Лукан. Конец

ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ УБЛЮДОК

АНДРЕА

«Ох, как ты очарователен». — Андреа

День 2

— Приходи ко мне, Андреа, когда почувствуешь, что это правильно. Как будто мы с тобой — это правильно. Приходи ко мне, и я буду ждать. Я покажу тебе то, чего нам обоим не хватало всю нашу жизнь.

Ух.

Я нелегкая женщина, я знаю это. Жизнь закалила меня после того, как мою маму забрали из этого мира. Она ожесточила меня, когда я видела, как она страдает и как ей страшно. У меня не было другого выбора, кроме как укрепить свои стены и ожесточить свое сердце. Город Детройт и беспредел этих трех преступных семей научили меня тому, что люди готовы на все, чтобы оказаться на вершине, даже причинить боль невинным.

Лукан научил меня никогда не доверять красивым словам, а только поступкам.

Так что да, я сука. Да, у меня нет выбора.

Мой сын и моя империя — вот мои приоритеты.

Не любовь.

Так что нет, я не могу прийти к тебе, Лукан. Я все еще не доверяю тебе ни своего сына, ни свое сердце.

Как только его водитель высадил нас у особняка, я открыла дверь машины и выскочила из нее так быстро, словно бежала, спасая свою жизнь.

Я действительно чувствовала себя так.

Мне нужно собраться с мыслями и придерживаться своего плана. Лукан должен вернуть мне мою компанию, и он сделает это только в том случае, если я сделаю все, что он скажет. Он не сделает этого добровольно или без чего-то взамен.

Он не настолько щедр.

Ни один человек таким не является.

Грудь болит от мучительной правды. Я знаю… Господи, помоги мне; я знаю, что мне нужно делать. Овца в волчьей шкуре не подходит моему симпатичному злодею. Я знаю, что скрывается под ним.

Безжалостный и беспощадный человек с холодным и мертвым сердцем.

Он думает, что я идиотка? Что я не знаю, что он делает для трех семей? Капо лгут, обманывают, воруют и убивают. Они возвращаются домой с кровью на руках и гнилыми пятнами на душе.

Я видела «Славные парни».

Я знаю, что происходит, и кто, черт возьми, хочет закончить как Томми Де Вито?

Не я, это точно.

Воспоминания о поцелуе, который мы разделили во время поездки на лодке, проносятся в моей голове, мучая меня образами его мягких губ и ощущением его руки на моей шее.

Почему он кажется мне всем, чего мне не хватало, и всем, что мне нужно? Почему из всех мужчин на этой проклятой Земле именно он? Почему именно ему я не могу доверить спасение своей жизни?

— Пенни за твои мысли? — говорит Лукан справа от меня. После дня, проведенного вместе, мы оба разошлись по своим делам и отправились спать. Я была рада, потому что мне нужно было время и пространство, чтобы собраться с мыслями. Здесь только я и он, а когда мы вдвоем, я не могу избавиться от чувств, которые он во мне вызывает.

Я поднимаю взгляд от своей тарелки с фруктами и вижу, что он лениво смотрит на меня с ухмылкой на лице. Лукан во Флоренции отличается от высокомерного ублюдка, каким он ведет себя на своей территории.

— Просто думаю о том, что я побывала во всех уголках мира, но бизнес всегда был моим приоритетом. Я была здесь пару раз, и все кажется таким новым для меня. — Я говорю ему правду, потому что какой смысл продолжать врать. — Бизнес всегда превыше удовольствия, знаешь ли.

Он улыбается шире.

О Боже, этот мужчина действительно великолепен. С возрастом он становится только красивее. В отличие от красивого мальчика, которым он был раньше, теперь он стал мужчиной.

— Я знаю, mia regina³². — Его улыбка занимает все лицо. — Я обещаю тебе только удовольствие от этой поездки.

А вот и глупые бабочки.

Иногда он заставляет меня чувствовать себя как в зоопарке.

И это бесит меня еще больше.

Будь сильной, девочка.

Ты должна противостоять его предательским злодеяниям, если не хочешь, чтобы все закончилось, как в прошлый раз.

Даже если сопротивляться ему с каждым днем становится все труднее.

— Может, займемся чем-нибудь, что не предполагает длительного пешего передвижения? — Я меняю тему, потому что не могу мыслить здраво, когда он так себя ведет. Как будто между нами никогда не было ничего плохого.

