Нулевые

Глава 19

Как Маша и боялась, дима в школу не пришел. Иди к нему домой она не решилась, поэтому выцепила Иру в коридоре.

– С ним все в порядке? – спросила она, хватая попытавшуюся удрать девчонку за рукав.

– Не твое дело! – огрызнулась Ира. – И не жди его больше. Диму решили перевести на домашнее обучение. Это папа хотел, чтобы мы ходили в муниципальное учреждение, а деду никогда не нравилась наша школа и ее стремные ученики, втягивающие нормальных людей в темные дела. И меня здесь скоро не будет, так что отвали. И вообще, мы с мамой думаем переехать за границу! Дима вполне может поступить в престижный университет в Америке, отец его к этому готовил, даже в языковые школы посылал. Можешь начинать рыдать.

Маша внимательно слушала слова Иры, но смысл все равно ускользал. В голове крутился один-единственный вопрос: неужели все так закончится?

– И не вздумай тереться у моего дома! – беспощадно продолжала Ира. – У нашего жилого комплекса есть охрана!

– Интересно, где она прячется? – нервно рассмеялась Маша, вспомнив, как легко было проникнуть в их подъезд.

– Смейся-смейся. Посмотрю, что ты скажешь, когда дедушка с тобой поговорит. Он собирается все тебе лично разъяснить, когда найдет время. И можешь не прятаться: такие, как он, умеют находить тех, кто им нужен.

– Ну что ж, пусть разъясняет. Я не боюсь чужих дедушек, я ведь не маленькая, – с напускным безразличием ответила Маша, хотя дед Димы пугал ее до чертиков.

Отвернувшись от Иры, Маша пошла обратно в класс. Главное было то, что Дима в порядке, просто теперь учится дома. Что ж, если он захочет ее увидеть, то найдет способ, ее места работы и адрес ему хорошо известны. Маша не собиралась выслеживать Диму у дома и еще сильнее раздражать его родню. По поводу его переезда в Америку она решила пока не переживать. Вряд ли он это сделает до того, как сдаст экзамены. Ира могла и глупостей наболтать, чтобы специально позлить Машу.

– Машунь, я чуток переиграл. Не жди меня сегодня у подъезда. – Илья доверительно обнял ее за талию, как назло на глазах у Иры, которая не успела отойти далеко.

– Убери лапы! – Маша шлепнула его по руке.

– Прости, кис. Мне надо кое-что тебе сказать на ушко, потому что здесь много локаторов.

– Напиши записку, а то я забывчивая и непонятливая. – Она махнула рукой Тане, надеясь поскорее избавиться от его компании.

На уроке математики Илья оторвал край от своего замызганного листка, что-то написал и положил Маше поверх тетради.

Маша покосилась на Илью, удивившись его паранойе. Неужели он думал, что она сохранит его кривую записку как компромат? Хотя это было бы нелишним. Выучив номер машины и названия улиц, Маша передала бумажку обратно Илье. Тот сразу ее смял и сунул в карман.

– А еще вот, для связи. Как я понимаю, предыдущий ты куда-то пристроила. – Илья сунул Маше в руку кнопочный «сименс».

– Папа забрал, – ответила она. – И все из-за того, как ты себя подписал в контактах.

– Могла бы и переименовать, это же шутка была. Здесь нет имен, просто номера. Я – семь. Саня – два. Другие тебе пока не нужны. Если проворонишь машину, наберешь семерку.

– Ладно, – согласилась Маша.

Она понимала, что схема направлена вовсе не на то, чтобы развести жертву на деньги. Скорее всего, этого неизвестного ей мужчину хотят скомпрометировать для более грандиозных целей. Но отказываться от дела Маша не собиралась. Ей нужно было закрыть долги отца, убедиться, что Диму больше не тронут, и иных вариантов решения проблем, кроме как идти на поводу у Ильи, она не видела. Хотя, конечно, вся эта ситуация ей дико не нравилась. Но, с другой стороны, она ведь и тухлых кур продавала у тети Даши ради денег. Что теперь из себя святую строить.

