Нулевые

Глава 10

Кроме высокого шкафа в кабинете стояло мягкое кожаное кресло, стол с компьютером, два офисных стула и стеллаж, заполненный книгами и разноцветными пластиковыми папками. На подоконнике сидели три плюшевых белых медведя с сердечками на животах. Заметив Машин интерес, Дима пояснил, что игрушки сюда притащила Ира. Маша устроилась в кресле, а Дима принялся возиться с компьютером. Модем издал пронзительный писк, подключаясь к сети, а потом затрещал.

– А интернет нам зачем? – спросила Маша, выводя на новом гипсе сердечки при помощи розового маркера, который она успела отыскать в карандашнице на столе.

– Почту проверю. – Дима сдвинул брови. – А ты пока английский открывай. И не порти гипс!

– Я его украшаю. Хочешь тоже что-то нарисовать?

– А давай, – внезапно согласился Дима, доставая из нагрудного кармана халата черный фломастер.

Маша села на краешек стола и протянула Диме руку, он сразу принялся что-то строчить мелким убористым почерком.

– Это что еще за письмена? – спросила Маша, хотя уже сама поняла, что задумал этот зануда отличник.

– Формула изменения силы тока по гармоническому закону и закон Ома для цепи переменного тока, а сейчас еще кинематику запишу. Может, даже динамика влезет.

– Не увлекайся.

Маша наблюдала за склонившимся над ее гипсом Димой. Внезапно ей ужасно захотелось погладить его блестящие темные волосы, она даже протянула руку, но в последний миг не решилась коснуться, и ее пальцы зависли в сантиметре от Диминой головы.

– И места больше нет. – Дима поставил точку и поднял на нее глаза.

Между ними повисло молчание, но оно не было неловким, скорее выжидающим. Маше казалось, что каждому из них есть что сказать и что утаить. Она смотрела на Диму и понимала, что никогда не сможет признаться ему в том, что украла его телефон и почти согласилась ограбить чужой дом, чтобы погасить долги отца. Артемов жил в другом мире. Он был отличником в выпускном классе, работал и даже имел свой личный кабинет в одной из самых шикарных частных клиник их города, пусть и не принимал там пока пациентов. Не прошло и дня, как он купил себе новый сотовый взамен утерянного. А чем могла похвалиться Маша? Ну, например, она знала секрет, как с помощью маринада отбить тухлый запах у куриных тушек, пожарить их на гриле, а потом продать. Сомнительное достижение. Маша поняла, что во всем проигрывает Диме, и отвернулась.

– Положи к себе, а то снова забуду отдать. Только прочти инструкцию, пожалуйста. – Дима вытащил из кармана упаковку с лекарством и вложил Маше в руку. – По одной таблетке раз в восемь часов в течение пяти дней.

– Сомневаешься, что осилю инструкцию? – Маша спрыгнула со стола и кинула лекарство в свой рюкзак.

– Немного, – усмехнулся Дима.

Она достала учебник английского, придвинула кресло к столу и устроилась рядом с Димой.

– Вот это письмо подойдет. – Он с довольным видом повернулся к Маше. – Летом я учился в языковой школе и жил в студенческом общежитии. Мы до сих пор переписываемся с ребятами из других стран, которые тоже были в той программе. Для тебя это отличный способ познакомиться с разговорным английским, а не только тем, что есть в учебниках, хотя словарик в конце тебе пригодится. Ты же собираешься изучать иностранные языки в универе?

– Да, скорее всего. Честно говоря, я вообще мечтаю уехать по студенческой программе в Америку и там остаться. – Маша подвинула свое кресло еще ближе, чтобы видеть монитор, ее коленка коснулась Диминой ноги, тот вздрогнул, но не отстранился.

– А как твои родители относятся к идее переезда? – спросил Дима, подперев щеку ладонью и глядя на Машу из-под полуопущенных ресниц.

От этого взгляда у нее участилось сердцебиение, а ладони немного вспотели, но Маша быстро взяла себя в руки, не дав Диминым чарам затуманить ее разум.

– Мама нас бросила, когда я была еще совсем малышкой, с тех пор она не предприняла ни одной попытки со мной встретиться, так что ей плевать. А отец… – Маша бессознательно покосилась на гипс, но быстро отвела глаза в сторону.

Это мимолетное движение не укрылось от проницательного Димы. Он нахмурился:

– Что твой отец?

