Нечаянное замужество

Глава 29

Я больше не видела Грегори до самого отъезда. Он так и не поднялся к себе — я лежала без сна всю ночь и… невольно прислушивалась к каждому шороху из соседней спальни. Напрасно. Не знаю, чего я ждала… Но там, глубоко в сердце что-то отчаянно не желало смиряться и… продолжало надеяться, что утром случившееся окажется лишь тяжелым сном.

Потом наступил рассвет…

Завтрак с Рональдом..

Его возбужденные речи о том, "какая я молодец, что сумела убедить герцога пойти нам навстречу". Отпустить без наказания — пара дней взаперти не в счет. И отказаться от своей доли содержимого тайника в мою пользу — теперь мы с дядей Сайрусом сумеем наконец позволить себе приличный корабль и отправиться на все четыре стороны. Разумеется, Рон сказал последнее немного другими словами…

Грегори также обещал Рональду позаботиться о компрометирующих отца документах, и к концу завтрака уже прочно приобрел в глазах брата облик настоящего героя…

Я изображала интерес.

Улыбалась.

И чувствовала, как с каждым следующим аргументом в пользу моего "опекуна" на душу падает еще один тяжелый камень: на что только супруг не согласен теперь, лишь бы скорее избавиться от меня.

Грегори даже не стал возражать, когда я пожелала (через слуг, разумеется) отправиться в Лесли не в предложенном экипаже, а верхом: просидеть смирно весь путь до родного замка и не позволить хоть части клокотавшей внутри бури вырваться наружу было больше невозможно.

Он ожидал нас с Рональдом у главных крепостных ворот, и это был первый раз со вчерашнего разговора, когда мы увиделись.

Такой же безупречный, каким был в наше последнее свидание в библиотеке.

Серьезный, собранный. Бледный… С залегшими тенями вокруг уставших глаз, словно прошлой ночью ему тоже не удалось уснуть.

— Я… — на этот раз слова застряли в горле у меня, когда мы спешились и подошли к хозяину замка — положенное прощание. Яркий день, солнце, шумящая летняя зелень парка вокруг, а я… я будто снова оказалась в той темной карете; и только его руки вокруг, его губы, случайно пойманный горящий взгляд потемневших глаз; и никаких сомнений, ни единого больше… — Я должна вернуть, — торопливо спохватилась, быстро отведя глаза, потому что под его взглядом все слишком опасно и стремительно изменялось: чувства, намерения, сама окружающая действительность… Неловко вытащила из сумочки аккуратно завернутое в кружевной платок ожерелье, протянула ему. Неуверенно возвращая то, что никогда не должно было принадлежать мне.

Грегори взял его без слов и небрежно запихнул в карман.

Я привычным растерянным жестом сцепила ладони в замок перед собой. Теперь надо попрощаться. И… ума ни приложу, как это возможно. Как это сделать легко и непринужденно. После нашего свидания, перевернувшего весь мой мир и безвозвратно изменившего меня саму.

И вздрогнула, когда лица коснулась его затянутая в тонкую перчатку ладонь, а взметнувшийся взгляд утонул в его глазах. Без тени льда. Совсем близко, и смотревших так, словно со времен того свидания ничего не изменилось…

— Ты уверена, что хочешь этого?

Сердце невыносимо сжалось.

Нет, не хочу!..

Пробудившиеся было аргументы о гордости пронеслись в голове и упали к ногам, разлетевшись брызгами словно тонкий хрусталь. Теперь это было не важно. Фамильная, бежавшая по венам, непреклонная гордыня, упрямство, стремление к свободе — то, чем я жила до последних дней — это все теперь стало так… не важно. Не нужно… И вдруг поняла, что, если он попросит остаться меня сейчас — я забуду о своей гордыне… и останусь.

— Береги себя, дорогая, — Грегори отступил назад.

— Благодарю… милорд, — чуть слышно произнесла в ответ.

— Мы снова вернулись к церемониям? — он грустно улыбнулся. — Не желаешь больше даже слышать моего имени?

Желаю…

Желаю так сильно, что не хватает дыхания! Но… не думаю, что ему самому это нужно.

