Нечаянное замужество

Глава 15

— Присаживайся, — Грегори махнул зажатыми в руке бумагами на ближайшее кресло. Подождал, пока распахнувший перед гостем дверь дворецкий снова плотно прикроет ее, а вошедший в кабинет капитан позволит себе наконец присесть. И: судя по печати напряжения на лице гостя — едва ли не впервые за целый день.

— Что-то новое? — Джереми с надеждой кивнул на бумаги.

— Все старое, — спокойно ответил Грегори и уловил тень разочарования, пробежавшую по лицу. — Досье на Габриеля де Лесли. Давние записи, оставшиеся еще с тех пор, когда я только пытался чуть больше разузнать о Леноре и людях, к которым она могла податься… Пытаюсь найти здесь сходство со священником, который обвенчал нас, — он поймал удивленный взгляд капитана. — Не отпускает чувство, будто я что-то упустил в ту ночь… Либо — сейчас. Но этот человек, — герцог весомо приподнял бумаги и внимательно посмотрел на Фортиса. — Не может быть тем отцом Габриэлем, который совершил наше с Ленорой венчание. Этот отец Габриэль, — еще один тяжелый взгляд на испещренные отчетом бумаги. — Никогда не согласился бы провести подобное венчание в принципе. Безупречные характеристики. Практически идеальные… — Грегори снова задумчиво перебрал листки. — Даже не поверишь вот так сразу, что речь действительно идет об одном из горячих на руку и слово де Лесли…

— Идеальная маска, — ехидно поправил Джереми, откинувшись на спинку, положив локти на подлокотники и сцепив пальцы перед собой.

Герцог пристально грянул на него исподлобья и ухмыльнулся.

— Ты слишком долго общаешься со мной, дружище, — заметил беззлобно. — Но… допустим. Какой прок такой маской рисковать?

— Деньги, — не задумываясь, отрезал капитан и выразительным взглядом окинул богатое убранство кабинета.

Грегори с сомнением покачал головой.

— Я бы согласился, если бы речь шла о другом человеке. Нет. Не отец Габриэль. Если верить записям — он вообще раздавал прихожанам любые деньги, когда-либо попадавшие ему в руки: наследство, оставленное в свое время младшему сыну старым графом: помощь, которую начал оказывать его церкви старший де Лесли после рождения Леноры; пожертвования…

— Граф задумался о помощи брату только после рождения своей дочери? — удивленно уточнил Джереми, как всегда выловив среди потока слов свое. — Странно…

— Ничего странного. Тот год встряхнул все королевство… Если ты помнишь, — Грегори вопросительно глянул на него, и на лице капитана медленно проявилось тяжелое понимание. — Полагаю, де Лесли не стали исключениями… — герцог снова вернул внимание к бумагам.

— Ты довольно много знаешь о ней, — заметил капитан.

Неловкая попытка сменить тему разговора была слишком явной, но сейчас герцог полностью разделял это желание.

— Не так много, как хотелось бы, — тихо возразил он. Аккуратно положил листки на стол. Не торопясь, поправил их, соединяя края. — Иногда мне кажется, я не знаю ее вовсе. Но… Она не из тех женщин, которые позволят себе… — он осекся, чуть прищурившись вслед за не дававшими покоя мыслями, и пытливо глянул на Джереми. — Ты когда-нибудь мог представить себе, что леди Анжелика однажды настолько потеряет голову от любви к тебе, что решится похитить и заставить жениться на ней силой?

Напряжение словно незаметной волной схлынуло с гостя, а расплывшаяся на лице улыбка за один миг преобразила сурового гвардейца в довольного жизнью кота, которому только что предложили кувшин сметаны.

— Даже не мечтал, — признался капитан.

Грегори не удержался от усмешки. Кого он спрашивает? Но… это не могла быть та причина, по которой решила выйти замуж за него Ленора де Лесли. Слишком уж много холодных на голову людей помогало ей. Слишком большой риск. И выгода должна была быть тоже большая… Для всех.

— Не могу понять, для чего они задумали использовать Розалинду, — продолжил герцог мысли уже вслух. — Без позволения Рональда де Лесли она никогда не перешагнула бы порога таверны. А, если он позволил, на то должна быть весомая причина. Хотелось бы знать — какая…

— У тебя есть, кому присмотреть за ней в твое отсутствие? — деловито осведомился капитан, снова моментально собравшись.

— Жак присмотрит за ней, — отозвался Грегори рассеянно. — Отдал ли я распоряжения о том, либо нет.

