Нулевые

Глава 27

Маша не смогла просидеть дома и двух дней. Не выдержав, она все же вернулась к привычному ритму учеба – дом – работа. Из-за этого пришлось даже немного поругаться по телефону с Димой, который целый день пытался дозвониться ей на домашний и смог только к вечеру.

– Ты совсем себя не бережешь! – заявил он дрожащим от гнева голосом. – Если бы я не был сегодня на смене, то приехал бы к тебе и надавал по заднице!

– Фи, доктор Артемов, что у вас за методы такие? Вы всем своим пациенткам так вбиваете рекомендации? – попыталась отшутиться она, параллельно насыпая в чашку растворимый кофе.

– Нет, другие меня слушаются! А с тобой что делать? Наверное, стоит взять отгулы и нянчить тебя, следить, чтобы не таскала тяжести и не напрягалась. Надеюсь, ты не мыла полы руками? Не таскала продукты?

– Нет, – соврала Маша.

– Я так и знал! Нельзя было тебя выписывать. Ты меня с ума сведешь, я точно поседею! – возмущался Дима. – Утром после суток я приеду к тебе. И сам все сделаю.

– Ага, и упадешь замертво от усталости. Да и мой папа завтра дома. Что ты ему скажешь?

– Так и скажу, что я парень его дочери, которая решила, что у нее, как у кошки, девять жизней. А это не так. Поэтому ей надо лежать. И чтобы близкие о ней заботились.

– Мой папа мне помогает. Хватит уже суетиться!

Еще битый час она спорила с Димой, пока кто-то из персонала не отобрал у него телефон, а ее кофе не остыл.

Естественно, утром он явился к ней домой, как и обещал. На их удачу, Машин папа все же ушел на работу, поэтому неловкий разговор был отложен. После суток в клинике Дима, как обычно, напоминал призрака, поэтому Маша попыталась отправить его спать.

– Но я приехал о тебе заботиться, – вяло сопротивлялся он.

– Ладно, давай тогда просто поваляемся и посмотрим телевизор. Дела подождут. Еще только утро.

Дима обнял ее за плечи и увел в гостиную, где они расположились на диване. Он устроил голову у нее на коленях и позволил перебирать свои волосы, пока Маша рассеянно щелкала пультом.

– Дим, я вот все вспоминаю тот разговор, – сказала она, оставляя MTV.

– Какой? – спросил он, блаженно жмурясь.

– Когда меня выписывали, ты упоминал о проблеме, которую пока не можешь решить. Про что ты говорил?

– А, – отозвался он, открывая глаза. – Я бы хотел тебе о ней рассказать, когда найду выход. Чтобы зря не волновать.

– Пипец! Как будто вот сейчас после твоих слов я ни капельки не начала волноваться! – вспылила она, чуть сжав его волосы.

– Маш, перестань. – Он сел, бесстрастно уставившись в экран телевизора.

Она уже поняла, что Дима очень эмоциональный человек, который с самого детства хорошо научился прятать свои переживания от окружающих. Возможно, его строго воспитывали и ругали за слезы. И даже когда внутри него бушевала настоящая буря, ни один мускул этого не выдавал. Разве что ранняя седина.

– А не ты ли просил меня быть с тобой честной? А у самого секреты!

– Все не так просто. – Он нахмурился, потирая подбородок и не сводя глаз с экрана.

Солист группы «Звери» вкрадчиво пел:

– А это был бы выход, – задумчиво пробормотал себе под нос Дима, пристально всматриваясь в клип.

– Что «это»? Вооруженное ограбление в стиле Бонни и Клайда? – прищурилась Маша, тыкая в экран.

– Нет. – Он постучал пальцем по нижней губе, а потом повернулся к ней, прожигая взглядом. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Что? – выдохнула Маша. – Не рано ли ты об этом…

Но Дима не дал ей договорить:

– За эти дни я перебрал в голове тысячу вариантов, чтобы найти тот, который позволит нам в любом случае остаться вместе, а мне – о тебе позаботиться, несмотря ни на что. И брак мне кажется самым подходящим решением. – Он нежно сжал ее руки в своих ладонях.

– А что побудило тебя искать эти варианты? – сглотнула Маша.

– Мама решила начать все с чистого листа и переехать туда, где не будет горьких воспоминаний об отце. Пока она выбрала Америку и даже уже договорилась о нашем с Ирой обучении в частных школах. Там другая программа, и мне придется сидеть за книгами еще год, чтобы поступить на медицинский.

