Нечаянное замужество

Глава 21

— Для моей прекрасной гостьи с пожеланием не менее прекрасного вечера, — затекшие в уши змеиным ядом слова дополнил широкий жест, и передо мной на застеленную кровать с почти королевским величием было брошено роскошно отделанное алое шелковое платье. Поверх него легла черная кружевная полумаска. Перчатки. И белый конверт. Приглашение… Незнакомец, до сих пор остававшийся незнакомцем для меня, обернулся к Маризе. — Подготовьте ее, — скомандовал жестко, и от ледяного тона по коже в который раз пробежала холодная зыбь.

Хлопнула дверь.

Я кинулась к окну и рывком распахнула его, до боли стиснула шершавые порыжевшие от времени железные прутья и дышала, дышала… и не могла надышаться этим воздухом, который струился из этого чужого запущенного сада. Небо: как же душно!..

И дело было вовсе не в раскаленной жаркими солнечными лучами каменной стене, о которую разбивался любой прохладный порыв ветерка, наполненный трескотней насекомых и дыханием весны. Тот же воздух будто изменялся, когда просачивался по эту сторону решетки. Становился безжизненным, густым и недвижным.

И им невозможно было дышать…

— Мне очень жаль, — тихий шепот слетел с губ, когда глаза поймали неслышно подошедшую Маризу.

Какая смелость… Мне потребовалось каких-то жалких пять месяцев, чтобы выдавить из себя эти три несчастных слова. Достойная своего имени де Лесли, что и говорить.

— О чем ты, дитя? — удивленное спокойствие в ее голосе тронуло губы вымученной улыбкой. Разве преданная отцу Габриэлю Мариза могла ответить иначе? Но грызшее чувство вины от этого никуда не делось… — Если кто здесь и должен сожалеть — так это тот напыщенный тюфяк, заточивший тебя сюда! — сердито фыркнула она и принялась аккуратно расчесывать мои отросшие за зиму волосы. — О, будь моя воля — я б расписала ему лицо так, что удар хватил бы от одного только взгляда на себя в зеркало, дорогуша! — поделилась мечтательно. — А уж попадись он наконец в руки твоему Клейтону!.. О, Рози, я бы от души полюбовалась на такой грим! Кто-кто, а твой жених для росписи не краски использовать станет.

Сердце сжалось. Бедная Мариза, она до сих пор ничего не знает… Так было безопаснее. Для нее. Это спрятанное сокровище, или не сокровище, но за чем охотились уже слишком многие, изменяло до неузнаваемости даже родных людей. И чем меньше эта женщина знает — тем больше шансов, что она сама когда-либо выберется отсюда…

— Не возвращайся, — вдруг до боли стиснув плечо, горячо зашептала Мариза на ухо. — Я знаю, ты сегодня увидишься с ним — не возвращайся сюда!

Я промолчала.

Об угрозах "темного лорда" и Рона ей тоже лучше было не знать…

После того, как платье и маска были надеты, а волосы — уложены, дверь спальни распахнулась снова и явила Рональда и хозяина усадьбы. Лорд держал в руках футляр. Небольшое и довольно скромное колье с кровавыми каплями рубинов, извлеченное из него, ледяным холодом опустилось на шею минуту спустя.

— Нам ведь придется играть роль замужней дамы, — неприятно улыбнувшись, объяснил владелец колье, излишне долго — как показалось — застегивая его затем за спиной. — Оставьте нас, — приказал Маризе, и хозяйка вынуждена была покинуть комнату, напоследок украдкой бросив на так же одетого к выходу лорда тяжелый взгляд. — Я надеюсь, Вы еще помните, что именно должны сказать д'Арно и его жене?

У меня не настолько плохая память, чтобы забыть.

И не настолько великая жажда сокровищ, чтобы желудок не скручивался в узел от низости, которую я должна буду сделать сегодня.

