Нечаянное замужество

Эпилог

…Канун Рождества.

Замок через морозное стекло казался совсем другим. Заснеженным и зачарованным. Умиротворенным…

Ночное светлое небо сыпало пушистыми хлопьями, кружившими перед окном, бесшумно ложившимися на двор внизу, стены, деревьев… Снежинки то медленно планировали друг за дружкой, то подхватывались ветром и принимались танцевать перед глазами. На это хотелось смотреть бесконечно…

И сейчас, просто стоя посреди ночи у окна спальни, и просто продолжая глядеть на эту полную спокойствия зимнюю картину… Слушая тихое щекотавшее висок дыхание Грегори за спиной… Чувствуя жаркое кольцо его рук, обнимавших меня… Невольно вся прошлая жизнь вдали от этого замка начинала видеться такой далекой… Как долгий сон, который пришлось пережить.

А будущее перестало дрожать зыбкой картиной, готовой измениться с порывом ветра в любую минуту.

И, благодаря возвращению Каталины, не только наше с Грегори будущее.

Каталина и ее муж не ограничились тем кратким визитом, чтобы затем позабыть о береге, принесшим им обоим столько боли. Даэрсцы уверенно становились частью этого королевства. И довольно значимой его частью. Это Грегори не мог открыто выражать недовольство нашему Величеству, опасаясь, что его слова могут быть истолкованы неверно. Однако король Гаэрон, а затем и его младший брат, назначенный вести дела от его имени, Подозрительное Величество ни в чем подозревать просто не мог. И пока Грегори разбирался со связями старого герцога д'Арно за пределами королевства, брат даэрского короля успешно налаживал дела внутри: недовольство, пусть и не смевшее быть высказанным открыто, не переставало существовать от одного лишь молчания. Чего только стоила ослабевшая королевская гвардия с ее выброшенными в необоснованном порыве офицерами. А ведь оставались еще их семьи, которым пришлось даже тяжелее, и которые нуждались в помощи прежде всего… Гвардией даэрский советник и занялся первым делом. Вместе с Родериком.

Если чужеземец мог не знать, кому из бывших офицеров следовало доверять, то граф теперь знал это наверняка. И прежде всего решил вопрос с детьми разжалованных гвардейцев, на которых катастрофически не хватало содержания: мальчики «королевской милостью» были размещены в Кадетском корпусе, а девочки получили шанс на воспитание в Пансионе. «Как же юным леди невероятно повезло!» — радостно воскликнула тогда леди Агнес, когда мы обсуждали эту новость за обедом. «Невероятно», — откликнулась я, с содроганием вспомнив ряд коричневых платьев с белыми воротничками. Грегори мою кислую улыбку разгадал тотчас и расхохотался, заставив тетушку совершенно непонимающе уставиться на него. Но да… Должна признать, образование Пансиона — гораздо лучший вариант, чем остаться без образования вовсе, не имея средств нанять хоть какого-то учителя.

Что касается лично «герцогини д'Арно», то за мной так и закрепился статус «лучшей из подруг» нашей принцессы. Я теперь — желанная гостья и «пример для подражания»… Остается только догадываться, насколько выросла охрана самого Пансиона, когда о «примере для подражания» узнали там.

К слову, за время моих не прекращавшихся годами поисков, слухи вокруг того побега значительно изменились. Теперь многие уверены, что я… «скорее всего, никуда и не сбегала вовсе». Грегори, потерявший голову от дочки графа де Лесли опекун, похитил меня сам (что гораздо более правдоподобно объясняло, как одна из воспитанниц вообще сумела исчезнуть из охраняемых стен Пансиона). А затем держал взаперти у себя в замке, добиваясь согласия (Люси же видела «призрак» — да, эта история также вышла за пределы Арно; и, раз уж это был не призрак, как выяснилось, то я непременно должна была находиться в замке, причем тайно). Правда, после истории с «призраком» Грегори пришлось воспитанницу перепрятать в более надежное место (здесь варианты разнились). И, наконец, потеряв терпение после месяцев бесконечных и безрезультатных уговоров, отчаявшийся от безответной любви герцог д'Арно решился на рискованный шаг: явить девушку свету, скомпрометировав ее прилюдно и не оставив таким образом иного выбора, кроме как выйти за него замуж.