– И оденься, как милая невинная школьница, а не Бритни Спирс на минималках, – никаких коротких юбок, каблуков, ярких теней, розовых румян и блесков. Тебя должно быть жалко. Испуганная школьница, которая попала в беду. Вон как наша Аня, – прошептал Илья, изображая смирного ученика под строгим взглядом учителя.

Маша покосилась на старосту и вздохнула. Что ж, роль заблудшей овечки она сыграть сумеет.

– Но как бомж тоже не одевайся. Наоборот, ты должна быть девочкой из приличной семьи, просто в трудных обстоятельствах, – продолжал науськивать ее Илья, пока учительница отвернулась к доске.

– Ладно, – кивнула Маша.

Илья одобрительно сжал ее руку, а Маша устало положила голову на парту. Ей еще предстояло придумать отмазку для тети Даши, чтобы пораньше уйти с работы. Ведь «Куры гриль» закрывались в десять часов.

Конечно, тетя Даша в очередной раз оштрафовала Машу, урезав ей зарплату, но разрешила уйти пораньше. Добраться до парковки на вокзале было нетрудно, а вот найти нужную машину и спрятаться в неприметном месте неподалеку в ожидании ее хозяина стало задачей со звездочкой. К вечеру поднялась ужасная метель, колкий снег застилал глаза, и различать силуэты людей в темноте стало практически невозможно. Из-за тусклого освещения Маша один раз даже кинулась не к тому мужчине, обознавшись в потемках. Она успела поменять траекторию движения и пробежала мимо, увидев, что он подходит к соседней машине.

По совету Ильи она почти не накрасилась, надела широкие джинсы с карманами, белые кроссовки, подаренные ей Димой, дутую черную куртку и пушистые розовые наушники, которые ей в прошлом году отдала Танька, а также взяла школьный рюкзак. Что сказать мужику, она до сих пор не придумала и потому решила импровизировать. Бегать мимо подходящих к машинам людей показалось Маше хорошей идеей – так можно было согреться, а заодно получше рассмотреть их лица. В ожидании нужного человека Маша уже придумала сотню эпитетов, характеризующих умственные способности Ильи, поскольку под описание «лысый пузатый мужик среднего возраста» подходил каждый второй. Ей было дико страшно, адреналин выжигал вены, а мозг постоянно подкидывал плохие варианты развития событий, в которых Маша или попадала в тюрьму, или была увезена и изнасилована мужиком, которого собиралась подставить. А еще Дима. Дима. Дима. Она старалась о нем не думать, чтобы окончательно не потерять самообладание. Но эти попытки терпели фиаско.

Нарезая третий круг между парковочными рядами, Маша заметила, как мигнули фары нужной ей машины, подсветив желтыми лучами падающий снег. Невысокий мужчина открыл дверь и сел в автомобиль еще до того, как Маша успела с ним заговорить. Отбросив пункт «думать», она сразу перешла к «делать» и бросилась тачке наперерез. Незаметная в своей черной куртке, Маша выскочила перед машиной, едва та вырулила с парковки, и бросилась на капот, сползая в снег, едва водитель ударил по тормозам. Ей не было больно, поскольку скорость у автомобиля была совсем низкая и мужчина успел вовремя затормозить. Маша медленно встала, отряхивая колени и преграждая выезд.

– Совсем, дура, не смотришь? – заорал мужик, открывая окно. Он был зол и явно не относился к той категории людей, которые рвутся помогать школьницам, попавшим в беду.

Время словно замедлилось, сердце стучало рвано, захлебываясь в подступающей истерике. Маша понимала, что если сейчас упустит свою цель, то второго шанса не будет.

Мужчина потерял терпение и принялся сигналить.

– Помогите, меня преследуют! – заголосила Маша, все еще не давая машине проехать. – Спрячьте, пожалуйста! Я вам денег заплачу!

– Брысь с дороги! – рявкнул он.

– Нет, нет! – Маша присела на корточки и обхватила голову руками: она понимала, что стоит ей чуть отойти в сторону, как мужик уедет.

Он снова принялся нервно сигналить, но она не отступала. Послышался звук открываемой двери, и сильные руки дернули Машу за плечи вверх.

