Любовный треугольник

59 Ани

Господи, сколько же здесь людей!

Стараюсь лавировать между студентами так, чтобы меня не затолкали плечами, но получается плохо.

— Извини, — вскидывает руку парень, случайно задевший меня рукой во время экспрессивного разговора с друзьями.

— Ничего.

Поёжившись, бреду по коридору, выискивая аудиторию, номер которой несколько дней назад прислали в чат группы вместе с расписанием.

Сердце от волнения проделывает дыру в грудной клетке, мне кажется я не переживу этот день.

Ребят из своей группы я уже видела на общих сборах, когда нас собрали в зале для того, чтобы рассказать о том, как будет построен процесс обучения, познакомить с кураторами и выдать расписание пар.

Но ни с кем тогда знакомиться я не стала и ушла сразу после окончания собрания. Гор себя неважно чувствовал с самого утра, поэтому я мечтала лишь о том, чтобы скорее закончить со всем этим и поехать к маме, чтобы забрать сына.

Когда мальчики болеют я не могу думать ни о чем другом, кроме них.

Поднимаюсь по лестнице, иду по коридору, внимательно всматриваясь в номера аудиторий.

Двести пять. Мне нужен номер двести пять.

А вот и он.

Руки от волнения становятся влажными и холодными. Втянув побольше воздуха в легкие, захожу внутрь.

Здесь уже, наверное, вся группа, судя по количеству занятых парт. Некоторые парни оборачиваются, безразлично мазнув по мне взглядом, пара девочек делают то же самое.

Я же, осмотревшись, под их бойкую болтовню, незаметно движусь в сторону задних парт, чтобы сильно не привлекать к себе внимание. Но на всех стульях уже лежат папки или рюкзаки.

Чёрт… Остановившись, кручу по сторонам головой. Должно же быть где-то свободное место.

— Эй, — вскидывает руку приветливо улыбающаяся блондинка, — Ты Даниэлян?

— Да.

— Иди сюда. Надеюсь, ты хоть не из трусливых? — зовет она меня за первую парту.

— Почему из трусливых?

— Все очкуют сидеть перед преподавателем.

— Ааа, нет, я не боюсь, — улыбаюсь, подходя ближе к ней и еще двум девочкам, с интересом рассматривающим меня.

— Я — Лена, — здоровается та, что подозвала меня.

— Ани.

— Приятно познакомиться.

— А я Ира, — произносит яркая рыжеволосая девчонка.

— Катя, — присоединяется третья, с крошечными колечками в волосах.

— Очень рада, — ставлю сумку на стул, чувствуя себя редким музейным экспонатом под прицелом их пристального внимания.

— Тебе реально двадцать два? — вопросительно заламывает идеальную бровь Ира.

— Да…

— Офигеть. А мы думали опечатка.

Качнув головой, опускаюсь на свое место.

Я знала, что так будет. Готовилась быть белой вороной. Потому что уже сейчас вижу, что не вписываюсь сюда. Девушки эти молодые и яркие, парни — немного еще угловатые, юные совсем. Они все даже визуально отличаются от меня.

В моем возрасте некоторые уже на четвертом курсе учатся… А я, как переросток…

— А почему вовремя не поступила? — непосредственно интересуется Катя.

— Вышла замуж, потом пока мальчики подросли.

— Мальчики?

— Сыновья…

— У тебя сыновья?

— Несколько?

— Огооо. Это ж ты во сколько родила?

Хочется спрятаться от града их вопросов. Понимаю ведь, что это просто интерес. Мало кто рожает в девятнадцать. Здесь, наверное, никто о таком и не помышляет. Но делиться с незнакомыми людьми боязно. У них возраст такой, что уже завтра об этом будут знать все их знакомые, и тыкать в меня пальцем.

Но, как показало время, к моему большому удивлению, я ошиблась.

Никто не собирался меня осуждать или что-то в этом роде. Вероятно, насмотревшись в сериалах, как бывает сложно ребятам, которые отличаются от других, я ожидала чего-то подобного и для себя, но ошиблась и в этом.