Как почти равнодушно высказалась об этих слухах леди Агнес — пусть лучше говорят, что Грегори сам присматривал за своей будущей женой, чем выдумывают, будто она пропадала неизвестно где и неизвестно с кем.

Однако на признании «герцогини д'Арно» уступки короля закончились.

Несмотря на ожидания довольно многих, Его Величество не стал отменять своего решения о заключении под стражу бывшего графа де Лесли. Если с «лучшей из подруг, скрасившей жизнь потерянной дочери в чужом доме» король еще готов был согласиться, то по поводу роли самого графа в счастливой судьбе Каталины восторга своей дочери вовсе не разделял. Кого принцессе и нужно было благодарить, считал ее отец, так это Провидение, не давшее малышке погибнуть в шторме; тех учителей, которые занимались с маленькой принцессой до пяти лет, и благодаря которым ей после прекрасно давались занятия в замке графа де Лесли; а также своего будущего мужа, кто сумел дать ей больше, чем титул и достойную королевы жизнь: любящую семью. Будь граф де Лесли чуть более внимателен к людям, живущим на территории его графства, он наверняка сумел бы понять, откуда у той нищенки взялась девочка — гибель принцессы ведь ураганом всколыхнула все королевство! И Каталина могла вернуться к своему отцу годами раньше…

Интересно, что стало бы со мной, если бы рядом не оказалось той Каталины, которая «скрашивала жизнь в отцовском замке» мне?..

Еще неизвестно, кому из нас Провидение помогло больше…

Позади раздался тихий долгий вздох; ладони Грегори медленно скользнули по тонким шелковым складкам моей сорочки вниз, и осторожно замерли, коснувшись еще аккуратной, но уже становившейся с каждым днем все заметней округлости.

— Не могу поверить, что однажды я всерьез намеревался отдать тебя другому, — прошептал мой герцог. Тихо, озадаченно… Будто и правда не мог взять в толк, хотя тогда все было слишком иначе, и слишком иначе мы смотрели друг на друга.

— Это следует понимать, как нечаянное признание в любви? — уточнила я, улыбнувшись.

Красивые слова не имели значения. То, что он сделал для меня, то, что продолжал делать, было гораздо более ценно и прекрасно… Его забота, нежность и преданность говорили о любви красноречивее слов. Я… лишь могла стараться сделать свои чувства такими же очевидными для него.

— Ленора, ты не просто моя любовь, — произнес Грегори серьезно, и снежная картина за окном вдруг потеряла всю свою значимость, а дышать отчего-то стало труднее. — Ты гораздо больше… Каждый раз, когда ты исчезала из моей жизни, все шло наперекос… Я делал одну ошибку за другой; правила, точные и выверенные — переставали работать; полностью просчитанные комбинации рассыпались, как песок, а я все никак не мог понять — почему… И когда ты возвращалась снова — все вдруг налаживалось. Не только вокруг… Ты — часть меня самого. Мое дыхание… Мое все.

Я отстранилась и очень медленно повернулась к нему.

— И?.. — Грегори внимательно посмотрел на меня и с улыбкой выжидающе приподнял бровь.

— Что «и»?.. — слабо прошептала я, опьяненная услышанным.

— Я жду ответного признания, — подсказал он, ясные серебристо-зеленые глаза полыхнули знакомым огнем, сводившим с ума и заставлявшим позабыть обо всем на свете. — Что ты любишь, — продолжил терпеливо, опустив взгляд и проследив за своими пальцами, которые ласково скользнули по тыльной стороне моей ладони, невзначай тронули кольцо, а затем переплелись с моими. — Что больше никогда не оставишь меня. Не исчезнешь внезапно из моей жизни, заставив растерять собственные ориентиры и не понимать, по каким правилам жить дальше. Что желаешь быть со мной всегда…

— Люблю!.. — горячо выдохнула это слово и только в этот миг поняла, как же отчаянно рвалось наружу признание, и как же долго я его сдерживала. — Люблю без памяти! — я порывисто обвила его шею руками, и Грегори с тихим смехом заключил меня в ответные объятья. — Люблю тебя… люблю… люблю… — шептала рядом с его ухом снова и снова, закрыв глаза и прильнув всем телом. И готова была повторять это бесконечно… Зная теперь. Позволяя себе наконец поверить в то, что я всегда чувствовала в нежности, с которой он обнимал меня: как он сам жаждал это услышать…