– Ай, у меня рука же сломана! Осторожнее! – заплакала она, обнимая мерзкого мужика. – Пожалуйста, не бросайте меня здесь! Отвезите хоть немного до Кирова, я вам заплачу, вон он меня караулит! Я такси не дождусь! Вы уйдете, и он меня… – бормотала Маша, прилепляясь как клещ к пропахшей табаком куртке.

– Да что это такое! Кто караулит? – Его рука скользнула по ее талии, а голос чуть смягчился.

– Я не знаю его! Наверное, маньяк! Преследовал с музыкальной школы, я бегала, пряталась, уже даже потерялась! – рыдала Маша, выдавливая из себя крокодиловы слезы.

– Куда до Кирова? – недовольно проговорил мужчина.

– Да без разницы. Я эту улицу знаю, сама дальше дойду.

– Ну садись, – сварливо ответил он, и Маша кинулась к машине, устраиваясь на переднем сиденье.

– А где же твой инструмент, раз ты в музыкалке была? – спросил мужик, захлопывая дверь и подозрительно оглядывая Машу.

– Я играю на фортепиано. Как я его буду таскать? И пока у меня сломана рука, я просто хожу петь в хоре и на сольфеджио, – сказала Маша тоном, означающим: «Дяденька, вы дурак?»

– А руку-то как сломала? – Он вырулил на дорогу, разворачиваясь в нужном ей направлении.

– Да на перемене в школе дурили, бегали от мальчишек. Вот я и упала.

– Что ж ты от кого-то бегаешь постоянно? – ухмыльнулся мужчина, все больше втягиваясь в разговор.

– Ой, не знаю. Наверное, потому, что глупая и красивая, – улыбнулась ему Маша, вытирая слезы. – Спасибо, что помогли. Вы очень добрый человек.

Мужчина не ответил. По автомобильному радио играл шансон, в салоне пахло кожей и вонючим ароматизатором. «Мерседес» был новым, и Маша начала немного беспокоиться о том, насколько высок в городе авторитет ее жертвы.

– И сколько тебе лет? – спросил мужчина, снова оглядывая Машу.

– Почти семнадцать. Я в одиннадцатом классе. А вам?

– Мне? – расхохотался он. – Три раза по шестнадцать. А что?

– Вы же первый уточнили про возраст, вот я и спросила из вежливости. Когда собеседник спрашивает, как вас зовут, вы же в ответ говорите: «А вас?»

– Как у Жванецкого, – проговорил мужик, почесывая нос. – Есть у нас грузин по фамилии Горидзе, а зовут его Авас.

– Вы как мой папа, тот тоже в любой разговор вплетает бородатые анекдоты, – недовольно отозвалась Маша, выдыхая. Теперь, кажется, можно было немного расслабиться, раз ее роль практически сыграна.

– И почему папа разрешает тебе по вечерам одной ходить? – Мужчина притормозил на светофоре и снова пристально посмотрел на Машу.

– Так музыкалка до восьми! Но я еще час бегала по городу, пытаясь отвязаться от этого странного типа. Подошел ко мне и говорит: «Мне голоса велели вас до дома проводить!» И еще встал так странно, руки вытянул, словно что-то невидимое держит или кого-то. Я и побежала со страху! А он за мной. А голоса-то только у шизофреников в голове. Вдруг они велят ему меня убить? Вот вы бы испугались такого типа? – спросила Маша.

Внезапно мужчина резко развернул автомобиль и поехал в противоположном направлении. Маша вжалась в сиденье.

– Нет. Я ничего не боюсь. После девяностых мне сам черт не брат, – усмехнулся он.

– Везет вам! А почему вы развернулись? Разве нам не прямо? – Маша почувствовала, что во рту у нее пересохло, а язык стал прилипать к небу.

– Нет. – Мужик расстегнул куртку. – Тебе же до Кирова, и без разницы, куда там именно. Так что поедем здесь. А ты чего напряглась? Боишься?

– Немного. – Маша нашарила в кармане мобильник, который ей дал Илья, и сжала в руке. – Я много чего боюсь: маньяков, получить двойку, потерять кошелек, умереть раньше времени или что за ночь по лицу пойдут прыщи. А еще всяких бандитов!

– Бандитов! – заржал мужик. – А может, один из них тебя сейчас в машине везет, а?

