Лукан. Конец

МОЕ СЕРДЦЕ

АНДРЕА

«Держись от меня подальше, придурок». — Андреа

Я стою возле номера Лукана в отеле «Плаза». Это один из самых дорогих и роскошных номеров в городе, а может, и в штатах.

Я не нервничаю.

Если честно, я ничего не чувствую. Весь день я просидела в оцепенении, отсчитывая часы до новой встречи с ним, чтобы покончить с этим. В семь часов вечера у папиной квартиры меня ждал человек по имени Винченцо. Я пустила Кертиса по следу за нами на случай, если Лукан попытается что-то предпринять. Я ему не доверяю.

Я дважды стучу и жду, пока он впустит меня внутрь.

Вот я и здесь.

Жду, когда дьявол откроет свои двери.

Вот-вот войду в десятый круг ада, в чем я уверена.

Он не торопится открывать эту чертову дверь. Секунды ожидания за дверью только усиливают неприятные ощущения в животе. Не довольная этим, я поднимаю кулак, чтобы постучать на этот раз погромче, но прежде чем мой кулак ударяется о дверь, она открывается, и передо мной стоит он, похожий на мстительного Бога. Я подумала о том, чтобы наброситься на него за то, что он заставил меня так долго ждать возле его номера, ведь любой может узнать меня, и сплетни, скорее всего, быстро распространятся в новостях.

Представляю, какие заголовки будут завтра.

Магнат моды Андреа Тернер была замечена входящей в люкс отеля «Плаза» с неизвестным мужчиной, в то время как ее сын ждал ее дома.

Средства массовой информации безжалостны.

И да, язвительное замечание замирает у меня в горле, когда Лукан наклоняет голову и его напряженные голубые глаза пронзают меня насквозь, словно острый нож, которым он так давно вонзил мне в спину. Я уже видела этот взгляд раньше.

От ужаса у меня сворачивается желудок, потому что я вспоминаю, когда именно я уже видела этот взгляд. Это было в ту ночь пять лет назад, когда он поклялся, что я никогда не смогу от него сбежать.

Черт.

Именно в этот момент до меня наконец-то доходит, что от этого человека мне никогда не скрыться. Неважно, куда я побегу. Он будет следовать за мной.

Где бы я ни спряталась, он меня найдет.

От него невозможно убежать.

Это один из демонов, которого я не смогу задвинуть на задворки памяти и притвориться, что его там нет.

Он не будет отодвинут в тень.

Он всегда будет рядом, затаившись в каждом уголке моего мира.

ЛУКАН

Я вижу тот самый момент, когда Андреа понимает, что выхода нет. Тот момент, когда она понимает, что я пришел не играть, а забрать свою королеву и привязать ее к себе до конца наших дней.

Я всегда планировал приехать за ней.

На что я не рассчитывал, так это на ребенка.

Как бы она ни пыталась это отрицать, я знаю, что Роман — мой. Теперь у моих врагов будет способ добраться до меня. Знать точное место, куда вонзить нож и сделать это чертовски больно.

Андреа и Роман.

Я бы почти посмеялся над таким поворотом событий, если бы это меня так не бесило.

Одна мысль о том, что мои враги наложили свои грязные и недостойные руки на мою семью, заставляет острый укус ненависти пылать в десять раз сильнее.

Успокойся, блядь.

Я стараюсь думать о других вещах.

Вещи, которые не вызывают у меня желания взять в руки нож и вырезать имя моего ребенка на коже всех моих врагов. Дать им понять, что он вне зоны доступа, и они будут страдать от последствий, если посмеют даже приблизиться к нему настолько близко, чтобы причинить ему вред.

Андреа устала ждать, пока я что-то скажу, и заходит в номер. Она выглядит не впечатленной, разглядывая каждый уголок комнаты. Должно быть, она останавливалась в десятках мест, подобных этому или даже лучше.