– Ты уезжаешь? – Маша впилась ногтями в его кожу.

– Мама считает, что наши отношения несерьезные и если мы на некоторое время расстанемся, то все угаснет само собой. Я долго пытался доказать, что не намерен от тебя отступаться, но она меня не слушает. Да и дед на ее стороне. Хотя он видел, как мне было плохо в тот день, когда я думал, что ты умираешь на моих руках. Я тогда чуть не рехнулся, пока вез тебя в клинику на такси, а потом в операционную на каталке. Но если мы официально распишемся, то в любом случае будем вместе. В России или в Америке, как ты выберешь. Я придумаю, как снять жилье: у меня есть накопления, и я работаю.

– Дим, как мы поженимся, если несовершеннолетние? – ошарашенно спросила Маша.

– Я сделаю справку о твоей беременности и договорюсь с загсом, если ты решишься.

В гостиной повисла пауза. Машины мысли метались в голове, как бешеные белки. Она предполагала что угодно, но никак не то, что Дима внезапно решит на ней жениться наперекор своей родне. Это безумие. Истолковав ее молчание как отказ, Дима поспешно сказал:

– Да, глупая затея. Не волнуйся, я постараюсь придумать что-то еще, чтобы не улетать в Америку. Ну или вернуться оттуда побыстрее к тебе. Я понимаю, твой отец, наверное, тоже будет в ярости, если узнает о моем предложении. Это ведь я любил тебя долгие годы, а ты меня толком и не замечала. Так что я был готов к отказу. Извини за мой эгоизм, просто я не простил бы себе, если бы не попробовал.

Он замолчал, а Маша затаила дыхание. По MTV уже шел клип P!nk «Just Like a Pill», и рваный ритм музыки больно отзывался в ее теле. Что будет с ней, когда Дима улетит? Расстаться с ним даже на месяц – это словно вырвать собственное сердце. Но что же ответить? Один выбор – мучительная пытка, второй – прыжок веры. Интуиция шептала ей соглашаться, разум отговаривал. Все внутри искрило и трещало; казалось, каждый нерв превратился в оголенный провод, брошенный в лужу. Машу разрывало на части от эмоций, в голове нарастал белый шум – мозг уже не справлялся. А потом внутри нее словно что-то щелкнуло, и она приняла решение. Машины плечи тут же расслабились, а сердце затопило теплотой и умиротворением.

– Давай поженимся, – улыбнулась она, подмигнув Диме.

– Ты уверена? – спросил он, вглядываясь в ее широко распахнутые глаза. – Не будешь жалеть?

– Дим! – засмеялась Маша. – Ни на один брак боги не дают гарантию. Неважно, в сорок ты вышла замуж или в семнадцать.

– Я буду твоим без остатка, стану лучшим мужем, обещаю! – горячо прошептал он, а потом поцеловал.

– Оказывается, ты такой романтик, Артемов. Ну кто бы мог подумать! – довольно проговорила Маша, отрываясь от его губ. – Больше никому не давай увидеть эту сторону своей натуры. Для других ты бесстрастный интеллектуал, понял?

– Да понял, понял, – улыбнулся он, снова целуя ее.

– И все же твоя семья меня прибьет, – вновь рассмеялась Маша.

– Обожаю тебя! – Он прижался лбом к ее лбу.

– Гипнотизируешь? – спросила Маша, чувствуя, как снова попадает в ловушку его зеленых колдовских глаз. Ее мысли смешались, и только сумасшедший стук сердца напоминал о земном и не давал улететь в нирвану.

Следующие несколько часов они разрабатывали план их предстоящей дерзкой свадьбы, смеясь чуть не до слез. Маша подумала, что все аферы, которые она провернула вместе с Ильей, меркли на фоне Диминой затеи. Но только теперь она не боялась, не нервничала, а была до неприличия счастлива.

Без Димы в школе внезапно стало ужасно пусто. Маша то и дело по привычке оглядывала класс, чтобы найти Артемова. Его место на задней парте успел занять Ярик, который теперь раздражал Машу еще сильнее. А Илья, как обычно, был несносен. Он рассеянно выслушал ее рассказ о том, что ранение было серьезным, и ехидно поздравил с удачно выбранным парнем, имеющим в арсенале лучших врачей.

– Все обошлось же, Машенька! – сказал он, покрутив на мизинце новую золотую печатку с черным камнем. – Каждый получил что хотел. А риски в такой работе есть всегда.