Рональд помог мне сесть в седло, бросив тяжелый короткий взгляд на отошедшего в сторону герцога. Спустя несколько шагов прочь я не удержалась и оглянулась. Его лошадь стояла поперек дороги, а Грегори уже был снова в седле и глядел нам вслед. Его взгляд переменился. Невозмутимый и спокойный как будто, но… там, в глубине глаз застыло что- то гораздо более холодное, чем просто лед. Словно я только что совершила предательство, оставив его, хотя он и словом не обмолвился, что желал, чтобы я осталась; либо я вновь надумываю себе того, чего нет… Я не выдержала и отвернулась. А когда обернулась снова, его на дороге уже не было.

— "Дорогая"? — настойчиво переспросил Рон, когда данные нам в сопровождение всадники немного обогнали нас и не могли расслышать его слов. — И он вот так просто взял и отпустил тебя? — на его щеках угрожающе заходили желваки, темные брови сдвинулись. — Если бы Каталина позволила мне назвать ее так — я бы ни за что не позволил ей уйти. И глаза бы закрыл на то, что она только из церкви вышла венчаная. Что навсегда не моя перед самими Небесами.

Я быстро глянула на Рона, тут же позабыв, что собралась опровергнуть неверно понятые братом слова. Так он пытался предотвратить то венчание? И не успел…

— Рон… — не способные ничего изменить слова утешения были лишними. Я протянула руку и тронула его запястье, но он лишь мотнул головой. Знакомый, подернутый болью взгляд, растворился среди деревьев.

— Только со мною этого никогда не могло случиться… — будто не видя ничего вокруг и продолжая разговаривать уже с самим собой, продолжил Рональд тихо.

— Не твоя вина, что ее принудили! — больше я не смогла просто молчать.

— Да никто ее не принуждал, — выплюнул вдруг Рон. — Сама согласилась. Сама решила выйти за того невесть откуда взявшегося старика, да еще тайком от меня — чтоб не помешал. Потому что он… — брат сердито фыркнул через раздувшиеся ноздри, губы на мгновение сжались в жесткую линию. — Он ей показался выгоднее, чем я, каким стал: без титула, денег, перспектив. А тот старик умел вырезать по дереву, и хоть чем-то был полезен в хозяйстве — она сказала. Любовь — прекрасно, но любовь не накормит и не даст кров над головой детям… Думаешь, почему я тогда настаивал на твоем возвращении к опекуну? Не хотел, чтоб однажды ты оказалась перед таким же выбором, что она.

— Ложь! — горячо запротестовала я. Ехавшие впереди всадники оглянулись на возмущенное восклицание, и пришлось поспешно взять себя в руки. — Ложь, Каталина никогда не могла сказать тебе такого, — повторила я уверенно, но теперь тише.

— И тем не менее она это сказала, — горько опроверг Рональд, глянув на меня, как на все еще верящее в наивные сказки дитя. — Заявила во всеуслышание там же, у дверей церкви, что я-бедняк ей никогда был не нужен.

— Я не верю, — не соглашалась упрямо. Это все не о моей Каталине. Не о той, с которой мы вместе выросли и стали дружны; не о той, кто приходила ко мне в комнату каждую грозу, чтобы мне было не так страшно; кто помогала мне с занятиями, потому что ей все давалось легче; кто, смущаясь и краснея, украдкой поглядывала на Рональда каждый раз, когда он приезжал ненадолго из Кадетского Корпуса домой…

— Не верь, — усмехнулся Рон.

Пришпорил лошадь и вырвался вперед, нагоняя людей Грегори.

(…замок Арно, несколькими часами позже)

Капитан пронесся через поднятые главные ворота, не придерживая коня и на лету махнув рукой узнавшим его стражникам.

План был рисковый, по лезвию кинжала — как сказал Грегори, но они постарались просчитать все до мелочей: проникновение в замок Лесли следующей же ночью; быстрое и точное отведение возможной угрозы от леди Леноры; избавление от врагов и переправленного к тому времени в замок темного содержимого тайника. "Непобедимый" уже к сумеркам должен был подойти к бухте. Начавший после возвращения племянницы активные движения Сайрус негласно подтвердил, что ничего не подозревает о готовящейся ловушке.

…И все же одну вещь они с Грегори не учли.

Джереми не стал заботиться о лошади, спрыгнув на землю, и сразу же ринулся через окруживший прохладой холл к ведущей в подземелье лестнице.

