Нечаянное замужество

Глава 23

Нависший над берегом говорливой речушки вход в пещеру даже трудно было заметить из-за поросших по склону переплетенных корней и веток, увитых еще и зелеными стеблями вьющихся по ним трав. Это оказалось единственной защитой от случайных глаз, и несколько точных ударов топором в крепких руках Рона открыли терявшуюся во мраке каменную дыру. Еще вчера — даже приглушенный журчанием реки шум привлек бы внимание. Сегодня — уже нет. Сегодня рядом со входом в подземелье замка Уинтер не было ни души, и это была одна из "хороших новостей", о которых несколько часов назад рассказал Рональд.

— Ты уверен, что там внутри достаточно безопасно? — с сомнением уточнил "темный лорд" глянув на открывшийся взгляду коридор с плохо скрываемым опасением.

— Абсолютно, — непоколебимо заверил Рональд, смахнув со лба повлажневшие от работы волосы, даже не задумываясь над ответом. — Да хоть кто из нас и попадется в ловушку — Леноре хватит времени открыть ее, прежде чем не повезет испустить дух.

Я раздраженно увела взгляд в сторону и мысленно закатила глаза, съязвив себе, что в Роне безнадежно потерян парламентер. Да после такого заверения заманить их в нужную ловушку будет вдвойне сложнее! Если не втройне…

Почувствовав на себе чужой взгляд, быстро подняла глаза.

Темный лорд смотрел на меня пристально, будто видел насквозь все мои мысли и намерения.

Стальной блеск глаз с сеточкой морщинок вокруг них, презрительный изгиб губ, глубокие складки на щеках у рта и еще одна — рассекающая подбородок… Да, если бы я встречала его раньше, то узнала бы. И Рон… Рон наверняка тоже давно узнал. Сына никто не удерживал в детской под надзором гувернантки, когда к отцу приходили визитеры.

— Думаю, мне будет целесообразнее остаться и подождать с сыном снаружи, — проговорил лорд.

Готова спорить, что напряженно прислушивавшийся к разговору юноша, делавший вид, будто занят в сторонке лошадьми, сейчас тихонько выдохнул с облегчением. Кроме меня — у него единственного не было здесь права голоса. Парень везде и всюду безропотно следовал за отцом, и последовал бы за ним и в эту пещеру, получи такой приказ…

— Трусливая душонка, — прокомментировал Рон, когда мы вдвоем с ним уже осторожно пробирались по кривому, овеявшему сыростью коридору. — Хочет сделать всю грязную работу чужими руками.

Я в смятении посмотрела на развернутую в руках карту, по которой плясали тени и рыжие блики от фонаря в руках Рональда. Итак… Обратно придется возвращаться другим путем. Это займет время. Я могу не успеть добраться до тайника к назначенному часу. Но — и здесь захотелось зарычать в голос от бессилия — снова не было другого выбора!..

Каменный туннель постепенно спускался вниз, уводя все дальше от входа и приближая к замку. Сплошная стена пещер иногда прерывалась пересекавшими ее боковыми ответвлениями — здесь и безо всяких ловушек были все шансы просто заблудиться без этой карты. На пути однажды встретился тихо журчавший и поблескивавший в полутьме черной лентой родник, прикрепленный к ловушке, которую с участившимся сердцем я аккуратно обошла вслед за Роном. Несколько раз под ногами проскочили маленькие тени попискивавшей живности, от чего едва удалось сдержать собственный визг…

И наконец мы оказались на месте.

— Мне не нравится этот коридор, — сразу заявил Рональд, почуяв опасность.

Зато этот коридор нравится мне. Прямой, как сотканный из тьмы луч, он был выше и шире предыдущих. Почти ровные стены, плавно переходящие в вытянутый купол над головой… и правильная, камень к камню, кладка под ногами. Если эта штука работает так, как обещано, то именно это мне и нужно.

— Он безопасен?

Подавив желание тут же выпалить "Да!", я склонила голову над картой и сделала вид, будто внимательно перепроверяю ее содержимое.

— Да, — ответила почти равнодушно. — Самое сложное начнется после него.

И видит Небо — я не лгу. Правда, это сложное начнется для меня. Но кто здесь просил уточнять?..

— Лучше я — первый, — ожидаемо решил Рональд, передав мне фонарь, и сделал осторожный шаг вперед, неслышно ступив на прилаженные друг к другу булыжники.

Я перестала дышать.

Замерев, не в силах даже моргнуть, напряженно наблюдала, как он пересек безопасную черту. Еще один шаг — и позади Рональда было уже с десяток каменных рядов… Еще шаг…

Внезапно пространство меж камней взвилось вверх песком и пылью, и уложенная среди кладки блестящая сеть взметнулась к потолку, подбросив кувыркнувшегося тяжеловесного Рона как легкую игрушку; натянулась до предела, образовав прочный кокон — и крутившийся в стенах щелкавший зубьями невидимых колесиков механизм затих.

— Нори, назад!! — выкрикнул Рональд, лихорадочно пытаясь повернуться в цепях и за раз охватить взглядом качающуюся ловушку.

Я медленно двинулась по уже безопасному и засыпанному песком полу, обошла вокруг пойманного в позвякивающую стальную сеть брата и остановилась прямо перед ним.

— Черт, как это могло… — Рональд осекся, встретившись с моим взглядом и вдруг переменился в лице. — Ты знала?..

Я не ответила, и Рон побагровел от ярости, потому что это молчание стало красноречивее любых слов.

— Ты ЗНАЛА!!! — проревел он, дико встряхнув цепи. — Что это значит?!

— Это значит, что дальше я иду одна, — своего голоса я почти не услышала через бившееся в ушах эхо стука в груди, но брат значение слов прекрасно понял.

— Какого дьявола?!!

— Именно то, что я хотела сказать сама, когда ты запер меня у неизвестно кого, — кивок на туннель, откуда мы пришли.

Исказившееся лицо Рона вдруг начало проясняться, а в глазах появился проблеск сознания. И понимания. Очнувшись, он дернулся ко мне и перехватил цепи, отчаянно замотав головой.

— Ленора, ты все совсем не так поняла, — заговорил торопливо, будто речь шла о досадном недоразумении. — Это было сделано для того, чтобы никто не посмел подойти к тебе, пока ты там. Эти решетки не удерживали тебя — они защищали!! Какой еще у меня был выбор?!

Я повела плечами, изображая раздумье.

— Сбежать? — предположила невинно.

— Сбежать — куда?!! — голос Рона вдруг пронзило бессилие, от которого опасно дрогнуло сердце. — К отцу Габриэлю в холмы?! Посреди зимы?! Посреди той завалившей все дороги снежной бури?! Но ладно, пусть бы удалось — а дальше что?! Ты собиралась провести остаток жизни в лесу?! Я был в ответе за тебя, черт побери! Я должен был видеть не на шаг вперед, а на несколько!! — он тряхнул головой и шумно фыркнул, переводя дух и стиснув цепи до побелевших костяшек на пальцах, будто силой заставил себя успокоиться. — Ленора, — и, действительно, заговорил спокойнее. — Послушай: у нас не было на тот момент ни одного пути отступления, ни одного союзника. План вокруг наследства полетел крахом! А этот невесть откуда появившийся — неизвестный, да, но зависимый от нас лорд мог дать укрытие на всю зиму мог выведать, как обстоят дела вокруг д'Арно, помочь незаметно подобраться к братьям — и, черт побери, он же сделал именно это! И даже больше!..

Да. Он зафрахтовал шхуну для нас на имя дяди Сайруса. Небольшой юркий корабль, который мог пройти из бухты вверх по реке до озера. До самого тайника. И обратно.

Корабль, который ждет нас прямо сейчас. Осталось только забрать последний ключ — и никто, даже д'Арно со своими развязанными руками, не успеет вовремя перехватить нас, хоть бы и бросился в догонку немедленно, как только узнал бы от брата о нежданном визите. Эта новость тоже была из тех "хороших".

Долгожданная свобода. Вот она — совсем рядом. На расстоянии всего каких-то нескольких часов…

Только не уверена, что этой свободой со мной намерены делиться.

— Что этот человек знает о нашей семье?

— Ленора, у нас нет времени сейчас на все эти разговоры! — раздраженно передернулся Рональд. — Нас ЖДУТ!! Если не покинем берег до рассвета — придется отвечать за вламывание к графу перед королевскими стражниками! Я понимаю — ты зла, но сейчас дорога каждая минута!!

— Что он знает? — требовательно повторила я.

Рон выпустил долгий медленный выдох, бегло глянул на цепи перед глазами и коротко кивнул, яростно сверкнув взглядом.

— Сайрус иногда вел не совсем законную торговлю, — он посмотрел жестко и решительно — как, бывало, смотрел на самого дядю Сайруса или того же "темного лорда". — Но прибыльную. А старый герцог д'Арно получал хороший процент за покрывание "Беатриче" и невыплату пошлин. И одной из целей той помолвки для самого герцога — было объединить семьи и общее дело.

"Герцогу д'Арно было что терять не только при дворе, но и за пределами этого королевства, — прозвучал в голове уверенный голос опекуна. — Связи, которые отец налаживал не один год. Репутация и выгоды, имевшие огромное значение не только для герцогства, но и для самого короля. Ты действительно думаешь, он обменял бы все это на один торговый корабль?"

— Я не верю, — подытожила вслух.