– Не говорите ерунды! – фыркнула Маша, изо всех сил продолжая изображать туповатую школьницу. – У вас нет наколок на пальцах и братков-охранников. А цепь золотая где? Хотя ваш выбор музыки меня настораживает.

Мужик хмыкнул и вновь смерил ее заинтересованным взглядом. Одна его рука лежала на руле, второй он постукивал себя по коленке в такт песне. Маша вертела в кармане телефон, безуспешно пытаясь вспомнить, какие цифры говорил набрать Илья, если что-то пойдет не так.

– Ты довольно взросло выглядишь для школьницы. Не девочка, а маленькая женщина. Мой совет – не садись в машину к незнакомцам. Со мной тебе повезло, я человек адекватный. А если бы был извращенцем? – Он бесцеремонно похлопал ее по коленке.

– Я была напугана и не знала, что делать, – пролепетала Маша, не сводя глаз с дороги. – А мы точно туда едем?

– Что за вопросы? – Он свел брови и недовольно посмотрел на Машу. – И почему не пристегнута?

Притормозив на светофоре, он повернулся к Маше, взял ремень и пристегнул ее, снова невзначай коснувшись ее бедра.

– А ты и впрямь напугана, – покачал он головой. – Так не пойдет. Со мной тебе нечего бояться, я же говорю. Теперь все нормально. Давай-ка я тебя до дома довезу.

– Нет, не стоит. И если вас увидит мой папа, у меня будут проблемы. Хотя, может, его еще нет дома. – Маша рискнула вытащить мобильник, чтобы попытаться набрать Илью или его дружка, но мужик бесцеремонно вырвал у нее телефон.

– Кого набираешь? – Он поднес сотовый к лицу и открыл записную книжку. – Странные у тебя номера. Одни цифры. М-да. Полагаю, неспроста ты крутилась у дорогой тачки вечером.

Продолжая сжимать ее мобильник в руке, мужик свернул с главной дороги, припарковался в кармане возле салона «Евросеть» и нажал на кнопку, блокирующую двери.

– А теперь скажи-ка мне правду, и все будет нормально. Зачем меня караулила? – Он сунул Машин мобильник в карман штанов и сжал ее подбородок, поворачивая к себе лицом.

– Я говорила правду, – прошептала Маша. – Выпустите меня, пожалуйста.

– Брось эти игры. Я человек понимающий. – Он погладил ее по голове. – Тебе нужна помощь? Деньги? Или, может быть, надежный взрослый друг? Не так давно я встретил девочку примерно твоего возраста, у нее были сложности в семье. Я устроил ее на работу, снял квартиру, вывел в люди. И защитил от нехорошей компании, куда ее пытались втянуть. Тебя не Анька, кстати, прислала?

Он чуть придвинулся к Маше, улыбаясь, и она ощутила его несвежее дыхание – так пахнет от тлеющего мусорного бака.

– Я уже все сказала. – Маша шлепнула по пальцам, продолжающим перебирать ее волосы, и дернула головой. – Просто довезите меня до метро на улице Кирова или выпустите прямо здесь. Пожалуйста!

Она боялась смотреть ему в глаза и потому сидела, опустив голову и изучая свои ногти.

– Какая строптивая! Ну давай еще покатаемся. Послушаем музыку. Может, надумаешь мне открыться. Я мог бы тебя из музыкалки забирать. Без проблем. Вижу, что тебе нужна помощь, и готов ее оказать, раз уже столько времени на тебя потратил.

– А сотовый вернете? – в отчаянии спросила Маша.

– Можешь забрать. – Он кивнул на свой карман.

– Зря я к вам села. Вы меня пугаете. – Маша принялась дергать ручку, пытаясь открыть дверь.

– Разве я сделал что-то плохое? – В голосе мужчины послышалась угроза. – Наоборот, пытаюсь помочь. А вот ты явно что-то скрываешь.

– Нет! – вскрикнула Маша. – Я просто хочу домой!

– Тогда назови адрес.

– Не буду. Я вас не знаю. И почему вы меня заперли?

– Ты сама ко мне сесть в машину напросилась, разве нет? – прикрикнул он. – Что бы твои родители по этому поводу сказали?