От низости и от понимания, что д'Арно сделает потом с той, кто посмела надавить на его жену… Потому что, судя по слышанному, им обоим и без меня было непросто. Герцогиню свет до сих пор знал как "леди Грейс", и многочисленные охотники за прекрасной невестой, да еще с прекрасным приданым, не давали теперь ей проходу.

— Я помню, — подтвердила сдержанно.

Если бы не официальное объявление о скорой помолвке герцога и леди Уотерклер — сегодняшней поездки вообще не состоялось бы! Дальше помолвки д'Арно зайти все равно не может. Значит — он планировал изобразить перед королем послушание, а затем заручиться его благосклонностью и избавиться от обязательств практически сразу же, объявив о настоящей герцогине д'Арно.

А как только стало очевидно, что преимущество, которое нам дало фальшивое венчание, скоро перестанет существовать, Рон понял, что и поиски сбежавшей воспитанницы в самое короткое время станут открытыми.

Драгоценное время ускользало, и… Рональд не придумал ничего лучше, как открыть незнакомцу тайну лесного венчания. А затем предложил отправить меня лично поговорить с опекуном — напомнить о той ночи и надеяться, что за считанные дни до громкой помолвки герцог побоится скрутить выросшую из-под земли воспитанницу и увезти ее в свой замок, как уже сделал однажды…

Долгая дорога к городскому особняку д'Арно, где сегодня намечался костюмированный прием, прошла в молчании.

Задернутые плотными шторами окошки экипажа не давали возможности проследить путь. А сидевший напротив незнакомец в своей неизменной маске, и Рональд — рядом никогда не позволили бы отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. Я не смогу ни вернуться за Маризой, если решусь сбежать. Ни указать герцогу, где искать усадьбу этого чертового лорда, если решусь послать большие мечты о свободе к дьяволу и отдать себя на милость самого д'Арно. Однако о последнем добывший для меня поддельное приглашение лорд уже предупреждал…

Едва карета остановилась и хозяин экипажа соскочил на землю, а затем помог выйти мне — локоть больно стиснула медвежья хватка.

— Попробуете искать защиты у д'Арно — и я заговорю, — угрожающе прошелестел он сквозь почти сжатые губы снова. — Уверяю, леди де Лесли, я знаю достаточно о делах Вашей семьи, чтобы приговор Вашему отцу был изменен на иной. Попробуете промолвить своему опекуну хоть слово сверх оговоренного — и не поздоровится не только мне. А уж если я заговорю, леди, уверяю, д'Арно же откажется от Вас первым.

С другой стороны… Почему я не могу отправить его в одну из смертельных ловушек?.. Выбрать какую-нибудь погуманнее, чтобы этому "напыщенному тюфяку" не пришлось слишком долго мучиться — и все.

По крайней мере, тогда, если попаду в немилость к обоим — и герцогу, и королю, я буду знать — за что.

Совесть дремала… И потребовалось значительное усилие воли заставить себя поверить, будто эти мысли были не более, чем грубой шуткой для себя самой, а не кровожадным планом действий. Но признать пришлось: еще немного заточения и угроз — и от моей человечности не останется вообще ничего.

Экипаж за спиной стремительно покатился прочь, и я впервые обратила внимание на источавший свет трехэтажный особняк перед собой.

Городской дом д'Арно сиял высокими окнами, белыми перилами изогнутой парадной лестницы и балясинами фигурной террасы на втором этаже, где уже мелькали разноцветные наряды гостей, и откуда раздавались голоса и смех, лилась музыка и многолюдное веселье. Среди деревьев окружавшего дом сада блестели фонари. Слышался плеск фонтана.

Ноги предательски дрогнули.

Я. И — здесь… Тайно, притом… С заготовленными фразами, которые должна буду сказать жене хозяина этого приема. И самому д'Арно…

Появившийся прямо у дверей лакей с готовностью принял мой плащ и плащ практически тянувшего меня за собой лорда. Имя, которое было объявлено при нашем появление, ускользнуло из внимания. И остатки смелости почти растворились, когда перед глазами распахнулись двери огромной сияющей сотнями свечей бальной залы.