— Это правда: — повторил Рон терпеливо, подобравшись, будто не ожидал, что придется не только говорить, но еще и убеждать в сказанном. — Ленора, я не могу сейчас предложить тебе ничего в доказательство, кроме своего слова. Но это правда — я видел доходные книги и размеры прибыли с торговли Сайруса, и они действительно не малые, — он снова тяжело и медленно перевел дыхание. — И полученное с этой торговли самим д'Арно — до сих пор хранится в нашем тайнике.

— Что?.. — брови недоуменно выгнулись.

Какое-то… странное сотрудничество. Рисковать репутацией — и потом даже не пользоваться плодами своего риска?!

— Герцог не желал посвящать сыновей, — натянуто пояснил Рональд. — До поры. А его старший внезапно взял и заинтересовал короля, стал советником. Получил небывалое влияние. И д'Арно решил, видимо, избавиться от сомнительного дохода герцогства и оборвать все договоренности разом: потопил корабль Сайруса. Уничтожил доказательства, прекрасно зная, что без его ключа наш тайник никогда не сможет быть распечатан, — его сжимавшие уже недвижные цепи пальцы вновь до предела напряглись и побелели. — После крушения "Беатриче" Грегори д'Арно предлагал отцу компенсацию за корабль, и отец отказался, — продолжил Рон, а я удивилась, услышав вдруг что-то знакомое и похожее на правду. — Отказался именно потому, что уже располагал деньгами молодого д'Арно, о которых тот даже не подозревал. Отец надеялся однажды распечатать тайник и забрать их. А когда его арестовали, это продолжали делать я и Сайрус. Сайрус считал справедливым открыть пещеру и присвоить себе содержимое. Для нового корабля. Потом появилась ты — и… — Рональд отпустил звякнувшие цепи и развел руками, будто продолжение было и без того очевидно. — …у нас появилась дополнительная обязанность и цель справиться скорее.

— А когда "цель" стала ближе — ты стал пытаться отделаться от "обязанности" при каждой возможности, — кивнула, продолжив складный рассказ.

Рональд оторопело уставился на меня.

— О чем ты?

Я подошла ближе и встала совсем рядом с мерцавшей в свете фонаря цепью.

— Как ему удалось развязать веревки? — спросила тихо.

Рональд застыл. И стало очевидно, что он и без пояснения прекрасно понял, о ком и о каких веревках шла речь. Потом медленно выдохнул и тяжело прикрыл глаза.

— Так ты заметила, — он откинулся на цепях и обратил потерянный взгляд на каменный потолок. — Я надеялся, ты не придашь этому значения.

— Ты хотел, чтобы они развязались, — повторила сказанные когда-то слова герцога, чувствуя, как внутри разливается бездонная черная пустота. — В определенный момент.

— Чушь! — неожиданно встрепенулся Рон, дернувшись ко мне. — Зачем бы мне это было нужно?!

— Затем, что ты с самого начала не желал меня здесь. Тогда, в конюшне, ты не отдал меня тому гвардейцу лишь потому, что боялся, что нас обыщут и отберут драгоценный ключ. И искал ты меня только ради него одного.

— Ложь!!

— Почему ты сразу не помог мне, когда д'Арно схватил меня у алтаря?

— Я… — он запнулся, лицо болезненно исказилось. — …зацепился за корень.

— Неужели, — я скептически улыбнулась.

— Это правда!! — рявкнул Рон и ударил кулаком по цепям. Эхо звона прокатилось по подземелью.

— Я была нужна тебе только потому, что могла читать эти карты, — ладонь грубо встряхнула зажатый в пальцах лист. — Ты хотел использовать меня здесь еще разок, а затем избавиться от обузы, чтобы не пришлось делиться отцовскими сбережениями из того треклятого тайника.

— Ложь… — одними губами потрясенно произнес Рон. — Это ложь, клянусь тебе, я никогда не желал тебе зла, Ленора. И от отца мне ничего никогда не нужно было. Точнее, не стало нужно, — поправился торопливо. — После Каталины. Черт! Не о ней сейчас речь. Ленора, послушай, я всего лишь хотел помочь Сайрусу с кораблем. Он всю жизнь провел в море, понимаешь? Для него жизнь на берегу, без своего корабля — это как если живую рыбу взять и кинуть на раскаленный песок. Если б я хотел наследство — я б вернул его уже давно — отец только и ждал моего возвращения с покаянной!

— Каким образом герцогу удалось развязать твой узел?!

— Я не знаю! — яростно крикнул Рональд. — Я сам себе голову сломал, думая об этом!! Ленора, если б ты только знала, сколько Я корил себя за эту оплошность, потому что такая ошибка недопустима! И этого не должно было случиться, не должно, никогда!! — он шумно втянул воздух через раздувшиеся ноздри. — На корабле мои веревки не развязывались ни разу, ни разу, Ленора! Сайрус бы шкуру с меня спустил, случить такое, и поделом! Твой герцог… — тяжелые сумбурные мысли вихрем пролетали на лице брата. — Должно быть, у него кисти слишком тонкие, или еще что. Он не мог развязать веревки. Если только выскользнуть из них — я не знаю, — повторил беспомощно и обреченно покачал головой.

Должна признать, история выходила стройной. И растерянность в глазах брата тоже казалась искренней. Но если я вдруг ошибаюсь. Если он лжет. Эта ошибка будет стоить мне всего.

— Я буду ждать тебя у тайника с третьим ключом, — сообщила ему и направилась к стене. Достала из внутреннего кармана жакета прихваченную из спальни запасную свечу. Зажгла ее от фонаря и аккуратно прикрепила к полу. — Дорогу назад найдешь. Фонарь я забираю с собой. Этому скажешь, что может меня не ждать — я воспользуюсь другим выходом из подземелья, а у вас его искать времени нет.

— Нори, ты не в своем уме?.. — сдавленный голос брата оповестил о том, что дар речи к нему вернулся вот только-только. — Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну!!

Я прошла в конец коридора и, обернувшись к Рону, положила ладонь на вделанный в стену железный рычаг. Эти пути были предназначены прежде всего для хозяев замка. Для быстрого бегства, если необходимость в таковом вдруг могла возникнуть. И этот рычаг выполнял две функции: приводил в движении заслоняющую от преследования дверь и блокировал стальную сеть под ногами. Если верить карте. Но даже если я и ошиблась — то всегда смогу вернуться и ошибку найти. Точнее — найти, как освободить Рона и не попасться самой. Не оставлять же его висеть здесь…

Небольшое усилие — и рычаг послушно опустился вслед за рукой.

Ладонь уловила передавшееся колебание от вздрогнувшей стены, и перед глазами начала закрываться приведенная в движение преграда. Достаточно толстая, чтобы ее можно было разбить даже прихваченным с собой топором, облицованная камнем, к тому же. Одновременно где-то внутри часто-часто закрутились колесья ловушки, ослабив цепи, и обвитый стальной сетью Рональд рухнул вместе с ней на пол.

— Нори, подожди! — он проворно стряхнул с себя груду сияющих шумящих пут и бросился ко мне.

Я проскользнула через закрывающийся каменный заслон, заблокировала рычаг изнутри, а потом просто стояла и смотрела через сужающийся проход, как Рон бежал, стараясь успеть… как неудачно запнулся об одну из цепей и едва не растянулся на полу… размахнул руками и почти в полете дотронулся до пола кончиками пальцев, сохраняя равновесие, снова вскочил… Смотрела — и не могла заставить себя сдвинуться с места. Оторвать глаз. Стоило подумать, что он успеет — и снова стало трудно даже дышать, а для мужчины его размеров Рональд, действительно, двигался очень быстро…

— Нори, да подожди же!! — отчаянно выкрикнул он. — Ты не справишься без меня!!! — Каменный заслон разделил нас окончательно, и наступила тишина.

Я прислонилась лбом к холодной стене, закрыла глаза и несколько секунд только слушала собственное тяжелое дыхание, постепенно замедляющееся сердцебиение…

— Я справлюсь с нежной графиней, — прошептала себе твердо, развернулась и пошла в сгущавшуюся впереди темноту туннеля.

На душе было гадко и одиноко. Сейчас я не доверяла вообще никому. Кроме, пожалуй, отца Габриэля. Но он далеко… История… Сколько раз в истории блеск золота лишал людей рассудка? Сколько раз звон монет заглушал зов родственных уз? Не счесть… Да и сам Рональд признавал, что собирался оставить меня позади. Только объяснял иначе.

…Оставшаяся часть пути затерялась во времени, холоде и тишине. Легкий, по сравнению с ходами Арно, путь изогнулся еще один раз — и я втиснулась в узкий коридорчик, который взбирался по крутым каменным ступеням до верха одной из башен замка. А вот прямо передо мной пространство ширилось до площадки, отгороженной от жилых помещений всего лишь деревянным заслоном.

Я поставила фонарь на пол у ног, неслышно вытащила из ножен шпагу, напряженно выпустила из груди струйку воздуха и наконец повернула вделанное в стену и служившее рычагом тяжелое железное кольцо.

Деревянная стенка легко отъехала в сторону, и в лицо дохнул теплый воздух.

Стоявшая у зеркала напротив темноволосая девушка в нежном персиковом пеньюаре, перехваченном под грудью широкой шелковой лентой, резко обернулась и недоуменно уставилась на меня.

