Нулевые

Глава 29

Маша лежала и смотрела в огромные панорамные окна: пролетевший самолет расчертил небо на две части. Рядом с ней, растянувшись на животе, крепко спал Дима. Стрелка уже подползала к одиннадцати, и Маша ужасно проголодалась. Ее терпение лопнуло, поэтому она села и ткнула своего новоиспеченного мужа пальцем в щеку, но он никак не отреагировал.

– Дим, – прошептала она ему на ухо. – Пора вставать.

– Ещепятьмичек, – невнятно пробормотал он, зарываясь в подушку.

– Вот соня! – Маша скинула с него одеяло. – Просыпайся!

– Лучше бы поцелуем будила, – проворчал он, притягивая ее к себе.

– Ты же не принцесса! – засмеялась Маша. – Прекрасных принцев будят именно так.

– Я прекрасный? – Дима нехотя открыл один глаз.

– Очень! – крикнула она, выпутываясь из его горячих рук. – Где тут можно поесть?

– Почему ты утром всегда такая бодрая и шумная? – Он зевнул, потягиваясь. – Мы же вчера так поздно легли!

– Скоро обед. Я уже устала ждать, когда ты выспишься! Я жаворонок, так что привыкай. А ты, наверное, сова?

– Не знаю. Кто из птиц вечно уставший и замученный? – Дима снова натянул одеяло до подбородка и закрыл глаза.

– Дятел, потому что задолбался? – предположила Маша, причесывая волосы.

– Сама ты дятел. – Он нехотя сел, снова сладко зевая. – Закажи завтрак в номер, вон меню на тумбе, надо просто позвонить на ресепшен.

– Ну просто чудеса, а не жизнь! – пропела Маша. – Карту-то тебе дед еще не заблокировал?

– Я это предвидел и все оплатил заранее из сбережений, я же говорил. – Дима сощурился, глядя в окно. – На улице, кажется, мороз. Предлагаю прятаться в кровати от всего мира до самого вечера. Номер оплачен до завтра, кстати. Но утром надо в школу, да и тебе вещи собрать.

– А в школе мы скажем, что женаты?

– Поставим в известность директора и учителей. А одноклассники пусть думают, что мы просто встречаемся, не хочу сплетен. – Он попытался пригладить взъерошенные со сна волосы.

– Согласна! А то еще начнут сочинять, что я залетела и всякое такое. Интересно, что скажет директор?

– Наверное, прочтет лекцию про семью и ответственность. – Дима завернулся в одеяло и встал с кровати. – Но это все завтра. А сегодня у нас две задачи – провести время вместе и устроить твой переезд. И еще попробовать подыскать приличную съемную квартиру. Думаю, твой отец подпишет все бумаги, если я попрошу.

– Может, все же поживем у меня? – принялась дразнить его Маша.

– Э-э-э… – Дима замялся, подбирая слова. – Это будет наш план Б.

– Стесняешься моего папу?

– Честно говоря, да, – признался он.

– Ну какой же ты милый, когда стесняешься! – Маша подошла к нему со спины и сжала в объятиях. – А если я буду жить у вас, то смогу дразнить твою сестру?

– В пределах разумного. Она и так у нас истеричка.

– Ладно. Буду беречь нервы малышки Иры, – вздохнула Маша. – Но зато ты теперь будешь делать за меня уроки!

– Не за тебя, а вместе с тобой, – поправил ее Дима.

– Да-да, конечно, – согласилась Маша, в уме уже прикидывая, как будет вить из Димы веревки.

– Могу я попросить тебя уйти с подработок? – внезапно спросил он.

– Только не из «Кур». Не хочу подводить тетю Дашу. Я уволюсь только тогда, когда начну учиться в институте.

– Ладно, я так и знал, – вздохнул Дима. – А теперь давай выберем завтрак.

Переехав к Диме, Маша быстро освоилась и даже предложила пока сэкономить деньги, а не тратить их на аренду жилья. С Инной у них сразу возник вежливый нейтралитет, а вот Ира каждый раз метала в сторону молодой жены брата гром и молнии. Это ужасно забавляло Машу, и она не упускала случая подколоть Димину сестру. Дед же был в своем репертуаре: при встрече он иронично-ядовитым тоном убеждал Машу, что развестись с Димой будет ее лучшим решением, сулил различные выгоды и гротескно изображал из себя коварного разлучника. Диму это изрядно бесило, а Маше нравилось подыгрывать деду. Ее отец, напротив, присмирел. С Димой он был особенно добр и учтив. Маша через день наведывалась в отчий дом, чтобы прибраться и приготовить папе еду. В глубине души ей было ужасно жаль оставлять его одного, и она, как могла, проявляла заботу.

Новость о том, что Дима и Маша встречаются, быстро пронеслась по школе, обрастая домыслами. Кто-то заметил, что они вместе приходят и уходят из школы, и быстро сделал выводы о том, что Зоткина переехала к своему парню. Администрация школы спокойно приняла весть об их женитьбе, но свою роль тут, конечно, сыграла репутация Артемовых. Если бы что-то подобное затеял Илья или кто-то другой, то реакция была бы не столь лояльной.