Наверное, играла прекрасная музыка… Я видела наслаждающиеся танцем взгляды, плавные движения рук музыкантов на балконе, но барабанившее по ушам сердцебиение заглушало все. И ладонь совершенно машинально подобрала бокал с проплывшего мимо меня подноса.

— Не вздумайте напиться! — шикнуло мое сопровождение уголком рта.

Я сделала глоток укольнувшего язык кислинкой вина. И что? Будет отбирать у гостьи д'Арно угощение?

— Там, — ладонь вдруг неприятно сжали крепкие пальцы, и лорд привлек мое внимание к молодой даме, равнодушно взирающей на всеобщее веселье в полутени одной из фигурных ниш залы. — Это она, — и меня незаметно подтолкнули в нужном направлении.

Леди Анжелика Грейс…

Ноги непослушно отмеривали шаг за шагом.

Герцогиня д'Арно…

Да, это была она. Пусть ее довелось видеть лишь однажды, и мельком, но сомнений больше не осталось. Это была она.

Уложенные короной светло-русые сияющие волосы, голубое платье, подобающее дебютантке, в тон наряду усыпанная блестками маска, еще больше оттенившая синие глаза, когда я приблизилась достаточно, чтобы разглядеть их — жена д'Арно была несомненной королевой бала. Пытавшейся спрятаться королевой, да… Только слепому была незаметна скрытая в глубине глаз печаль. Слепому и всем тем лже-претендентам на руку герцогини. И самому мужу, наверное, иначе отчего он не рядом с ней?

— Чудесный вечер, не правда ли, миледи? — решилась я, разделив уединение спасительной ниши с ней. И без того напряженные нервы натянулись до предела, стоило только привлечь к себе внимание жены д'Арно и осознать, что обратно пути больше нет. Ладонь с бокалом машинально поднялась к губам, и я сделала медленный глоток, не спуская взгляда с колыхающегося моря гостей и готового появиться в любой момент герцога.

— Прекрасный, — согласилась королева и натянуто улыбнулась, снова отведя глаза.

— Удивляюсь его самообладанию, — аккуратно продолжила я, стараясь вложить в голос все безразличие, на которое только была способна. — Продолжать все эти недели дружески общаться с досаждающими собственной жене мужчинами… — я заметила, как она замерла, обратившись в слух. — Если бы не Ваша тайная свадьба, его можно было бы заподозрить в равнодушии.

— Боюсь, что Вы приняли меня за другую, — леди Анжелика улыбнулась, а в мягком голосе услышалась надежда.

Захотелось залпом опрокинуть в себя это вино. Пальцы мелко дрогнули, и я поняла, что скорее опрокину содержимое бокала на себя, чем в рот. Привычное движение руки — и рядом из неоткуда появился лакей с подносом, на который я поставила злосчастный бокал и проводила его взглядом. Развернула висевший на запястье веер и даже умудрилась плавным движением поднести его к лицу.

— Я прекрасно знаю, кто Вы, миледи, — значительно понизив голос, сказала я. — Та самая невеста, которая однажды вошла в часовню замка Арно под руку с Его Светлостью.

— Не понимаю, о чем Вы, — глухо шелестнул ее голос в ответ.

— Каково это, миледи? — заставив себя не придать значения прозвучавшей реплике, продолжила я, осмелившись прямо посмотреть на нее. — Быть замужем и продолжать терпеть весь этот фарс, — ладонь с веером качнулась в сторону полной гостей залы. — Играть вторую роль, зная, что Вам по праву принадлежит первая?

— Не понимаю, о чем Вы, — повторила герцогиня сухо и значительно побледнела, а я почувствовала себя так гадко, как никогда еще.

Продолжить эту пытку не довелось..

