Люди в Стеклянном Доме

Глава 19

В ПРОШЛОМ…

Хелен Инскип была слишком напугана, чтобы протестовать, когда Шарлотта и Евгения Гриффин сообщили, что Молли и Леона немедленно покидают школу. Через несколько дней после похищения школа Инскип была закрыта властями. Остальных учеников перевели в другой детский дом.

Прессу взбудоражила историю о героическом спасении маленькой девочки-сироты командой «Расследования Гриффин». Публике понравилось, что в деле были замешаны пыльные кролики.

Похитителем оказался Найджел Уиллард, эксцентричный химик, которого уволили со всех должностей в лаборатории, которые он когда-либо занимал. Он был мертв, когда на место прибыли агенты Гильдии и Федерального бюро пси-расследований, чтобы взять его под стражу. Причина смерти официально не установлена, но предполагалось, что он поддался панике. Ужас от того, что ты остался один в туннелях без настроенного янтаря был слишком силен для его нестабильного разума и спровоцировал сердечный приступ.

Мало что было известно об Уилларде и его мотивах. Власти пришли к выводу, что он был просто еще одним сумасшедшим с причудливыми теориями о паранормальных явлениях. Шарлотта и Евгения не рассказали о блокноте ни полиции, ни Федеральному бюро пси-расследований.

Хелен Инскип умерла вскоре после этой истории. Причина смерти не установлена. Предполагали самоубийство, но оно так и не подтвердилось.

Шарлотта и Евгения очень серьезно обсудили вопрос о своей способности воспитать двух маленьких девочек. Молли и Леона заверили их, что они более чем способны стать родителями. Документы об удочерении были подписаны в течение недели. Молли и Леона получили настоящую фамилию — Гриффин.

Шарлотта и Евгения позаботились о том, чтобы записная книжка Уилларда осталась тайной.

Молли и Леоне было глубоко фиолетово на заголовки газет. Они были слишком заняты исследованием мира за стенами школы Инскип. Шарлотта и Евгения защищали их от репортеров и отказывались от всех интервью. В конце концов эту историю позабыли.

Шарлотта и Евгения не рассказывали дочерям о содержании блокнота до тех пор, пока девочкам не исполнилось тринадцать и у них не стал проявляться талант.

— Значит, на нас ставили эксперименты? — Молли попросила кусочек праздничного торта.

— Согласно записям, ваши матери оказались беременными и одинокими, — объяснила Шарлотта. — Им предложили работу ассистента в исследовательской лаборатории.

— За это время они подверглись воздействию неизвестного паранормального излучения и получили инъекцию неизвестного вещества, — сказала Евгения. — Им сказали, что инцидент был лабораторной ошибкой и что инъекция нейтрализует любые вредные последствия. Их заверили, что ни им, ни детям не было причинено никакого вреда. Но позже они, видимо, поняли, что они — или, скорее, их дети — были невольными объектами исследования.

— Почему они экспериментировали на нас? — спросила Леона. — Они пытались создать монстров или что-то в этом роде?

— Нет, — сказала Евгения.

— Конечно, нет, — добавила Шарлотта самым строгим голосом.

Но Молли поняла, что мамы были неуверенны, потому что они обменялись тем, что они с Леоной назвали «взглядом мамы на маму».

Шарлотта постучала по блокноту. — Насколько мы можем судить, целью эксперимента было усиление паранормальных способностей младенцев.

— Что случилось с биологическими матерями? — спросила Молли.

— Согласно записной книжке, они сбежали из лаборатории, — сказала Евгения. — Вместе. Видимо, им удавалось скрываться примерно полтора года. Вы родились. Но произошло что-то, что заставило их испугаться. Возможно, у них были основания думать, что кто-то их ищет. Они отвезли вас двоих в школу Инскип и оставили на пороге вместе с запиской, в которой Инскип уверяли, что она будет получать ежеквартальный чек, если будет хорошо заботиться о младенцах и следить за тем, чтобы вас не удочерили.

— Из этого выходит, что ваши биологические матери планировали вернуться за вами, — сказала Шарлотта. — Но они обе были убиты. Полиция посчитала это случайным уличным нападением.

— Мы думаем, что Хелен Инскип в конце концов поняла бы, что ваши матери не вернутся и что больше не будет никаких выплат, предназначенных для того, чтобы вы оставались в школе, — сказала Евгения. — В тот момент она, вероятно, согласилась бы отдать вас на удочерение. Но похоже, что Уиллард нашел вас в приюте. Он заключил сделку с Хелен Инскип. Он продолжил платить ей за то, чтобы она держала вас в школе и продолжала воспитывать. Он не хотел рисковать тем, что вас двоих могут удочерить.

— Почему он меня похитил? — спросила Молли.

— Согласно записям, он хотел провести несколько тестов, чтобы посмотреть, как развиваются твои способности, — сказала Евгения. — Потом он бы вернул тебя в школу и забрал бы Леону на те же тесты. Вероятно, он бы продолжал проводить над вами испытания до тех пор, пока вы не станете подростками и не проявятся ваши способности.

Размышляя об этом, Леона выпила лимонад. — Какие способности?

Шарлотта обменялась взглядами с Евгенией. — Это еще предстоит выяснить. Экстрасенсорные таланты появляются в раннем подростковом возрасте и продолжают развиваться, пока не достигнут своего полного потенциала. Обычно это происходит где-то в восемнадцать или девятнадцать.

— Это еще не скоро, — сказала Леона, теряя интерес.

