Любовный треугольник

68 Ани

— Давай лепить снеговика, — Гор тянет за собой Мариам, и она с охотой берется за лепку снежного шара.

— Давайте я сделаю туловище, а вы голову, — предлагает мальчикам.

— Давай.

Присаживаюсь, чтобы помочь ей. Сегодня она приехала в гости, и мы вышли на улицу прогуляться. Погода просто чудесная. Несмотря на то, что еще только ноябрь уже пару дней как идет пушистый снег, земля спряталась под толстым белым покрывалом. Мороз не очень сильный, поэтому любую свободную минутку мы проводим с мальчиками на улице.

Пока лепим и разговариваем ни о чем и обо всем, Мариам звонит Демьян.

— Я как освобожусь, наберу тебя, — говорит ему с нежностью Мари. — Да, люблю тебя. Очень.

Прикусив нижнюю губу, опускает смущенно взгляд, продолжая слушать что он ей говорит. Думаю, это что-то очень личное, поэтому чтобы ненароком не подслушивать встаю и отхожу.

Грудь царапает зависть….

Мари такая счастливая. Когда они приезжали с Демьяном, то рук друг от друга почти не отрывали. Она вся буквально светится с ним, да и он тоже. Видно, что он любит её. По жестам, взглядам, по манере общения и тому, как постоянно целует. То в шею, то в губы, даже пальчики на руках…

— Туловище готово, — спрятав мобильный в куртку, Мари встает и подзывает мальчиков.

Мы помогаем им водрузить наверх голову, и теперь уже они бегают вокруг в поисках сухих веток и камушек для глаз.

Пока они заняты, мы отходим чуть дальше по аллее.

— Ты как? Грустная, — заметив мое настроение, спрашивает Мари.

— Да просто задумалась, — улыбаюсь сдержанно, а потом решаюсь сказать то, чего думала, что раньше никогда не скажу, — ты правильно сделала, что вышла замуж за Демьяна.

— Я знаю… Это было самым верным моим решением, — произносит она, пряча руки в карманы, — жаль только, что папа этого не понимает.

Да… Когда я пыталась не так давно сказать ему о том, что к нам приезжала Мариам, он в категоричной форме обрубил меня на полуслове, не желая о ней вообще ничего слышать. А намек на то, что она как любая дочь, хотела бы видеть отца, предпочел проигнорировать.

— Мне жаль, что Тигран Арманович отвернулся от тебя, — говорю сочувственно, — Если бы моя мама так поступила, я бы, наверное, умерла.

— По маме я не скучаю. Точнее, почти не скучаю… А вот папы мне очень не хватает… — ее голос ломается…

Я даже представить не могу, как ей тяжело. В одночасье потерять всю семью.

— Знаешь, я раньше думала, что ты поступаешь неправильно, выбирая Демьяна, — бросаю на неё виноватый взгляд, — но сейчас понимаю, что это не так… Жить с человеком, который тебя не любит и в принципе никогда не любил… тяжело. А то, что вы полюбите друг друга — очень сомнительный аргумент… Не всем это удаётся…

Чувствую на себе её взгляд и, чтобы не видеть в нем жалости, бреду дальше по аллее…

Мне жаль, что во мне нет столько смелости сколько есть у Мариам. Я не могу причинить родителям боль и разочаровать, хотя и понимаю, что семьи у меня уже как таковой нет. Мы с Давидом вместе давно уже только в паспортах.

Догнав меня, Мари берет меня под локоть и кладет голову мне на плечо.

— Мы любим тебя, Ани. Ты должна знать, что у тебя всегда есть мы. Слышишь?

Её слова резонируют теплом в грудной клетке и ошпаривают сердце. Я так не права была на её счёт, считая эгоистичной.

Мари часто приезжает ко мне и мальчикам. Гуляет с нами, поддерживает. Я думаю, она в курсе, что Давид съехал, но она ни разу об этом не обмолвилась.

Я чувствую ее поддержку, и очень жалею, что в свое время также не поддержала ее, как она меня.

Дни летят быстро, сменяясь один за другим. Учеба, дом, мальчишки.

Мы с Леной пару раз ездим к Руслану в ресторан. Он взял у неё мой номер и звал меня в кино, но я конечно, отказала.