Маша готова была взвыть. Она заперта в автомобиле с неизвестным мужиком, от которого можно ожидать чего угодно, на улице уже стемнело, и редким прохожим совершенно нет до них дела. А Илья и его банда ждут их на совершенно другой условленной точке. На глазах выступили слезы, и на этот раз Маша не притворялась, а действительно плакала.

– Ну что ты! Не реви! – Он прижал ее к себе, несмотря на то что Маша пыталась оттолкнуть его левой рукой. – Трясешься как зайчонок. Я не обижу, ну?

Его ладони легли ей на талию и сжали словно в тисках. У Маши от ужаса потемнело в глазах, тело оцепенело и перестало слушаться. Этот ужасный мужчина был так близко, и никто не мог ее от него защитить. Было страшно, ужасно страшно.

Внезапно в водительское окно забарабанили. Мужик мигом выпустил Машу и выругался сквозь зубы, пытаясь рассмотреть, кто приблизился к его машине.

– Это подстава? – Он потянулся было, чтобы схватить Машу за волосы, но отдернул руку и процедил: – Если ты замешана, то церемониться не буду.

Маша оцепенела от ужаса, она уже совсем ничего не понимала и мечтала оказаться как можно дальше от этой машины и мужика. В окно продолжали стучать, и Маша с удивлением увидела милиционера.

– Твою мать. – Мужик наконец открыл окно и осклабился: – Что происходит?

– Обычная проверка. Можете выйти из машины? – отозвался милиционер, хищно разглядывая Машу.

– А имя, фамилию и должность назовете? Причину проверки? Разве не так полагается? – продолжил скалиться мужик. – Я припарковался в положенном месте, ничего не нарушал.

– А что за девушка с вами? – спросил милиционер.

– Какая девушка? Вам показалось. Что там за тонировкой разглядишь? – отрезал мужик, одновременно сжимая Маше руку.

Маша увидела за спиной милиционера незнакомого парня с камерой и почувствовала себя актрисой дрянного фильма.

– Пусть девочка выйдет, – строго сказал милиционер.

– И что мне делать? – в панике прошептала Маша.

– Снимать трусы и бегать, – сплюнул мужик, повернул ключ зажигания и резко сдал назад, а потом на скорости вырулил на дорогу, ведущую во дворы, и отстегнул Машин ремень. – Когда скажу, вылезешь из моей тачки. Ты меня не видела, в машине не сидела. Усекла?

Маша энергично закивала.

– Будь готова, у подъезда приторможу.

В этот момент наперерез их автомобилю выехала разбитая девятка. Мужик экстренно остановился. Маша не успела среагировать и стукнулась о переднюю панель, едва успев прикрыть лоб левой рукой.

– Вот черти! – крикнул мужик, глядя в зеркало заднего вида.

Маша обернулась и увидела, что сзади проезд перегородила милицейская машина.

– Твою мать! – прорычал мужик, доставая свой телефон. Набрав какой-то номер, он нервно достал сигарету, но не стал курить, а просто сжал ее в руке. – Слышь! – крикнул он своему собеседнику в трубку. – Меня, походу, подставили. Подсадили в тачку малолетку и теперь с камерой караулят, когда мы выйдем. Ну. Что делать? А если сидеть в машине до утра? Нет? А что тогда? Понял.

Мужик отключил телефон и принялся рыться в бардачке. Маша все это время молчала, боясь навлечь на себя еще большую беду.

– Знал я, что так может случиться. Но нет. Повелся на красивые глазки!

– Но вы же ничего не сделали, я так и скажу, – попыталась защититься Маша.

– Рот закрой! – Мужик вытащил борсетку. – Сиди здесь тихо. И жди меня. Я денег им дам, и уедем. – Он открыл дверь и вышел из машины.

Маша прижалась носом к стеклу, пытаясь рассмотреть, что происходит. Она слышала приглушенную ругань и видела мечущиеся фигуры в свете фар. Минут десять спустя дверь резко открылась.

– Выходи, – скомандовал ей милиционер.

Маша натянула капюшон до самого носа и послушно вылезла из автомобиля. Страж порядка сразу цепко взял ее за локоть и проводил к служебной машине, усаживая на заднее сиденье. Всю эту сцену снимал на камеру незнакомый парень.