— Как всегда, пытается предугадывать желания?

— Как всегда, — герцог чуть улыбнулся, снова вспомнив первое впечатление от появившегося в замке после кончины отца излишне расторопного нового слуги и необычных рекомендаций прошлого хозяина.

— Бедняге так и не удалось стать ближе к остальным жителям Арно? — хмыкнул капитан, показав полную осведомленность в том, что сам "бедняга" никогда особо не страдал от своей обособленности.

— Его побаиваются, — признал Грегори, складывая документы обратно в ящик стола. — Совершенно напрасно: он — славный малый.

— Полагаю, побаиваются не его, а того, чьей рукой были подписаны его рекомендации, — Джереми понизил голос, бросив недобрый взгляд в сторону. — И на этот счет все основания опасаться имеются.

— Пожалуй, — согласился герцог с изрядной долей безразличия. Аккуратно запер выдвижную полку на ключ и мимоходом глянул на массивные настольные часы. Он снова не успевает наведаться в замок. — Жак верен Арно и семье — для меня этого вполне достаточно.

А время для посещения было необходимо выделить непременно.

Согласие Розалинды после столь категоричного отказа продолжало не давать покоя, и лучше бы выяснить как можно скорее, для чего де Лесли решили использовать девушку…

Яркий луч позднего солнца скользнул среди сгущающихся облаков и неожиданно наполнил запоздалым летом потускневший вечерний кабинет. Отразился от стен, заиграл светлыми брызгами в хрустале пустых бокалов на столике с напитками, заполнил золотистым сиянием остатки легкого вина… И оказался пойман в почти не початой бутылке добротного виски, заставив засиять ее огненным янтарем.

Грегори равнодушно глянул на привлекшую глаз игру света. Нет, д'Арно никогда не были из тех слабовольных мужчин, которые в минуты смятения тянулись к виски. На время утопить неприятности в крепком алкоголе — а затем наворотить на пьяную голову столько новых проблем, сколько до этого даже не снилось…

Герцог внезапно застыл.

Какая потряса-а-ающая идея…

— Пожалуй все, — оставив последнюю гостиную Западного крыла позади, сообщила Люси и шумно выдохнула, как после огромной проделанной работы.

— Ты обещала показать мне библиотеку, — напомнила я о самом важном для себя помещении, которое было оставлено на последнее. Увы, здесь лично мне выбирать не приходилось… И неожиданно заметила, как вдруг ярче обычного проступили веснушки на слегка побледневшем лице девушки.

— Уже поздно… — голубые глаза неуверенно забегали по пустынному коридору, словно отыскивая причину, по которой можно было отложить визит. — Ну… Ладно. Только быстро.

Открыв несколько минут спустя заветную дверь, Люси пропустила меня вперед и сама осталась на пороге.

— Здесь ничего интересного, — она быстро обвела взглядом окутанные сумраком стеллажи, нависший над ними широкий балкон с продолжением тех же стеллажей, стол перед камином, кресла, бюро, где обычно хранятся письменные принадлежности. — Только книги.

"Только"?

Я жадно впилась взглядом в поблескивавшие корешки. Кончики пальцев обожгло от нетерпения приступить к поискам немедленно!.. И для начала придется позаимствовать у герцога другую бумагу и перечертить карту: тонкий листок гораздо удобнее прятать за корсажем, да и линии следует вывести прямее, пока еще в памяти сохранился оригинал.

Теперь, когда Люси показала мне это помещение лично, никто не удивится случайно застать меня здесь.

И вдруг глаза наткнулись на то, от чего сердце снова тоскливо защемило.

Портрет.

Жажда поисков таинственного особняка несколько потускнела, а прошлое болезненно сжало властным объятием, не позволяя думать больше о другом.

Я медленно прошла по толстому ковру вперед, подойдя почти к самому камину, и уже не в силах оторвать взгляд от своей запечатленной на холсте потерянной жизни. Словно во сне, тронула обжегшую холодом каминную полку, и невольно приподнялась на цыпочках. Хотелось протянуть руку и дотронуться до частички дома…

Люси, хоть и с недовольным вздохом, но все же последовала за мной.

— Красивая картина… — прошептала я. — Кто это?

— Это леди Ленора де Лесли, — раздался механический ответ. — Его Светлость привез этот портрет из графского замка.

— А можно взглянуть на остальные картины из Лесли? — попросила я хрипло.

Было ли наше графство в упадке или нет, но несколько полотен, которые точно могли заинтересовать д'Арно, там имелись, и сейчас хотелось почувствовать родной замок так близко, как только возможно…

— Других картин из Лесли здесь нет, — отрезала Люси.