– За последние годы он слишком скис. Раньше я мечтала, как однажды накоплю денег и отправлюсь с ним в путешествие, которое его расшевелит и вдохновит. Желательно за границу, но по России тоже было бы неплохо. А теперь даже не знаю…

– Маш, – скользнул пальцем Дима по ее гипсу, – ты же понимаешь, что тебе надо будет поберечься и пока не ходить на работу? Сомневаюсь, что ты сможешь готовить кур одной левой.

– Я-то? – Она невесело хмыкнула. – Конечно, смогу. На самом деле у меня и выбора-то нет. Быть без работы – непозволительная роскошь для меня. Но хватит о грустном, я не какая-то сахарная принцесса, справлюсь. Дай лучше почитать, что там написывают твои иностранные друзья. Надеюсь, будет что-то интересное. Hello, PIC! Что значит PIC? Он что, тебя поросенком назвал?

– Не pig, а PIC – Partner-in-crime, – пояснил Дима. – Это письмо от Пуру, он из Индии. Мы вместе как-то поздно возвращались домой и случайно перепутали комнаты, вломились к девчонкам, когда те уже спали.

– И что? – спросила Маша, она с трудом представила идеального Диму, попавшего в пикантную ситуацию. – Наверняка ты, как истинный джентльмен, галантно раскланялся и попросил прощения на чистейшем английском, так что те девицы за тобой потом еще бегали до самого твоего отъезда.

– Как бы не так! – Дима задумчиво посмотрел в потолок, словно там транслировали кадры из его прошлого. – С порога я рухнул прямо в кровать на спящую там девушку. Она заорала. Я тоже заорал, поскольку думал, что это моя комната. Эни начала лупить меня по щекам, а я выкрикивал ругательства и отбивался, не понимая, что за сумасшедшая в моей постели. А потом Пуру включил свет. Было неловко. К тому же выяснилось, что она любит спать голая.

– Ого! – Маша рассмеялась. – Тогда к черту письмо этого твоего Пуру, лучше дай почитать те, что шлет Эни.

– Она мне не писала, – мрачно ответил Дима.

– Даже не знаю почему, – продолжала веселиться Маша. – Наверное, ты на нее как-то не так упал.

Уголок Диминых губ дрогнул, но он сдержал улыбку.

– Переводи давай, – пробормотал он.

– Ладно, – протяжно вздохнула Маша. – Привет, мой друг, и бла-бла-бла… Школа, а еще вот это я знаю, тут что-то про ложь.

– Нет, это про то, что он лежал на траве. Слушай и запоминай.

Дима начал переводить Маше текст, периодически отсылая ее к словарю в конце учебника, но уже через две минуты она перестала его слушать, с удивлением отмечая, какие, оказывается, длинные у Димы ресницы. А еще эти точеные черты лица и гладкая кожа… Интересно, он мог бы работать моделью? С таким-то ростом наверняка. А его губы…

– И я тебя сейчас покусаю, – закончил Дима, нарочно громко захлопывая учебник.

– Твой Пуру странное в конце написал, – вышла из транса Маша, рассеянно взглянув на монитор.

– Ага. А что он еще написал? Ты вообще меня слушаешь или снова витаешь в своих облаках?

– Кончено, слушаю. Этот твой друг тебя покусает. После того как полежит на траве. И выучит свои уроки.

– Да серьезно?! – Дима внезапно уткнулся лбом в ее плечо и застонал.

– Ну прости, отвлеклась. Ой! – вскрикнула Маша, когда Дима легонько укусил ее за плечо.

– Ладно, забудем. – Он отстранился и встал, разминая шею.

– И что это было? Зачем обслюнявил мне свитер? – возмутилась Маша, хотя ее сердце требовало продолжения.

– Маленькая педагогическая истерика. – Дима устало потер глаза.

– Хорошо, что не все учителя так делают, иначе школа была бы еще более страшным местом. – Маша в изумлении потерла плечо. Она не ожидала от Димы такой эмоциональной реакции, и ее это даже позабавило.

– Я не знаю, как готовить тебя к экзаменам! Обычные уроки для тебя скучны, но как тебя заинтересовать и мотивировать учиться? – Дима снова сел на стул и развел руками, выражая бессилие. – Может, денежные поощрения тебе подойдут?

– Оставь при себе свои золотые монетки, Буратино. Бесит, когда ты передо мной начинаешь трясти кошельком, – разозлилась Маша.

– Я просто хочу тебе помочь поступить в универ, как и обещал.

– Ты вообще вдруг стал подозрительно добр и внимателен ко мне. – Маша помахала гипсом. – С чего такие перемены? Обычно же тебе плевать на одноклассников и уж тем более на одноклассниц. А сегодня даже заметил, что у меня заболела рука. Наблюдал, что ли, за мной?

