Нулевые

Глава 22

Заметив, что Маша сняла гипс, Илья улыбнулся, словно Чеширский Кот, и отвесил ей шутливый поклон, изображая безмерную благодарность. Маша все еще не разговаривала с Таней, поэтому большую часть времени на переменах она слушала свой плеер и пыталась готовиться к урокам. Все же злость на Диму стала отличной мотивацией, и ей удалось даже исправить несколько плохих отметок на четверки. Учительница математики и вовсе похвалила Машу за старательность, чего с ней еще не случалось за всю историю средних и старших классов. Настроение немного поднялось, а воспоминания об отвратительной вечеринке у Макса несколько померкли.

Маше практически удалось перестать думать о Диме и его сестрице, но тот, как назло, после окончания уроков ждал ее возле школы. Мелкий снег медленно оседал на его наполовину расстегнутой куртке и темных волосах, но Дима этого не замечал: он не отрываясь смотрел на выходящих из дверей учеников. Поймав его взгляд, Маша вздрогнула и отвернулась. Она не хотела с ним разговаривать, поскольку знала, что ни к чему хорошему это не приведет. Накинув на голову капюшон, Маша сбежала с крыльца и целеустремленно направилась к воротам.

– Подожди! Маша! – крикнул Дима, преграждая ей путь.

– Я же просила оставить меня в покое, – бросила она, глядя себе под ноги.

– Вчера я был дураком, и вся эта ситуация совершенно идиотская. Я был сам не свой из-за Иркиных выходок и постоянно думал, как сделать так, чтобы она не сорвалась, – путано проговорил Дима, беря Машу за локоть.

– Продолжай и дальше беспокоиться о своей родне, а мне пора, – ответила она, высвобождая руку. – Все равно общение со мной только все усложняет.

– Маш. – Дима снова сделал шаг ей наперерез.

– Твоя сестрица мне вчера пыталась подкинуть чужой кошелек. Это нормально вообще? – воскликнула Маша, наконец поднимая на Диму глаза. – Для вас это какие-то извращенные игры – приютить меня, смешать с грязью, подставить, манипулировать чувствами? А мне и без того проблем хватает! У меня нет богатенького дедушки, который приедет и все разрулит, а если надо, увезет за границу. Я не могу лежать и страдать, как твоя мама, или творить дичь, как Ира. Да ты и понятия не имеешь, каково быть на моем месте! А еще попрекаешь, что я пыталась выиграть побольше денег. И кому от этого стало бы хуже? Твой Максим вон сколько филок угрохал на алкоголь, чипсы, сухарики и прочую хрень, чтобы просто потусить с друзьями! Обеднел бы он, что ли, от пары сотен?

Закончив гневную тираду, Маша медленно выдохнула.

– Да дело не в деньгах же, – помедлив, сказал Дима. – А в том, как ты себя вела.

– Себя вела? Я? – не поверила своим ушам Маша. – А ты был лучше?

– Нет, но… – Дима внезапно взял ее за правую руку. – Где твой гипс?

– Заложила в ломбард! – огрызнулась она. – Все, отцепись от меня! Ты прав, дело не в деньгах, а в том, что мы совершенно разные. И твоя семья меня никогда не примет. Я не хочу постоянно жить в ожидании подлянки от твоей сестры. А ты не можешь поставить ее на место и меня защитить!

– Я тебя всегда защищаю, – ответил он. – И вчера, кода ты ушла…

– Даже слушать не хочу! – Маша толкнула его в грудь, отчего правую руку пронзила боль. – И видеть тебя тоже!

– Давай просто спокойно все обсудим не на улице? – предложил Дима.

Но его перебил Илья, по своему обыкновению появившийся словно из ниоткуда:

– Она же тебе все сказала, Артемов. Что ты пристал? Чеши давай на свои ботанские кружки, или чем ты там занимаешься.

– Не лезь не в свое дело, – грубо ответил Дима, снова пытаясь взять Машу за руку.

– Куда хочу, туда и лезу. А ты не слишком борзый? Лучше скройся, пока брючки не помял. – Илья сплюнул на землю и подмигнул Маше.

– Детский сад! – Она закатила глаза, пряча ладони в карманы куртки. – Илья, отстань от него и иди давай домой.

– Нам, кошечка, кажется, с тобой по дороге. Молодец, что меня послушала и сняла гипс. Теперь надо кое-что с тобой обсудить наедине.