— Нет?.. — я удивленно повернулась к ней.

— Его Светлость — достаточно состоятелен, чтобы позаботиться об убранстве своего замка, — как-то уж слишком горячо заявила она. — И если он сделал исключение для одной картины — это вовсе не означает того, что… — Люси вдруг осеклась и уставилась на меня, будто увидела впервые. — Знаешь, а у вас глаза похожи… — сказала вдруг, и я невольно испуганно моргнула. — Кажется… — протянула она странным, переменившимся голосом. — …я начинаю понимать, почему Его Светлость пожелал взять тебя даже без рекомендаций.

— И почему же? — я недобро прищурилась. Короткая минута меланхолии исчезла без следа, стоило представить, какие разговоры могут скоро пойти за спиной. Не то, чтобы эти разговоры очень сильно волновали, но излишнее внимание к новой горничной явно было не в мою пользу.

— Слуги не говорят, как ты, — будто и не услышав вопроса, продолжила Люси тоном строгой учительницы. — И не смотрят с таким вызовом. И такие глаза вообще лучше прятать. И… — она придирчиво окинула взглядом мою шевелюру, которую едва сдерживал маленький чепец. — Это твои волосы?

Если бы на меня сейчас случайно свалилась книга с верхней полки — эффект наверняка был бы меньше.

— Они… — я натужно кашлянула, прочистив осипшее горло. — …натуральные.

Люси неторопливо кивнула. Без энтузиазма. А затем и вовсе поджала губы, но… не выражая недовольство, скорее… озабоченность?

— Завтра принесу тебе чепец попросторней, чтобы вообще скрыть их полностью, — объявила мне решительно и вдруг доверительно склонилась к самому лицу. — Попадешься на глаза мадам Роншон — неприятностей не оберешься. Она не терпит кудрей у служанок. Тем более натуральных, — Люси подняла ладонь к собственному чепцу и, просунув палец под волнистую оборку, поддела и вытянула из-под нее огненно-рыжую завитушку. Невесело ухмыльнулась и затолкала скандальные волосы обратно. А я выдохнула. — И когда служанки поднимают глаза и смотрят как ты — прямо на нее — тоже не терпит. И когда отвечают ей что-то кроме "Слушаюсь, мадам". Лучше вообще молчи, просто делай книксен и кивай. Поверь мне: я знаю, о чем говорю. Она не терпит меня по тем же причинам, — как бы Люси ни старалась сказать это нейтральным голосом, но обида в него все же просочилась.

— Разве здесь командует мадам Роншон, а не Его Светлость? — не удержалась я, засчитав опекуну еще один минус.

— Его Светлость, разумеется, — кивнула Люси, и ее грудь всколыхнулась от вздоха, не угадать облегчения в котором было невозможно. — Поэтому я все еще здесь. Для Его Светлости мои умения важнее внешности. А ты… — ее взгляд отразил сожаление и неловкость. — Пока не слишком многое умеешь, а внешность даже еще ярче, чем моя.

И она была права в обоих случаях…

Я проскользнула в библиотеку следующим же вечером.

И это был первый вечер, который закончился… ничем. Книги, бесконечные страницы, проходившие через подрагивавшие от нетерпения пальцы, дуновение ветерка от бегущего перед глазами веера в поисках картинок, и… ничего. Ни единой зацепки, ни единого намека, несмотря на то, что о самой столице и ее главных зданиях скоро я узнала столько, что могла бы, наверное, устраивать уже лекции кому-нибудь сама.

И, если после ознакомления с замком Люси уже не должна была следовать за мной, то избавиться от ощущения дышащего в затылок опекуна было невозможно.

Я чувствовала присутствие герцога везде.

Когда для виду занималась пустынными гостиными в Северном крыле.

Когда оставалась одна среди молчаливых стеллажей и книг, а единственными звуками на безлюдном балконе лишь иногда вспыхивал тихий треск свечей, и мягко шуршали страницы под пальцами.

И даже когда точно знала, что герцог не находился в самом замке.

Здесь все словно было пропитано им. Его запахом, который чудился повсюду… И, была ли тому виною осведомленность о тайном продолжении Арно, спрятанном в толстых стенах замка, но казалось, будто взгляд опекуна незримо следовал за каждым моим шагом.