— Они не собираются возвращаться в Лесли, — захлопнул дверь за собой и объявил прямо с порога удивленно поднявшему голову от разложенных на столе карт герцогу. — Они собираются вывозить содержимое тайника сразу же после распечатывания.

— Что?..

— Стефан клянется, что все готовится к погрузке на корабль, — твердо повторил капитан. — К озеру подтянуты лодки, люди — десятка два, или даже три. Дьявол знает, откуда только Сайрус взял их. Они собираются уходить, Грегори.

— На лодках? — неверяще переспросил герцог. — Не понимаю… — повторил в точности слова самого Джереми, когда тот услышал это от следившего за перемещениями у пещеры стрелка.

— Они не смогут далеко уйти на лодках, — пробормотал, нахмурившись, и скользнул обескураженным взглядом по карте. — Слишком тяжелый груз… — он умолк, раздумывая. — Нет, невозможно, — качнул головой уже более уверенно. — Я же видел эти ящики. Им не вывезти их на лодках, Сайрус не настолько тронулся рассудком, чтобы не понимать… Ему понадобится что-то более надежное, чем рыбацкая шхуна. Что-то вроде галеона. Что-то вроде… — Грегори внезапно осекся, переменившись в лице. — Что-то вроде "Беатриче"… — прошептал он и потрясенно опустился на жесткий стул.

— Да где им взять целый торговый кора…

— Я не сумел остановить их… — тихо перебил герцог, абсолютно не слушая, и медленно запустил пальцы вдоль висков в светлые волосы.

— Грегори, еще не все потеряно, — помрачнел от такой откровенной безысходности капитан.

— Нет-нет, отец сказал: "Я не сумел остановить их, дал полный залп"! — герцог на пару секунд тяжело прикрыл глаза. Внезапно с грохотом резко отодвинул стул и вскочил, принявшись мерить комнату глухими шагами. — Я все это время думал, что отец говорил о залпе, Джереми. Но если чертов тайник существует, отец не мог жалеть о приказе потопить корабль. Значит он говорил о самом корабле, понимаешь?! Это "Беатриче" он "не сумел остановить" в то утро!.. Она ушла! Тогда ведь был густой туман, она сумела уйти!.. — его глаза загорелись лихорадочным огнем. — "Бэт", Фортис, "Коварная Бэт"! Отец же ясно указал мне на имя, почему я не подумал об этом раньше?! Это не имя женщины, Джереми, это названии корабля! "Коварная Беатриче"!.. Как еще безобидный торговый корабль мог подходить к другим?

Грегори бросился обратно к столу и одним махом развернул карту примыкавшего к графству Лесли побережья, практически мгновенно погрузившись в чертежи.

— Если "Беатриче" где-то поблизости, то незаметно подойти она может только отсюда… — едва различимо пробормотал себе под нос, длинный палец меж тем с тихим шорохом заскользил по плотной бумаге, обозначая предполагаемый путь несуществующего корабля. — Тогда… — горящие глаза ищуще прошлись по прибрежной линии. — …"Непобедимый" должен укрыться здесь, — герцог ткнул в маленькую спрятанную между скал бухту недалеко от дельты ведущей к озеру реки. — У "Беатриче" больше усадка, она даже не рискнет сунуться туда, иначе просто сядет на мель. Соответственно… После погрузки мы сможем перехватить ее вот здесь, — ладонь герцога миновала тянувшуюся вдоль берега скалистую гряду и переместилась вглубь карты. — Она будет тяжело груженная и не особо маневренная, чтоб тотчас ответить. Наверняка потрепанная: где б де Лесли смогли привести ее в порядок, и никто о том до сих пор не узнал? Одного прямого попадания должно быть достаточно: отправим к чертям и груз, и корабль, и эту шайку, — Грегори уверенно кивнул собственным словам, отбросил карту, схватил чистый лист бумаги, перо… — Надо предупредить "Непобедимый", — пояснил, бегло глянув на застывшего рядом в остолбенении Джереми. — Если "Беатриче" рядом, есть риск, что она может заметить их и напасть первой. Потеряем отличный патрульный корабль… Упустим соглашение и наш последний шанс…

Блестящая витиеватая линия чернил начала споро выводить письмо.

