Лукан. Конец

ПАДЕНИЕ

ЛУКАН

«Я не святой». — Лукан.

В жизни вам придется делать то, о чем вы никогда не думали. Вещи, которые пошатнут ваш рассудок и совесть.

Я убивал.

Врал.

Обманывал.

Я разрушал жизни.

Все это оставило неприятное пятно на моей душе, но я могу с этим жить.

Я справлюсь.

С чем я не могу смириться, так это с тем, что придется оставить ее.

Она прикована наручниками к этой кровати, но какой у меня был выбор?

Взять ее с собой?

Подвергнуть ее опасности?

Мне придется сделать выбор, а я не смогу этого сделать, если буду беспокоиться о ней.

Она простит меня.

Она поймет.

Она должна.

Андреа спит, нахмурив свое великолепное лицо. Уголки ее глаз покраснели и опухли, губы тоже — все от слез.

Я ненавижу это.

Слезам не место в ее глазах.

Как и шрамы на ее сердце.

Этот ублюдок, Вин, будет очень страдать за то, что он сделал.

За моего сына.

За мою жену.

Это последний раз.

Я достаю пистолет и два ножа, которые оставил на тумбочке, и кладу их в кобуру.

Покончив с этим, я натягиваю пиджак и надеваю цепочку Вольпе. Ту самую, которую я подарил Роману. Я чувствую себя ничтожеством. Я предаю ее и своего сына. Она не простит меня, но точка отсчета быстро приближается, и я сделаю для них все, что потребуется.

Я слишком успокоился, решив, что мои враги не нападут так скоро.

Я знал, что мне нужно сделать, чтобы освободиться от Святой Троицы.

Я знал все это время.

Война.

Ничто так не выводит из себя, как причинение боли ребенку.

Это был лишь вопрос времени, когда моя жизнь запятнает их.

Мой выбор привел меня сюда.

Он в безопасности.

Человек, который сейчас с ним, позаботится об этом.

Мне не нравится, что я должен добавить эту травму в его жизнь, но я не вижу другого выхода.

Святая Троица знала только итальянских лидеров-мужчин с того самого дня, как ее создали наши праотцы, но этому скоро придет конец.

Наступает новый рассвет, и я надеюсь, что в тот момент, когда он наступит, я буду далеко от этого дерьма.

Я паду, а он поднимется.

Конец приближается.