Прошла неделя, за ней другая, третья — пока беспокойство не сумело немного поубавиться, а я не готовилась к разоблачению в каждую минуту. И пока не перестала оглядываться украдкой через плечо каждый раз, прежде чем поздним вечером открыть дверь библиотеки. А, зайдя и тихонько притворив за собой, не ожидала найти спрятавшегося за одним из стеллажей д'Арно, который, как стало вскоре очевидно даже мне, совсем не стремился составить Розалинде компанию.

…Я устроилась в кресле и развернула на коленях очередную книгу (которую уже?..). Постаралась не задерживаться на этот раз на словах. Быстро просмотрела несколько первых страниц и машинально остановилась на появившемся среди строчек рисунке. И… почувствовала, как густо, жарко и моментально краснею под своим гримом. Это снова было не то, что могло указать на таинственное здание, но… тоже всегда было по-своему таинственно, и рука не поднялась закрыть книгу тотчас.

Это был прекрасно выполненный рисунок мраморной скульптуры, изображающей обнаженного юношу, опирающегося на камень и задумчиво глядящего куда-то вдаль.

Теперь я знаю, почему кузины герцога посещают библиотеку только в сопровождении своей гувернантки — той самой строгой к кудрявым горничным мадам…

Я медленно заскользила взглядом по четким рельефам, таким не похожим на плавные женские линии, таким совершенно иным… И — не странно ли? — тем не менее кажущимся абсолютно гармоничными. Притягивающими взгляд. Даже… привлекательными.

Забывшись, невольно склонилась над книгой ниже, полностью и без оглядки погрузившись в созерцание запечатленного на бумаге мраморного шедевра. И уже собиралась перелистнуть дальше… как вдруг краем глаза заметила свесившийся через плечо кончик носа Жака.

Моментально захлопнувшаяся книга гулко хлопнула, а я резко вскочила на ноги и развернулась к дворецкому.

— Мне велели протереть книги от пыли, — само собой вырвалось поспешное оправдание.

Жак неторопливо и с достоинством выпрямился.

— Тебе велели протереть каждую страницу? — протянул дворецкий.

Я скрипнула зубами.

Ка-а-ак же он похож на своего светлейшего хозяина…

Аккуратно поставила книгу обратно на полку (засчитав себе еще один зря потерянный день) и, косо глянув на застывшего рядом горделивой цаплей дворецкого, собралась уже было молча проскользнуть к лестнице, как Жак сделал широкий шаг в сторону и уверенно загородил мне путь.

— По замку ходят слухи, — в тихом гнусавом голосе ясно прозвучала если не угроза, то скрытое предупреждение. — Неизвестная никому доселе горничная… Получившая место по рекомендациям, которые никто в глаза не видел… Поселенная в уединении от других слуг в Северном крыле, куда ходу нет никому, кроме Его Светлости…

Я стиснула зубы сильнее и заставила себя молчать, ожидая продолжения. О том, какого рода домыслы бродят по замку, догадаться было несложно. Ну-ка, посмеет ли дворецкий произнести вслух то, что его хозяину навряд ли понравится?

— Ты — не горничная, — неожиданно пригвоздил Жак и победным взглядом просверлил мгновенно похолодевшую и приросшую ногами к полу меня. — Я наблюдаю за тобой с того самого дня, когда ты только появилась здесь, — он медленно ступил в сторону, будто желал обойти объект своих подозрений кругом, и заставил повернуться на месте вслед за ним. — To, как ты двигаешься, — цепкий взгляд прошелся по моей закостеневшей фигуре. — Как говоришь. Как держишь себя. Твои неумелые попытки прислуживать и твой странный интерес к книгам, — небрежный кивок на доказательство последнего, которое я только что поставила на полку. — Любому станет очевидно, что воспитание у тебя сродни тому, какое получают леди.

Черт. Я думала, что после полутора лет в образе Розалинды — от прежней Леноры мало что осталось. Еще не хватало, чтобы и опекун присмотрелся ко мне получше. А он присмотрится. Если Жак рискнул рассказать о своих подозрениях мне, то следующим человеком станет сам герцог…

— Если ты где работала раньше, то не в таверне на окраине, откуда тебя привезли, — с видом довольного собою сыщика, готового разнести в пух и прах любые контраргументы, уверенно заявил дворецкий. — А в хорошем доме и на достойной — для женщины — должности, — и вдруг резко склонил свой длинный нос ко мне и, сощурив глаза, потребовал: — А ну признавайся, что натворила у прошлых хозяев, если они такую, как ты, выставили за дверь без рекомендаций?

Я опешила. А потом разозлилась. Да как он смеет отчитывать меня, будто я — его личная служанка?!