– Куда отвезти? – миролюбиво спросил милиционер, усаживаясь за руль.

Маша назвала адрес высотки, стоящей неподалеку от ее дома. Ей не хотелось, чтобы соседи видели, как она выходит из служебной машины. Отцу тогда явно наплетут миллион историй одна другой краше.

– А что будет с тем мужчиной? – спросила Маша.

– Подсуетится ради одного дела. Не переживай о нем. Все знают, что он любитель малолеток. Только на горячем поймать никак не могли. А еще депутат. Он к тебе не приставал?

– Нет, – ответила Маша, глядя в зеркало заднего вида: машина мужика все еще стояла на дороге. – А что, если он теперь решит, что я виновата во всем, и сделает что-то плохое?

– Исключено. Вадик понял, кому попался на крючок. И теперь будет тих и кроток.

– А почему милиция прибегает к таким методам?

– Девочка, тебе об этом не стоит беспокоиться. А где телефон, который тебе давали?

– Он забрал.

– Значит, что-то подозревал, жук. Ладно, разберемся.

Всю оставшуюся дорогу Маша молчала. Милиционер время от времени писал кому-то эсэмэски и переговаривался по рации, не обращая на свою пассажирку внимания. Маше ужасно не нравилось, что во всем этом деле ни Илья, ни его дружок Саша не принимали никакого участия.

Выйдя из машины, Маша побрела к дому. Настроение было паршивым: вроде все удалось, но беспокойство не хотело ее покидать, а лишь нарастало. Дойдя до своего двора, Маша заметила Шурика, рыскающего по кустам, и оглянулась в поисках Ильи. Он сидел на лавочке и курил, глядя в светящийся оранжевым экран сотового.

– И почему тебя там не было? – набросилась на Илью Маша.

Он свистнул собаке и встал:

– Так я и не был нужен. Мне сказали, что ты молодец, сделала все как надо. К тому же если бы ты узнала, что придется работать без меня, то вряд ли бы согласилась. А мне до зарезу надо было в ближайшие дни найти девочку для подставы Вадима Осыкина. Как все прошло?

– Не хочу даже говорить, – махнула рукой Маша. – Я устала, а мне еще уроки делать. Просто скажи, во что ты меня собираешь втянуть, кроме взлома?

– Да пока ни во что. – Илья потрепал по голове подбежавшего пса и кивнул Маше в сторону ее дома: – Проводить?

– Нет уж. Папа и так со мной почти не общается. До завтра.

– Давай. – Илья махнул рукой и пошел к своему подъезду, а Маша поплелась к себе.

Внезапно дверь припаркованной у ее двора машины распахнулась, и из нее вышел Дима. Такси сразу уехало, а он кинулся к Маше и крепко ее обнял:

– Ты где пропадала? Я был в «Курах гриль», но там давно закрыто.

– Помогала папе в одном деле. А ты как? Ира мне все рассказала. – Маша отстранилась от Димы и заглянула ему в глаза.

– То письмо, которое тебе дала Таня…

– Я уже в курсе! – перебила его Маша. – Ее новый парень – какая-то бандитская шестерка. Но я же не знала! Ты мне веришь?

– Верю. Просто будь осторожна. О чем ты говорила с Ильей? – Дима взял Машу за руку и поднес ее кисть поближе к глазам. – И что это за новый синяк?

Маша вспомнила, как стукнулась в машине, и нервно облизнула губы:

– Да ударилась где-то в школе, наверное. Сегодня был такой суетной день, а еще я за тебя переживала!

– А что насчет Ильи? – Дима осторожно погладил пальцами ее кисть.

– Узнавала про этого Танькиного Саню. А еще про тебя. Илья как раз гулял с собакой.

– Не переживай обо мне. – Дима снова обнял Машу. – Свои проблемы я сам решу.

– Даже если они связаны со мной? – прошептала она, стискивая его талию руками.

– И эти тоже. – Он прижал к ее щеке горячую ладонь, а потом склонился к губам и нежно поцеловал.