Я чувствую, как иррациональное чувство ревности проползает по моему телу, это необычное чувство появляется только тогда, когда эта женщина находится в непосредственной близости от меня или в каждой моей мысли.

Скольких мужчин она посетила к этому часу в местах, подобных этому?

Роман действительно мой?

Даты сходятся, но все же ее видели с другими мужчинами после того, как она уехала из Детройта.

Говорит ли она мне правду, когда заявляет, что Камден — настоящий отец ребенка, или это фарс, чтобы избавиться от меня?

Мгновением раньше я был уверен в этом, но теперь закрадываются сомнения.

Я смотрю ей в глаза, но она не выказывает никаких эмоций. Она очень хорошо научилась прятаться от меня.

Я должен это исправить, и чем скорее, тем лучше.

Я бросил взгляд на ее грудь. Ее упругие формы, размера «С» напрягаются на фоне бежевой ткани платья, угрожая в любой момент выскочить из декольте.

Однако именно вызов и безразличие, плещущиеся в этих медово-карих глазах, делают мой член твердым.

Атмосфера погружается в тишину — настолько, что я почти слышу стук ее бешеного сердца, бьющегося тяжело и быстро, как товарный поезд.

Черт меня побери, но разве она не выглядит изысканно, когда хочет меня убить?

Она права.

Я болен.

Я смотрю на ее сладкий рот. Ее передние зубы впиваются в пухлую нижнюю губу с такой силой, что я готов поспорить, что скоро у нее пойдет кровь. Она бросает любопытный взгляд на дверь, несомненно, раздумывая, стоит ли ей убираться отсюда.

Слишком поздно.

Энергия в комнате гудит от предвкушения, пока она ждет моего следующего шага.

Я удерживаю ее взгляд.

— Назначь дату.

Она заметно сглатывает. Единственный признак того, что она услышала мои слова.

Наша история не была любовью с первого взгляда. Даже не симпатия с первого взгляда. Мы должны были играть на противоположных сторонах.

И все же Андреа предрешила свою судьбу в тот момент, когда пять лет назад вошла в комнату и заставила меня лишиться дыхания. Я ненавидел, что эта девушка, которой не суждено было стать моей, сумела рассмешить меня и напомнить о той жизни, которую я хотел для себя, прежде чем на мои плечи легли обязанности Святой Троицы и семьи Вольпе.

Мне нравится, как она смотрит на меня, когда наши взгляды встречаются, — словно она видит всех монстров, поселившихся в моей черной и холодной душе. Андреа — это свет, которого я жаждал всю свою жизнь. Маленький кусочек рая, к которому я бежал с тех пор, как узнал на собственном опыте о жестокости этой жизни.

Я устал от холода.

Я хочу, чтобы она была рядом со мной и освещала своим светом мою пустую душу.

— У тебя есть неделя, чтобы привести свои дела в порядок. — Я сообщил ей о своих планах.

— Что, черт возьми, это значит, Лукан?

— У тебя есть ровно месяц, чтобы собрать вещи, уладить свои дела и вернуться в Детройт.

— О, ни за что! Моя жизнь здесь, Лукан. — Она возмущенно вскидывает руки.

Я знаю, что прошу слишком многого, но мне нужно уладить дела в своем городе, прежде чем я смогу убежать в закат под злобный вой сирены.

— Собирайся, Андреа, и встретимся в моем городе, и тебе лучше быть там, как только закончится месяц, principessa. — Я подхожу к ней, пока мы не оказываемся лицом к лицу. — Если мне придется сесть на самолет и вернуться сюда, чтобы притащить тебя обратно в Детройт, я сделаю это, но это будет чертовски некрасиво.

— Я никогда не прощу тебя за это, Лукан. — Она высоко поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. — Ты можешь владеть моим телом и даже разумом, но тебе никогда не завладеть моим сердцем.

О, principessa, это мы еще посмотрим.

Я не могу дождаться, когда она станет моей.

В глазах закона, человека и Бога.