— Разбила ценную вазу, — процедила сквозь зубы. Самое логичное и самое безопасное в данной ситуации объяснение. И все бы оказалось ничего, если бы я в ту же секунду не почувствовала, как, несмотря на все усилия держать себя в руках, начинаю безнадежно закипать, словно позабытый на огне и все громче гремящий крышкой котел.

Жак поджал губы, изогнув мохнатую бровь, неторопливо выпрямился снова, окинул меня высокомерным взглядом от макушки до пят и всем своим видом сказал: "Что ж, ничего другого от подобной безрукой девицы ожидать не следовало". И это стало последней каплей.

— …о голову дворецкого!! — довершила я мстительно.

Герцогский сыщик резко отшатнулся и часто-часто заморгал, а я проскочила мимо него и слетела с лестницы, бросившись опрометью из библиотеки и уже мысленно выслушивая пристрастный допрос хозяина замка.

КАК?!! Как можно было так не сдержаться?! Да еще и накануне очередного приезда герцога!! Даже если у него и на этот раз не было в планах искать встречи с Розалиндой — теперь шансов спокойно переждать посещение опекуном замка просто нет!! Ни единого!!! Допустим, с постели посреди ночи поднимать он меня не станет, но вот утром!..

Однако уже к концу коридора Северного крыла стало очевидно, что моя сдержанность все равно ничего бы не изменила. Если уж Жак начал подозревать — хозяину он рассказал бы в любом случае. И в ближайший же визит.

Я перепрыгивала через ведущие в башенную комнатку ступеньки, уже мысленно составляя список необходимых дел: срочное письмо Рону (заручиться согласием опекуна на возвращение в таверну как-то придется); лихорадочная проверка всех возможных книг этой же ночью — и моя последняя попытка найти нужную; и… На этом планы снова упирались в каменный тупик.

Поэтому когда стрелки часов перевалили далеко за полночь, и я украдкой, с безумно колотящимся сердцем снова проскользнула в темный коридор Западного крыла, сонливости не просто не было — жажда добраться до необходимых записей жгла кровь. Оглушала. И обещала помочь продержать бодрость в этот раз до самого утра.

Но когда в полумраке коридора на пути проступила знакомая фигура д'Арно — не удивилась, хоть сердце в тот же миг рухнуло вниз…

— Роза-линда, — сладкий тягучий голос, с легкой хрипотцой, будто оценивал, насколько мне подходит вымышленное имя, и последние надежды рассыпались в пыль.

Он стоял в нескольких шагах от меня, глядя пристально и… странно. А на губах играла не менее странная улыбка. Бежать? Куда?.. Обратно к себе в Северную башню?.. Глупо и бессмысленно.

Поэтому оставалось только стоять и ждать.

Герцог наконец решился сделать шаг навстречу. Неровный. Неожиданно опасно покачнулся. И… я внезапно поняла значение той странной улыбки.

А затем была лишь секунда, прежде чем я успела подскочить к опекуну и толкнуть его к стене — до того, как хозяин замка, качнувшись снова, чуть было не упал плашмя на свой ковер.

Герцог был пьян. Чертовски пьян. И моментально ударившая в нос невыносимая волна виски явилась тому неопровержимым доказательством.

Если бы я уже однажды своими глазами не видела, как д'Арно не следил за мерой — после объявления брату о грядущей помолвке с леди Кассандрой Уотерклер — то никогда бы не поверила своим глазам сейчас.

Он болезненно поморщился, неудачно приложившись головой о стену, и прикрыл глаза.

— На этот-то раз что стряслось?.. — пробормотала я растеряно. Больше самой себе — от него сейчас едва ли можно было дождаться вразумительного ответа. Или какого-либо ответа в принципе. — Я должна позвать леди Агнес, — твердо озвучила единственное разумное решение, на что герцог попытался отрицательно потрясти головой, но только неуклюже прошелся лбом по стене.

— Н-не надо Агнес, — заплетающимся языком отверг мою идею. — Я выгляжу уж-жасно.

Я скривилась, подумав, что тем больше причин леди Агнес позвать…

И машинально оглядела находившуюся в полном порядке одежду. Затем — бледное лицо и отсутствие даже намека на покрасневший нос. Невольно задержалась взглядом на плотно сомкнутых, необычно темных для светловолосого мужчины ресницах, отбрасывающих длинные красивые бархатные тени…

Нет, надо было признать — для чертовски пьяного выглядел герцог вполне сносно.

Однако если я дольше пробуду в этих плотных парах виски — то завтра утром ужасно буду выглядеть уже я.

