Нечаянное замужество

Глава 31

Капитанская каюта патрульного неожиданно оказалась по-домашнему уютной. Тонкие голубые занавески, аккуратная вышивка покрывала, горка имбирных пряников на столе… А когда среди вещей для меня нашлось женское платье, стало очевидно, что, пусть не во время патруля, но в другое время на борту корабля жена капитана все же бывает.

— Как Рон? — спросила первое, как только Грегори показался на пороге каюты, которую на время пути любезно уступили герцогу и "ее светлости".

Я уже успела промыть висевшие жесткими сосульками волосы и сменить ставшую негодной от соленой воды одежду, и теперь просто сидела в ожидании его на краю кровати.

— Жить будет, — измученно улыбнулся Грегори, прикрыв дверь. — Отдал твоего братца на поруки братцу своему: небольшая беседа касательно, что следует говорить и чего не следует, — он подошел ко мне и присел рядом. — Как себя чувствуешь? — спросил тихо и легонько обнял за плечи.

Если я и могла рядом с кем-либо произнести это вслух, то только рядом с ним…

— Я чувствую себя… грязной, — призналась ему так же тихо. — Как будто в моих жилах… — лежавшие на коленях руки развернулись ладонями вверх, и взгляд скользнул по просвечивавшим сквозь бледную кожу синеватым ниточкам. — …течет грязная кровь.

Грегори молчал. Но сейчас я была благодарна за то, что он не бросился утешать и говорить пустое "ты не такая, как они". Некоторые вещи невозможно исцелить словами. Некоторые вещи невозможно исцелить вовсе… И жалость сделает их лишь невыносимее.

— Я тоже, — раздалось вдруг рядом. Я удивленно глянула на Грегори и увидела в его глазах отражение собственной боли. Ему было так же тяжело признать прошлое собственной семьи, как и мне… — И, по виду Родерика, не только я, — усмехнулся горько.

— Но мы справимся, слышишь? — он привлек меня к груди. — Справимся все вместе.

И я впервые за долгие годы позволила себе просто зарыться лицом в его рубашку, пахнущую имбирем и чужим мужчиной, и… расплакаться. Слабо, совсем по-девичьи, впервые не чувствуя вины за это.

— Ты ведь думал — я с ними, да?..

— Прости… — Грегори уткнулся носом в мои волосы. — Прости, прости…

— Почему тогда пришел?.. — с тем риском страшно было смиряться даже сейчас, даже понимая, что лишь благодаря ему я и Рон вообще остались живы. — Почему спустился со мной в это их чертово хранилище — они ведь могли убить тебя там же, если б раскрыли!..

— Но ведь не раскрыли же, — с кажущимся легкомыслием мягко возразил он и ласково провел ладонью по моим влажным волосам. — Я слишком поздно догадался о "Беатриче", слишком поздно, чтобы остановить тебя, попытаться вернуть, укрыть… — напускная беспечность спорхнула так же быстро, как и появилась. — Соглашение, темное прошлое, тайник… Это все должно было быть уничтожено. Уничтожено во что бы то ни стало. Ленора, я думал, потеряю рассудок, когда понял, на что отправил тебя тем утром… — его голос стал хриплым, объятья сжали сильнее. — И не имел права поставить под угрозу судьбу всего Арно только ради нас с тобой… Отменить все… Оставить Сайрусу хоть один шанс уйти… Если проигрывать… To с наименьшими потерями… Помнишь?..

Его фраза, так испугавшая меня тогда в подземелье…Только на этот раз Арно без его жертвы вполне мог обойтись. Грегори сделал это ради меня одной.

— Я должен был хотя бы попытаться вытащить тебя, — глухой шепот рваным дыханием прошелся по лицу. — Или разделить судьбу, раз все это случилось по моей вине. А земли… Я сделал для герцогства все, что мог… И даже больше… Отдал приказ Фортису держать Родерика в безопасности. Не подпускать к "Беатриче". Я ведь должен был оставить Арно достойного преемника на случай, если не вернусь… Первый приказ, который Джереми не исполнил. На счастье…

Я молчала. Просто беззвучно плакала и молчала. Слушала его дыхание, чувствовала его тепло, его сердцебиение рядом с моим… Такие простые вещи… Такие знакомые… Такие очевидные… Сейчас они казались настоящим чудом, потому что еще меньше часа назад я была уверена, что потеряла его уже навсегда.

