Лукан. Конец

ИТАЛИЯ

АНДРЕА

«Для меня это в новинку». — Андреа

После приема я оказываюсь в черном тонированном внедорожнике, направляющемся в неожиданное место назначения. В последний раз, когда я была во внедорожнике, покидая город Детройт посреди ночи, я убегала от этого человека и всего, что он собой представляет.

Грязные деньги.

Жадность.

Эгоизм.

Предательство.

И вот я здесь, спустя годы, замужем за тем же мужчиной и направляюсь в медовый месяц. Я чертовски волнуюсь, потому что Роман остался, и хотя мой отец и Лоренцо остались с ним, я все равно волнуюсь.

Когда его нет рядом со мной, я волнуюсь.

Я знаю, что Лукан сделал это, чтобы поиздеваться надо мной. Он должен знать, что оставлять ребенка в незнакомом месте — это больно для меня. В то же время я думаю, что ему лучше держаться подальше от Лукана. Он остался, но я знаю, что он в безопасности, и с людьми моего отца, Лоренцо и нашей командой охраны, которые его охраняют, ничего не случится. Я все еще не знаю, что Лукан намерен со мной сделать. Что, если для него это всего лишь больная игра?

Он хотел уехать на две недели, но я упорно торговалась и заставила его согласиться на пять дней.

Всего пять дней.

Что может пойти не так?

Я дремала всю дорогу в машине. Видимо, весь этот день взял свое. Мне потребовалось время, чтобы осмотреть окружающую обстановку. Я выглянула в окно и поняла, что мы находимся посреди взлетно-посадочной полосы аэропорта. Перед нами стоит частный самолет, а капитан и стюардесса ждут нас снаружи.

Как только я выхожу из машины, холодный воздух ударяет мне в лицо, словно предупреждая о том, что меня ждет. Лукан тоже выходит из машины и открывает багажник, чтобы достать наш багаж.

— Какого черта, Андреа? Мы уезжаем на пять дней. — Он с трудом справляется с тремя моими чемоданами.

— Девушка никогда не путешествует налегке, Лукан, ты должен это знать.

— Откуда, черт возьми, мне это знать?

— У тебя две сестры.

В ответ — долгое молчание. Что случилось? Почему он ничего не ответил?

Я смотрю в его сторону, а он просто смотрит на землю с пустым выражением лица.

Кстати, о сестрах: за то время, что я вернулась в Детройт, мне так и не удалось увидеть Джиану.

Где она?

Черт.

Я попала в больное место?

Может, я смогу использовать это против него.

— Пойдем, нам предстоит долгое путешествие. — Это все, что он говорит, прежде чем отдать наш багаж стюардессам и подняться по трапу в самолет.

— Куда мы летим? — спрашиваю я у его удаляющейся спины.

— Флоренция, Италия.

Один из самых романтичных городов мира.

Ох, отлично.

АНДРЕА

ПОДНИМАЙСЯ И СИЯЙ, МАТЬ ТВОЮ

«Ты любишь все во мне?» — Риан

Флоренция, Италия

Девять часов и сорок четыре минуты спустя мы приземлились в прекрасной Италии. Мы спрыгнули с самолета и сели в другой внедорожник, и вот мы уже на пути к нашему последнему месту назначения.

Флоренция.

Лукан молчал на протяжении всего полета. Это были самые долгие девять часов в моей жизни. Я прирожденная болтушка и не могу спокойно сидеть, когда нас окружала некомфортная тишина.

— Куда мы едем? — Я устала и могу снова задремать. Это был долгий день, и я просто хочу лечь в кровать и проспать десять часов подряд. Я могу придумать все способы, как сделать эту поездку для него как можно более неприятной.

Конечно, я отдохну после того, как позвоню своему малышу. Мне нужно услышать его драгоценный голос. Это всегда помогает мне успокоиться и, возможно, избавиться от этого ужасного чувства в животе.

Смена часовых поясов не поможет облегчить мое плохое настроение.

— В мое поместье. — Это все, что он говорит, прежде чем продолжить писать на своем телефоне.

С кем он переписывается?

Почему меня это волнует?

Я виню в этом смену часовых поясов. Да, это должно быть оно. Я устала и у меня плохое настроение.

Подождите, он только что сказал «поместье»?

— Твое поместье?

— Я так и сказал.

Как очарователен мой муженек.

— У тебя целое поместье в Италии?

Он убирает телефон в карман и поворачивается на сиденье.

— Да, у меня есть дом недалеко отсюда. Мы уже почти приехали.

— Ого, твой преступный образ жизни действительно окупается.

Я, наверное, выгляжу как стерва, но он знал это, когда женился на мне.

— У меня есть легальный бизнес, помимо того, что я делаю для Святой Троицы.

Да, конечно.

— Что за бизнес?

Он ухмыляется и подмигивает мне.