Лукан обходит стол и встает рядом с тем местом, где я сижу, заканчивая завтрак.

— Нет, сегодня мы туристы. Я и ты, моя прекрасная жена, будем осматривать все красоты этого величественного города. — Он улыбается и опускается передо мной на колени.

Поздновато для предложения, чувак.

Он отодвигает мое кресло назад, так что мои ноги оказываются уже не под столом, а перед ним. Он осторожно берет меня за лодыжку и снимает каблуки.

— Вот, надень это.

— Ты, должно быть, сошел с ума. — Я смотрю на оскорбительные предметы на его руках.

Он не может быть серьезным.

— Хочешь повторения того, что было в прошлый раз? Если я правильно помню, ты не раз чуть не упала на свою сладкую задницу. Как бы ни было хорошо, когда ты на мне, детка, а это чертовски приятно, у меня не хватит терпения таскать твою задницу весь день, так что надевай гребаные туфли.

Я знаю, что он прав.

Я знаю, что моя упрямая задница вернулась домой с больными ногами и несколькими царапинами на коленях от удара о землю в тот единственный раз, когда я отпустила его.

— Хорошо, но разве обязательно было выбирать самые уродливые туфли из когда-либо созданных? СМИ устроят вечеринку по этому поводу.

— Не беспокойся о СМИ сегодня. — Он поднимается с пола и протягивает мне руку. — Просто веселись и будь нормальной.

Нормальной.

Как будто это возможно.

Он берет мою руку в свою, и я вздрагиваю от интенсивности наших прикосновений. По самодовольному выражению его лица я понимаю, что он тоже это почувствовал.

И вот так я обнаружила, что ношу белые сандалии Jesus с платьем Valentina высокого класса.

Прости меня, Иисус, за то, что я насмехаюсь над туфлями, но да ладно, они уродливы.

Хотя они довольно удобные, и с его стороны было очень мило беспокоиться о моих ногах.

Ух.

Когда мы выходим из столовой, я беру со стола фотоаппарат и шляпу от солнца и выхожу вслед за Луканом.

Хорошо, давайте сделаем это.

Ничего особенного.

Осталась всего пара дней.

— Восхождение?

— Я так и сказал. — Лукан говорит мне это уже второй раз.

— Я не подписывалась на восхождение сегодня или в любой другой день.

— Это довольно круто. — Он улыбается и продолжает идти впереди меня.

Когда он был подростком, он взял меня на экскурсию в музей, которая включала ужин под звездами и занятия искусством, а теперь, когда мы женаты, он берет меня с собой на восхождение и прогулку на целый день?

Романтика умерла, я думаю.

Не хочу показаться неблагодарной, но я искренне ненавижу все, что требует от меня долгой ходьбы, подъема, пота и высоты.

К счастью, Роман такой же, как я, и ненавидит все, что связано со спортом или любой физической активностью. Он предпочитает находиться в доме и рисовать, а не бегать на улице под солнцем.

Мысли о сыне исчезли, как только я оказалась лицом к лицу с величественным зданием, стоящим передо мной. Собор Флоренции Дуомо.

Гид сказал нам, что мы должны подняться на купол, чтобы открыть самый красивый вид во всей Флоренции.

Это главная достопримечательность этого тура.

Я в восхищении.

Искусство, которым украшено это место, захватывает дух даже изнутри.

Я очень рада этому. У меня было не так много времени, чтобы исследовать города, в которых я бывала по работе, но, когда я была моложе, я всегда находила время, чтобы остановиться и изучить искусство вокруг меня. Лукан заверил меня, что нет ничего лучше, чем увидеть мозаики вблизи и лично.

Собор — настоящий шедевр. Он возвышается над городом с великолепным куполом в стиле ренессанс, спроектированным Филиппо Брунеллески, и Крестильным собором, расположенным прямо, напротив. Гид, приставленный к нам, рассказал, что собор был назван в честь Санта-Марии-дель-Фьоре. Это место имеет готическую структуру, которая действительно привлекает внимание своей уникальной красотой. Как только мы приехали, и я увидела толпу, стоящую в очереди, я чуть не сказала ему, чтобы он отвалил, но, к счастью, все это «святое» дерьмо, которое Лукан устроил в Италии, сработало в нашу пользу. Нам не пришлось стоять в очереди, как всем остальным, из-за того, что Лукан что-то сказал охранникам. Меня убивает любопытство: как так получилось, что у капо из Детройта столько связей в Италии.