Илья по-хозяйски взял Машу под руку, но та вывернулась.

– Ты ей посоветовал снять гипс? – прошипел Дима, хватая Илью за шиворот. – Вот так просто, без снимков и консультации врача?

Илья на секунду растерялся, но потом его голубые глаза сверкнули, и он с размаху врезал кулаком Диме в челюсть. Тот выпустил куртку Ильи и прижал ладонь к щеке.

– Вы что творите? – заорала Маша, пытаясь загородить Диму, но он мягко отодвинул ее в сторону, пробормотав «Не лезь».

– Ну давай, Артемов, позорься, – рассмеялся Илья. – У тебя это отлично выходит. Могу предложить варианты: ты сейчас же бежишь домой или я уложу тебя с двух ударов. Так как? Забьем стрелку?

Тем временем вокруг них стали собираться любопытные школьники, в том числе кое-кто из приятелей Ильи.

– Уйдем с территории школы? – спросил Дима, потирая скулу.

– Как скажешь, дорогуша. – Илья сунул в рот сигарету и пошел в сторону ближайшего двора.

– Ты чего затеял? – гневно спросила Маша, пытаясь остановить Диму, который размашистым шагом последовал за Ильей.

– Это наши с ним дела. Иди домой. И вообще, ты ведь не желаешь меня слушать и видеть, так зачем преследуешь? – со злой усмешкой ответил Дима.

– Почему ты стал таким невыносимым? Ира научила? – воскликнула Маша, едва поспевая за Димой. – И сарказм тебе не идет!

– Ну извини, что снова разочаровал, – бесстрастно ответил он.

– Неужели ты собрался драться с Ильей? – не отставала Маша.

– И за это тоже прости.

Дима зашел во двор у кирпичной пятиэтажки, где уже собрались дружки Ильи, и встал напротив них. Илья задумчиво курил, облокотившись о железную перекладину качелей, предварительно шугнув с них малышню.

– И что с тобой делать, Артемов? – Он кинул окурок и покрутил головой из стороны в сторону, разминая шею. – Машунь, топай домой. Я его не сильно помну, обещаю. Спесь собью только.

– Не надо ни с кого ничего сбивать! – разозлилась Маша. – Почему вы вдруг вообще решили подраться?

– Захотелось, – пожал плечами Илья. – Это нормальное пацанское развлечение. Тебе ведь будет весело, Артемов? Не станешь потом жаловаться предкам?

Дима презрительно скривился, но промолчал, скидывая рюкзак на землю.

– Эй! – Таня тоже оказалась в числе зрителей, она подошла к Маше со спины и прошептала ей на ухо: – Отойди уже в сторону. Что ты как клуша вокруг своего отличника? Он мужчина или как? Твое поведение его унижает.

Маша со скорбным видом сделала несколько шагов назад. Конечно, в словах Таньки была доля правды. Да и Дима сам попросил ее не лезть.

– Лучше бы ты меня так перед своей сестрой и ее дружками защищал, – проговорила она едва слышно, но Артемов смог разобрать слова: он обернулся взглянуть на Машу и нервно сжал челюсти, отчего мышцы на его шее напряглись.

– Ну ладно, публика хочет зрелищ, – сказал Илья. – Я обещал подружить тебя с землей в два удара? Может, хватит и одного.

Он стремительно подскочил к Диме и пробил его в голень, тот успел лишь поднять сжатые кулаки, стараясь загородить лицо. Не ожидая удара по ногам, Дима пошатнулся и подался вперед, а в это время Илья схватил его одной рукой сзади за шею, а второй за запястье, заставляя согнуться еще сильнее, и со всего маха врезал коленом той же ноги в челюсть. Но Дима каким-то образом успел предвидеть второй удар и в момент, когда Илья остался стоять на одной ноге, резко распрямился, одновременно отводя левую руку в сторону и делая противнику подсечку. Илья потерял опору и упал на одно колено. Дима оказался за спиной Ржанова и сперва нанес ему удар по почкам, а потом схватил за пальцы правой руки и принялся как-то странно их растягивать. Ржанов зашипел, а его лицо искривила страдальческая гримаса.

– Болевые приемы запрещены! – крикнул кто-то из толпы, и Дима отступил на шаг, мгновенно выпуская руку Ильи.