— Ты не должен был… — просипела в его рубашку.

— Хочешь знать, чего я "не должен был"? — Грегори отпрянул и обхватил мое мокрое лицо ладонями так же, как там, на корабле, горящий лихорадкой взгляд встретил мой. — Не должен был забывать о твоем упрямстве и гордыне, которая однажды забросила тебя в подземелье Арно, — заговорил быстро, горячо. — Не должен был забывать о том, как вдруг случились наши отношения в тот вечер, и у тебя просто не было времени поверить в них. Поверить мне. Не должен был оставлять тебя, когда ты приняла последний ключ из моих рук. Я ушел, потому что знал — останься я рядом еще хоть полминуты — и просто взорвусь. Готов был схватить тебя за плечи и повторять: "Почему?!" Повторять бесконечно, до тех пор, пока не получу хоть какой-то вразумительный ответ!.. — он перевел дыхание — шумно, тяжело. — Я должен был остаться на те полминуты, — голос упал до едва слышного. — Тогда тебе не пришлось бы проходить через весь этот кошмар сегодня, — Грегори тяжело опустил ресницы и подался вперед, разгоряченный лоб прикоснулся к моему. — Я не должен был и мысли допускать, что ты позволила бы приблизиться, будь безразличен.

Пальцы смяли рубашку на его груди, хватаясь за ткань, как тогда за жемчужное ожерелье после нашего разговора.

— Не безразличен… — прошептала сквозь всхлип.

И это были такие крохи из того, что хотелось ему сказать, и что сейчас отчаянно не желало собираться в слова…

Но он понял.

Накрывший мои губы соленый поцелуй уверенно оборвал все объяснения. Они больше были не нужны. Ни Грегори, ни мне…

Прошлое не только однажды разбило то хрупкое между нами… Это же прошлое сегодня и собрало все осколки, и переплавило их в нечто большее. Развеяло все сомнения в пыль…

Болезненное, каким было… Прошлое, которое сегодня забрало бы с собой на дно и будущее, если бы Грегори все же сумел оставить меня в стороне. Неведении. Сейчас, когда в его объятьях пережитый страх понемногу начинал отступать, эта жестокая правда становилась слишком очевидна… Если бы я узнала о гибели родных только после того, как все уже было кончено… Смогла бы вообще поверить в их виновность с его слов лишь?.. Смог бы сам Грегори однажды поверить в то, что я не собиралась участвовать в заговоре, имея личные причины ненавидеть короля? Наверняка… не смог бы. И я бы не смогла.

И никто не стал бы спасать Рона.

Никто и не подумал бы, что его вообще надо спасать, никто не подумал бы следить за Джефом…

— Как тебе удалось поменяться местами с Джефом? — прошептала я, когда Грегори снова просто привлек меня к себе, легко прикоснувшись губами к виску и не позволив поцелуям зайти слишком далеко.

Сжавшиеся вслед за вопросом в жесткую линию губы дали знать о не слишком желанных воспоминаниях, но на этот раз отмалчиваться он не стал.

— Я должен был как-то пробраться на корабль, — на удивление спокойно заговорил он. — Собственно, у меня был только один вариант: перехватить кого-нибудь из подчиненных Сайруса и попытаться занять его место. Джеф сам пришел к нам в руки, когда отделился от остальных и отправился на тайную встречу с Тареллом. После той встречи его и взял человек, которому было поручено следить за озером. Один толковый парень, — пояснил мне мимоходом, и по губам пробежала быстрая гордая улыбка. — Своевольный, но толковый. Повезло вовремя заполучить его на нашу сторону. Потом был допрос… — равнодушно обрисовал одним коротким словом наверняка не легкую беседу. — Джеф рассказал о плане Сайруса… Затем о плане Тарелла избавиться от вас с Рональдом. Отдал переданные ему на той же встрече пистолеты, которые должен был пронести на "Беатриче" и затем вернуть или довести дело до конца лично: Тарелл хорошо заплатил, — открыл еще одну деталь маленького заговора против нас с Роном. — Потом Мариза немного поработала надо мной — и вместо Джефа дожидаться вас с Сайрусом у пещеры отправился уже я.