— Я бы еще смогла понять, если бы к моему мужу в спальню тайком пробралась — женщина… — проговорила она оторопело.

На этот раз на язвительное замечание не откликнулись даже чувства, измотанные и оставленные в тех коридорах позади. К тому же, она была права… И собственное отражение рядом с отражением девушки только безмолвно ее слова подтвердило: грубый мужской костюм, собранные в тугой хвост волосы на затылке, нарочито неровный грим, демонстрирующий далекое от совершенства лицо… Я отвела глаза, потому что смотреть на это не хотелось. И снова видеть подтверждение тому, что теперешняя "леди де Лесли" не имеет с "леди" ничего общего.

— Я не причиню вам вреда, миледи, — я заставила себя говорить спокойно. Ее взгляд метнулся к двери. О да. Не успеет. И к этому времени все слуги уже отпущены. Графа в замке сейчас тоже нет — об этом темный лорд позаботился, а кроме графа больше никто здесь преследовать незваного гостя по тайным ходам не сможет. — Мне нужно только ваше обручальное кольцо, и больше вы никогда меня не увидите.

— Мое кольцо?.. — графиня вскинула ладонь к груди. Изумруд поймал луч света и метнул зеленый блик мне в глаза, а взгляд помимо воли жадно впился в последний ключ. Он появился словно из ниоткуда перед всем двором, там же, на приеме в королевской резиденции — наша главная "хорошая новость", но сейчас… Я смотрела, и не понимала, отчего в груди вдруг неприятно царапнуло подозрение. Этот перстень не был похож на остальные. Я не видела привычных переплетенных узоров, маскирующих скрытые шарниры и открывающие резьбу ключа, да и вообще… это кольцо было слишком тонким и изящным для того, чтобы использовать его как ключ к каменной двери… Но изумруд был на месте. И наверняка "темный лорд" не мог ошибиться.

Графиня, словно во сне, шагнула к стоявшему рядом с зеркалом комоду и вдруг схватила лежавшую на нем без ножен шпагу, тут же направив ее на меня.

— А ну попробуй подойти и забрать его! — подбородок вскинулся, темная тонкая бровь вызывающе изогнулась.

Этого мне еще только не хватало…

— Уберите шпагу, пока вы случайно не поранились, ваше сиятельство, — посоветовала я ей. Хрупкая девушка в воздушном пеньюаре смотрелась с клинком в руке даже более, чем нелепо. И, действительно, шансы что-нибудь повредить себе у нее имелись нешуточные.

Убирать шпагу она и не думала, поэтому пришлось шагнуть к ней и осторожно ударить по вытянутому ко мне клинку. Не слишком сильно, чтобы вывихнуть нежное запястье, но достаточно, чтобы выбить оружие из пальцев. Каково же было мое удивление, когда графиня ловко парировала удар и снова отступила на шаг, заняв выжидающую позицию.

— Неплохо, — пробормотала я машинально.

— Превосходно — я бы сказала, — поправила меня графиня, подбросив брови, и моя ладонь сжала рукоять сильнее.

…Она дралась яростно, отчаянно, будто от этого поединка зависела сама жизнь. Будто и не к замужеству с титулованным лордом ее здесь готовили все эти месяцы. К армейской службе.

"Тихая и скромная…" — проносились в голове ленивые слова д'Арно, когда я парировала один звенящий удар за другим, едва успевая проводить свои. — "Не испорченная вздорным светом…"

Зато основательно испорченная провинцией!

— Я начинаю понимать, почему герцог д'Арно сделал все, лишь бы только не жениться на вас, — заметила я сквозь зубы, не сдержавшись.

— Даже среди герцогов встречаются разумные, — сверкнула улыбкой графиня. Шпага просвистела совсем рядом с моим лицом и рассекла свечи одного из канделябров на оказавшейся поблизости полке. Тонкие подкошенные цилиндрики посыпались на пол.

— Но, видимо, не среди графов, — поддела я. Еще одна попытка выбить из ее руки клинок оказалась неудачной, и случившаяся на пути шпаги ваза разлетелась вдребезги. Осколки посыпались на толстый ковер, хрустнули под наступившим на них сапогом.

Да, это только она могла ранить меня, я же должна была пытаться лишь обезоружить…

— О, Родерик — не просто граф, — запыхавшись, выдохнула графиня, абсолютно нисколько не задетая коварным замечанием. — Он — ГВАРДЕЕЦ! — это слово будто дало ей новый прилив энергии, да еще такой, что я едва выдержала последовавший затем удар.

Шпаги со всего размаху скрестились, и мы напряженно замерли с графиней лицом к лицу. Ее темные глаза горели огнем, лицо облепили влажные тонкие пряди, грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания… И стало очевидно, что она не собирается уступать. Падет — скорее. Но не уступит.

Ладонь предательски дрогнула.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился облаченный в гвардейскую униформу граф, которого в замке быть не должно было вообще…

— Касси, что здесь пр… — он остолбенел.

— Родерик, это совсем не то, что ты думаешь, — быстро проговорила графиня, хотя менее двусмысленной ситуации вообразить сложно.

Я воспользовалась ее заминкой и выбила наконец шпагу из руки соперницы, а кончик собственного клинка моментально уперся в отороченный кружевами вырез персикового пеньюара.

— Оставайтесь на месте, милорд, и вашей жене ничто не угрожает, — переводя дыхание, приказала ему, когда ладонь мужчины ожидаемо метнулась к эфесу висевшей на боку шпаги. Мысли беспорядочно метались. Обратный путь закрыт. Даже если я заберу ключ. И за угрозу жене граф теперь при первой же возможности отомстит сполна.

Графиня резко вскинула глаза на меня. В них было… возмущение. Именно так — не страх, а самое настоящее возмущение, будто я только что забрала у нее любимую игрушку. Но всего мгновенье, и вдруг с красивого лица девушки схлынули вообще все эмоции, обратив ее в блеклую безжизненную куклу.

— Родерик, мне дурно, — на полувздохе прошептала она и, словно марионетка, которой одним взмахом ножа рассекли все нити, беспомощно рухнула к моим ногам, а взлетевшие шелковые волны пеньюара легонько осели на уже недвижное тело.

— КАССИИ — граф побледнел, словно полотно. Резкое дернулся было на помощь жене, но в тот же миг остановился, заметив машинально опустившуюся за упавшей девушкой шпагу. — Если с ней хоть что-то случится… — низко прорычал он, оставив фразу не оконченной и предоставив моему воображению завершить угрозу.

Смятение воспаленным разумом овладело окончательно. Не от угрозы — как раз к этому определенная привычка уже сформировалась. Но приставлять оружие к бесчувственной распростертой на полу девушке, пусть и в случае крайней необходимости, подлостью виделось не только графу.

И на этот раз уже моей заминки оказалось достаточно…

Стоило только в растерянности слегка отвести шпагу в сторону, как "бесчувственная девушка" в мгновение ока подхватила свою собственную. Яростный удар — и выбитый из моей руки эфес ударился об пол: а графиня мгновенно оказалась на ногах. И для надежности пнула несчастную шпагу подальше…

— Попался! — победно воскликнула она, красноречиво кольнув кончиком шпаги кожу через толстую ткань жакета, а еще секундой позже в мою грудь упиралось уже два клинка.

"Жульничество, — промелькнуло абсолютно неуместное среди хаоса бессильных мыслей. — Чистой воды жульничество".

— Касси, как ты думаешь, что мы должны сделать с этим парнем? — кровожадно поинтересовался граф, буравя меня взглядом.

Хуже, чем его гнев, теперь могла быть только сдача королевским стражникам, а затем — остаток жизни в каком-нибудь отдаленном монастыре. Если повезет… Оставался только еще один вариант, с которым раньше всегда удавалось договориться.

— Отдать меня на поруки мужу, — мрачно озвучила я вслух и не без злорадного удовольствия наблюдала, как вытягиваются лица сиятельной четы, сумевшей прижать меня к стене.

Герцог, конечно, не будет в восторге оттого, что я снова использовала эту уловку — после нашего-то разговора, прояснившего все о фальшивом венчании. Но теперь ему точно дадут знать обо мне. И он ведь обещал отпустить…

— Вы — женщина? — недоверчиво переспросил граф, очнувшийся первым, и сузил глаза. — А ну раздевайтесь! — скомандовал мне, коротко кивнув на мой жакет. — Касси, отвернись, — не отводя взгляда от меня, бросил через плечо своей жене.

Я почувствовала, как лицо обдало удушающим жаром, и вероятность быть проткнутой шпагой уже виделась не самым плохим исходом сегодняшней вылазки.

— Отвернуться, милорд, — процедила сквозь зубы, одновременно складывая руки на груди. — Придется — вам.

— Родерик, по-моему, он прав: — неожиданно вступилась графиня, серьезно посмотрев на помрачневший профиль супруга. — Даже если врет — не вижу большой проблемы в том, что мне придется посмотреть на обнаженную мужскую грудь.

Граф побагровел и скосил предупреждающий взгляд на жену.

— Я — вижу, — уголком рта пресек разглядывание посторонних мужчин в собственной спальне и снова обратил свое внимание ко мне: — Имя мужа, — рыкнул раздраженно.

Надеюсь, опекун не забыл о своем обещании…

— Грегори. Ричард. Клейтон, — отчетливо произнесла я, наблюдая за непередаваемой игрой эмоций на обращенных ко мне лицах. — Герцог д'Арно.