Губы Димы были упоительно мягкими. Маша растворялась в поцелуях, забывая о тревогах и бедах сегодняшнего дня. Она мысленно взмолилась о том, чтобы какой-нибудь ученый в этот момент запустил безумный эксперимент и нарушил ход времени, позволив их мгновению растянуться на несколько часов. Но наука, видимо, до такого еще не дошла, и Дима прервал поцелуй, а потом и вовсе взглянул на наручные часы, нахмурившись.

– Твоя родня меня ненавидит, и теперь ты не ходишь в школу. Как с этим быть? – спросила Маша.

– Да плевать на них. Я буду продолжать работать, у меня есть накопления. Со школой тоже решу. А видеться будем, когда у нас совпадут выходные.

– Значит, никогда. Я же каждый день работаю! – огорчилась она.

– Тогда будем встречаться в промежутке, пока твои уроки закончились, а смена на работе еще не началась. – Дима погладил ее по голове. – Ты замерзла? Пойдем в подъезд.

– У нас будет всего пара часов. – Маша достала из кармана куртки ключи и открыла дверь.

– Целых два часа! Это не так мало. – Дима зашел следом за ней в подъезд.

– И мне еще надо за это время приготовить ужин и заняться прочими делами. – Маша взяла Диму за руку и потянула к окну на лестничной площадке.

– Я тебе буду помогать! Снял бы квартиру, но я несовершеннолетний. По закону для этого нужно письменное согласие родителей, а мои его не дадут, – грустно вздохнул он.

– Иногда я не понимаю взрослых, – прошептала Маша, утыкаясь носом в воротник Диминой куртки. – У них столько возможностей, но вместо того, чтобы жить лучшей жизнью, они страдают, а вдобавок создают своим детям неприятности.

– Забудь о них. Помнишь, как в тот раз? Есть только ты и я. – Дима вновь поцеловал Машу, и это было так сладко, что у нее закружилась голова.

Он тем временем вновь осмотрел синяк на ее руке, задрав рукав, а потом приник губами к ее холодным пальцам. Машу немного трясло – то ли от адреналина из-за всей этой мутной истории с депутатом, то ли от холода. Дима расстегнул молнию на своей куртке, прижал Машу к себе, а потом запахнул полы у нее за спиной, пытаясь согреть.

– Какой у тебя сегодня колючий свитер, – пробормотала она, прижимаясь щекой к его груди.

– Я его выкину. – Дима провел пальцами по ее волосам.

– Не беси меня своей расточительностью, мажор. Можешь просто постирать с кондиционером. – Маша встала на цыпочки и легонько укусила его за ключицу.

– Как скажешь. – Он снова нашел ее губы своими.

Маша крепко обняла Диму, мечтая врасти в него, стать одним целым, чтобы никто никогда не смог их разлучить. Во время поцелуя она открыла глаза и любовалась тем, как дрожат опущенные Димины ресницы. Он хрипло и тяжело дышал. Маша не знала, виной тому его недавняя болезнь или страсть, но она жадно ловила его вздохи между поцелуями, оседающие ароматом мятной жвачки на ее губах. Маша готова была до самого утра стоять с Димой в подъезде и целоваться до опухших губ. Как жаль, что нельзя было привести его домой и оставить там жить! Вечерами прятать от папы в шкафу, а ночами наслаждаться ласками и разговорами.

– Что за притон тут устроили? А ну идите отсюда! Зоткина? Вот я твоему отцу расскажу, как ты с парнями в подъезде обжимаешься!

Визгливый голос заставил Машу вернуться из страны любви обратно в вонючий подъезд. Дима мигом отшатнулся от нее, с ужасом глядя на женщину в халате и тапках, стоящую у края лестницы. Маша открыла было рот, чтобы послать соседку по всем правилам, но побоялась разочаровать Диму и потому ответила:

– Что вы такое говорите? Неужели двум влюбленным людям уже и поцеловать друг друга на прощание нельзя?

– А ты не хами мне, паршивка! То с одним, то с другим! Вертихвостка!

– С одним-другим? Что за бред? – яростно выкрикнула Маша. – Вы это специально, чтобы нас рассорить? Да как вам не стыдно!

– Тише! Пойдем, я тебя до квартиры провожу, – мягко взял ее под локоть Дима и повел этажом выше.