– Трудно было не заметить. – Дима пожал плечами.

– Да нет, – возразила Маша. – Ни девчонки, ни мой сосед по парте, ни отец даже не спросили, что со мной. А ты пропустил уроки, привез меня в вашу клинику и продолжаешь со мной возиться. Это странно.

– Это по-человечески. Я же понимал, что ты вряд ли пойдешь к врачу раньше, чем у тебя рука начнет чернеть и отваливаться. И то не факт.

«А может, я ему все-таки нравлюсь?» – юркой рыбкой всплыла на поверхность Машиного сознания робкая надежда, побуждая ее жадно выискивать крохи симпатии в жестах и мимике Димы. Она сжала левой рукой его рукав, стараясь забыть слова Ильи о том, что совершенно не вписывается в мир Артемовых. Именно сейчас она так хотела соответствовать!

– Спасибо. – Это все, что смогла из себя выдавить Маша, совершенно измученная бешеной каруселью собственных мыслей. – Я постараюсь тебя слушать. И тебе не обязательно быть аниматором и придумывать для меня суперуроки.

– Хорошо. – Дима похлопал Машину руку, все еще сжимающую рукав его халата, а потом высвободился и перелистал учебник. – Давай продолжим, пока у тебя нужный настрой.

И Маша действительно старалась. Переведя текст и проговорив упражнение, она едва не растаяла от Диминой похвалы.

– Ты должен был укусить меня раньше, – заявила она. – Я теперь, кажется, превращаюсь в отличницу. Это как с оборотнями.

– Только не говори больше никому в классе, – улыбнулся Дима. – Не думаю, что мне захочется кусать Кристину или еще кого.

– Удивительно! А раньше мне казалось, что я раздражаю тебя чуть ли не сильнее всех в классе. Ты на меня всегда так высокомерно смотрел.

– Я? – искренне удивился Дима.

– Ну да. Делал вот такое лицо. – Маша изобразила привычную гримасу Димы, которую уже успела выучить.

– Разве что когда ты поливала свою челку лаком с блестками на перемене, а он вонял на весь класс, или красила ногти, – попытался оправдаться Дима.

– Нет, ты так на меня смотрел, даже когда я, как заинька-паинька, сидела за книжкой!

– Заинька-паинька! Ну-ну.

– Вот! Вот опять это лицо! – Маша не сдержалась и ущипнула Диму за щеку.

– Значит, это мое обычное выражение лица. Конкретно к тебе оно не имеет отношения, я на всех так смотрю.

«Кроме апельсинчика!» – хотела было сказать Маша, но вовремя опомнилась. Она никогда не думала заводить отношения, но сегодняшнее заботливое поведение Димы пошатнуло ее уверенность. Внезапно захотелось узнать, каково это – быть его любимой девушкой. Поэтому она решила брать Диму тепленьким, пока тот был открыт и расположен к общению, что случалось весьма редко.

– Ладно. Тогда давай закрепим магию. Укуси меня своими ботанскими зубами еще раз, да посильнее. – Маша рукой собрала волосы в хвост и наклонила голову, подставляя Диме шею.

– Это будет уже слишком. – Он скрипнул стулом и отодвинулся.

– Но если я начну тупить, всегда останется этот вариант, – отшутилась Маша, чувствуя себя ужасно глупо.

– Неси теперь алгебру, – вздохнул Дима, глядя на часы. – У нас есть еще минут пятьдесят, а потом я посажу тебя в такси и отправлю домой, иначе опоздаю на смену.

– Здесь работаешь? – невинно спросила Маша, поскольку не помнила, ей или апельсинчику Дима рассказывал про свои подработки.

– Нет. В другой больнице, санитаром. Здесь слишком элитное место для такого неопытного сотрудника, как я.

– Но это вопрос времени, полагаю. Кстати, где твой дедушка? Он здесь? Может, мне надо с ним хотя бы поздороваться?

– Он улетел в другой город на конференцию, не парься. Давай лучше вернемся к урокам.

Маша кивнула. Следующий час ей стоило великих усилий сохранять концентрацию внимания. Димин укус на плече почему-то начал гореть и покалывать, словно и правда навлекал на свою жертву проклятие ботанства. Или проклятие любви. Маша прикусила щеку изнутри, стараясь отогнать дурные мысли. Нет, не могла же она так резко влюбиться в одноклассника, маячившего у нее перед носом больше девяти лет? Или могла?