На этот раз молчание длилось намного дольше.

— Я буду просто счастлив передать вас в руки своего брата, — зловеще тихо вынес вердикт граф и улыбнулся так, словно я только что подписала себе смертный приговор. — Касси, — его голова снова слегка повернулась к жене. — Будь добра, скажи Рите, чтобы она пригласила Грегори подняться сюда.

Внутри все оборвалось.

Он — здесь?..

Да, я сама просила, но… не рассчитывала увидеться с ним ТАК скоро! Тяжелое предчувствие болезненно заворочалось в груди, и идея оказаться в руках королевских стражников внезапно показалась не такой уж плохой…

Считанные минуты спустя дверь спальни отворилась снова: и в комнату вошел д'Арно. Наши глаза встретились. Узнал… Я видела это по неожиданно просветлевшему лицу и едва заметной улыбке. И не удивлен… Значит, трельяж Розалинды давно открыт, и тайны Рози больше не тайны.

— Родерик, убери шпагу, — единственный голос, прозвучавший здесь так, словно ничего особенного не произошло. — Я не могу допустить, чтобы ты угрожал моей даме.

Граф шпагу, действительно, опустил. Но, показалось, больше от неожиданности. И быстро переглянулся с женой, будто хотел найти в ее глазах подтверждение, что слово "дама" ему не послышалось.

— Грегори, ты знаешь… гм… этого человека?

Видимо, решил, что все же послышалось.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — герцог не обратил внимания на хрустнувшие под ногами осколки несчастной вазы и прошел ко мне. Секунду созерцал мой невозможный грим затем легонько дотронулся большим пальцем до скулы, с легким усилием провел вдоль… И уже открыто улыбнулся, наблюдая за, должно быть, смазавшейся вслед за движением краской. — Но в ближайшее время восполню пробелы, — пообещал тихо, подняв взгляд и пристально посмотрев прямо в глаза.

— Милорд… — хрипло просочилось через сухое горло начало вопроса.

— Нет, — твердый ответ пресек еще даже не оконченную фразу. Я натужно сглотнула. Этого следовало ожидать. — Родерик, я могу воспользоваться одним из твоих экипажей? — обернувшись к брату, поинтересовался уже совершенно другим тоном д'Арно. — Обещаю прислать его обратно утром же.

— Грегори, я хочу объяснений, — потребовал граф непреклонно, как только стало очевидно, что незваного гостя никто не намерен четвертовать немедленно. — Этот человек угрожал моей жене и знаком с тайными ходами моего замка! — короткий кивок на все еще открытую дверь: через которую серела каменная лестница. — И, вне сомнения, это был он, кто прислал срочное письмо от твоего имени с целью выманить меня отсюда!

— И кто хотел забрать мое кольцо, — незамедлительно добавила графиня и вытянула вперед тонкую руку, демонстрируя свой перстень.

Глаза герцога зажглись искренним весельем.

— Так я угадал?

— Только кольцо, — напряженно поправила я и стиснула зубы, пока с языка не сорвалось разраженное: "Мужа она могла оставить себе!!!"

— Я разберусь, — снова вернулся к разговору с братом д'Арно, и на лицо герцога вернулась знакомая светская маска. — Даю слово. Теперь, когда все подступы к замку надежно охраняются, ни тебе, ни прекрасной Кассандре беспокоиться больше не о чем, не правда ли? Сейчас же — нам просто необходимо вас покинуть.

Граф хотел возразить — это ясно отразилось на его лице, но потом… Они обменялись с братом взглядами, которые мало что сумели открыть мне, однако, без сомнения, несли емкое и понятное только им обоим значение. Хозяин замка молча серьезно кивнул и позволил увести меня. Именно — увести: пальцы д'Арно сомкнулись на запястье подобно крепким тискам, не оставляя шанса на случайное бегство. Хотя куда теперь было бежать?..

Когда мы вышли во двор, на улице было уже полностью темно.

Теплая, почти летняя ночь, стрекочущая невидимыми кузнечиками, открыла глазам споро заложенный экипаж с графским гербом на дверце, пофыркивающих и готовых пуститься вскачь лошадей и… несколько всадников сопровождения, в которых я узнала людей герцога. Так он искал меня едва ли не с отрядом!..

— Вы ведь с самого начала не намеревались отпускать меня, не правда ли? — как только закрытая лакеем дверца кареты оставила нас с д'Арно наедине, голос вернулся, а с ним и обрело силу желание получить объяснения. — Если вас так волнует долг перед моим отцом и мое неустроенное будущее, то к этому времени вам уже давно должно быть понятно, что я прекрасно справляюсь без вашей опеки!

— Ленора, дело уже давно не в опеке, — качнул головой герцог, удобнее располагаясь на противоположном сиденье.

— Тогда зачем продолжать преследовать меня?! — голос бессильно сел. У него же был прекрасный шанс избавиться от ненужной обузы! Или это все — тоже часть какого-то неизвестно плана?! — Скажите же прямо — чего вам от меня нужно?!

По его лицу скользнула тень раздумья. Однако сомневался он не долго. Чуть заметно кивнул, и я мгновенно обратилась в натянутую струну, приготовившись услышать ответ.

— Наследник, — просто сказал д'Арно. — Законный, — уточнил, сделав вид, будто не заметил моего передернувшегося лица и того, что я уже до смерти устала от этой заново заведенной игры. — И, так уж получилось, Ленора, дорогая, что подарить мне его можешь только ты.

— Мы не женаты, — едва сдерживаясь, напряженно повторила уже сказанное на маскараде.

— Знаешь, мне почти жаль разрушать твою иллюзию, — задумчиво проговорил д'Арно. — Но придется. Той ночью в моей часовне, действительно, состоялась тайная свадьба. Однако не моя.

— Надеюсь, вы не ожидаете, что я поверю в это? — я попыталась растянуть губы в улыбке, но неудачно.

— Слов служителей часовни и записи в церковной книге будет достаточно, чтобы ты поверила? — невозмутимо осведомился герцог.

— Позвольте мне напомнить, милорд, что та свадьба была организована в соответствии с родовыми традициями д'Арно, — терпение рухнуло практически до нуля. — Жених лично сопровождает невесту в экипаже весь путь до церкви и лично ведет будущую жену к алтарю. И подвенечное платье, заказанное вами, к слову, разве не было по вашему же приказу расшито передающимся по-наследству свадебным жемчугом, как это принято у женщин вашего рода? Я сама слышала, как вы велели передать модистке непременно часть жемчуга из тех фамильных запасов. Таким образом, невеста должна была либо приходиться вам родственницей — что исключено. Либо она как раз собиралась стать частью вашей семьи, милорд.

— …либо была под покровительством моей семьи, — спокойно продолжил герцог мою пламенную речь.

— И почему же вам вдруг захотелось брать под свое покровительство леди Грейс? — усмехнулась я, недоуменно приподняв плечи.

— Потому что муж леди Анжелики однажды оказал мне неоценимую услугу, Ленора.

Муж леди Анжелики?..

"Муж" — он сказал?..

Нет, д'Арно не стал бы связывать имя собственной жены с другим мужчиной даже в шутку.

Карета продолжала быстро катиться вперед, через открытые окна доносились звуки конских копыт и крутившихся по пыльной дороге колес, а в самом экипаже повисла почти звенящая тишина.

Нет. Не может быть. Невозможно.

Если леди Грейс вышла замуж не за герцога, тогда за ко…

Я почувствовала, как расширяются глаза. Да… Там был еще один мужчина. Тот гвардеец. Капитан Джереми Фортис. Но он же был там только для охраны… Он ДОЛЖЕН был там быть только для охраны!..

Паника перехватила дыхание и начала затапливать грудь.

Леди Фортис…

Леди Анжелика Фортис.

— Ты — моя герцогиня, Ленора, — медленно кивнул д'Арно вслед моим догадкам. — Ты. И твоя жизнь. В моей власти.

В глазах потемнело.

— Я не верю, — упрямо произнес глухой, совсем не мой, голос.

Мой муж. Напротив меня сидит мой муж. Разве я могла выйти замуж и даже не заметить?..

— Понимаю твои чувства, — герцог одарил меня обаятельной улыбкой. — Я тоже не сразу сумел поверить.

Его замечание помогло очнуться, и мысли лихорадочно принялись искать пути выхода.

— Наше венчание при желании легко признать недействительным, — торопливо проговорила я так убедительно, как только могла в своем теперешнем состоянии.

— Такого желания нет, — заявил герцог спокойно и скрестил руки на груди.

— Т-то есть — как?! — я почти подскочила на сиденье. — Я же знаю, что вы не желаете этого брака на самом деле!!!

— Еще меньше я желаю его расторжения, — серьезно возразил д'Арно. — И последствий для собственной репутации в случае такового. Королевский советник, которого обвели вокруг пальца и силой женили, долго при своей должности не останется. И я объяснял, что для меня значит эту должность сохранить.

— Этот брак недействителен уже потому, что вас женили силой да еще без вашего согласия, — я вцепилась хваткой утопающего за призрачную возможность. — И, случись огласка, отец Габриэль не сможет этого отрицать!

— Отец Габриэль не сможет отрицать того, что я не сказал "нет", — поправил герцог. — А молчание — знак согласия. Кто знает, возможно, у меня дар речи от счастья в тот момент пропал. Возможно, священник просто не расслышал. Случись разбирательство — я скажу, что согласие дал, что наш брак действителен и скреплен кровью в первую брачную ночь, — издевательски напомнил о прокушенной во время поцелуя губе.

