Любовный треугольник

41 Давид

Паркую машину на обочине дороги, так как парковка около площади забита напрочь.

Выхожу на улицу, и отправляюсь к нашей палатке.

Погода сегодня сказка — с неба срывается пушистый снег, ветра нет, на градуснике минус пять. Идеально для субботней семейной прогулки, чем собственно народ и занимается.

На катке развернуться негде. На аттракционы очереди. Из колонок доносится новогодняя музыка, в воздухе витает атмосфера праздника, а также запахи жареного мяса, сладкой ваты и попкорна.

Около каждого домика и палатки скучковались желающие вкусно перекусить и выпить. Наша — не исключение. Очередь в несколько метров говорит сама за себя.

За прилавком шустро крутится Оля. Пока иду, не могу от неё взгляд оторвать. Напитываюсь её приветливой улыбкой, закладываю в себя её в прок, потому что мне она перестала вот так улыбаться с того самого дня, когда приехала Ани. А было это почти три недели назад.

Я тогда вообще подумал, что она уйдет и чуть не рехнулся. Смотрел, как она за дверь выходит, а у самого внутренние органы в мясо скручивались и сердце останавливалось.

В глаза ей посмотрел и прочел всю боль. Через себя её пропустил, вместе с кровотоком в каждую клетку поселил. Знаю, что не должен был её останавливать. Но не смог. А теперь чувствую, что она с каждым днём отдаляется все дальше. Как сквозь пальцы утекает, и от этого ни жить нормально не могу, ни есть, ни спать.

— Привет, — жму руку Сане, нашему мангальщику, который здесь вместе с Олей, а потом подхожу к ней, — Здравствуй.

— Привет, — бросает в меня дежурной улыбкой, максимально отличающейся от той, что я успел хапнуть за те несколько дней, когда она была открытой со мной. — А Аня где?

— Едет, уже звонила. Если тебе срочно нужно куда-то, езжай, я подменю, пока она не приехала.

Сегодня на вечер и весь завтрашний день я обещал дать Оле выходные. Она и так здесь почти безвылазно. Пусть хотя бы эти пару дней выдохнет.

— У меня еще есть минут десять, так что пока не надо, — положив в бумажные пакетики три кусочка пахлавы, она протягивает её ожидающим родителям с дочкой, — вот возьмите, приятного аппетита. А это тебе, — достав из рядом стоящей баночки упакованный шарик маршмеллоу, протягивает его малышке, — за твои чудесные глазки.

Ещё одна её инициатива — угощать детей сладостями. Закупила она их на свои деньги, я даже не в курсе был, пока не приехал однажды и не увидел.

Зависаю на том, как она улыбается ребёнку, а та, в свою очередь, с сияющими глазами забирает угощение.

— Спасибо, — показывает её усмехнувшемуся отцу. — Можно?

— Конечно, можно. Вот, девушка, возьмите, — протягивает Оле деньги, — Сдачи не надо. С наступающим.

— Спасибо, — благодарно кивает она, — и Вас тоже. Что Вам? — Тут же переключается на следующих клиентов.

Я, тряхнув головой, тоже накидываю фартук.

— Кто следующий? Заказывайте.

Так, в четыре руки мы обслуживаем собравшуюся очередь, а когда выдаётся пара минут на перерыв, выдыхаем.

— Слушай, ты почему не сказала, что тебе подмога нужна? Самой сложно справляться.

— Нормально, — пожав плечами, Оля берет телефон и печатает что-то, — я успеваю, не волнуйся.

На меня не смотрит. В последнее время только так — взгляд в сторону, и минимальный контакт. Меня от этого её холода замораживает всего. И понимаю, что правильно она делает, и справиться с внутренним демоном, требующим хотя бы мимолетного теплого взгляда, не получается. Мы и так почти не видимся, потому что свободное время вечером она проводит здесь, на ярмарке, а я кручусь в ресторане.

Нужно отдавать долги Сашке, который помог мне и финансово и с тем, чтобы нам выделили место на ярмарке. Процент, конечно, за это придется отдать организаторам, но пока что идея Оли окупает себя. Даже бокалы разбирают, хотя в том, что людям это будет интересно, я сомневался до последнего. Как оказалось, зря.

— Здравствуйте.

Аня, официантка из ресторана, бойко ступает в палатку, а следом за ней входит Димка, наш грузчик.

— Привет, — здоровается Оля, — вы вовремя.

— Вечер добрый, — жму Диме руку и снимаю фартук, — ты в подмогу?

— Ага. Чтобы Анюте тут не скучно было. Вы же не против? Я без оплаты, — смеясь, вскидывает к верху руки.

— Его оплата — это время со мной, — хихикает Аня, забирая у Оли фартук и завязывая его за своей спиной.

— Не против, конечно. Правильно сделал, что вызвался.

Выйдя на улицу, я дожидаюсь, пока Оля даст некоторые наставление Ане, объяснит что к чему и присоединится ко мне.

Попрощавшись с Сашей, направляемся к выходу из ярмарки.

Поворачиваю в её сторону голову и смотрю, как на пушистые ресницы ложатся хлопья снега. В памяти взрывается, как она однажды вечером выскочила ко мне в расстегнутой куртке.

Шел такой же лопатый снег, а она бежала ко мне, нараспашку, без шапки. Открытая такая, всю себя мне не боясь показывала.

Сейчас же, будто за стеклянной стеной находится. Руки в карманы заложила, смотрит вперед себя и только моргает чаще, смаргивая снежинки.

— Ты домой сейчас? Давай подвезу, — предлагаю, останавливаясь на выходе.

— Нет, не нужно, спасибо. За мной уже приехали, — встретившись со мной на секунду взглядом, быстро отводит его, словно обжегшись, — Пока. Хороших выходных.

— И тебе.

Провожаю её глазами, пока она, осмотревшись по сторонам, переходит дорогу и направляется по тротуару в сторону.

Боковым зрением замечаю, как в одной из припаркованных машин, открывается дверь и оттуда выходит мужчина. Высокий, темноволосый, примерно моего возраста. Подходит к ней, и сквозь нарастающий шум в ушах, я вижу, как склоняется и целует её в щеку, при этом что-то говоря.

По мне волна удушающей ревности проходит, концентрируясь черной воронкой в груди. Это не бывший её, и не Миша… Это кто-то другой, кого она одаривает лучезарной улыбкой.

Этот другой открывает ей дверь, помогает сесть, а я так и стою, разрываемый такой болью, словно мне под кожу лезвие загнали.

Автомобиль движется, катится в мою сторону, и уже почти проезжает мимо, когда взгляд зеленых глаз на миг встречается со мной. Всего на миг, потому что потом машина скрывается за поворотом…