– А то я не знаю, как ты с Ильей и его дружком на машине каталась! А сегодня с кем приехала? Моя подруга видела, как ты из милицейской машины выходила, позвонила мне и рассказала!

– Шизофреничка! Сплетница! – крикнула Маша, перевесившись через перила, пока Дима вызывал лифт.

На некоторое время в подъезде повисла пауза, а потом тишину нарушил рев:

– Я тебе сейчас покажу, шалава малолетняя!

Женщина кинулась по ступеням, но Дима успел затащить Машу в лифт. Двери захлопнулись перед самым лицом рассерженной соседки.

– Надеюсь, она не побежит по лестнице, – неуверенно произнес Дима, вздрагивая при каждом рывке кабины. – Лампа в твоем лифте всегда так мигает?

– Конечно! А еще каждый уважающий себя лифт в панельной девятиэтажке должен быть исписан маркером, скрипеть и дергаться, словно трос вот-вот оборвется. Не бойся! Хотя мои подруги иногда делают так. – Маша подпрыгнула, и Дима вздрогнул.

– Не надо! – Он прижал Машу к себе, и та звонко рассмеялась.

Стоило дверям открыться, как Дима сразу вышел и остановился, прислушиваясь.

– Да не побежит она сюда. Куда такой толстухе подняться до шестого этажа пешком!

– Надеюсь. Похоже, она тебя ненавидит. – Дима поцеловал Машу в висок, заодно поправляя ее наушники.

– Да я вообще не особо нравлюсь взрослым, – грустно ответила она. – Даже не знаю, почему так. Я ведь учусь, работаю, веду домашнее хозяйство, помогаю папе. Может, все дело в ярком макияже?

– А мне он нравится, как и твои цветные заколки. А раньше, помнишь, ты носила таких миленьких металлических бабочек на пружинках?

– Это было в началке, – улыбнулась Маша. – Надеюсь, ты не поверил соседке?

– Я не слушаю брань всяких базарных баб, не переживай. Но уже поздно, тебе пора. – Дима взял ее за руку и пошел в сторону ее квартиры. – Отец не будет ругать?

– Нет, не волнуйся. А ты как вернешься? На такси?

– Да. Думаю, я не рискну снова ходить пешком по твоему району поздним вечером. – В его улыбке проскользнула легкая грусть.

Поцеловав ее на прощание, Дима пошел к лифту, а Маша вставила ключ в замочную скважину и тихонько его повернула, надеясь, что папа уже спит.

Но отец смотрел телевизор в гостиной.

– Явилась? – крикнул он, не вставая с дивана.

– Привет, – вяло отозвалась Маша.

Диван скрипнул, раздалось шлепанье тапок по полу, и отец вышел в коридор. Маша повесила крутку, убрала кроссовки и выжидающе на него посмотрела.

– Ты теперь так и будешь шляться неизвестно где, не ночевать дома или приходить после одиннадцати не предупредив?

– Ты и так невысокого обо мне мнения, так что, думаю, да. – Маша включила свет в ванной, но отец не позволил ей открыть дверь.

– И когда ты успела так испортиться? – взревел он, кладя руку ей на плечо.

– Папа, ну почему ты все время сразу думаешь о плохом? – взмолилась Маша. – Я была у подруги, она, ее сестра и мама выбирали косметику, у меня в рюкзаке каталоги, можешь сам посмотреть! Я, как могу, стараюсь заработать денег, а ты вместо того, чтобы поддержать, выставляешь меня какой-то шлюхой. А дома я не ночевала потому, что ты снова обидел меня. Будешь продолжать, так я насовсем уйду. Пусти, мне еще уроки делать, а завтра рано вставать! – Маша стряхнула отцовскую руку и распахнула дверь в ванную. – Если бы не твои долги, мне бы не пришлось так много работать. То в «Курах», то листовки раздавать, то косметику впаривать. Я, может быть, тоже выходные хочу!

Маша злобно хлопнула дверью перед носом отца, едва не разревевшись от обиды и чувства вины. Конечно, она тоже виновата. Хорошие девочки не ночуют у парней и не становятся пешками в преступных схемах. И уж конечно, не врут столько, сколько врет Маша. Ну почему жизнь такая сложная и неоднозначная?!