— Вашей кровью, — прошипела я.

— Несущественная деталь.

— О да?! — почти выкрикнула, уже не помня себя от негодования. — Тогда как же вы собираетесь объяснять тот небольшой факт, что после почти ГОДА замужества ваша жена до сих пор девственница?! — я победно вскинула подбородок и не сразу поняла значение улыбки, которая неторопливо появилась на губах д'Арно.

Не собирается он никому и ничего объяснять… И, если я вообще хоть что-то понимаю в мужчинах — как сказал бы камердинер светлости — то от этого "факта" уже к утру останутся одни воспоминания. Голова сама закачалась из стороны в сторону, отрицая неизбежное, когда герцог это неизбежное безжалостно подтвердил:

— Полагаю, к тому моменту, когда придется отвечать на вопрос, данного факта уже не будет, дорогая.

— Даже не думайте об этом, — предупреждающе прошептала я, вжимаясь в спинку сиденья.

— Согласен, — грудь д'Арно всколыхнул глубокий вздох. — Раздумий об этом было более, чем достаточно.

Несколько секунд я просто продолжала смотреть на него, не в состоянии поверить, что все это только что было сказано — мне.

Абсолютно не таким представляла я себе собственное венчание.

Каким же будет наше дальнейшее вынужденное существование под одной крышей после такого разгромного начала — лучше было вообще не представлять.

Черт, все случилось совсем-совсем не так, как должно было!! Ни венчание, ни первый поцелуй с мужем, ни… первая брачная ночь, которая, похоже, и близко не будет стоять с тем, какой — по-моему представлению — должна быть первая брачная ночь!..

Хотя… Какая она уже "первая"? Она уже будет неизвестно какая по счету…

И все, что теперь бывшему опекуну нужно — это наследник. Законный. "Так уж получилось…" — он сказал. "Позаботится" о законном наследнике, а затем меня ждет остаток жизни в одиночестве и понимании, что я — последняя, кого этот мужчина рядом со мной желал себе в жены?!.

Знакомство с новыми родственниками тоже оставляет желать лучшего…

Даже со слугами…

Что, если попросить отца Габриэля молчать?.. Уверена, я смогла бы объяснить ему все и убедить его. Если же он никому не расскажет о венчании — как о нем узнают другие?

"Рональда ты тоже уговоришь молчать?" — язвительно прозвучал в голове едкий внутренний голосок, и глаза широко испуганно распахнулись. Рон! Я же даже не знаю, сумел ли он выбраться из того подземелья!..

— Я бы предпочел, чтобы ты злилась, чем смотрела на меня с таким ужасом, — заметил д'Арно, и на этот раз даже я не смогла бы с уверенностью сказать, был ли он уязвлен на самом деле или снова играл.

— Что с Роном?.. — почти прошептала.

— Ах, это, — кажется, герцог все же вздохнул с облегчением. — Твой брат в полном порядке. На данный момент — под охраной в только что оставленном нами замке. Завтра планирую переправить его в Арно.

— Где вы сумели найти его?..

— Он сам нашел нас, — прозвучало в ответ, когда я уже была уверена, что ничего более невозможного новости о нашей нечаянной женитьбе за сегодня не услышу. — Уверял, что тебя необходимо немедленно вытащить из подземелья, где ты, скорее всего, застряла без него. Замок оказался ближе, так что я решил отправиться тебе навстречу уже оттуда. Родерик, к слову, как раз собирался предупредить жену, когда застал тебя в своей спальне.

После услышанного на душе стало во сто крат хуже, чем до этого.

Так значит, Рональд даже и не подумал отправляться к тайнику… И проверять — сумею ли я добыть последний ключ или нет, тоже не стал. Не стал полагаться на удачу. На карту.

На мою способность ее читать. Просто хотел вытащить меня из этого подземелья.

Как можно скорее…

— Что с ним теперь будет? — спросила я глухо.

— Ничего страшного, — заверил д'Арно спокойно и вдруг недобро хмыкнул. — Чего не могу обещать насчет Тарелла.

— Кого?.. — я непонимающе нахмурилась.

— Граф Эллиот Тарелл, — пояснил герцог, со странным выражением лица наблюдая за мной. — Который так любезно приютил мою жену. Я как раз искал его, чтобы выразить свою личную благодарность. Однако, на его счастье, пока не нашел.

Неприятные воспоминания немедленно забросили обратно за решетку, заставив невольно передернуться. Граф Эллиот Тарелл, значит… Имя было знакомо, но внешности я не помнила.

— Ты ведь знаешь, где я мог бы найти его, не так ли? — герцог выжидающе замолчал.

И это был уже третий раз, когда душная безысходность накрыла снова.

Да, я знала.

Наверняка он сейчас где-то на пути к тайнику. Предупредить дядю Сайруса, что план провалился — раз уж Рон бросил их и ринулся спасать меня. И перехватить его у д'Арно еще время есть, но… Кроме проваленного плана и моего семейного положения, за последние часы ничего ведь больше не изменилось!.. Одно мое слово против этого человека — и он даже задумываться не станет о судьбе других! И я абсолютно не знаю: насколько ответ перед герцогом д'Арно покажется "темному лорду" хуже, чем ответ перед королем за совместные дела с де Лесли. Зато знаю, что герцог теперь этого так не оставит. И отвечать перед д'Арно Тареллу придется. Не сегодня — так в самое ближайшее время: он же не может сгрузить на кораблик дяди Сайруса все свое графство и сбежать.

— Только не говори, что тебе небезразлично будущее человека, который — по заверениям некоторых — продержал тебя несколько месяцев взаперти.

Жажда возмездия после ясно прозвучавшего в словах д'Арно неприятного удивления побежала по венам жидким огнем.

Должен же быть какой-то правильный ответ! Какой-то шаг, который позволит расквитаться с Тареллом и не погребет вместе с ним под этим камнепадом отца!.. Не только его, возможно… И должен же быть какой-то весомый довод, который позволит убедить д'Арно не бросаться за "темным лордом" немедля, что герцог наверняка и планирует сейчас сделать.

Он ждал. Однако больше не настаивая и не подгоняя с ответом. Но в этом ожидающем взгляде прекрасно читалось то, что я уже почувствовала на себе тогда в гостиной: герцог хотел меня хорошенько встряхнуть. Даже, на этот раз, не просто "встряхнуть", а трясти до тех пор, пока не вытрясет правду. И от его решимости мысли комкались и сбивались еще сильнее…

Не выдержав, я отвернулась и уставилась в окошко. Беспросветная ночь… Фонари кареты иногда вылавливали из темноты то зеленую ветку, через секунду терявшуюся во мраке снова, то корявый ствол, то бесформенные тени кустов на обочине, больше походившие на странные существа… Картина рисовалась мрачная и почти зловещая. И не давала ни единой подсказки о "правильном" ответе. Ни одного "сработавшего бы наверняка" довода…

Д'Арно больше не пытался заговорить со мной до самого конца пути, а когда экипаж качнулся последний раз и замер, остановившись перед главным входом замка, поспешил выйти первым и выжидающе обернулся к застывшей в оцепенении жене.

— Дорогая, — герцог облокотился на дверцу. — У тебя есть только два выбора: либо ты поднимешься в мою спальню сама. Либо мне придется отнести тебя туда. Второе, уверен, запомнится жителям Арно надолго, учитывая… — он коротким жестом обвел мой теперешний облик. — …что ты сейчас в образе юноши.

Лицо загорелось. Подниматься в герцогские комнаты не хотелось до предательской дрожи в коленях… Но — да, устраивать представление слугам желания было еще меньше.

Я оттолкнула протянутую мне руку и спрыгнула на мостовую двора. Торопясь не передумать и случайно не броситься опрометью прочь, почти взлетела по широким ступеням, чуть не впечатавшись наверху в сияющую ливрею Жака. Или дворецкий просто читает мысли герцога… Или д'Арно предупредил, что будет поздно. Значит, и другие слуги едва ли сейчас спят.

Ощущение нереальности происходящего наваливалось с каждым шагом.

Знакомый холл, коридоры и залы проплывали мимо, а мне все меньше верилось, что это все, действительно, происходит со мной.

Даже когда позади закрылась дверь герцогской гостиной, и я натолкнулась на удивленный взгляд камердинера светлости.

— Воспользуешься моей ванной, — сообщил д'Арно гостеприимно, словно это было совершенно обычным делом, и обернулся к моментально принявшему вид невозмутимой статуи личному слуге. — Она ведь готова, Филипп?

— Как всегда к этому часу, ваша светлость, — церемонно подтвердил тот и даже бровью не повел.

— Прекрасно, — герцог кивнул, жестом пригласил следовать за ним в спальню, прошел к камину и снял с мраморной полки сверкнувший хрустальными гранями флакон, который был вложен в мою ладонь. — Розовое масло Лесли, — пояснил д'Арно, и хрусталь почти ощутимо запульсировал в чуть сильнее сжавших его пальцах. — Ароматы в моей умывальной принадлежат мне. Думаю, тебе будет приятнее пахнуть после принятия ванны… женщиной.

Изображавший невозмутимость камердинер метнул в спину хозяина настороженный взгляд, а над пышными усами выступили два красных пятна.