— Надеюсь, я не заставил Вас скучать своим отсутствием, леди Анжелика? — прекрасно выдержанный тон появившегося рядом с ней д'Арно прозвучал едва ли не приговором в собственных ушах. — Что-то произошло? — поднятый на него беспомощный взгляд все же не был оставлен без внимания. — Вы выглядите встревоженной, — заметил он. — Надеюсь, Вас не слишком утомила вся эта суета?

И когда я уже почти было решила, что герцог теперь воспользуется моментом и уведет ее — хотя бы на уединенный балкон, как взгляд д'Арно вдруг скользнул вниз. И ко мне… А на губах заиграла странная улыбка.

— Миледи?.. — произнес он необычно низким голосом.

Наши глаза встретились, и время остановилось.

Он узнал. Узнал даже еще до того, как увидел. Снова.

Я должна бы сейчас чувств лишиться от страха, а вместо этого стою и смотрю на него, как на доброго знакомого после долгой разлуки…

— Милорд, — я заставила себя подать руку, и на ней был немедленно запечатлен короткий поцелуй. Ничего лишнего, ничего вызывающего. Простое, положенное этикетом прикосновение, которое не могло увидеться странным даже в глазах стоявшей рядом жены. Но показалось… будто тыльной стороны ладони коснулся огонь, тут же проникнувший под кожу, и захотелось немедленно прикрыть это место другой ладонью, пока кто-нибудь случайно не заметил. Абсурд, право… — Мы как раз говорили о том, какой прекрасный маскарад Вы устроили.

— Рад, что Вам понравилось, — польщенно отозвался д'Арно, склонив голову в легком поклоне, и бросил на меня лукавый взгляд из-под ресниц. — Дорогая.

Щеки вспыхнули. Как он может так обращаться ко мне в присутствии жены?! И как она может так спокойно стоять и даже не среагировать на откровенное фамильярное обращение к другой женщине… Ни намека на возмущение в синих глазах, несмотря на прекрасное понимание озвученного статуса. Только неожиданный интерес. Или у ее мужа столько "дорогих", что появление еще одной нисколько не удивляет?..

— Вы обещали мне этот танец, — герцог, не позволив возразить, уверенно обхватил меня за талию и увлек за собою в кружащийся водоворот пар. — А еще — быть вместе и в радости, и в горе, — шепнул, невзначай склонившись к самому лицу. — И наследника.

— Когда я уже успела столько всего наобещать?.. — пробормотала я, с опаской украдкой глянув глянув по сторонам.

— Когда сказала "да" у алтаря и приняла фамильное кольцо, — охотно поделился д'Арно.

— Забрала, — поправила машинально, невольно ловя на себе все новые и новые заинтересованные косые взгляды. И как, спрашивается, я должна буду "не привлекая внимания" уйти отсюда теперь? Да здесь на любую даму рядом с хозяином бала посмотрят с не скрываемым интересом, особенно на даму, которая, судя по этому яркому платью, еще и замужем. И этого человека нисколько не волнуют возможные разговоры, за которые придется оправдываться перед женой?! Он ведь даже не извинился, оставив ее сейчас!..

— Теперь уже не столь важно, каким именно образом оно оказалось у тебя, дорогая, — лежавшая на талии рука притянула меня ближе к кавалеру, и метнувшийся к нему возмущенный взгляд встретился с озорным блеском зеленых с серебристыми искринками глаз, которые сейчас лучились неподдельным наслаждением от этой игры.

— Я вернулась не к Вам, милорд, — осадила его поспешно, постаравшись незаметно отстраниться, но безуспешно.

— Возможно, ты вернулась и не ко мне, — безразлично повел светлой бровью герцог, нисколько не задетый явной неблагосклонностью дамы и продолжая легко вести в танце. — Но останешься ты со мной.

— С чего вдруг такая уверенность?

— У меня есть неоспоримый аргумент, — улыбнулся д'Арно.

— И какой же? — женское любопытство задало вопрос прежде, чем я успела подумать над ним.

