Лукан. Конец

ВЕРНИ ИХ ОБРАТНО

ЛУКАН

«Ну, блядь. Мы в заднице». — Лукан

Мое сердце разбилось на миллиард и один гребаный кусочек, а в желудке заныло, когда мы с Андреа вошли в особняк Вольпе и увидели, какой беспорядок оставили после себя ублюдки. Двери выбиты, окна разбиты, а кровь заливает всю гостиную и вход в дом.

Никого из моих людей нет.

Нет моих охранников.

Горничных нигде нет.

На ковре огромное пятно крови.

Кровь Эмилио.

— О, Боже! — Андреа вскрикивает, падая на пол, где несколько часов назад лежал ее друг, весь в крови и едва держащийся за жизнь.

— Это должны были быть мы.

Далекий взгляд на ее угрюмом лице разбивает мне сердце.

Назревала война, и я должен был ожидать этого. Я должен был предотвратить это. Я думал, у меня было больше времени.

Зверь во мне мгновенно поднимается, требуя пролить кровь всех, кто в этом замешан, и я позволяю ему это сделать.

Я позволил ему захватить меня.

Все, кто причастен к причинению вреда моему сыну, заплатят.

Никому не будет пощады.

Я подавляю чувство вины и остаюсь спокойным и собранным. Я думаю, как капо, а не как отец Романа.

Мне нужно было, чтобы крысы сделали первый шаг, и я смог обрушить адский дождь на эту кишащую крысами организацию, которая гнила изнутри с тех пор, как у руля стояли старые боссы.

План приведен в действие.

Я не потерплю поражения.

— Босс, вы должны это увидеть. — Винченцо выходит из-за угла и жестом приглашает меня следовать за ним. Держите врагов поближе, чтобы можно было вырезать им языки и скормить их псам.

— Я сейчас вернусь. — Говорю я Андреа, не глядя на нее. Я не могу. Это все моя вина, но, если я останусь и утешу ее прямо сейчас, я не смогу нормально думать.

Я следую за Винченцо, и то, что я вижу, останавливает меня на месте, но ничуть не удивляет.

С люстры свисает человек, весь изрезанный, как свинья, готовая к подаче на стол. Это похоже на место преступления, которое показывают в американских сериалах о самых разыскиваемых серийных убийцах. Сцена, свидетелем которой я был всю свою жизнь.

Черт.

Телохранитель Андреа.

Кертис.

— У тех же людей, которые совершили это чудовищное преступление, есть и мой ребенок, и моя лучшая подруга. — Холодный голос раздается у меня за спиной.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это.

Моя жена.

— Я заставлю их кровоточить за каждую пролитую тобой слезу. — Я, блядь, так и сделаю. — За каждый миг, когда Роман чувствует себя испуганным и одиноким.

— Лучше бы тебе, блядь, так и сделать. Верни их мне. Лукан, пожалуйста, верни их. — Она всхлипывает.

Моя душа никогда не оправится от этого. Я видел вещи и похуже и делал их, но это? Я никогда не смогу прийти в себя после этого.

— Винченцо, подними записи с камер наблюдения. Здесь полно охраны, что, черт возьми, произошло? — Мой голос до жути спокоен, потому что мне предстоит сыграть свою роль.

— Они проникли в семью, босс. Вы знаете, как работают крысы. Вот. — Он протягивает мне планшет, чтобы я мог просмотреть записи с камер наблюдения за последние часы.

Я смотрю, как Винченцо стреляет в злоумышленников, как Эмилио падает, пытаясь защитить Романа, и как моего сына тащат за руку, он брыкается, плачет и кричит, зовя маму, а его щенок бежит за ними.

Мой маленький боец.

— Черт!

Я не скрываю этого от своей жены.

Я позволил ей увидеть, к чему привел мой эгоистичный выбор.

Я думал, что подготовился.

Я могу справиться со всем, что подбрасывает мне эта гребаная жизнь, но только не с моим ребенком.

Все, что я делал с ней с самого первого момента нашей встречи, причиняло ей боль.

Шантажировал ее браком, которого она не хотела. Я не должен был возвращать их в эту жизнь и уж точно не должен был оставлять Романа здесь без нас.

Проводя пальцами по своей заросшей бороде, я начинаю думать, сможет ли она простить мой эгоистичный поступок. Чтобы мы были свободны… мне пришлось сделать сложный выбор. Тот, который заденет всех нас.

— Это из-за того, что ты сделал со своим отцом? Расплата за его смерть? — спрашивает Андреа со своего места рядом со мной.

Так и есть.

— Да. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. — В тот момент, когда я занял место Томмазо в качестве босса этой семьи, у меня появилось много врагов, а в тот день, когда я лишил жизни своего отца? Эта семья отвернулась от меня.

— Почему надо было ждать этого момента, чтобы напасть? — Она шепчет, все еще глядя на своего мертвого телохранителя, свисающего с моего потолка. — Твоего отца уже давно нет.

— Сейчас я могу потерять гораздо больше.

Голос Винченцо прорывается сквозь мои мысли.

— Семейный врач говорит, дела плохи, босс.

— Скажи ему, что нужно спасти его жизнь, или я прикончу его. — Черт, она не может потерять Эмилио.

— Есть кое-что еще… — Говорит Винченцо, закончив разговор. — Люди, которые это сделали, оставили вот это. — Он держит в руках несколько фотографий.

— Андреа, иди в свою комнату и запри эти чертовы двери. Не открывай их, если только это не я. — Говорю я ей.

— Нет, я хочу…

— Делай, что тебе говорят. Я не шучу. Хочешь пережить эту ночь? — Она кивает один раз и смотрит на меня так, будто я ее предал. — Тогда иди!

Она делает то, что ей говорят.

Мне больно, но я не могу позволить ей увидеть то, что на этих фотографиях.

Несомненно, она сильная, но в первую очередь она мать.

Я смотрю на фотографии в своей руке и понимаю, что они будут преследовать меня до конца моих дней.

Фотографии лица Романа в синяках и со слезами, стекающими по его маленькому личику. Фотографии Фэллон, покрытой кровью и привязанной к стулу. Фотографии Кары, покидающей особняк.

Фотографии Джианы.

— Предупреждение.

Они могли легко добраться и до нее.

Мне требуется огромная сила воли, чтобы сдержать поднимающуюся в горле желчь. Я не человек со слабым желудком. Я творил самое отвратительное дерьмо, которое только можно себе представить. Однако совсем другое дело, когда это происходит с невиновными.

С людьми, которые значат для нас больше всего.

Я сминаю фотографии в руках. Андреа не может их видеть.

— Позвони и договорись о встрече. — Я выкрикиваю ему приказ.

Винченцо кивает и делает шаг к выходу из комнаты.

— Эй, Вин, — Он оглядывается через плечо, нахмурившись. — Ты хороший пес.

Атмосфера в комнате становится мрачной.

Когда он смотрит на меня, его взгляд меняется.

Его руки сжимаются по бокам, и он изо всех сил старается успокоить дыхание.

Он выдерживает мой взгляд еще секунду, а затем кивает и выходит за порог.

Крыса.