Маша не стала продолжать с ним разговор, поскольку понимала, что это бесполезно, и вообще старалась держаться от Ильи на расстоянии. Таня все так же восторгалась своим Сашей, который подарил ей духи и серебряную подвеску. Маша понимала, с каких денег он так расщедрился, но решила не посвящать в это подругу. Сегодня был день икс, который совпал с ее днем рождения.

Еле дождавшись звонка, Маша опрометью бросилась в гардероб. По дороге ее перехватила завуч, обойти которую не было никакой возможности.

– Капроновые колготки и мини-юбка в декабре, Зоткина? Давно ли ты с больничного вышла? Как детей будешь рожать?

– Да я близко живу, и сегодня не холодно, – промямлила Маша, тоскливо посмотрев в сторону двери.

– И недавно совет школы принял решение, что все ученики должны ходить в деловом стиле. А твой внешний вид этому никак не соответствует, – продолжила нравоучительным тоном завуч.

– Введите тогда форму. И вообще, я не могу вот так среди учебного года поменять свой гардероб, у меня все финансы расписаны! – не выдержала Маша.

– Уж юбку с блузкой тебе родители-то смогут купить?

– Только в январе, да и то не факт. Сами знаете, какие там зарплаты из-за праздников.

Суровый Машин взгляд встретился с взглядом завуча, и та решила отступить:

– Тогда носи хотя бы джинсы. Яичники свои побереги. Да и цистит не дремлет!

– Хорошо, – согласилась Маша, стараясь не обращать внимания на смешки проходящих мимо учеников, подслушивающих их разговор.

Вылетев из школы словно на крыльях, Маша снова столкнулась с Ильей, который поджидал ее у ворот.

– Мне кажется или ты меня избегаешь? – спросил он, делая шаг навстречу.

– Я теперь встречаюсь с Артемовым! И мне уже пора!

Она хотела обойти Илью, но тот не позволил:

– Боишься, что, если я буду близко, начнешь сомневаться в своем выборе? – Он встал к ней практически вплотную и лукаво улыбнулся.

– Не говори ерунды. Просто я правда тороплюсь. Дай, пожалуйста, пройти.

– Маш, – взял ее Илья за рукав, – а чем я хуже? Денег смогу заработать еще больше, чем он. Ты не будешь нуждаться.

– Не в этом дело. – Маша вздохнула и посмотрела ему в глаза. – Когда я с тобой, то проявляются мои самые худшие черты: меркантильность, жадность, лживость. А Дима делает меня лучше.

– Это было больно, – скривился Илья. – Ты умеешь жестоко отшить. Но ты не права. Мы же с тобой даже не встречались, так только – дела проворачивали. Если бы ты была моей девушкой…

– Нет, – оборвала его Маша. – Ты меня даже не любишь, ведь ты самый известный бабник района.

– Я изменюсь. – Он клятвенно прижал ладонь к своей груди.

– Пожалуйста, хватит! – взмолилась Маша. – Я люблю Диму, не тебя. Отпусти.

– Иди. – Илья отступил назад. – Не в моих правилах навязываться даже таким конфеткам, как ты.

– Спасибо, – проговорила Маша, а потом поспешила прочь не оборачиваясь.

Накануне Дима заехал к ней домой и вручил конверт с деньгами на свадебный наряд, а также рассказал, что сделал фальшивую справку о беременности, получил разрешение на брак у местных органов самоуправления и договорился с загсом. Сколько ему пришлось дать взяток, Маша даже думать не хотела. Тем же вечером она купила в свадебном салоне прелестное белое платье, сапожки и меховую накидку, спрятав все в шкафу. Заранее рассказать отцу об авантюре она не решилась, лучше пусть узнает о ее браке, когда все свершится.

Встретиться с Димой они договорились у ее подъезда в три часа дня. Надев платье, Маша едва не расплакалась. Зеркало отражало воздушную сияющую незнакомку, слишком прекрасную, чтобы быть правдой. Дрожащей рукой она поправила волосы и украсила их изящной серебряной заколкой, закрепляя невесомую фату. Коснувшись зеркала кончиками пальцев, Маша все же позволила нескольким слезинкам упасть на пол. Сегодня ее свадьба. И красивая невеста – это она.

Открыв дверь подъезда, Маша увидела Диму: его длинная черная парка скрывала идеальный смокинг, кашемировый шарф был небрежно накинут на плечи и бросался в глаза ярлычком известного бренда. В руках Артемов сжимал букет алых роз, перевязанный белой шелковой лентой.