Шаг, еще один шаг в ожидании ответа, еще один взмах увлеченного за волной движения алого подола платья… Герцог не отвечал. Лишь уводил за собою дальше и дальше, не отпуская взгляда и не ослабляя объятия, пока мы вдруг не оказались достаточно далеко от остальных гостей. Я так и не поняла, как ему удалось незаметно оставить бальную залу и, неожиданно отпустив, распахнуть дверь тонувшей в теплом свете канделябров безлюдной уютной гостиной, снова затворить, стоило перешагнуть порог… и вдруг оказаться непозволительно близко, даже ближе, чем совсем недавно во время танца.

— Я скучал…

Где-то вдалеке продолжала играть музыка, слышались приглушенные голоса и суета бала, а я только и могла, что глядеть в его серебристо-зеленые глаза, оглушенная неожиданным признанием. И пониманием, что верю ему. Что-то непонятное, живое и родное, тоскливо томившееся в груди все эти месяцы, рвалось навстречу, разнося вдребезги сомнения. Как бы опрометчиво это ни было. Как бы это ни было абсурдно…

Герцог стянул с лица свою маску и отбросил в сторону.

— Что Вы делаете? — прошептала с трудом, когда моего лица коснулись его ладони. Без перчаток. Теплые пальцы легонько заскользили по щекам, подбородку, неторопливо обвели линию изогнутой маски.

— Хочу поверить глазам, — так же шепотом ответил он. — Что это, действительно, ты.

— Не пытайтесь убедить меня, будто Вам не хотелось бы избавиться от наших нечаянных уз! — смешок вышел неестественным.

Да, я чувствовала…

Чувствовала этот опасный и неизвестный омут. Затягивавший с головой. Лишавший воли. Стиравший приличия. Но не было сил сопротивляться… Хотелось закрыть глаза и позволить себе поверить, что я нужна. Я сама, а не моя способность читать знаки на карте, спрятанное где-то приданное или возможность подобраться с моей помощью к нужному человеку. Это от одиночества я задыхалась там взаперти. От звенящей изоляции, созданной Рональдом и темным лордом, от постоянного контроля, от невозможности возразить, от вечного сдерживания этого разрушающего изнутри протеста и от жажды возмездия, иссушающей все разрушенное в пыль.

И хотелось позволить словам д'Арно стать тем самым воздухом, которым так невыносимо хотелось дышать. Позволить себе ожить. Совсем ненадолго. Пусть это была все та же игра, только более искусная, но… я так смертельно устала от клетки, что теперь не могла заставить себя эту игру прекратить…

A он мог.

И уж лучше пусть развеет иллюзию как можно скорее.

— Ты моя жена. Этого теперь ничто не изменит. И я не хочу ничего менять, Ленора, — уверенное и непреклонное.

Короткое движение вперед… тепло дыхания, скользнувшее по щеке… бережное прикосновение губ к моим, почти сразу переросшее в поцелуй глубокий и требовательный, от которого сердце забилось взятой в ладони птицей — которая знала, что ее собираются отпустить на волю, но не могла не биться, не рваться прочь, не стараться глотнуть свободы скорее. И даже прижавшийся к корсету камзол не в силах был сдержать этот лихорадочный бег. А действительность с балом и обязательствами начала стремительно размываться, как что-то ненужное. Напускное и ненастоящее…

— Мы не женаты, — судорожно вдохнув, когда воздуха стало не хватать, снова выдохнула в почти коснувшиеся моих разгоряченные губы, и запоздало поняла, что игра зашла слишком далеко.

— Что ты сказала? — герцог отстранился и непонимающе уставился на меня.

— Мы не женаты, — повторила обреченным шепотом. Случайно вырвавшееся признание теперь невозможно было забрать обратно. Оставалось только бросить уже открытые карты на стол.