Он замечательный, веселый, живой такой и очень эмоциональный, но разве я могу себе позволить пойти с ним куда-то? Нет, не могу… даже если у Давида кто-то есть, я не смогу так.

Один раз Руслан даже приезжал с Леной, и мы вместе гуляли в парке. Мальчикам он понравился. Несмотря на то, что он старше меня, он иногда ведет себя как ребенок, и Гору с Арсеном это конечно, по душе. Они вываляли его в снегу, а потом мне дома пришлось их всех отпаивать горячим чаем. Лену тоже, потому что эта егоза от брата не слишком отличается и снега в её ботинках было не меньше, чем у моих сыновей.

Сегодня же Давид приехал забрать сыновей к себе. Пока они собираются, я предлагаю ему кофе.

— Ну рассказывай, как дела твои? — взяв чашку, он подтягивает её к себе и делает несколько глотков.

— Хорошо всё. — опускаюсь на соседний стул, — По твоему совету подошла к Галине Петровне и спросила что я могу сделать для того, чтобы поднять балл.

Я как-то жаловалась Давиду, что мне жутко обидно от того, что сколько бы сил я не приложила, получаю от нового преподавателя только удовлетворительно. Он посоветовал подойти и спросить у неё лично в чем причина. Я сначала боялась, не понимала, как это — узнать у преподавателя почему у меня низкие оценки, а потом все же решилась. По другим предметам у меня хорошие отметки, и только ее один портит всю статистику. Меня это не устраивает. Пара девочек у нас в группе перешли с платного на бюджет, и мне бы тоже хотелось последовать их примеру. Все же какая никакая экономия. Да и плюс — самой себе доказать, что я могу лучше. А я точно знаю, что могу. Вижу по тому, как мне стало легче воспринимать информацию и воспроизводить ее на практике.

— И? Что она тебе сказала?

— Что не видит в моих блюдах меня…

— Хм…

— Да… Сказала пробовать идти не строго по написанным рецептам, а добавлять что-то своё. Чтобы она поняла, что если нет какого-то продукта под рукой, я могу выкрутиться и приготовить не хуже из других.

— Подход отличный, на самом деле. — говорит Давид, — мне кажется этого не хватает многим преподам. Позволить студентам проявлять себя. Это круто, что она действует от противного. Мало кто сейчас выходит за рамки программы.

— Наверное, да, — соглашаюсь я, — но есть же классические рецепты. Там много чего не исправишь.

Разве что только у Виктора Сергеевича. Он позволяет экспериментировать сколько душе угодно.

— Даже классику можно разнообразить, — говорит Давид, — Один сделает десерт Павлова с кислинкой, а другой — приторно сладким. Если твоя Галина Петровна хочет от тебя новизны, значит дай ей её. Выйди за рамки и покажи на что способна конкретно ты сама. Знать основу — это как база, от которой можно оттолкнуться и развиваться дальше. С одним лишь знанием классики многого не добьешься.

— Наверное, ты прав…

Буду пробовать. Я правда, жутко её боюсь. Таких строгих преподавателей еще не встречала, но раз она сама говорит, что хочет от меня иного, значит я постараюсь это иное ей дать. Куплю сегодня продукты и буду экспериментировать, пока мальчики будут у Давида. Скоро сессия и я просто обязана ей показать, что её ожидания не напрасны.

Заметив пристальный взгляд Давида, спохватываюсь:

— Может ты поужинаешь? У меня есть котлеты, салат…

Собираюсь встать, но он удерживает меня за руку.

— Не надо, — перебивает, — сядь пожалуйста. Я поговорить с тобой хочу.

Серьезный тон, которым он это произносит, махом уничтожает моё настроение.

Чувствуя, как по позвоночнику ползет неприятный холодок, опускаюсь на стул.

— О чем?

Давид отодвигает чашку и складывает руки в замок. Решительно смотрит мне в глаза.

— Через пару дней, когда вернется отец, я хочу позвать его и твоих родителей, чтобы объявить им о нашем разводе.

Мне кажется, что я глохну. Вот так вот за одну секунду…

— Разводе?

— Да.