— Это секрет, который тебе придется заслужить, моя дорогая жена.

Он треплет меня по носу, как будто я ребенок. Как я делаю со своим Романом, когда дразню его сюрпризом.

Какой странный день.

Какой странный человек.

Какая странная жизнь.

В один день он обращается со мной как с врагом, а в другой — как будто серьезно относится к своим клятвам.

Дежавю.

Мы это уже проходили, и я терпеть не могу игры, в которые он любит играть.

— Ты можешь хранить свои секреты, Лукан, а я буду хранить свои.

Он берет меня за лицо и притягивает к себе.

— Вот тут ты ошибаешься, жена. Что твое, то и мое, помнишь? — Его грубая рука ласкает мою шею.

Опять же, снова шея.

Лукан берет меня за затылок и притягивает ближе, пока наши губы не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.

Прежде чем я успеваю запротестовать или отстраниться, наши губы мягко соприкасаются. Он наклоняет свой рот к моему, захватывая мои губы своими. В чувственном поцелуе.

Я едва слышно вздыхаю, и он вдыхает, медленно и чувственно втягивая воздух. Его татуированная рука с силой сжимает мою шею, а затем он отстраняется, медленно проводя большим пальцем по линии моей челюсти.

— А теперь хватай свое дерьмо, детка. Мы приехали.

Меня целовали и раньше, но ни один из них не вызывал у меня таких чувств, как Лукан двумя короткими поцелуями и простым прикосновением.

Никто и никогда не заставлял мои ноги слабеть, а бедра трепетать, просто грубо взяв меня за шею. Не думаю, что какой-либо мужчина, с которым я встречалась, вел себя со мной грубо или как-то иначе, чем джентльмен.

Полная противоположность Лукану.

Я все еще смотрю на его пустое место рядом со мной, когда замечаю, что он вышел из машины. Он появляется сбоку от моей двери, открывает ее и протягивает мне руку, чтобы помочь выйти из нее.

Я отталкиваю его руку и выпрыгиваю из машины. Оказавшись на улице, я теряю дар речи от открывшейся передо мной красоты.

Дом моей мечты.

Вот он.

— Ты идешь, mia regina²⁷? — спрашивает он, оборачиваясь ко мне, когда направляется к дому, похожему на замок.

Я моргаю ему вслед, пока он идет по длинной каменной дорожке, засаженной розовыми розами и освещенной белыми фонариками.

Напротив него персонал наблюдает за нами от входа в его красивый дом.

Меня охватило странное, тоскливое чувство. Я хочу навсегда сохранить этот образ в своем сердце.

— Да. — Я выдыхаю, полностью очарованная итальянским домом Лукана.

Горничные и дворецкие, а также охрана приветствуют нас и тихо отходят в сторону, чтобы пропустить нас. Не успеваю я шагнуть, как мои ноги отрываются от пола, и я оказываюсь в объятиях Лукана в стиле невесты.

Вот так мы и вошли в этот прекрасный итальянский дворец. Как муж и жена.

И снова я не знаю, что со мной. Может быть, это смена часовых поясов, странный день или просто волшебный воздух этого города, но я не протестую и позволяю мужу отнести меня наверх.

Мы заходим внутрь, и я поражаюсь тому, как здесь красиво. Я не могу дождаться утра, чтобы побродить по этому месту и увидеть его вблизи.

Я заметила одну вещь: его дом наполнен искусством. Искусство на потолке, на стенах, просто искусство повсюду.

В те времена он действительно интересовался искусством. Эта его сторона всегда привлекала меня. Не плохой мальчик, похожий на гангстера, а мальчик с грустными глазами, любовью к сестрам в сердце и такими глубокими познаниями в искусстве и ценитель старых вещей.

Как я могу чувствовать себя в безопасности в объятиях своего врага?

— Можешь опустить меня на землю, теперь я могу идти сама. — Молодец, Андреа, веди себя, как соплячка, и не попадайся в его красивую паутину лжи.

— Заткнись. — Он говорит своим властным и раздражающим тоном.

Он несет меня вверх по лестнице в полной тишине. С этой позиции я чувствую биение его сердца.

Такое спокойное.

Как и он.

Я никогда в жизни не встречала более запутанного человека, и от множества его сторон у меня мурашки по коже. Жаль только, что он не тот засранец, которого я так ненавидела. Я знаю, как справиться с его мудацкой стороной. Я не знаю, что делать с его милой и нежной стороной.

Не поймите меня неправильно, между нами нет потерянной любви, но он умудряется заставить меня чувствовать себя плохим парнем, когда ведет себя подобным образом. Я уверена, что эта сторона не продлится долго. Он вернется к тому ужасному человеку, который принуждал меня к браку и угрожал моим мечтам и средствам к существованию.

Он открывает дверь одной рукой, а другой держит меня. Когда он открывает дверь, я в шоке от того, что вижу.