— Отец Габриэль наделен властью заключать союзы, — четко произнес д'Арно, убрав руки. — Или я что-то упустил той ночью?.. — он сделался серьезным и собранным, словно готовившийся отразить атаку воин, и, в то же время, отчего-то казался сбитым с толку. — Это был не отец Габриэль? Другой человек? Не священник?

— Довольно, милорд, — я незаметно прислонилась к двери за спиной — на ослабевших ногах и без поддержки теперь было не устоять. — Нам обоим известно, что на момент нашего венчания Вы уже были женаты.

Герцог застыл вполне натуральным соляным столпом.

— Я бы желал узнать подробности, — проговорил д'Арно с явной угрозой в голосе, и показалось, что в этот момент он почти готов был меня хорошенько встряхнуть. — И что еще со мной там успело случиться, пока я валялся в беспамятстве под кустом.

— За два часа до церемонии в лесу, — напомнила я аккуратно, невольно оробев под придавившим меня свинцовым взглядом. — Состоялось Ваше венчание с леди Анжеликой Грейс. Я была тогда на Западной Галерее и видела, как Вы вошли с невестой в часовню, милорд. Думаете, нам не хватило сообразительности соотнести предыдущие приготовления согласно традициям рода д'Арно, тайность свадьбы и Ваш поздний визит в церковь под руку с облаченной в подвенечное платье леди?

Герцог сделал медленный шаг в сторону кресла, а затем так же медленно опустился в него, не сводя с меня странного взгляда.

— Интересно… — пробормотал едва слышно.

— Неужели Вы и правда думали, будто я согласилась бы навсегда связать себя узами брака — с Вами? — я натянуто улыбнулась и понадеялась, что это не прозвучало как личное оскорбление: не хотелось лишний раз злить и без того потрясенного нашей осведомленностью д'Арно.

— Еще более интересно, — он легонько коснулся уголка глаза, скользнув озадаченным взглядом по раскинувшемуся у ног ковру. И вдруг улыбнулся. Широко и, по всему: совершенно искренне. И теперь уже сбитой с толку была я, потому что решительно не понимала, чего он мог найти во всем этом забавного. — Тогда… — герцог кашлянул, поставил локти на изогнутые подлокотники кресла и сцепил пальцы перед собой в замок, глянув на меня уже с видом принимающего важного посетителя серьезного лорда. — Зачем же тебе потребовалось устраивать то венчание, и чего ты хочешь от меня… — я видела, что он изо всех сил пытался говорить нейтрально, но в его глазах теперь плескался совершенно откровенный и абсолютно не понятный мне смех. — …моя ненастоящая жена?

— Только Вашего содействия, милорд, — сказать это все равно придется, и лучше воспользоваться странной сменой настроения герцога прямо сейчас. — Мне необходимо встретиться с Вашим братом, — сердце, не смотря на выдержанный ровный голос, тяжело зачастило. — Наедине.

— Собираешься женить на себе его? — предположил д'Арно.

Я проглотила насмешку.

— Мне необходимо всего лишь поговорить с Его Сиятельством. Без свидетелей и с возможностью беспрепятственно уйти потом. И не тревожьтесь, милорд, у меня нет ни малейшего желания каким-либо образом родниться с Вами.

Герцог молчал, на внимательное лицо упала тень задумчивости, погасив даже веселые искорки в глазах.

— Я вижу, придется изрядно потрудиться, чтобы ты взглянула на нашу семью более благосклонно, — сказал наконец.

Сердце предательски дрогнуло, и я торопливо мысленно хлопнула себя по щекам.