— Ты можешь идти, Филипп, — небрежно отпустил герцог коротко поклонившегося и слишком уж поспешно ринувшегося к дверями слугу. — И проследи, чтобы нам никто не мешал, скажем… — он обратил ко мне вопросительный взгляд. — …до утра?

Я сжала зубы, иначе резкость слетела бы с языка сама собой.

— И, раз уж тебе так нравится носить мужскую одежду… — герцог выдвинул одну из полок стоявшего рядом комода. — …будешь носить мою, — оповестил великодушно, как только дверь за Филиппом закрылась. Быстро перебрал несколько повисших на углу полки вещей, пока, наконец, не подобрал, на его взгляд, подходящую. — Сегодня наденешь это, — он обернулся и перебросил через мою руку, до сих пор крепко сжимавшую хрустальный флакон, почти невесомую белоснежную рубашку из тончайшего хлопка.

Я медленно выдохнула, ожидая продолжения, и теперь уже вопросительно посмотрела на д'Арно сама.

— Только это, — с коварной улыбкой проговорил герцог. — И я хочу, чтобы от этой нелепой раскраски на твоем прекрасном теле после ванны не осталось ни пятнышка.

— Иначе что? — Протест в груди бушевал набиравшим обороты штормом.

— Иначе я позабочусь об этом сам, — ласково улыбнулся д'Арно. — С удовольствием.

Захлопнувшаяся дверь умывальной оборвала раздавшийся мне вслед негромкий смех, а ладонь немедленно взлетела вверх, чтобы от всей души запустить хрустальный флакон о сверкавший отражением огоньков свечей светлый мрамор… и тут же бессильно упала снова. Там: внутри, были мои розы… Мои розы… А еще — бездна терпения и работы того, кто трудился над этими драгоценными каплями…

Я торопливо откупорила плотно сидевшую крышечку, привалилась к двери и закрыла глаза, чувствуя, как родной аромат постепенно заполняет пространство вокруг… окружает успокаивающими волнами… и, как, действительно, становится чуть легче, чуть светлее…

Перевела дыхание, стянула с себя вобравшую запахи лошадей, леса и подземелья одежду и аккуратно шагнула в горячеватую воду, стараясь не обращать внимания на всколыхнувшуюся в душе благодарность: именно хорошая ванна была следующим пунктом в мечтаниях — после свободы…

Свободы, которая сегодня умудрилась соскользнуть с кончиков пальцев только потому, что я не поверила Рону. Иначе сейчас была бы не здесь, и вдвоем мы сумели бы уйти, сумели бы отбиться даже от графа…

Предательская мысль подсказала вообще не выходить отсюда до утра.

Правда… Сомневаюсь, что д'Арно станет ждать до утра. Наверняка сам придет и вытащит отсюда, учитывая, что запоров на двери умывальной изнутри нет.

Удовольствие от возможности смыть с себя грязь и ненавистный грим, испарилось окончательно. Грубые движения по нежной коже заставили ее гореть. Целительный аромат роз больше не помогал нисколько, только напоминал — каждой прозрачной нотой теперь напоминал — что меня ожидает в соседней комнате, и — кто.

Пушистое полотенце и приятно обхватившая тело легкая одежда с хозяйского плеча также не нашли отклика в сердце.

А вот увиденное собственное отражение в зеркале — нашло…

Тонкая ткань герцогской рубашки повторяла практически все изгибы тела, которые раньше так хорошо маскировали плотные жакет и брюки, а не перетянутую больше грудь не скрывало даже волнистое жабо. Застегнутый до последней верхней пуговицы ворот умудрялся на моих тонких плечах опуститься довольно низким вырезом, а вот подол… Небо, разве ЭТО можно назвать "подолом"?! Да он мне едва доходил до середины бедра!.. Зато руки оказались целомудренно прикрыты широкими рукавами практически до кончиков пальцев.

Я положила ладонь на лицо и медленно выдохнула.

Постояла несколько секунд, стараясь усмирить хотя бы немного слишком уж знакомый ураган, усилием воли собрала в кулак остатки смелости и толкнула дверь в спальню…

Герцог стоял у камина. Играющие блики от огня освещали задумчивый профиль, золотили падающие на лицо волосы, разрисовывали дрожащими узорами небрежно расстегнутую на пару верхних пуговиц рубашку, брюки, и шейный платок в его руках, который д'Арно снял, но еще не отбросил на кресло, как остальную одежду. Но, стоило только появиться в спальне, как внимание герцога мгновенно оказалось приковано ко мне.

— Итак… — его изучающий взгляд чувственно прошелся по мне от макушки до пят, самым откровенным образом задержавшись на ногах, и снова вернулся к глазам. — Пришло время расплатиться по долгам… — шелковый платок сделал медленный оборот вокруг его кисти. — …дорогая.

Смелость улетучилась.

Сердце не просто "убежало в пятки", по ощущениям — оно вообще покинуло пределы герцогства.

Не имею ни малейшего представления, как должен смотреть мужчина на свою жену в первую брачную ночь, но д'Арно со своим платком в руках сейчас больше напоминал ловца, готовившегося накинуть аркан, и я почувствовала себя соответственно.

— Милорд… — дрожь в голосе выдала страх с головой. Пролетевшие в мыслях убеждения, просьбы и доводы мелькнули перед внутренним взором во всех красках и тут же смешались в одну неразборчивую палитру. Из которой оказалось возможным собрать только откровенное: — Я не готова, — призналась честно, и даже не предприняла попытки скрыть панику. — Для меня все произошло слишком внезапно, мне нужно чуть больше времени!..

— "Грегори", — поправил д'Арно спокойно и неторопливо шагнул ко мне, продолжая поигрывать в пальцах пресловутым платком, который уже начинал изрядно действовать на нервы. — Думаю, жена должна называть своего мужа по имени. И время — это как раз то немногое, чего я дать тебе не могу. Сожалею.

Желание сбежать через первую попавшуюся на пути дверь и подпереть чем-нибудь изнутри увеличилось в разы, и я невольно попятилась вглубь комнаты.

— Я не желала, чтобы та церемония имела такие последствия, милорд!.. — запоздалое, жалкое и уже несколько месяцев как — бесполезное извинение, если в данном случае вообще было уместно слово "извинение"…

— И в этом большая разница между твоими намерениями и моими, Ленора, — серьезно заметил д'Арно, нисколько не проникнувшись перепуганным состоянием навязанной супруги, и даже не замедлив шага. — Я никогда не стану играть чужими судьбами просто так. Если уж я взял ниточку чьей-то жизни в свои руки — я по своей воле больше не отпущу ее. Я вплету эту жизнь в крепкий узор, который нужен мне. И ей. И она больше не сумеет никуда ускользнуть или отклониться от нужного направления. Спутаться, порваться. Ты же… — он улыбнулся улыбкой мастера, снисходительно глянувшего на неважный результат работы ученика. — Пыталась сотворить подобный узор акварелью, дорогая. А его так легко размыть. Потерять власть. И причинить вред. Считай, что я сейчас просто исправляю твою ошибку.

— И совершаете другую, милорд, торопясь с нашими супружескими отношениями и даже не стараясь отыскать выход, потому что я буду вам ужасной женой! — это должно было прозвучать тревожным предупреждением, но получилось — как горячее обещание от всего сердца.

— У меня не столь высокие требования, — успокаивающе заверил д'Арно, продолжая неумолимо сокращать расстояние между нами.

— Вам придется краснеть за меня перед всем двором! — я сделала еще один рывок назад и ударилась спиной об рельефный выступ стены, красивой лепной лентой опоясывавший комнату.

— Что только подтвердит мою романтичность и нашу с тобой тайную женитьбу исключительно по любви, — заметил герцог резонно, однако насмешка в словах все же проскользнула.

— И вас нисколько не заботит, что я абсолютно не хочу быть Вашей женой?.. — еще одна жалкая попытка заставить его прислушаться к голосу разума.

— Хочешь, — уверенно возразил д'Арно. — О чем заявила, стоя перед алтарем, и твое "да" священник слышал прекрасно.

Он не спеша пересек оставшееся разделявшее нас пространство и оперся ладонями о стену по обе стороны от моих плеч. Шелковый платок колыхнулся в воздухе вслед за движением и почти невесомо опустился на рукав моей рубашки. Сердце закаменело.

— И знаешь, о чем я мечтаю с той самой ночи, Ленора? С того момента, когда стянул повязку с глаз и впервые увидел свою жену рядом с ее лошадью, готовившуюся снова исчезнуть из моей жизни, прихватив с собою мою свободу, кольцо и надежды на законного наследника однажды? Знаешь, чем я мечтаю заняться с тобой сегодня?

Я вжалась в стену так, что там, на спине уже наверняка отпечатался узор лепнины. Бархатный голос д'Арно звучал почти точно так же, как тогда, в гостиной… Но сейчас от его слов голова не кружилась, и по телу не разливалось то лишающее разума волшебное тепло.

— Поговорить.

— Что?.. — сипло переспросила удивленно. Услышанное не значилось ни среди догадок, ни среди обещаний. Ни — если быть откровенной — среди угроз.