– Как дела? – спросила Маша, вспоминая строчки песни «Для тебя».

– Умираю от счастья. Ты так прекрасна! – Дима бросился к ней и крепко обнял, а после помог сесть в машину. – Готова? – Он смотрел на нее сияющими глазами. – Сейчас самое время сбежать, если ты вдруг сомневаешься и хочешь в себе разобраться. Обещаю, дам фору. А потом, возможно, брошусь догонять.

– Ты, должно быть, пересмотрел «Сбежавшую невесту». Я не Мэгги Карпентер, я всегда точно знаю, чего хочу, и, приняв решение, не сдаю назад. – Маша игриво потрепала его по щеке.

– Ты помнишь фамилию главной героини? А еще говоришь, я фильм пересмотрел!

– Джулия Робертс – наша с папой любимая актриса, в свое время кассеты с ней мы буквально затерли до дыр. Впрочем, ладно, сейчас есть дела поважнее. – Маша приникла к его плечу, а Дима осторожно опустил ей на лицо фату и залюбовался.

Дворец бракосочетаний подавлял своим вычурным великолепием: красные ковровые дорожки, лепнина на потолке и позолоченные пузатые лампы на стенах. Артемов шел по коридору так уверенно, словно бывал здесь чуть не каждые выходные. Он позвонил кому-то по сотовому, а потом завел Машу в небольшой зал, где их уже ждала торжественная женщина в жемчугах и с затейливой пышной прической. Задрапированная в синий бархат, она напоминала знатную даму позапрошлого века, и Маша лишь диву давалась, размышляя, откуда Дима умудрился ее откопать.

Хорошо поставленным голосом женщина практически с порога принялась читать им мини-лекцию о священном браке. Маша всеми силами пыталась не засмеяться, но было сложно. Дима же, напротив, снова надел каменную маску и внимательно слушал речь, словно регистратор загса в конце будет проверять, насколько хорошо усвоено каждое ее слово, и, если они не справятся, выгонит их из Дворца бракосочетаний с позором. Маша представила эту картину и тихо прыснула, прикрыв рот ладошкой.

– Прошу ответить вас, невеста! – Регистратор пытливо посмотрела на Машу, прервав ее разыгравшуюся фантазию.

– Я согласна, – ответила Маша, подмигивая Диме.

– Прошу ответить вас, жених!

– Согласен, – тихо, но твердо сказал Дима.

Внезапно заиграла торжественная музыка, заставившая Машу вздрогнуть и нервно рассмеяться.

– С вашего взаимного согласия ваш брак регистрируется. Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз, – томным голосом сказала женщина.

Дима сжал Машину ладонь, и они вместе подошли к столику. Регистраторша тут же стала тыкать длинной указкой в строчку в документе актовой записи, где они должны были поставить свои подписи.

– Теперь прошу вас в знак любви и преданности друг другу обменяться обручальными кольцами.

Дима вытащил коробочку из кармана брюк, нежно взял Машину руку и надел ей на безымянный палец кольцо, которое оказалось точно впору. Маша схватила второе кольцо, обворожительно улыбнулась Диме, а потом попыталась надеть его ему на палец. Но коварное кольцо никак не хотело проходить через сустав. Мешал и дурацкий букет, который кололся шипами и выскальзывал из рук. Регистраторша строго смотрела на них, постукивая указкой по столику и заставляя нервничать. Маша уже на полном серьезе думала, поможет ли делу, если она облизнет Диме палец, но он сжал ее руку, забрал кольцо и быстро надел его сам.

– Ну что ж, объявляю вас мужем и женой! – нараспев произнесла регистраторша. – Можете поцеловать невесту.

Дима склонился к Маше и подарил ей легкий поцелуй, наполненный нежностью.

– Спасибо, – сказал он сотруднице загса, а потом взял Машу за руку и повел прочь.

– А сейчас куда? – спросила она, любуясь блестящим колечком. Голова кружилась, словно Маша залпом выпила бокал шампанского. Это сумасшедшее приключение забавляло ее все больше и больше.

– Покушаем в ресторане, а потом поедем к твоему папе признаваться. А затем, если будем живы, к моей родне. А на ночь я снял нам номер в отеле. – Дима обнял Машу и поцеловал в висок.

– А может, завтра будем каяться, а сегодня просто для всех исчезнем? – спросила она.

– Я думал над этим. – Дима открыл дверь, выпуская Машу на улицу. – Но все же твой папа, наверное, собирался сегодня тебя поздравить, готовил подарок.