– И насколько серьезно ты вляпалась в мажорика? – прошептал Илья, склоняясь почти к самому уху Маши.

– Я полностью держу ситуацию под контролем, не переживай, – ответила Маша, оглядываясь на Диму, который что-то усердно писал в тетради.

Они были женаты уже семнадцать дней и пока ни разу серьезно не поссорились.

– Зря ты изображаешь из себя расчетливую стерву. – Илья дернул ее за прядь волос. – Это не ты им, а он тобой пользуется.

– Никто никем не пользуется! – вспылила Маша. – У нас все взаимно.

– Дай Бог, Машенька, – усмехнулся Илья. – Главное, не обожгись. Три дня до конца четверти осталось, к контрольной по физике тебя твой отличник-то подготовил?

– Естественно, – улыбнулась Маша, вспоминая, как накануне Дима весь вечер заставлял ее решать задачи, а за каждый правильный ответ награждал сладким поцелуем.

– Ну удачи тебе.

– И тебе.

– А я нашел способ избежать контрошу. Завхоз пообещал на следующем уроке забрать нескольких мальчиков из нашего класса чистить снег, – самодовольно проговорил он. – Надеюсь, твой Димочка умеет держать лопату?

– Он все умеет, – ответила Маша, снова оглядываясь на Диму, который теперь оторвался от учебника и настороженно наблюдал за ней и Ильей.

– Не ревнуй! – беззвучно произнесла Маша, посылая Диме воздушный поцелуй, но он лишь сильнее нахмурился и покачал головой.

Как Илья и говорил, завхоз явился в начале урока физики забрать его и некоторых пацанов, включая Диму.

– А это безопасно, что они скидывают снег с крыши без страховки? – спросила Маша у учителя.

– Зоткина раскудахталась! – тут же взвизгнула Кристина с задней парты. – Боится за своего мальчика!

– Тише, девочки! – подняла руки Алла Михайловна. – Не беспокойся, Зоткина, крыша плоская и с оградой. Там надо постараться, чтобы упасть. Я работаю здесь несколько лет, старшеклассники всегда скидывают снег три-четыре раза за зиму, и несчастных случаев еще не было.

– Зная ловкость Артемова, подозреваю, с лопатой он может и не совладать, – продолжала веселиться Кристина. – Скинет себя вместе со снегом. Вон, это не Димочка пролетел?

– Не смешно, – огрызнулась Маша.

– А я и не смеюсь. Ты же сама знаешь, какой он неуклюжий! – Кристина намотала прядь волос на ручку и закатила глаза. Она ужасно бесилась, что Дима выбрал Машу вместо нее.

– Хватит! Вернемся к уроку, – оборвала их учительница. – А мальчики будут писать контрольную завтра. Четверть вот-вот закончится.

Маша заскрипела зубами, вчитываясь в листочек с заданиями. Принтер в школе был совсем плох, поэтому многие буквы еле пропечатались. Сосредоточиться на задачах не получалось, поскольку проклятое воображение то и дело подкидывало ей картины, как Дима срывается с крыши и падает на железный забор, накалываясь на пики. Конечно, забор располагался слишком далеко от школы, и даже при всем желании осуществить такой фокус, не имея крыльев, было бы невозможно. Но фантазия порой беспощадна и чужда логике. Раз за разом перед Машиным внутренним взором разворачивались кровавые сюжеты, где Дима становился жертвой несчастного случая.

Через двадцать минут дверь распахнулась и в класс ввалились недовольные мальчишки, перекрикиваясь.

– Что за базар? – возмутилась Алла Михайловна.

– Артемов свалился с крыши, вот нас и вернули на урок! – заявил с порога Ярик, потирая раскрасневшиеся на морозе щеки.

Илья не дал ему договорить, толкнув в спину и бесцеремонно убирая с дороги. Злой как сатана, Ржанов прижимал банку с колой к скуле, на которой расцветал синяк.

Маша взвизгнула и вскочила так резко, что потемнело в глазах. Она бросилась прочь из класса, совершенно не слушая, что кричат вдогонку одноклассники. Испуганное сердце стучало уже где-то во рту, а перед глазами стояла картина с изломанным телом Димы под окнами школы. Не чувствуя ног, она сбежала по ступенькам на первый этаж и кинулась к дверям.

Выбежав на улицу, Маша в ужасе осмотрелась. Но ни врачей с носилками, ни глазеющей толпы, как это показывали в фильмах, она не увидела. «Наверное, он в кабинете медсестры!» – подумала Маша, забегая обратно в школу. Ей на глаза попался завхоз, который шел по коридору и буквально кипел от ярости.

– Где Дима?! – заорала Маша, едва не вцепляясь мужчине в плечи.

– В подсобке. А ты почему не на уроке? – рявкнул завхоз, но Маша уже бросилась в указанном направлении.

Если Дима в подсобке, значит, он жив-здоров, – вряд ли завхоз так легко бы признался, запихай он туда труп ученика. Она сразу увидела Диму, который пытался составить лопаты, но те постоянно падали в разные стороны.