— А Джеф?

Грегори немного отстранился и серьезно заглянул в глаза.

— Ленора, ты ведь не ожидаешь от меня милосердия к тому, кто собирался хладнокровно пристрелить мою жену?

Спрашивать о Джефе больше не хотелось…

— Расскажи о Каталине, — попросила вместо этого.

— Принцесса Каталина… — повторил Грегори задумчиво. — Боюсь, я не так много могу о ней рассказать… Ей было всего пять на момент кораблекрушения. Лично я хорошо помню только то, как ее гибель встряхнула все королевство, и наш Арно.

— Как такая малышка оказалась на корабле? — прошептала я.

Грегори повел плечом и неопределенно приподнял брови.

— Агнес говорила, Его Величество брал ее с собой всюду: государственные дела, военные смотры, плавания… Король воспитывал ее больше как сына, нежели дочь. Готовил с младенчества стать достойной преемницей трона, — он помолчал немного. — А может, просто не желал расставаться с наследницей, которую все королевство ждало так долго… Его корабль не успел достичь порта, когда обрушился шторм в тот день.

Сам король уже был в шлюпке, и один из приближенных как раз собирался передать ребенка в руки отцу, как рассказывали потом. Но веревка лопнула, и лодку отшвырнуло волной от тонущего корабля прочь. Того приближенного позже нашли выброшенным на берег, едва живым, — и в голосе Грегори зазвенела сталь, когда он пояснил: — Это был Тарелл. Ее так и не нашли. Король не выходил из своего кабинета несколько дней. И вышел уже другим человеком… После этого он и создал гвардию такой сильной, какой она стала: те, на кого королевство могло положиться в случае чего, раз уж… Раз уж король не сумел оставить после себя наследника. Гвардия стала его наследником. Те, кто пользовался абсолютным доверием короля. И поэтому по Его Величеству так сильно ударило предательство одного из них… К счастью, — сказал вдруг, и я удивленно подняла глаза. — Когда мой отец отказался участвовать в заговоре, после его смерти остальные решили действовать без него. Но после встряски гвардии в ее рядах слишком многое изменилось, и было поздно. Таким образом тайник остался единственным козырем. Тайник и Каталина, — Грегори недобро хмыкнул. — О чем Джеф "запамятовал" рассказать: и о том, что ты с Рональдом не имели никакого представления о планах Сайруса.

…Когда мы добрались до замка, то узнали от встретившей нас бледной и перепуганной леди Агнес, что новости уже долетели туда гораздо быстрее нас: "…о появившихся близ побережья пиратах, которые захватили герцога во время морской прогулки, и как оказавшиеся по счастливой случайности рядом патрульные сумели вовремя прийти на помощь…" Других версий, каким еще образом мы могли оказаться на борту безымянного пиратского галеона, не звучало даже среди слуг.

Нас не мог выдать и сам галеон: родное название давно было сбито с корпуса корабля, а корабельный колокол с гравировкой "Беатриче" ушел на дно, сохранив тайну…

— Каталина не может вернуться на свое законное место.

Нас было пятеро, собравшихся тем же вечером в одной из тесных комнаток подземелья: я, Рон, Грегори, его брат и капитан Фортис. Фортис занял место на длинной полке, когда-то служившей кроватью; Рон присел на край стола с разложенными здесь же картами Лесли и запасными ключами к тайнику, один из которых я бездумно крутила в руках — мне уступили единственный в комнате стул; граф предпочел остаться у двери и, сложив руки на груди, не сводил внимательного взгляда с Грегори, который вышел на середину комнаты и взял слово.