Так, надо позвать хотя бы Филиппа… Камердинер светлости наверняка не в первый раз видит хозяина в таком состоянии. И теперь тоже не особо удивится.

Я нервно покусала нижнюю губу, лихорадочно обдумывая вариант. Нет… Пока я буду бегать за Филиппом, герцога вполне может отнести к лестнице, а там — неверный шаг — и у одного, не в меру самоуверенного королевского советника, появятся все шансы свернуть себе шею.

Он, конечно — д'Арно… И человек, с которого начались все мои злоключения… Но это вовсе не означает, что я должна желать ему зла.

Кроме того, кого после обвинят в том, что светлейший хозяин замка пересчитал головой устланные богатым ковром мраморные ступени? Правильно: служанку, которой не повезло перед этим оказаться рядом. После — стараниями Жака выяснится, что эта служанка — Ленора де Лесли — и вот Вам, пожалуйста, коварный мотив — налицо.

А заканчивать жизнь на виселице совершенно не хочется.

Глаза с надеждой поискали среди пустынного темного коридора хоть кого-нибудь, но Западное крыло словно вымерло. Ни звука, ни шороха. И где этот вездесущий Жак, когда он так нужен под рукой?!

— Вы можете идти, милорд? — я заглянула в лицо д'Арно.

Нравится мне это или нет, но кому-то отвести его в герцогские покои придется…

Его комнаты не слишком далеко отсюда, так что вполне можно сдать Светлость на руки камердинера уже там. Усилие воли — и я даже заставила замолчать внутреннее возмущение, когда рука герцога обхватила мою талию. Если он упадет — поднять его снова будет еще труднее.

О том, насколько, на самом деле, передо мной стояла непростая задача, стало ясно уже через несколько шагов, когда д'Арно споткнулся, неловко схватился за меня обеими руками в попытке сохранить равновесие, и я вдруг оказалась плотно прижата к стене.

— Ну же, милорд, продолжайте переставлять ноги в направлении спальни, — еще одна титаническая попытка сдвинуть его с места. — Черт… — безрезультатная попытка.

Когда такое случалось в таверне — Рональд легко перекидывал очередное напившееся тело через плечо и считанные минуты спустя уже сгружал его на кровать — если это был один из тамошних постояльцев, либо на один из тюфяков там же в зале.

А если у меня и было что от мужчин де Лесли, то точно не их сила…

Я мысленно окинула взглядом расстояние, которое еще нужно было пройти до герцогских покоев: до конца коридора, затем поворот, третья дверь справа, через гостиную и через огромную спальню; наложила этот путь на скорость нашего передвижения и раздраженно глянула на д'Арно.

— Такими темпами, милорд, мы с Вами никогда не доберемся до постели!

Уткнувшийся в плечо герцог тихонько хрюкнул.

— Доберемся, — пообещал на удивление ясным голосом.

А ладони д'Арно вдруг с моей талии уверенно переместились на бедра.

— Держите себя в руках, милорд! — ахнула я, вздрогнув всем телом, на что он только сильнее сжал юбки. — Себя!! — прорычала, схватившись за его запястья и смяв в пальцах мягкие волны манжет. Попыталась оторвать от себя прожигавшие даже сквозь многослойную ткань мужские ладони, и… почти удивилась, когда они послушно двинулись обратно вверх. Но задерживаться на талии не стали. Чувственно скользнули выше, оставляя под одеждой горящий след, и через мгновение по-хозяйски легли на грудь. — Черт, Сссветлость Вашшша, что Вы творите?! — прошипела я, удержавшись за долю секунды от чуть было не дополнившего возмущение более красочного ругательства, которыми за год прислуживания в таверне мой словарный запас значительно расширился. Пусть только попробует сейчас стиснуть мне грудь, как орехи — так же как бедра до этого — и я… Сжавшийся кулак уже мысленно остановился о светлейший подбородок хозяина замка, как вдруг снова разжался от неожиданности, когда ладони герцога лишь легонько огладили грудь и скользнули за спину. Простое, ласковое прикосновение смешало происходящее в еще больший хаос. Он что, напрочь уже забыл, что у него есть жена?! — Самый невозможный муж, которого только можно вообразить… — сдавленно выдохнула я, пытаясь отлепить от себя припечатавшего к стене д'Арно.

— Исправлюсь, — коснулся теплым дыханием шепот совсем рядом с ухом. — Обещаю…

Я перестала дышать.