– Ты в порядке? Но почему они сказали, что ты упал? – Маша набросилась на него, хватая за руки, и лопаты тут же со страшным грохотом повалились на пол.

– С козырька в сугроб. Этот придурок поставил мне подножку, но я в порядке. – Дима вздохнул, поддевая черенок лопаты носком ботинка.

– Илья?

– Ну кто же еще. – Он обнял Машу, успокаивая.

– Я убью его. – Она мстительно стиснула кулаки.

– Не надо. Я уже с ним разобрался. Именно поэтому завхоз вернул нас всех назад, а меня заставил убирать инвентарь. А ты подумала, что я расшибся?

– Ага, представила твою лепешку. Нет, я все же придушу этого Илью! Мало ему досталось, раз он на своих ногах в класс пришел!

– Я сам могу за себя постоять. – Дима взял ее за подбородок, заставив посмотреть на себя, а потом впился в ее губы поцелуем.

Маша тут же ответила. Его холодные губы пахли морозом, а пальцы, которыми он стиснул ее затылок, напоминали льдинки.

– Ты замерз? – вымолвила Маша между поцелуями.

– Ага. Погрей меня! – Он прижал ее к себе покрепче и запустил ледяные ладони ей под кофточку.

Маша тихо взвизгнула, а ее сердце сделало кувырок. Дима прижал ее к стене подсобки, продолжая целовать. Их поцелуи были шепотом без слов, обещанием без клятв, нежностью, таявшей на губах. Спустя много лет Маша вспоминала этот случай, когда она почти убедила себя, что Дима разбился, а потом нашла его невредимого, в окружении старых дурацких лопат, постоянно попадавшихся под ноги. И они целовались в тесной подсобке так безумно, так сладко, как умеют лишь семнадцатилетние влюбленные, прогуливающие урок.

– Зоткина, Артемов! Ну что вы, в самом деле! Школа же! – раздался шутливый голос.

Дима отшатнулся, запнулся за лопаты и едва не повалился на пол, чудом успев удержать равновесие. Физрук стоял у входа в подсобку, уперев руки в бока.

– Когда рожать-то вам? Летом?

– Кого рожать? – не поняла Маша.

– Про женитьбу вашу весь педсостав уже говорит. – Он посторонился, пропуская Диму, который, пригнувшись, вышел из подсобки, таща за руку Машу. – И почему вы не на уроках? Я понимаю, медовый месяц, но совесть-то надо иметь!

– Геннадий Павлович, мы просто лопаты убирали, завхоз попросил, – пролепетала Маша, выглядывая из-за Диминого плеча.

– Идите-ка вы лучше на урок! Лопаты я сам составлю. – Учитель погрозил им пальцем.

Дима коротко кивнул и пошел к лестнице, волоча Машу за собой.

– Он думает, я залетела! – возмутилась она, мысленно перемотав разговор с учителем.

– Ну и пусть думает. Тебе-то что? – ответил Дима.

– Не знаю. Бесит, когда обо мне за спиной говорят неправду. – Маша резко остановилась, чтобы взглянуть на настенные часы. – Дим, до конца урока всего десять минут осталось, а я контрольную так нормально и не написала. Может, не пойдем? Что толку от этого огрызка урока? А учителю скажем, что я водила тебя в медпункт или ты меня.

– Не говори ерунды.

Дима потянул ее за руку, но Маша заупрямилась. Тогда он вздохнул, взвалил ее себе на плечо и быстро взбежал по ступенькам на второй этаж.

У лестницы им встретилась завуч.

– Артемов, куда ты ее тащишь посреди урока? – изумленно воскликнула она.

– Так на урок и несу, – невозмутимо ответил Дима, натягивая Маше на спину задравшуюся кофту, открывающую чересчур низко посаженные джинсы.

Маша захихикала, увидев рассерженное лицо завуча, которая только округлила рот, но ничего не произнесла, когда Дима пронесся мимо нее в сторону кабинета физики. Удивительно, насколько ему все сходило с рук благодаря репутации и известной в городе фамилии! Она стала понимать, почему Илья считал, что Артемову просто так рисуют пятерки. Физрук им улыбался и лишь мягко пожурил, когда они целовались в подсобке словно безумные, а завуч и вовсе онемела. Со стороны и правда могло показаться, что Дима избалованный высокомерный мажор. Но Маша знала, что Димины оценки заслуженны, а его дед дерет с него три шкуры, требуя знаний и умений, как со студента медицинского института, а не школьника.

Перед дверью класса Дима поставил ее на пол и поправил свою рубашку, педантично разглаживая смятый воротничок.

– Сейчас зайдем, и на нас будут пялиться, – прошептала Маша, пока все внутри нее сопротивлялось идее вернуться на физику.

– Ну и пусть! Перестань уже переживать о том, что о тебе подумают другие. Это бесполезное занятие! – Дима повернул дверную ручку и шагнул в класс, а Маша последовала за ним, гордо расправив плечи.