На самом деле ему не нужна ни моя благосклонность, ни мое присутствие в его жизни. Опекунство? Уверена, он уже не раз пожалел о своем благородном порыве. Стоит только нашим семьям соприкоснуться — и случается либо "Беатриче", либо гонка за ключами к еще неконфискованному добру, либо такая встреча, как эта. И, нужно смотреть правде в глаза, и д'Арно, и его брат будут только счастливы наконец расстаться с угрозой в лице де Лесли в обмен за какое-то там кольцо. Что ожидает меня саму, когда у Рона в руках будут все ключи, думать было страшно. Но в том-то и дело, что я не собиралась отдавать ему последний, чего бы это ни стоило…

Размышления, только начавшие набирать обороты снеговым комом, споткнулись и рассыпались, когда я увидела, каким взглядом герцог рассматривает мое платье. Деталь за деталью, изучающим взором пройдясь до самого подола. Не так, как джентльмены обычно смотрят на дамский наряд, заставляя леди краснеть от смущения и довольства. Я, действительно, покраснела. Но от того, что почувствовала, будто меня рассматривают под лупой.

А затем его взгляд остановился на колье. Долгий и оценивающий… И не нужно было иметь большой жизненный опыт, чтобы понимать, о чем он думал сейчас, глядя на это дорогое украшение. Я не могла позволить себе его. Ни Рональд. Так же, как я не могла позволить себе это платье. И каковы должны были быть отношения с мужчиной, который снабдил меня всем этим — герцог не мог не сделать выводы. И ему это совсем не нравилось…

Когда я уже научилась видеть сквозь его маску?.. Чувствовать его, словно знала всю жизнь, словно сама успела изучить его… Или просто сейчас эта маска не была надета, и он вовсе не собирался прятать свое недовольство?

Д'Арно поднял глаза и встретился взглядом со мной.

"Кто он?" — непроизнесенные слова отчетливо проступили в воздухе между нами — так ясно, что я почти услышала их. Но герцог медлил с тем, чтобы задать вопрос вслух. И внезапно захотелось оправдаться и за это платье, и за колье, и за исчезновение…

Прекрасно осознавая, что моей вины в этом нет, да и не мои оправдания ему сейчас нужны.

— Ленора, скажи мне… — он прервал нашу молчаливую дуэль первым, снова бегло глянув на колье, но на сей раз не задержав на нем долго глаз. — Почему я вообще должен что-либо обещать? Отпускать тебя. Что мешает мне сию же минуту запереть тебя здесь в доме и продолжить наш трогательный разговор позже?

— Вы не посмеете, — теперь я действительно испугалась по-настоящему. — Если я не вернусь или заметят Ваших людей, следующих за мной — тайна венчания с леди Грейс будет немедленно предана огласке, — угрозы не получилось, а вот панику в голосе он услышал наверняка: не думаю, что про обещание изменить приговор отцу мне солгали.

— A если я скажу, что разглашение венчания Анжелики будет стоить кому-то жизни? Кому-то, кто очень ей дорог. И это разобьет ей сердце и ее счастливую семейную жизнь также? — он буравил похолодевшую от этого заявления меня взглядом, не оставляя сомнений, что сказано это было всерьез. — Ну же, Ленора, мы оба знаем, что ты не настолько жестока, чтобы позволить случиться подобному ради какого-то скандала. Анжелика ничего не сделала тебе, и пострадала она не меньше твоего от произошедшего с гвардией. Ты ведь не позволишь еще одному несчастью свалиться на ее хрупкие плечи?

— Хорошо, Вы правы!.. — сдалась я бессильно, почувствовав себя перед выбором между двумя заведомо проигрышными вариантами. — Я — не позволила бы. Но Рональд не настолько щепетилен, как я, и он не станет задумываться, прежде чем позволить этому скандалу разразиться! Он ничем не обязан ни вашему аристократическому обществу, которое ненавидит, ни этой леди! И он будет молчать ровно до того момента, пока ему есть, что терять! Поэтому Вам придется отпустить меня сейчас. Организовать встречу с Вашим братом. И дать слово, что на эту встречу Его Сиятельство придет без следующего за ним вооруженного полка!

За прорвавшейся горячей речью снова последовало тяжелое молчание, однако на этот раз не долгое.