– Он утром меня поздравил и подарил духи. Но, думаю, ты прав. Возможно, он хотел бы увидеть меня в платье. Или нет. Сложно предугадать. – Маша поплотнее запахнула накидку, содрогаясь от морозного ветра. – Наверное, если твоя дочь внезапно выскакивает замуж, едва ей исполнилось семнадцать, это может стать поводом для крупной ссоры.

– Мы справимся! – Дима ободряюще сжал ее пальцы.

– Поздравляю, – сухо сказал водитель, недобро покосившись на Диму, как только они сели в машину. Он явно осуждал их опрометчивый поступок.

К обеду в ресторане Дима тоже подошел с размахом. Он снял отдельный маленький зал, где их ждал фотограф и играла тихая романтичная музыка. Столик на двоих был декорирован живыми цветами, а посередине стоял белый торт, на котором розовым кремом было написано: «С днем рождения!» После небольшой фотосессии Машу, уже успевшую изрядно проголодаться, наконец усадили за стол.

– И с днем нашей свадьбы! – воскликнула она, задувая свечку, которую зажег Дима.

– Только сейчас понял, что отнял у тебя один праздник, – сказал он, наливая ей в бокал минералку. – Но я обещаю, что буду дарить сразу два подарка – на день рождения и годовщину!

– Да, декабрь для тебя будет весьма разорительным, еще же Новый год скоро. – Маша подняла фужер. – За нас! И пусть родня не сильно нас за это ругает!

– За нас! – Дима коснулся ее фужера своим. – Даже если твой отец спустит меня с лестницы, это все равно не испортит мой самый счастливый день в жизни!

– Ты снова меня идеализируешь. – Маша взяла нож и отрезала кусок тортика.

– Подожди! Сейчас принесут горячее и салат, – сказал Дима, делая знак официантке.

– А я люблю начинать со сладкого. – Она взяла ложку и зачерпнула сливки. – Так гораздо лучше!

Буквально через пару минут их столик заставили разными блюдами. Но даже в ресторане Дима придирчиво ковырялся в еде, чем снова повеселил Машу.

– И не надейся, что я стану учитывать твои причуды, готовя еду, – сказала она, отодвигая пустую тарелку. – Со мной не повыпендриваешься.

– Из твоих рук я готов есть даже вареную морковь. – Дима тоже отложил вилку, а потом протянул ей руку. – Потанцуешь со мной?

– Ну не знаю. – Маша склонила голову набок. – На осеннем балу ты меня отбрил. И это было невежливо с твоей стороны.

– А ты сразу побежала танцевать с Ильей! – мстительно припомнил ей Дима.

– Конечно. А ты думал, я пойду плакать в уголочке? На то и бал, чтобы танцевать. И кстати, почему ты мне тогда отказал?

– Меня накрыла паника. Накануне я много раз прокручивал в голове, как сам тебя приглашаю, но ты подошла первая и порушила мне все планы. Я решил, что ты издеваешься или дразнишь, вот и отказал. А теперь ты не хочешь танцевать первый танец молодоженов!

– Ха! – рассмеялась Маша. – Не удивлюсь, если сейчас сюда заявится тамада с баяном и конкурсами. Как ты сказал: первый танец молодоженов?

– Не хочешь – не надо, все равно я не умею танцевать. – Дима подлил ей минералки и напустил на себя совершенно равнодушный вид.

– Ага. Ты так всегда делаешь, когда уязвлен! Вот это лицо, словно тебе плевать, а сам, поди, кипишь внутри. – Маша встала из-за стола и протянула ему руку. – Пошли, потанцую с тобой!

Дима с готовностью поднялся, обнял ее за талию и медленно закружил.

– Вот какой ты врун, оказывается! Не умеет он танцевать! – укоризненно посмотрела на него Маша.

– Ладно, признаюсь, мама заставила выучить вальс. Гоняла нас с сестрой. Вставай на мои ноги, я тебя тоже научу, – страстно прошептал он, склоняясь к ее уху.

Маша послушалась, и уже через секунду он легко закружил ее по залу.

– Дима! А давай все же сбежим? Ну их, этих родственников! – Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Сердце грохотало, счастье и страх перемешались так крепко, что Маше казалось, будто она слишком сильно раскачалась на качелях и теперь не знает, как их остановить.

– Мы справимся, вот увидишь. Вечером уже будем смеяться, вспоминая, как все прошло, – словно прочитав ее мысли, ответил Дима.