По сути, ни для кого не играет роли сколько мне лет. Особенно для преподавателей.

Поблажек мне никто не делает, относятся также, как к остальным, в группе тоже все только первые пару дней забрасывали вопросами, а потом потеряли ко мне какой-то либо интерес.

Зато моя привычная жизнь изменилась кардинально…

Рутина, к которой я привыкла, преобразовалась в хаос.

Я стараюсь учиться со всеми наравне, хотя и дается мне это сложнее. В транспорте по пути домой, я читаю лекции, потом готовлю ужин, а после того, как забираю мальчиков, пытаюсь и им время уделять и делать домашнее задание. Иногда мне помогает мама, иногда Давид, когда приходит раньше.

Лена, девочка с которой я сижу тоже не слишком торопится завязывать дружеские отношения с другими в группе, зато во мне отчего-то увидела “родственную душу”, как она говорит.

Родство наше заключается, по ее словам, в том, что мы обе зациклены на учёбе, не ходим по клубам и не слишком общительны. Хотя не слишком общительна только я. Она иногда говорит за нас двоих, но я и не против. Девчонка она весёлая и умеет вызвать у меня улыбку. За второе я ей отдельно благодарна. Иногда мне кажется, что от обстановки дома я могу сойти с ума.

Маме с папой сказать о том, что мы с Давидом живём как соседи, не могу. Мне стыдно. Папа скажет, что это моя вина. Плохо стараюсь для мужа. Делаю меньше, чем должна. А мама будет сильно переживать. Она так сильно мне помогает. Арсена мы отдали в сад, а она берет к себе на целый день Гора. Для неё будет ударом, если она узнает, что я не счастлива.

Как же мне не хватает того ощущения счастья, в котором я жила почти год назад…

Год… даже не верится, что прошло уже столько времени.

Осень подходит к концу, а зимой… Зимой я узнала, что мой муж всегда любил другую. Теперь я не люблю зиму.

Не люблю за то, что мне с тех пор всегда холодно.

Хоть Давид и не ушел, но отношения наши меняются кардинально. И дело не только в отсутствии секса.

Я всегда обращалась к нему, если происходило что-то, с чем я не могла справиться, но в последнее время я делаю это все реже.

“Ани, старайся решить проблему самостоятельно. И только в том случае, если после нескольких попыток у тебя не получается, обращайся ко мне”… Так мне сказал пару раз Давид, когда я не могла найти информацию для докладов и звонила ему.

Делала это чисто на автомате, потому что привыкла так. Изначально всегда так было — муж помогал мне в любом вопросе. Теперь же я стараюсь к нему обращаться только в крайнем случае. Эти его слова, которые он также часто говорит и Арсену с Гором, задели меня. Я почувствовала себя маленькими ребенком, которого он воспитывает также, как наших сыновей.

Это неприятно и обидно. Мало того, что я для него нелюбимая, так ещё и несмышленая.

И самое ужасное, что мне даже поделиться не с кем тем, что съедает меня изнутри.

Мои подруги из Еревана больше не звонят мне так часто как раньше. Я понимаю почему. Расстояние — худший враг любым отношениям, даже дружеским. Раньше мы могли разговаривать часами, а теперь у меня нет на это времени. Нужно успеть покормить мальчиков, и не уснуть до того, как будут выполнены задания.

А здесь у меня близких подруг нет. Лена? Она младше, и мы слишком разные. Между нашим восприятием мира огромная пропасть.

Мариам?… Когда она вернулась, я смотреть на нее не могла. Мне все время казалось, что в какой-то день снова появится Оля.

Но она не появилась. Я поняла это по тому, что Давид не изменился, как в прошлый раз с её появлением.

Мари же с Демьяном привезли мальчикам вагон подарков и меня не обделили вниманием. И хоть я уверена, что они в курсе всего, что произошло, никто из них не отнёсся ко мне пренебрежительно.

Я благодарна за это. Потому что, если бы Мари начала обвинять меня в том, что я встала между ее братом и лучшей подругой, я не знаю, как я бы это перенесла…