— Да, — сказала Евгения, с облегчением закончив дискуссию. — Мы поговорим об этом снова через несколько лет. Но тем временем вы должны пообещать нам, что никому не расскажете, что кто-то ставил эксперименты на ваших биологических матерях, призванные повлиять на ваши парапсихические характеристики.

— Почему? — спросила Леона.

— Да, почему мы не можем никому рассказать? — спросила Молли. — Было бы здорово иметь в своем распоряжении действительно талантливых специалистов.

Шарлотта прочистила горло. — Не обязательно, дорогая. Люди склонны нервничать рядом с людьми, имеющими очень сильные или необычные пси-чувства.

— Особенно, если они думают, что эти чувства были искусственно усилены или изменены внутриутробно с помощью неизвестного вещества, — добавила Евгения.

— Что значит внутриутробно? — спросила Молли.

— Очевидно, это означает эксперимент, который проводился над нами еще до нашего рождения, — сказала Леона.

Молли впилась в нее взглядом. Леона оказалась отличницей с отвратительной привычкой читать лекции.

— Дело в том, — сказала Шарлотта, — что у каждой семьи есть секрет. Это будет наш.

Леона посмотрела на Молли, ее глаза расширились от волнения. — Семейная тайна Гриффинов.

Молли наслаждалась драмой. — Это так круто.

Евгения и Шарлотта снова обменялись взглядами, но больше ничего не сказали.

— Еще кусочек торта? — спросила Евгения.

* * *

Лишь несколько лет спустя Молли и Леона решились сами прочитать записную книжку Найджела Уилларда. Когда они это сделали, они обнаружили, насколько их секрет осложнит их жизнь.

Они пришли в офис «Расследования Гриффин» и объявили, что созывают семейное собрание. Евгения и Шарлотта заперли дверь и повесили на окно табличку «ВРЕМЕННО ЗАКРЫТО». Затем все четверо собрались в офисе Шарлотты.

— Целью эксперимента Уилларда было создание мультиталантов, и он добился успеха, — заявила Молли. — Леона и я обречены, не так ли?

По статистике, двуталанты были редки и, как правило, держались в тени, потому что могущественные экстрасенсы вызывали беспокойство у большинства людей. Церберов (три разнонаправленных таланта) было еще меньше, потому что большинство из них кончали жизнь самоубийством в раннем возрасте или были заперты в парапсихологических отделениях на всю оставшуюся жизнь. Парапсихиатры утверждали, что человеческий разум не может справиться с огромной сенсорной нагрузкой, связанной с тремя пара-талантами.

— Мы окажемся в психушке? — потребовала Леона.

— Нет, — сказала Шарлотта. — Поверь мне, если бы вы двое были нестабильны, вы бы уже это знали. Как и мы с Евгенией.

Леона, как обычно, задала главный вопрос.

— Что мы должны сказать нашим друзьям и партнерам?

— Нет необходимости вообще им что-либо говорить, — сказала Евгения. — Вы имеете право хранить свою тайну.

— А что будет, когда мы решим выйти замуж? — спросила Молли. — Все знают, что нужно заполнить полный парапси-профиль, когда регистрируешься в брачном агентстве.

— Сейчас пока рано беспокоиться о браке, — спокойно сказала Шарлотта. — Вы только поступили в колледж. Пройдет много времени, прежде чем вам придется заполнять анкету для Брака по Завету.

— Но что нам делать, когда придет время? — спросила Молли.

Евгения и Шарлотта снова обменялись взглядом мамы на маму. Затем Евгения пожала плечами.

— Вы будете делать то же, что и все остальные, когда заполняют анкеты, — сказала она. — Но подробности семейной тайны опустите.

— Ты имеешь в виду солжем? — спросила Леона.

— Умолчать — это не то же самое, что солгать, — заметила Шарлотта.

— На самом деле, это, почти, то же самое, — сказала Евгения. — Но не волнуйтесь, все так делают, когда дело касается анкет. Брачному агентству не обязательно знать ваши секреты.

* * *

Позже той же ночью, когда Молли и Леона остались одни в своей комнате, они продолжили размышлять над этим вопросом.

— Я понимаю, что нам не следует говорить людям, что мы — результат какого-то странного эксперимента, который сделал нас триоталантом, — сказала Леона. — Но я не думаю, что захочу выйти замуж за человека, которому не смогу доверить семейную тайну.

— Я тоже, — сказала Молли. — Но что произойдет, если мы никогда не найдем человека, которому мы могли бы довериться? Или, что еще хуже, что, если мы доверимся не тому человеку?

— Может быть, мы будем придерживаться свободных отношений /отношений без обязательств, — сказала Леона.

— Рано или поздно все вступают в брак.

— Не все, — сказала Леона. — Есть несколько исключений.

— Но их мало, — сказала Молли. — Ты знаешь, как оно есть. Каждый нормальный человек вступает в брак.

— Мы ненормальные, — отметила Леона. — У нас три таланта, и если люди об этом узнают, к нам в лучшем случае будут относиться как к нестабильным, а в худшем — как к потенциальным серийным убийцам.

Молли вздохнула. — По крайней мере, у тебя крутой третий талант. А у меня бесполезный трюк для вечеринки, который чертовски напугал бы людей, если бы они узнали о нем.

— Так что никому не говори, — сказала Леона.

Молли на мгновение задумалась об их неопределенном будущем. — Свободные отношения, возможно, не так уж и плохи, если подумать.

— Меня устраивают, — сказала Леона.