— Хорошо, — неожиданно согласился д'Арно, стремительно поднявшись из кресла навстречу. — Будь по-твоему. Но я смогу устроить эту встречу только после официального объявления помолвки.

— Это исключено, — насторожилась я.

— Ленора, будем откровенны, — он снова был слишком близко, и это снова мешало думать. — Я не знаю, чего ждать от вашего свидания, и чем будут заняты мысли моего брата после. И так уж сложились обстоятельства, что именно от моего брата зависит, сумею ли я затем в короткие сроки эту помолвку разорвать. Я не могу и не хочу рисковать, устраивая Родерику сомнительную встречу с непредсказуемыми последствиями.

Я слабо мотнула головой и собралась заставить себя запротестовать, но герцог тут же поднял ладонь, предупредив меня.

— Прошу, не нужно напоминать, что в случае отказа меня ждет страшный скандал, — сказал быстро, отмахнувшись от произнесенных ранее угроз, как от досаждавшей назойливой мухи. — Но ведь я и не отказываюсь. Я лишь прошу подождать. Всего несколько дней, Ленора. Это совсем немного. Помолвка должна состояться и она должна пройти так, как запланировано — от нее уже не избавиться, и от нее слишком многое зависит. Я попросту не могу сейчас взять и изменить планы. Кроме того, — его голос стал тише и более доверительным. — Этот скандал ведь не желателен не только мне и Анжелике. Не так ли. Он не желателен и тебе тоже. Разразись он — какой мне будет прок идти тебе навстречу, скажи? А сможешь ли ты без моего содействия увидеться с Родериком?

Почему я только и чувствую себя в последнее время, что в ловушке?! Только всегда разной, и с разными последствиями в случае попытки бегства… Но он прав. Угрозы — угрозами, однако никто до последнего момента не осмелится притворить их в жизнь.

— Тогда я буду ждать от тебя слова после официального объявления помолвки, — приняв мое замешательство за согласие, уверенно подытожил герцог. — Назовешь мне место и час — где и когда желала бы встретиться с моим братом, и я немедленно устрою это.

На душе было смутно и пасмурно. Я должна была договориться о встрече "как можно скорее" и "до" помолвки, не "после" нее. Представляю, что придется выслушать от Рона о моих дипломатических способностях. Но… ясно, что настаивание сейчас все равно ни к чему не приведет.

— Хорошо, — сдалась тихо и опустила глаза, поймав кольнувший взгляд край двери гостиной. Да, больше здесь мне делать нечего, но… Небо, как же не хочется возвращаться туда!.. Снова позволить запереть себя в чертовой клетке. Снова ждать!..

— Ленора, — примирительный бархатный голос моментально спугнул тяжелые мысли и властно вернул к краю запретной пропасти, куда однажды едва не сорвалась вся моя осторожность вместе со здравым смыслом. — Сколько еще ты будешь ускользать от меня? — д'Арно мягко тронул мой подбородок и заставил снова встретить его взгляд, утягивавший за собой все дальше. — И сколько еще я должен буду позволять тебе это?

Его пальцы ласково скользнули по щеке, ушли на затылок, ловко развязали завязки моей маски, и темное кружево вдруг бесшумно соскользнуло с лица, а я едва успела поймать его и прижать к груди. Это была всего лишь маска… Но показалось, что упав, она обнажила слишком многое.

И разве мог д'Арно не увидеть…

Ладонь в последний момент легла ему на грудь, остановив.

— Вы женаты, — прошептала я, напомнив об этом то ли ему, то ли себе.

Ни тени смущения на лице. Будто не принимать во внимание присутствие жены где-то совсем рядом за этими дверями было обычным делом. И частые удары: которые я отчетливо чувствовала под лежавшей на камзоле ладонью, только отнимали силы от уже готовившегося сопротивления.

— Я помню, — серьезно произнес герцог, не делая попытки это сопротивление сломить.

И не сделав попытки последовать за мной, когда я сумела толкнуть дверь и выскользнуть из гостиной.