— Нам придется поговорить, — четко повторил д'Арно, смотря на меня сосредоточено и серьезно, сурово даже, будто вдруг совершенно забыв и про то, где мы находимся, и в каком я сейчас перед ним виде. — Я буду задавать тебе вопросы, ты — отвечать ни них. Больше никакого молчания, Ленора: никаких недомолвок. Разумеется… — на его губы неожиданно вернулась улыбка. — …если мое скромное желание взаимно, и если ты не хочешь заняться этой ночью чем-нибудь другим, — и скользнувший в вырез моей рубашки взгляд недвусмысленно намекнул, что мой тайный супруг ни о чем не забывал.

— Я хочу поговорить, — поспешила кивнуть.

Недолгая отсрочка, но мне необходимо это время, как воздух. И, с моего согласия либо без оного — д'Арно все равно примется искать способы добраться до "темного лорда" и сам. И доберется.

— Только… — без особой надежды попробовала предупредить наверняка готовившийся первым вопрос. — Я могу прежде просить вас не преследовать Тарелла, милорд?

Рубашка на груди герцога всколыхнулась от досадного вздоха, поднятые на меня глаза полыхнули огнем. Не обжигающим. Ледяным… если таковое было бы возможно. Готовым заморозить моментально и безжалостно, до хруста костей.

— Ленора, как ты себе это представляешь? — голос прозвучал на удивление мирно. — Чужой мужчина удерживал мою жену несколько месяцев, и я должен буду сделать вид, будто ничего не произошло? Должен буду продолжать раскланиваться с ним в коридорах резиденции, как ни в чем ни бывало? Стерпеть оскорбление, не стребовав ответа?

От понимания того: что на его месте я поступила бы точно так же, на душе стало еще безнадежнее.

— Тогда… — взгляд загнанным зверем забегал по спальне. — Тогда я могу просить вас не предпринимать ничего, что может навредить моему отцу?

Невидимый лед вокруг герцога развеялся так же стремительно, как окружил его.

— Так вот чем он пригрозил.

— И это не пустая угроза, милорд, у него действительно есть возможность изменить вынесенный королем приговор, если я стану свидетельствовать против, если ему больше не останется, что терять, — голос угас, а я почувствовала себя приваленным к стене безвольным тюфяком, который уже сам использовал пресловутую лепную ленту, чтобы не сползти на пол. Сколько же сил отняло это признание… Или их уже и так не оставалось после всего случившегося за день?..

Ладонь тяжело прошлась по глазам в попытке стереть облепившую усталость, но безуспешно.

— Идем, — среагировал д'Арно моментально, перехватил мое запястье и потянул за собой.

Через считанные шаги я оказалась настойчиво усажена на край кровати, и там же оставлена в одиночестве. Пальцы быстро натянули подол рубашки на колени, насколько было возможным, пока слух машинально отмечал доносившиеся с другой стороны комнаты звуки: тонко звякнул хрусталь, зажурчал разливаемый напиток, тяжело опустился на металлический поднос графин. Когда д'Арно вернулся и подал мне бокал вина, ему даже настаивать не пришлось, чтобы я выпила. Только на сей раз прохладный фруктовый вкус не прояснил мысли, как это случилось во время нашей первой встречи в подземелье, а смешал их еще больше.

— Так чем Тарелл угрожал тебе? — напомнил герцог, присаживаясь рядом. — Обещаю, что мы оставим для него что-нибудь, чтоб ему "было, что терять".

Участие, которое казалось искренним… Прозвучавшее странно успокаивающе это необычное "мы" из его уст… Притупившее опасения вино… Или все вместе. Но удерживать в себе дольше то, что сдерживалось месяцами, больше не осталось воли и сил.

Он слушал внимательно. Не перебивая, не выказывая удивления, недоверия или каких- либо других эмоций. Даже когда я рассказывала о нашей готовившейся помолвке, тайнике с приданным и не слишком законных выгодах, ради которых старый герцог д'Арно согласен был взять под свою защиту планировавшегося к разжалованию майора де Лесли.

Лишь иногда уточнял неясные детали, казавшиеся очевидными только для меня.

— И как ты планировала добраться до вашего озера вовремя, без лошади, ночью? — улыбнулся он, когда я замолчала и успела лишь отметить мысленно, что мои бесконечные скитания сумели поместиться в несколько не слишком долгих минут рассказа.

— Я… — брови нахмурились в попытке отыскать ответ, которого не было. — Еще не успела подумать об этом, — призналась нехотя.

— Импульсивная, как всегда, — заключил он с неожиданной и совершенно не уместной к нелестному эпитету нежностью. — И зачем тебе вообще понадобилось сбегать из Пансиона?

— герцог покачал головой, глядя, словно на ребенка, неразумно решившего взять собственную судьбу в свои руки, когда в этих руках не было ни возможностей, ни знаний, ни понимания, что дальше с этой сложной судьбой делать.

— Чего же вы ожидали от меня, милорд? — еще больше затуманившее голову вино только подстегнуло непривычную болтливость и желание втолковать недавнему опекуну то, что тот не желал понимать. — Навязали мне внезапно чужой дом, чужое будущее, чужие вещи, и ожидали, что я безропотно приму все это и буду счастлива и даже благодарна? Или ожидаете счастья и благодарности сейчас — потому что мне так нечаянно и так удачно досталось имя герцогини д'Арно со всеми прилагающимися к нему привилегиями? А также с пожизненным осознанием, что никто меня в этой семье не ждал?

Некоторое время он просто смотрел на меня, не спеша переубедить или опровергнуть, и вдруг покаянно опустил взгляд.

— Ты права, — согласился нежданно. — Я не имел права ничего навязывать тебе без объяснений тогда, не имею права ничего навязывать и теперь.

Я подозрительно сощурилась, ощутив подкрадывающийся подвох буквально кожей, потому что… покладистый герцог д'Арно — это всегда неспроста.

— Можешь вернуть мне рубашку прямо сейчас, — предложил мой раскаявшийся супруг и с готовностью протянул руки к верхней пуговице моего ворота, собираясь избавить от той единственной одежды, которая на мне сейчас была.

— Нет! — я отпрянула. Еще секунду назад тяжелая голова моментально прояснилась. Ладони взлетели вверх, обхватили его пальцы, грубо смяв попавшуюся под них ткань и готовясь отстаивать навязанный подарок до конца.

— Стало быть, кое-что из моих рук принять ты все же готова? — д'Арно сверкнул улыбкой добившегося своего лиса.

Я шумно выдохнула. Будь у меня больше сил — сейчас вспылила бы… А так — протеста хватило только на кривую ухмылку.

— Вам доставляет удовольствие смеяться надо мной, милорд?

— Даже не думал, — смиренно возразил он. Аккуратно высвободил свои пальцы из жесткого захвата, переплел с моими и поднес к своим губам.

Почти целомудренное прикосновение застало врасплох.

Протест стремительно рассеялся — слишком неожиданно, слишком пугающе быстро. Оставив после себя только смятение… Едва касавшиеся кожи неторопливые поцелуи подчиняли себе гораздо увереннее, чем недавняя напористость моего неожиданного супруга. Подчиняли настолько, что в какой-то момент я поймала себя на безумной мысли, что захотелось обмануться в его объятьях… еще раз. Как тогда, на балу. Забыть о том, что у этого мужчины просто нет выбора. Что этого выбора нет у меня самой. Забыть обо всем. Позволить себе дышать… Лишь на несколько коротких минут — не такая уж и большая роскошь, и гордыню рядом с законным мужем теперь можно заставить замолчать. И. я бы смогла. Наверное…

Только пробуждение на этот раз будет больнее, чем тогда.

По коже скользнула холодная зыбь.

Долг. Пресловутый долг. Пробуждаться будет больно?.. От этих невинных поцелуев больно становилось уже сейчас, хотя еще ничего толком не произошло. И, если что-то так обязательно должно произойти "долга ради", лучше вообще вычеркнуть сегодняшнюю ночь из памяти и забыть наутро все.

Если я попрошу его налить мне еще бокал того вина?..

Лучше сразу подать весь графин.

— Ленора… — негромко окликнул нежданно обретенный супруг, вырвав из болезненной путаницы мыслей, и я даже почти не сопротивлялась, когда он мягко притянул меня к себе. Рубашка сползла вверх — я не могла видеть наверняка, но прекрасно почувствовала натянувшуюся на бедрах ткань. Как ясно ощутила и тяжесть обнявшей за талию руки, и жар припечатавшего к себе мужского тела.

— Не бойся, — д'Арно накрыл мои слабо упиравшиеся в его грудь ладони своей. — Сегодня эта кровать в твоем полном распоряжении, — он поддел сползшую на мое лицо еще влажную каштановую сосульку волос и аккуратно заправил мне за ухо с видом наслаждающегося самим процессом человека. — Однако, как бы то ни было, ты теперь моя законная жена: — задумчиво напомнил вновь. — Сколько тебе нужно времени принять этот факт? — его губы дотронулись до моего лба, и начавшие стремительно наливаться свинцом веки опустились сами собой.

— Одного дня достаточно? — участливый полу-шепот не сумел скрыть прокравшуюся в голос улыбку. Он все-таки смеется надо мной… Странно, но это почему-то больше не раздражало.

Герцог не стал дожидаться ответа и просто аккуратно разомкнул руки и поднялся с кровати.

— Что вы собираетесь теперь делать? — запоздало встрепенулась я, за секунду охватив в памяти весь разговор (или, вернее будет сказать — монолог), не без труда разлепила глаза и неловко попыталась придать собственный одежде более-менее приличный вид.