Надеюсь, герцог не настолько убийственно пьян, чтобы вздумать лезть к горничной с поцелуями. Если ненароком смажет губами мой смуглый грим на лице — это будет… страшное зрелище. Герцог, конечно, протрезвеет после такого. Причем мгновенно…

Но мне потом не поздоровится.

— Думаете, Вашей жене пришлось бы по душе, узнай она, как ее муж здесь зажимается со служанкой? — попыталась я пробиться к его затуманенному виски разуму.

Герцог усмехнулся, немного, на мое счастье, отстранился, поднял ладонь к моему лицу, поймал завязки чепца и ловко развязал их, а затем и вовсе отбросил головной убор под ноги на ковер.

— Ты прекрасна… — полностью проигнорировав замечание о жене, восхищенно выдохнул д'Арно, когда ничем более не сдерживаемые черные волосы рассыпались по плечам.

Я стиснула зубы, разозлившись внезапно от его последнего замечания даже больше, чем от нежелания вспомнить о собственном семейном статусе.

— …в любом образе, — вдруг добавил герцог.

— Что Вы имеете в виду, милорд? — насторожилась я, моментально застыв и даже прекратив попытки сдвинуть его — если не дальше по коридору, то хотя бы чуть дальше от себя.

Но он будто снова не услышал, продолжив блуждать туманным взором по лицу, потом опустил взгляд ниже и нахмурил светлые брови.

— Ты не должна носить этого в моем замке, — неровный голос не слишком владеющего сейчас речью человека отразил недовольство.

Ладонь д'Арно снова оказалась за спиной, и в считанные секунды сдернула и отправила следом за чепцом передник.

Я проводила беспомощным взглядом терявшуюся на каждом шагу униформу.

По всем законам внезапных неприятностей — сейчас как раз самое время появиться Жаку. И вопрос, что я там натворила у прошлых хозяев — испарится сам собою. А потом наверняка еще скажет, что я сама же герцога и напоила…

Глаза тяжело закрылись, но и когда я медленно выдохнула и открыла их снова — среди полумрака коридора кроме безразлично взиравших на нас с д'Арно нескольких лиц с висящих на стенах картин по-прежнему никого не было.

Наверное, любая женщина на моем месте сейчас прилично бы возмутилась. Наверное, я бы тоже… Если бы не знала другого д'Арно. Которому на трезвую голову до Розалинды не было дела. И который наверняка и напился лишь оттого, что королевская помолвка неумолимо приближалась — а он до сих пор не сумел ничего сделать, чтобы избавиться от навязанной невесты и открыто объявить о жене.

Завтра, когда Светлость протрезвеет — пожалеет о своем распускании рук непременно.

Если вспомнит, конечно…

Но стоило только его ладоням властно спуститься чуть ниже спины — как все оправдания происходящему мгновенно улетучились.

— Да прекратите же!! — не сдержалась я и с силой оттолкнула д'Арно от себя.

Эффект превзошел все ожидания, и я едва успела поймать его за одежду и притянуть к себе снова.

— Еще немного — и Вы могли расшибить себе затылок! — прошептала сипло, чувствуя свою полнейшую беспомощность перед завладевшим опекуном алкоголем и положением служанки, которая должна позаботиться о хозяине.

— Тебе не безразлично мое благополучие, — расплылся в довольной улыбке герцог, а его ладони вновь вернулись на мою талию.

— Мне не безразлично мое благополучие, милорд, а оно целиком и полностью зависит от Вашего, — попыталась осадить я оба действия сразу, но по ехидному взгляду и сильнее притянувшим меня рукам стало ясно, что особого успеха раздраженная реплика не возымела.

Прикосновения — смелые и не оставляющие сомнений, что мужчина искренне считал, будто имел на это полное право, неожиданно сменились аккуратными, почти осторожными, легко заскользившими по складкам одежды, замедляясь на самых чувствительных местах, словно чтобы я смогла прочувствовать их движение каждой клеточкой.

И я чувствовала. Даже через плотную ткань платья. Пыталась перехватить ловко уходившие от моих пальцев мужские ладони и скоро уже сбивалась с шагу даже сильнее, чем постоянно спотыкавшийся и в очередной раз прижимавший меня к стене д'Арно.

А тому моменту, когда нам удалось, наконец, добраться до дверей герцогских комнат — мне уже казалось, что то виски мы с опекуном пили вместе: голова шла кругом, среди мыслей царил полнейший сумбур, тело пылало огнем и совершенно отказывалось повиноваться.

Филиппа в комнатах не обнаружилось. Даже… не знаю, огорчило ли меня это или обрадовало: слишком уж двусмысленно было сейчас все происходящее.