Это была глупая ошибка, поскольку Ржанов тут же накинулся на Диму, обрушив на него целую серию коротких ударов по корпусу. Со стороны было видно, что Артемов совсем неопытный боец, он часто мешкал и словно боялся лишний раз навредить Илье. Зато тот явно регулярно участвовал в уличных драках. Он методично избивал Диму, нарочно целясь в самые болезненные зоны. Маша с ужасом смотрела на кровь, размазанную по лицу Артемова: рубиновые капли сочились из рассеченной брови и разбитых губ, брызгами летели в сторону, когда Дима пытался увернуться от очередного удара. Он явно уступал сопернику, но не собирался легко сдаваться. Ему наконец удалось обхватить правую руку Ильи и использовать как рычаг, давя на предплечье. Ржанов стал клониться назад и рычать от боли. Маша сжала кулаки и закусила губу, молясь о том, чтобы драка скорее закончилась и Дима вышел из нее победителем. Илья начал уступать в поединке, и на его лице отразилась паника.

– А ну прекратить! – раздался зычный рык.

Все обернулись и с ужасом увидели учителя физкультуры, который едва не дымился от разгорающегося внутри него гнева. Лицо Геннадия Павловича стало красным, а губы сжались в тонкую линию.

– Ржанов! Ты, как всегда, массовик-затейник у нас, даже Артемова втянул!

– Палыч, да мы просто развлекаемся, – прохрипел Илья, распрямляясь. – Кровь молодая бурлит, сам знаешь.

Дима уже отошел от Ильи на несколько шагов и переводил дух, время от времени сплевывая кровь на грязный снег.

– У вас есть две минуты, чтобы разойтись, иначе будут последствия. А у Ржанова шестьдесят секунд, так как он уже изрядно на этой неделе проштрафился. – Физрук посмотрел на наручные часы и крикнул: – Разойтись!

– Ну пока, Артемов! Машенька, а мы с тобой еще поговорим. – Илья махнул ей рукой и вместе с приятелями зашагал прочь, слегка прихрамывая.

Большинство зрителей быстро разбежались, осталась только группа девчонок: Таня, Кристина, Наташа и Аня о чем-то тихо шептались, косясь на Машу.

Маша подошла к Диме, на ходу доставая бумажные платки.

– Не нужно, у меня есть. – Дима поднял с земли рюкзак, прижимая рукав куртки к разбитому носу.

– Что у тебя болит? – спросила Маша, пытаясь оценить серьезность повреждений.

– Ничего у меня не болит, – отрезал Дима, доставая салфетки и прикладывая их к брови.

– Да что ты с ним как мамка? – сплюнул Геннадий Павлович. – До свадьбы заживет. Мне в его годы и не так рожу мяли. Куда же без мальчишеских школьных драк?

Маша хотела было спросить: «А вы точно педагог?» – но решила не нарываться. Таня в это время молча протянула Диме бутылку питьевой воды, которую всегда носила с собой, и он взял, коротко поблагодарив. Кристина тоже подошла ближе, копаясь в своей замшевой сумочке. С победоносным видом она выудила несколько мятых пластырей, но в этот момент Аня сунула Диме кусок бинта и йод.

– У нашей старосты с собой целая полевая аптечка, – засмеялась Наташа, снабжая Диму зеркальцем.

– Ох и баб ты вокруг себя собрал, Артемов! Снова будешь получать от Ржанова! – присвистнул физрук, а Маша бросила на него злобный взгляд. – Давайте, девки, лечите его, а я пойду.

Геннадий Павлович зашагал обратно к школе, насвистывая навязчивую мелодию.

Дима кое-как привел свое лицо и руки в порядок, совершенно не обращая внимания на мечущуюся вокруг него Машу. Тане и то он уделил больше внимания, попросив подержать Наташино зеркальце, пока заклеивал ссадины на лице.

– Надо будет накладывать швы на бровь? – участливо спросила Аня, склоняясь к Диминому лицу, пока он пытался отряхнуть брюки.

– Я сам сегодня зашью, все равно буду на работе, – ответил он, с сожалением оглядывая грязную одежду.

– Ну, раз о тебе столько девиц заботится, не буду мешать, – не выдержала Маша.

– Постой! – окликнул ее Дима. – Поехали сейчас в клинику, сделаем тебе снимок руки.

– Обойдусь без твоей благотворительности, – ответила она, вздергивая нос.