— Спустя столько лет и без доказательств — ее попросту могут принять за самозванку, — продолжал он. — А что король сделает с девушкой, которая вздумала претендовать на роль его давно погибшей дочери, догадаться не сложно, — Грегори красноречиво умолк, и за эту короткую паузу воображение успело нарисовать картину, от которой по спине уверенно пополз холод. — Но допустим, — тут же возразил сам себе. — Допустим, случится чудо. Его Величество почувствует родную кровь и примет дочь обратно. Надеюсь, достаточно очевидно, чем возвращение наследницы в этом случае обернется для всех нас? — он по очереди встретил взгляд каждого. — Неожиданное появление принцессы, равно как и ее исчезновение, придется объяснить. А для этого придется снова вытащить на свет то, что сейчас надежно спрятано на дне вместе с "Беатриче". Чего нам стоило таких трудов спрятать, — напомнил бегло. — Его Величество перетряхнул всю гвардию из-за одного сбежавшего постового, и всем присутствующим здесь хорошо известны последствия. Не следует надеяться, что король теперь простит личное коварное предательство. Не следует надеяться, будто возвращение Каталины спасет хотя бы людей, близких к д'Арно, от расправы, друзья. Его Величество в своей непредсказуемости — довольно предсказуем. И после первой же радости по поводу обретения любимой дочери последует новая волна проверок и репрессий от рассвирепевшего монарха, которая затронет многих.

Пат. Я опустила глаза на лежавшее передо мной на бумаге родное графство, где провела столько летта, чье место мне предназначалось занять. И для которой путь обратно теперь был закрыт: слишком дорогую цену придется заплатить за справедливость…

— С другой стороны, — заговорил Грегори снова. — Я обладаю всеми необходимыми возможностями, чтобы обеспечить Каталине достойную жизнь. Арно станет ее новым домом. Ее семьей. Ее защитой. Здесь она не будет ни в чем нуждаться, ее не будет ничто стеснять. Пусть не титул, но все остальное вернуть ей — в моей власти, — он снова обвел присутствующих взглядом. — Готов выслушать возражения.

Возражений не последовало.

— Я распоряжусь о поисках немедленно, — подытожил Грегори. — Куда Каталина направилась после того, как попросила расчет — известно. Оттуда и начнем. Родственников, друзей, а также причин, по которым она хотела бы скрываться, у нее нет.

— Д'Арно? — Рональд отлепился от стола и выжидающе посмотрел на него, словно тот должен был понять что-то без пояснений.

— Ах да, — Грегори, действительно, понял и кивнул в сторону капитана. — Джереми отведет тебя.

— Отведет — куда? — я вопросительно глянула на супруга, когда за обоими закрылась дверь. Фортис — собранный и суровый, и Рон… Темный, как морская бездна, куда ушла "Беатриче". Темнее даже, чем когда мы решали судьбу Каталины. И это пугало.

— Думаю, я тоже должен оставить вас, — не дал возможности получить немедленного ответа граф. — Касси наверняка себе места не находит, — он глянул на меня и коротко поклонился. — Ленора, — затем внимательный взгляд обратился к Грегори. — Постарайся не потерять жену еще раз, иначе Агнес сотрет в порошок нас обоих.

Грегори склонил голову в знак признательности за столь дельный совет, не торопясь подошел ко мне, остановился позади и опустил ладони на плечи, показывая намерение еще раз не терять.

Попытка пошутить сумела немного развеять напряженную атмосферу комнатки, но когда за графом закрылась дверь, она почти моментально сгустилась вновь.

Я выжидающе подняла лицо к Грегори.

— Обещал твоему брату одну вещь, — не стал он делать вид, будто не помнит, что мой вопрос остался без ответа. — Потом расскажет сам: собирался переговорить с тобой на Западной Галерее через… — он достал из кармашка звякнувшие золотой цепочкой часы и ловким жестом отбросил сверкнувшую бликом крышечку. — …полчаса примерно. Пока я завершу здесь еще одно дельце. Эй… — его ладонь тронула мой подбородок, когда я снова опустила глаза, и пришлось встретить его пристальный взгляд. — Что не так?

Он снова понял. Снова прочитал меня, как открытую книгу, и это… было приятно.

Но на сей раз я не была уверена, должна ли спрашивать. Грегори никогда не рассказывал подробностей того, чего я уже не знала, и не хотелось ставить его перед выбором теперь, не хотелось и самой добавлять к своему темному прошлому новую деталь, но… Я должна знать.

— Когда ты спустился со мной в тайник, ты ведь еще ничего не знал о заговоре. Или о Каталине. Там ведь было только оружие… Драгоценности… Или на счету Сайруса не только это?..

Он колебался не более нескольких секунд, но затем кивнул.

— Он потопил "Сирену", — тихо произнес Грегори. — О чем-нибудь говорит это название?..