Хорошо, что хоть догадался разжечь камин, и теперь не было страха снести здесь в темноте что-нибудь ценное и бьющееся.

Последнее усилие — и д'Арно рухнул на кровать.

— Рози… — опекун притянул меня за плечи так неожиданно, что я только и успела упереться ладонями в постель над его плечами. Волосы упали по обе стороны от меня, укрыв нас обоих покрывалом и окружив полумраком, среди которого я видела только мерцавшие передо мной глаза герцога. — Останься со мной… — прошептал горячо и вдруг резко подался ко мне и поймал губы своими.

Короткий и нежный поцелуй обжег еще сильнее, чем тот властный и грубый, который случился в лесу у алтаря.

— Нет, никогда!.. — я отпрянула, задохнувшись от бури неизвестных ощущений, за одно мгновение горячим вихрем пронесшихся по телу.

Его ладони соскользнули с плеч, больше не удерживая, и я отскочила к двери, позволив себе быстро оглянуться на герцога лишь тогда, когда рванула на себя круглую резную ручку.

Он спал.

Лицо все еще было повернуто в мою сторону, но веки уже были плотно сомкнуты, а глубокое размеренное дыхание рассеяло последние сомнения.

Я надеюсь, он все же не вспомнит завтра ничего…

Грегори дождался, пока шаги девушки, споткнувшись пару раз, торопливо пересекут гостиную, и хлопнет дверь. Затем открыл глаза, сложил руки на груди и, подперев подбородок, сосредоточенно уставился на нависший над головой полог, среди темных зеленых волн которого играли отблески огня из камина. Итак… Оружия с собой она не носит. Он проверил везде.

Правда: после сегодняшней проверки может и изменить правилу, но исключительно в целях самообороны.

Герцог задумчиво провел по чуть выступившей на подбородке щетине, легко поднялся с кровати и твердым шагом прошел к зеркалу, на ходу скинув разивший виски камзол и небрежно отбросив его в сторону.

Дышать сразу стало легче. Пальцы ловко развязали шейный платок, отправив его следом за камзолом, жилет, затем коснулись скрытых мелким жабо пуговиц. И замерли, когда герцог поймал собственный внимательный взгляд в зеркале.

— "Самый невозможный муж, которого только можно вообразить", — повторил он вполголоса. — Зачем же ты выбрала себе самого невозможного, дорогая?..

Он отвернулся, сделал несколько шагов по спальне, одновременно рассеянно расстегивая рубашку.

Действия Леноры были загадкой даже сейчас. Чего она на самом деле добивалась?.. Он предлагал ей деньги, но она не пожелала взять их. Не спешила она и со скандалом — навлечь на ненавистного герцога гнев короля. Это было бы не разумно, конечно, но… хотя бы объяснимо.

Зачем она приехала в Арно под маской Розалинды и так до сих пор ничего и не предприняла?

Грегори дал ей достаточно времени и свободы для этого.

Выжидает?

Чего?..

Пока он отделается от помолвки с Кассандрой, чтобы сразу заявить свои права на место герцогини д'Арно?

Вот только совсем было не похоже на то, чтобы Ленора желала становиться его женой на самом деле…

— "Нет, никогда", — припомнил Грегори. И то, как она отшатнулась от него, когда он привлек ее к себе… Нет, становиться его женой во всех смыслах — у Леноры в планах не было.

Но для чего-то же она замуж за него вышла…

— "Любовь к этому мужчине", — Грегори попытался воссоздать ту же невинную искренность, с которой Ленора произнесла эти слова, но у него ничего не вышло. — Я недооценивал тебя, дорогая, — пробормотал он невесело в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием дров камине. — Ты еще гораздо более лучшая актриса, чем я думал…

Его глаза остановились на смятом покрывале огромной, приглашающе раскинувшейся перед ним кровати.

Какая жалость, что нельзя покончить с этим притворством прямо сейчас.

Заставить эту строптивую девчонку встретиться лицом к лицу с последствиями своего опрометчивого поступка. Если придется — связать ее тонкие запястья также, как она тогда связала его, но только не грубой веревкой, а чем-нибудь более нежным и более подходящим для леди. Дать ей понять, что муж — это не безделушка, которую можно по желанию убрать с глаз долой за ненадобностью.

Сорвать с нее одежду и…

Нет…

Не сорвать.

Снять.

Аккуратно и медленно расстегнуть каждый крючок.

И видеть, как станут меняться ее глаза, когда он будет делать это…