— Собираюсь спуститься на кухню и отыскать нам с тобой что-нибудь горячее на ужин, — поделился он уже на ходу, обернувшись и с улыбкой отметив мои неудавшиеся попытки сотворить из наброшенной широкой рубашки достойное платье.

Ужина Ленора так и не дождалась.

Когда он снова вошел в спальню, его вновь обретенная жена уже глубоко спала, сжимая в слабых пальцах притянутый к себе край одеяла. Спутанные после ванны темные волосы разметались по подушке, несколько прядей сползли к плотно сомкнутым глазам… Или она уже не почувствовала этого, или просто не хватило сил поднять руку и убрать.

Грегори тихо поставил поднос на стол и подошел к кровати.

Значит: ему не показалось. Она, действительно, едва держалась уже. Он заглушил неуместный укол совести и осторожно, чтобы не потревожить, отвел непослушные локоны. Наклонился, легонько коснулся поцелуем чуть приоткрытых мягких губ. С наслаждением вдохнул аромат пощекотавших лицо волос…

Неохотно выпрямился снова.

Как бы он желал отмахнуться от всего. От людей, которых отец однажды подпустил к семье слишком близко — известных ему и пока еще нет. От проблем, которые по вине этих людей теперь приходится решать, и решать немедленно. Остаться сейчас здесь. С ней… И не выходить из этой спальни ближайшую неделю.

И прежде всего выкинуть из головы услышанную сегодня историю, которая, если и не являлась выдумкой "от начала и до конца", то уж большая ее часть — наверняка.

Грегори досадливо нахмурился.

Ленора не договаривала — это было ясно, как день. Либо — не договаривали ей. Он не знал. Не был уверен… И не имел права обнаруживать недоверие до тех пор, пока не проверит хотя бы, существует ли тот "тайник" у озера вообще.

А между тем несоответствия фактам имели место быть…

Хотя бы то, что решение об отставке де Лесли на самом деле было импульсивным.

Неверным, ошибочным, но импульсивным. Как последняя капля, разнесшая терпение короля окончательно. Никто не предполагал за годы до того, что подобное может произойти с самим майором де Лесли. Графу просто не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте. Любого, кто осмелился бы перечить королю тогда, ждала бы подобная участь. Любого. Соответственно, де Лесли не мог заранее знать о том, чего заранее даже не планировалось. Соответственно, он не мог заранее подготовиться к этому и заручиться поддержкой герцога д'Арно, пообещав тому взамен руку дочери и сказочные проценты с незаконной торговли (не даэрские ли алмазные рудники Сайрус вывез на своей "Беатриче", случаем?). Соответственно. Если отец и желал Ленору ему в жены — а именно этого он перед смертью и пожелал — причина для женитьбы и выгода от нее была в другом.

— Интересно, в чем?.. — задумчиво прошептал Грегори себе под нос уже давно не дававший покоя вопрос.

Затушил свечи, снова подобрал со стола поднос: поужинать он мог и там, где теперь придется провести остаток ночи; напомнил охранявшему двери в покои Филиппу, что леди не следовало беспокоить до утра, и спустился в давно опустевший кабинет.

Если где и могли находиться ответы, то только здесь: за всей его открытостью незваным гостям отец оставил лишь эту комнату невозможной для проникновения со стороны подземелья.

Скоро все известные Грегори потайные отделения, спрятанные в стенах и стеллажах, были пересмотрены вновь. За ними последовали имевшиеся в кабинете книги, неаккуратными стопками выросшие прямо на ковре. Затем — одна за другой выгруженные из многочисленных полок секретера документы, тетради, журналы…

Если тайником занимался его отец, то он просто обязан был оставить схемы и чертежи предполагаемого "хранилища". Карту местности. И запасные ключи.

Столько работать над этим чертовски важным и, к тому же, со слов Леноры — опасным "тайником" и не потрудиться сохранить никаких бумаг?

Или опрометчиво понадеяться, что ни один из перстней-ключей никогда не будет утерян? Сломан? Да что угодно!

Не слишком-то похоже на его отца, кто просчитывал шаги на годы вперед…

— …ваша светлость, — тихий голос просочился через ватный сон, и на плечо опустилась чья-то рука.

Грегори открыл глаза.

Прямо перед лицом расплывались очертания слов на потускневшей от времени бумаге. Затем переместившийся на голос взгляд натолкнулся на узкую коричневую полоску кожаной обложки… соскользнул с нее на блестящую поверхность рабочего стола… и уперся в стоявшую рядом безупречную ливрею дворецкого, чья ладонь в обрамлении белоснежного кружева манжеты сейчас почти невесомо лежала на плече герцога.

Грегори неловко выпрямился и обнаружил себя сидящим в кресле. Туманным взором машинально окинул стол, непривычный глазу беспорядок. И раскрытый перед ним на последней исписанной странице последний же из дневников отца.

Кажется, после того, как уже было просмотрено все, что только можно, герцог достал старые отцовские дневники. И уже почти бездумно методично пролистывал страницу за страницей. Похоже, так и уснул, случайно уронив на локоть отяжелевшую голову…

— Который час, Жак? — пробормотал он все еще не желавшим слушаться голосом.

— Четверть девятого, милорд.

Грегори подавил зевок и с усилием потер вялыми пальцами прикрытые веки. Сколько он спал? Три часа, получается? Или чуть больше?.. В памяти совершенно не отразилось, когда взгляд бросался на циферблат напольных часов в последний раз.

— Прошу простить мне, милорд, не мое место указывать на это, — заговорил Жак вдруг совершенно несвойственным ему мягким голосом, таким отличным от хорошо поставленного за годы прислуживания. — Но леди Агнес бесспорно права: вы слишком уж много работаете. Юности и молодости часто свойственно прощать такое. Однако зрелость не всегда бывает к подобному благосклонна. Поверьте моему опыту и послушайте старика, милорд: никто в Арно не станет счастливее, если однажды работа во благо его подкосит ваше здоровье.

Грегори поднял глаза на дворецкого и с удивлением встретился с почти отеческим взглядом.

— Жак, ты вовсе не старик, — он не слишком ловко похлопал слугу по предплечью и кивнул, давая знать, что непременно примет совет к сведению.

— Следует ли мне распорядиться подать кофе, милорд? — вновь вернулся к своему прежнему облику Жак.

— Кофе не помешает…

Грегори мельком проводил взглядом дворецкого, и только когда тот подобрал забрать с собой поднос с давно остывшим и нетронутым ужином, вспомнил, что совершенно позабыл о нем.

Снова оглядел устроенный за ночь беспорядок…

Досаднее всего было признать то, что ночные поиски оказались абсолютно напрасными. Правда, что нового он мог надеяться найти среди давным-давно уже изученных вдоль и поперек вещей и стен?.. На момент смерти отца молодой маркиз даже дела герцогства уже несколько лет как вел абсолютно единолично.

Конечно, он мог ошибиться. Ключи и карты могли быть спрятаны не здесь, а где-нибудь еще… И, чтобы проверить весь замок сверху донизу, уйдут месяцы!

— Разногласия с де Лесли не случились же в один день, отец, ты мог бы оставить мне хоть какую-то подсказку, — пробормотал раздраженно. Бегло глянул на лежавший перед ним дневник, записи которого обрывались на любимом досуге его хозяина: "Шах и мат белому королю. Черная ладья. Черный конь"

Партию, которая должна была привести к обведенному в овал желаемому раскладу с указанной горсткой фигур, старый герцог так и не расписал.

Захлопнул тетрадь и по привычке повернулся к камину — еще безжизненному, серому и холодному.

Надо велеть растопить.

Летнее утро не давало неуютной прохлады, однако пляска огня успокаивала мысли, помогала сосредоточиться…

…Заданная комбинация явила себя случайно.

Отчетливо проступив поверх отделанной искусной изразцовой плиткой стены камина.

Эта стена не таила в себе секретных отделений, и была отделала изразцами старым герцогом десятилетия назад лишь для красоты. Квадратная плитка с изящной лепниной изображала либо одну из шахматных фигур, либо герб д'Арно и гармонично дополняла шахматный столик у самого камина. Как к "красоте" Грегори всегда и относился к ней.

Догадка обожгла грудь.

Нет, изразцы не были "черные" и "белые". Их отлили белыми все до единого. Однако поймавшая взгляд зажатая в верхнем правом углу фигурка короля оказалась именно в той позиции, когда находившаяся клеткой ниже ладья и конь слева обеспечивали тот самый "шах и мат".

Герцог подошел ближе. Ладони легонько легли на холодную рельефную поверхность изразцов. Странно, но Грегори даже не слишком удивился, когда "ладья" и "конь" после усилия одновременно вдавились в стену, хрустнув поломавшейся пленкой краски по краю, и освобожденная пружина тотчас вытолкнула "короля" поверх его правой руки, открыв взору неглубокий узкий ящичек.

Лишь достаточно узкий, чтобы вместить перехваченный тонкими ремешками кожаный чехол и темный промасленный бумажный сверток.

Оказавшийся тяжелым сверток Грегори осторожно вытащил первым и развернул грубую коричневую бумагу. Ключи. Внутри лежали три массивных блестящих ключа. Литые и самые обычные на вид, далеко не из благородного золота, украшенного драгоценными камнями. Однако он без труда угадал в одном из них очертания линий утерянного фамильного перстня.

Кожаный чехол хранил подробные чертежи и карты хранилища у озера.