…На Галерею я поднималась оглушенная.

Рональд уже ждал. Он стоял, облокотившись на перила и свесив сомкнутые в замок кисти над двориком. Коротко кивнул при виде меня, поприветствовав мимолетной полу- улыбкой, и снова перевел задумчивый взгляд на золотисто-розовые широкие мазки облаков.

— Куда ты ходил? — спросила я сразу, как только подошла к нему и скользнула ладонью по нагретым заходящим солнцем каменным перилам.

— Говорил с Джефом, — безо всякого выражения ответил Рон. Только терявшийся вдали взгляд стал темнее, жестче.

— Я думала, что он…

— Избавляться сразу от источника важной информации — неразумно, — безразлично заметил Рональд. — А твой муж — не тот человек, кто привык совершать неразумные поступки. Знаешь… До сих пор трудно поверить, что ты замужем, — признался он вдруг, и в бездонной темноте глаз проскользнул быстрый теплый лучик. — И так удачно.

— За "герцогом"? — поддела я, не удержавшись.

— За человеком, которому ты дорога.

От тихих слов, прозвучавших неожиданно тепло для моего сурового брата, от короткого взгляда, брошенного на меня, и мягкой улыбки — на груди потеплело.

— Прости, что… — я легонько опустила ладонь на его руку. — …сомневалась в тебе.

— Я сам виноват, — уверенно мотнул головой Рон и положил широкую ладонь поверх моей. — И в том, что случилось с тобой, и в том… Что случилось с… ней.

— Джеф сказал так? — спросила резко, невольно начиная закипать от праведного гнева.

— Джефу оставалось уточнить для нас пару вещей: как отец собирался использовать тебя, раз учил картам; и о ней, да… — отрешенно согласился Рон. — С шифром все оказалось еще проще, чем мы думали: отец попросту не смог обучить Сайруса. Бился с ним, как и ты со мной, но без толку. Тогда и решил научить тебя: надо ж было хранить секрет где-то еще, кроме собственной головы.

— Почему не тебя?

— Я ж тогда был кадет, — невесело усмехнулся Рон, свесив голову вслед за опустившимся во дворик взглядом, и даже не смахнув упавшей на лицо темной челки. — Хотел однажды дослужиться до гвардии. А там мечтал о личной охране самого королю, и отец… Просто не был уверен во мне: я слишком редко бывал под его личным контролем в замке, слишком много времени проводил среди тех, кто собирался взрастить из мальчишек преданных королю гвардейцев. А там и история с Каталиной ясно показала мою, — он едко хмыкнул. — …неуправляемость. Сайрус же не просто так разоткровенничался в тайнике, теряя там время на все эти долгие разговоры. Это была проверка. Нас с тобой. На преданность семье и готовность пойти за "общим делом" до конца, чтоб потом на корабле ему не случилось "неприятного сюрприза". И мы проверки "не выдержали", — подытожил безразлично. — Зато выдержали другую, — добавил задумчиво.

— Грегори не собирался устраивать нам проверку, — запротестовала я.

— Я знаю, — спокойно согласился Рон. — Но вышло так. И, наверно, оно к лучшему… Твой герцог не поверил бы нам, если б не увидел своими глазами, — повторил почти в точности мои размышления. — Я б на его месте не поверил.

Галерея снова погрузилась в молчание, прерываемое только тоненькой мелодией запоздалой птичьей трели где-то недалеко.

Краски заката за эти несколько минут успели стать более насыщенными, и царившее вокруг безветрие не разгоняло облака, позволяя им примерять на себя одну палитру за другой. И на это хотелось смотреть, не отрываясь… Представлять, будто золотые лучи могли проникнуть в самую душу и прикоснуться к темноте, которая оставалась там…

Я глянула украдкой на Рональда. Он по-прежнему буравил взглядом терявшуюся в тени мостовую дворика внизу, погруженный в собственные мысли и не видя богатой росписи небес вовсе. Не видя, показалось, и самого дворика.