Я приехала, чтобы снять как можно больше материала.

Я делаю несколько фотографий собора с правой стороны и украшающих его статуй двух людей, которые работали над этим местом столько веков назад. Арнольфо ди Камбио и Филиппо Брунеллески.

— Потребовалось два столетия, чтобы это место было признано законченным. — Лукан говорит слева от меня, тоже любуясь красотой перед нами. Это место кажется нереальным.

— По крайней мере, они выставили свои статуи на всеобщее обозрение. Это превосходно. — Я отпускаю камеру, висящую у меня на шее, и хватаю телефон, чтобы снять короткое видео и отправить его Роману.

— Пойдем, зайдем внутрь. — Он бережно берет мою руку в свою, и мы следуем за гидом внутрь собора.

Оказавшись внутри, первое, что я замечаю, — это огромные часы над входом в церковь. Судя по всему, эта старая штука все еще работает. Боже, я обожаю это место, а ведь я еще не видела самых лучших мест. Здесь такая безмятежная атмосфера, она питает мой творческий дух, и я чувствую умиротворение.

Давно такого не испытывала.

Очень давно.

Мы прогуливаемся по собору, пока не находим самое большое произведение искусства в этом месте. Фрески Джорджо Вазари, изображающие Страшный суд. Искусство настолько потрясающее, что, клянусь, у меня из глаз падает слеза. Я бывала во многих местах, но не видела ничего настолько грандиозного и красивого, как это.

Это место — настоящий шедевр, и творческая душа во мне рождает множество идей для моего бренда. В конце концов, искусство и мода идут рука об руку.

Я беру фотоаппарат и поворачиваю голову к потолку. Увидев его вблизи, я могу оценить, насколько он впечатляет.

— Сфотографируй меня. — Я протягиваю камеру Лукану, и он хватает ее с забавным видом.

— Что нужно сказать?

Он забавный. Я отдаю ему должное.

Но я не дам ему об этом знать.

Это то, что ему не нужно. Уверена, что его эго и так тешат еще больше, чем это делали раньше.

— Черт возьми, пожалуйста.

— И?

— СПАСИБО!

Очаровательный ублюдок просто смеется.

Когда он смеется, у меня внутри все липнет.

Проклятье.

Я смотрю на него и удивляюсь, что этот человек передо мной — тот самый, который стучался в мою дверь, угрожал мне и принуждал к браку.

Я глубоко задумалась, когда почувствовала, что он взял прядь моих волос и отбросил ее за спину.

— Ну вот, теперь ты выглядишь идеально.

— А раньше не было? — Я дуюсь, а он лишь качает головой и улыбается еще шире.

— Ты всегда такая.

Вот так мое маленькое глупое сердечко влюбилось в плохого… очень плохого.

Оставайся сильной.

Держи себя в руках.

Я хватаюсь за край шляпы и наклоняю ее так, чтобы она закрывала половину моего лица, кроме носа и губ.

— Ты, Андреа, посрамила все мозаики вокруг нас.

Черт.

Я чувствую, как он пробирается внутрь и освобождает место в моем и без того избитом сердце.

Ух.

Я дважды принимаю позу, прежде чем этот идиот безвольно опускается на пол.

— О, черт. Подожди. — Он говорит мне серьезно. — У тебя что-то на носу.

Я хватаю телефон и открываю приложение камеры, чтобы посмотреть, о чем, черт возьми, он говорит. Ни снаружи, ни внутри моего носа ничего нет. Вот идиот.

— Заткнись, это не правда!

Я смеюсь.

Настоящий и радостный смех.

Щелчок.

Сначала я слышу звук затвора фотоаппарата, а затем вижу вспышку. Лукан сфотографировал меня.

То, как беззаботно я смеюсь.

Я проиграю эту борьбу за свое сердце, не так ли?

— Я же говорил тебе, детка. — Он ухмыляется, глядя на меня. — Твоя улыбка может заставить любого мужчину упасть на колени.

Боже мой.

Ну и придурок.

Тем не менее, милый придурок.

Проклятье.