– Ты опять за свое? При чем здесь благотворительность? – вскипел Дима. – Сделала глупость по совету Ильи. Сняла гипс, даже со мной не посоветовавшись. А теперь от снимков отказываешься?

– Да при чем здесь Илья? И кто еще делает глупости? – воскликнула Маша. – На себя посмотри! Еле живой стоишь, а нотации читаешь!

– Не ссорьтесь, – примирительно сказала Таня, но ее никто не послушал.

– Я в полном порядке, – отчеканил Дима, хотя, судя по его внешнему виду, все было ровно наоборот.

Он стоял, опираясь рукой о железную радугу, и время от времени прикладывал к носу платок, промокая кровь. На его лице уже расцветали багровые синяки, а правая скула опухла, сделав Диму похожим на пасечника-неудачника.

– Почему ты врешь? Я же вижу, что тебе больно, – тихо сказала Маша, оглядывая его с ног до головы. – И если ты приедешь в таком виде к деду в больницу, чтобы сделать мне снимок, как думаешь, кого он обвинит в том, что ты влез в драку?

– Поедем тогда в другую клинику, – ответил Дима, снова сплевывая кровь. – И не демонизируй моего деда, он тебя не съест.

– Пусть так. Но тебе сейчас надо думать о себе, а не обо мне!

– А почему-то не получается, – усмехнулся Дима, тут же скривившись от боли. – О чем с тобой хочет поговорить Илья?

– Не знаю! – выпалила Маша.

– Врешь! – Дима скомкал окровавленную салфетку и швырнул в урну.

– Да, поди, хочет снова отвезти Машулю к себе на барахолку, чтобы купить ей там шмотки, – сказала Кристина скучающим голосом, накручивая на палец прядь обесцвеченных волос.

– Снова? – Дима медленно повернулся к ней, а Маша в этот момент едва не кинулась на паршивку.

– Ты что несешь, овца? – спросила она, одновременно делая Тане страшные глаза, а та лишь развела руками и произнесла одними губами: «Я не говорила».

– Ой, да он сам рассказывал, что надарил тебе всего в обмен на какую-то услугу. Да я и от Пашки слышала, что ты с Ильей провернула какое-то дело. – Кристина ехидно улыбнулась Маше, а потом продолжила кротким тоном, уже глядя на Диму: – Я не знала, что это секрет.

– Что за дело? – спросил Дима бесцветным голосом. – Шантаж с письмом и мой арест? Дед тогда всем заплатил.

– Ты дурак? – только и смогла произнести Маша. – Думаешь, я стала бы таким образом выкачивать из твоей семьи деньги? Опять Иру свою наслушался? Я же тебе про тот случай все рассказала!

– Но Илья дарил тебе вещи? И ты помогала ему в каком-то деле? – Дима сделал шаг к Маше.

– Да как мне уже это все надоело! – вскричала она. – Думайте что хотите! Обсуждайте меня и дальше за моей спиной. Достали!

Не глядя больше на Диму и притихших девчонок, Маша сунула руки в карманы и пошла в сторону дома. Хотелось ссутулиться и натянуть капюшон пониже, но она лишь расправила плечи и вздернула подбородок.

Едва Маша отошла на несколько шагов, как раздался приглушенный шепот Кристины, но слов разобрать было уже нельзя. Эта стерва все же выбрала момент, чтобы нанести удар. Еще тогда, в библиотеке, было понятно, что Кристине нравился Дима. Маша сдержала порыв оглянуться. Неважно. Пусть болтают что хотят. Ей все равно нечего им ответить, поскольку то, что она приняла подарки от Ильи, а еще помогла ему в мутном деле, – чистая правда. Но как в таком признаться Диме?

Маша понимала, что в этот раз именно она виновата в происходящем. Бесплатный сыр только в мышеловке, а по счетам всегда приходится платить. Этот урок ей уже преподнес папа, но только сейчас она его по-настоящему усвоила. Видимо, способность влипать в неприятности передается по наследству. Маша улыбнулась, подумав о том, что Дима унаследует бизнес, а она – целый мешок неудач. Ведь единственный способ решить семейные проблемы Маша видела в том, чтобы влезть еще глубже в болото под названием «мутные дела, о последствиях которых ты можешь жалеть до конца дней». Жизнь – коварный кукловод, любящий запутывать всем ниточки, а особенно затягивать их вокруг шеи.

Маша все же обернулась, но Димы и девочек во дворе уже не было.