— Сайрус заставил ее, — тихо произнес Рон, когда я уже была почти уверена, что он собирается просто пожелать спокойной ночи и уйти. — Скорое замужество за первым встречным… Тайком от меня… Эти ее слова после венчания… Это был Сайрус. Знал, что я никогда не откажусь от нее сам. И знал слабое место де Лесли. Гордыня. Чертова гордыня, Нори… Знал, куда ударить… И заставил ее сделать это, — его рот исказился короткой болезненной гримасой. — …ради меня, ради моего будущего, если действительно любила… — свисавшая с перил ладонь стиснулась в кулак. — И я… оставил ее. Оставил тогда, когда она нуждалась во мне больше всего на свете… Одну. Неизвестно с кем. Поверил в эту чудовищную ложь… Ушел и даже не обернулся… Джеф сказал, что мне достаточно было лишь обернуться, разок всего, чтоб понять, увидеть ее лицо, ее глаза, которыми она провожала меня тогда… Дьяволов старик…

Разговор с Рональдом, деталь за деталью, продолжал звучать в воспаленной голове, даже когда я вернулась в спальню.

Джеф сказал, что если бы Каталина была простой девушкой, отец не стал бы так рьяно возражать против ее союза с Роном. Тогда же… Он смотрел на них и не мог не думать о просчете. О выгодах, которые свалились бы на наше графство, если бы Рон повстречался со своей принцессой при других обстоятельствах. О том, что король, скорее всего, просто не согласился бы на союз дочери с виконтом, наш отец, по словам Джефа, даже не думал. Упущенные возможности — все, что занимало его мечущиеся мысли.

Упущенные возможности и… я. Такая болезненная и далеко не такая смышленая по сравнению с настоящей принцессой.

И та сказка была лишь неуклюжей попыткой выдать желаемое за действительное, побудить слабую не-принцессу стать достойной…

Тихий стук в дверь прервал тягостные воспоминания и вернул в настоящее.

— Дорогая? — в спальню с весьма заговорщическим лицом заглянул Грегори, неся под рукой какой-то сверток. — У меня для тебя кое-что есть.

— Отец Габриэль! — я вскочила с места, узнав грубую бумагу, в которую однажды старательно была завернута приходская книга.

— …и он был изрядно удивлен, когда узнал, что обвенчал нас на самом деле, — продолжил Грегори с добродушной усмешкой. — Сейчас — с Агнес, — опередил следующий вопрос. — Им есть, о чем поговорить, пока Жак распоряжается о комнате для нашего дорогого гостя.

Грегори подошел ко мне и передал тяжелую книгу в руки, затем опустился на край кровати, и я снова присела рядом с ним. Дрожащими пальцами развязала грубую бечевку уложенного на колени свертка… Развернула шелестнувшую в тишине бумагу. Помедлила немного… и аккуратно перевернула страницы, одну за другой, пока взгляд не упал на подпись герцога д'Арно, выведенную моей рукой.

— Именно, — произнес Грегори. Я непонимающе посмотрела на него. Тогда он без слов забрал у меня книгу снова, закрыл и отложил на столик. — Я не хочу, чтобы ты хмурилась каждый раз, когда вспоминаешь о нашем венчании. Не хочу, чтобы моим ответом в твоей памяти всегда звучало молчание, пусть это и означает согласие. И не хочу оставлять хоть один шанс тому, чтобы эту подпись признали незаконной, — его взгляд оставался спокоен и… странно решителен в то же время. Будто прошлое было возможно изменить. — Поэтому… — на его губы вернулась мальчишеская улыбка, а перед моими глазами появилось удерживаемое кончиками пальцев колечко, увенчанное белоснежной жемчужинкой. — Ты выйдешь за меня замуж?..

…Это не оказалось запоздалое предложение руки, как я подумала в первую секунду, и повторная церемония венчания состоялась на следующий же день в часовне замка. Скромная и тихая. Но достаточная, чтобы раз и навсегда положить конец и слухам, и сомнениям. И на этот раз на моем свадебном платье (пусть и не таком роскошном, как изначально планировала леди Агнес) была нашита не принесшая столько несчастий розовая жемчужная подвеска Сайруса, а подвенечный фамильный жемчуг д'Арно, переливающийся совсем по-родному, также, как и подаренное Грегори ожерелье, которое снова вернулось ко мне и тепло грело сердце воспоминаниями о нашем первом вечере… и мыслями о тех вечерах, которые еще ждут…