— Грегори, — подал голос капитан, прочистив пересохшее горло. — Если ты прав… на этом корабле может оказаться… твоя жена, — он подождал, напряженно наблюдая за продолжавшим появляться на бумаге посланием, словно писавший его человек и вовсе не услышал адресованных ему слов. — Если дать залп — она наверняка погибнет вместе со всеми, — заставил себя уточнить, не дождавшись.

Герцог поставил росчерком размашистую подпись. Также молча быстро присыпал свежие чернила. Ловко сложил бумагу.

— Д'Арно!! — не выдержав, рявкнул капитан, когда конверт недрогнувшей рукою был запечатан.

— Чего ты хочешь от меня?.. — герцог уронил письмо на стол, сбросив равнодушную маску и подлетев к Джереми так стремительно, что тот едва не сделал шаг назад. — Чтоб я решил рискнуть судьбой всего Арно ради одной женщины?! Или наивно думаешь, будто у меня есть право это решать?! Что у меня вообще есть хоть какие-то права?! — его взгляд прорезала жгучая боль. Это больше не был взгляд человека, который только что хладнокровно подписал приговор собственной жене. Это был взгляд раненого зверя, которому сумели нанесли смертельный удар, но у врага хватило подлости не добить. — Слишком поздно!! Я запустил этот механизм и теперь не могу все отыграть назад! Не могу швырнуть под угрозу весь план и предупредить ее. Сыграть покаяние и просить вернуться ко мне? Она не вернется, — он покачал головой. — И я не могу забрать ее силой — они поймут и заподозрят неладное. Ты же видишь расклад не хуже меня! Поймут и переменят позиции так, что второй возможности разрубить этот дьяволов узел может уже не быть! — он сжал и вновь разжал кулаки, прерывисто выдохнул. — И не забывай, если я проиграю — с твоей Анжеликой расправятся первой, — сказал вдруг угрожающе, хищно сузив глаза.

— Не примешивай сюда мою жену, д'Арно, — ощетинился Джереми, отмахнувшись от мороза по коже.

— А тем не менее к ней вопросы возникнут прежде всего — как к женщине, за которую я просил Его Величество лично, — злая усмешка не прятала отчаяния. — Ко всем Грейсам. К стоявшей рядом со мной всегда Агнес. Кузинам. Родерику. Его Кассандре. К десяткам семей, которые просто живут в Арно, Фортис. Просто живут. Которые вообще ни о чем не подозревают, и от которых ни на йоту ничего не зависит. И ты думаешь, я имею право вот так просто взять и рискнуть всеми этими жизнями ради одной?..

Он был прав. Джереми не желал признавать этого, но герцог, дьявол все побери, был прав. Только сейчас речь шла не просто об "одной жизни". Речь шла о собственной жене д'Арно. Той самой девчонке, которую тот не желал отпускать, даже зная, что она может быть против него; которую продолжал искать даже тогда, когда стало очевидно, что поиски бессмысленны, что ее уже не вернуть. Но он продолжал… И наверняка не ради одного упрямства лишь и нежелания признавать поражение.

— Если с ней что-нибудь случиться — ты этого никогда себе не простишь.

— Кто сказал, что я собираюсь себе это прощать?.. — усмехнулся герцог. Это была злая, неестественная усмешка. Подводившая черту.

Грегори оставил его так же внезапно, как оказался рядом, вернулся к столу, подхватил с него злосчастный конверт, и через секунду был уже у двери.

— Отправишься на "Непобедимый" немедленно, — бросил отрывисто, не глядя, уже положив ладонь на массивную железную ручку. — Примешь командование от моего имени. Соответствующие указания капитану даны в письме. И держи Родерика подальше от всего этого, — отчеканил тверже. — Это приказ.

Дверь гулко хлопнула.

"Кто сказал, что я собираюсь себе это прощать?.."

Джереми продолжал стоять посреди опустевшей и погрузившейся в тягучую тишину комнаты и неотрывно глядеть на закрывшуюся дверь. Не понимая, что именно насторожило в последних словах… Снова и снова назойливо прокручивавшихся в голове…

"… держи Родерика подальше от всего этого…"

И внезапно понял…

— Я знаю, что ты задумал, д'Арно.

Крепко выругался и сорвался с места.