Точная копия моей комнаты в особняке Бенедетто, только больше, рассчитанная на двоих.

Для мужа и жены.

Комната выкрашена в белый цвет, посреди нее стоит огромная кровать. Я замечаю, что кровать усыпана красными розами, образующими форму сердца. Потолок сделан из стекла, и я вижу темную ночь и звезды прямо над нами.

Как красиво.

Лукан ведет нас к кровати и усаживает меня на нее. Простыня белая и очень мягкая.

Он прочищает горло и встает во весь рост, возвышаясь надо мной, когда я сажусь.

— Персонал дома немного переполошился, когда узнал о нашей свадьбе.

— Понятно. — Романтический жест не был его идеей. Почему я вдруг почувствовала разочарование? Я наблюдаю, как он начинает расстегивать свою белую рубашку.

Так что, я думаю, мы сделаем это.

Хорошо, я мысленно готовилась к этому.

Должно быть, я выгляжу для него мученицей. Никто не хочет трахаться с мучеником.

Я тянусь к бретелькам на платье, но он останавливает меня прежде, чем я их ослабляю.

Что?

Я смотрю на него, и на его лице нет никакого выражения.

Ничего.

Пусто.

Черт.

— Я не буду трахать тебя. — Он говорит мне, прежде чем наклониться, и я чувствую на лбу затянувшееся прикосновение его поцелуя. Он встает и направляется к выходу из комнаты. Дойдя до двери, он останавливается и все меняет.

— Я не буду трахать тебя, Андреа. Я заставил тебя вступить в этот брак, но я не буду заставлять тебя спать со мной или требовать твоей любви. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне по доброй воле. Я хочу, чтобы ты желала этого так же сильно, как и я. Только тогда я трахну тебя, и когда я это сделаю, детка, ты не сможешь избавиться от меня. Только когда ты наконец решишь открыть мне всю свою правду. — С этим прощальным комментарием он оставляет меня в нашу брачную ночь еще более растерянной, чем я была до этого.

Я пришла сюда с твердым намерением возненавидеть этого человека. Человека, который перевернул мой мир с ног на голову своим эгоизмом и мальчишескими истериками с того самого дня, как мы познакомились. А теперь этот самый человек заставляет мой разум перевернуться, и я не знаю, что думать. В последний раз, когда он узнал мои истины, он использовал их против меня. Как, по его мнению, я должна добровольно прийти к нему и раскрыть свои секреты?

Ад.

— Мама, ты мне нужна. — Я шепчу в ночь, прежде чем опуститься на кровать и уставиться в мертвое небо.

— Иди ко мне, — шепчу я, дергая его за цепочку.

Я не могу устоять перед этим человеком.

Взявшись одной рукой за мою шею, а другой — за талию, Лукан притягивает меня к себе и начинает медленно целовать шею.

Я чувствую резкую боль, за которой следует прилив удовольствия.

Он укусил меня за шею.

Он перестает пожирать мою шею и грубо поднимает мой подбородок так, что наши рты оказываются в идеальном положении.

Дико целуясь, Лукан ногой захлопывает дверь спальни, а затем снова прижимает меня к ней.

Не в силах перевести дыхание, я обхватываю его шею руками. Мои ногти скользят по его затылку, и я начинаю играть с его волосами.

Наши языки борются и жадно ласкают друг друга.

Внезапно Лукан берет мои руки в свои и прижимает их к двери над моей головой.

У меня перехватило дыхание, а он едва коснулся меня.

— Я чертовски скучал по этому, — прохрипел он.

— Мне тоже. — Ухмыляясь, я быстро прикасаюсь своими губами к его.

Он снова целует меня, на этот раз долго и крепко, проталкивая свой язык мимо моих зубов, чтобы встретиться с моим. Наклонив голову, я открываю ему рот, углубляя поцелуй. Мои пятки упираются в его спину, притягивая его к себе.

Дыхание обоих учащается, когда Лукан начинает отстраняться. Он проводит большими пальцами по моим рукам, которые все еще зажаты в его, прижатых к двери, и толкает свой член ко мне сквозь одежду. Когда я стону, он целует мое горло.

Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и вижу, что он уже смотрит на меня с таким голодом, что это почти пугает и возбуждает.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Андреа?

— Да. — Мой язык высовывается, чтобы смочить нижнюю губу. — Трахни меня сильно. — Мое сердце бешено колотится, а бедра сжимаются в ответ, когда он медленно опускает меня на пол, а затем с силой хватает за задницу и шлепает по ней.

Сильно.

— Ложись на эту чертову кровать, — шепчет он.

Я как раз собираюсь это сделать, когда раздается громкий звук закрывающейся двери, и я чуть не падаю с кровати.

— Проснись и сияй, жена. Этот великий город ждет тебя. — Грубый и наглый голос доносится от двери.

Вот черт.

Все это было сном.

Черт, не будь тупицей.

Больше нет.