Нулевые

Глава 24

– Главное, не суетись. Спокойно. Обдуманно, – поучал ее Илья. – Не забудь дать Шурику команду.

– Можешь залезть вместо меня, – зевнула Маша, давя на кнопки.

Она ужасно волновалась и никак не могла собраться. К тому же ее сильно клонило в сон, не помогала даже игра в змейку на «нокии», которую ей сунул Саня, чтобы отвлечь.

– Я не протиснусь в то окошко, ты же знаешь. У всех остальных противовзломные профили, – хмуро проговорил Илья, нервно щелкая пальцами.

– Сигналка точно не заорет? – продолжая зевать, спросила Маша.

– Не должна, в том месте я нарочно поставил неисправный датчик открытия. Вряд ли его меняли. Не смотри так! Точно не меняли. Клянусь! – взмахнул рукой Илья. – Ну все. Здесь я выйду и буду на стреме. Если ЧОП поедет, я увижу и наберу.

Он натянул капюшон и вышел из машины, а Саня отвез Машу и Шурика чуть дальше, в глубь микрорайона.

– Я буду стоять на другой дороге, которая в лесу, – сказал он. – Пойдешь вон по той тропке, где фонари, а потом свернешь…

– Да помню я карту! – вспылила Маша. – Все, я пошла.

– Удачи, – отозвался Саня, но она уже хлопнула со всего маха дверцей старой «тойоты».

– Ну что ж… – Маша перехватила покрепче собачий поводок и направилась в сторону нужной улицы. – Как говорил Кевин из фильма «Один дома», «теперь бояться поздно».

На всякий случай она сперва прогулялась по дороге, предназначенной для отступления, чтобы потом не метаться в темноте, а точно знать, куда бежать. Уличные фонари были тусклыми и редкими, но Маша решила, что ей это даже на руку. Ночь стояла морозная, холод неуютно проникал под куртку, заставлял ежиться и мечтать о горячем чае и пушистом пледе. Маша поправила джинсы, заправленные в сапоги, и сморщилась. Илья спрятал за ее голенищем небольшой молоточек, плоскую отвертку и несколько насадок для нее, поэтому железяки впивались в кожу даже через ткань. К тому же на Машиной груди болталась тканевая сумка с заветной папкой. Вариант с рюкзаком мальчишек почему-то не устроил, они считали, что это будет слишком палевно. И Маше пришлось согласиться.

Обозначенный дом был небольшим двухэтажным строением из бетона, обнесенным металлической оградой, перелезть которую не составило труда. Шурик и вовсе протиснулся между прутьев и радостно путался у Маши под ногами, пока она вычисляла нужное окно.

– Шухер, – тихо скомандовала Маша псу, отстегивая поводок и убирая его в карман, и собака тут же принялась деловито осматривать территорию.

Внезапно поднялся ветер – резкий, ледяной. Он хлестко ударил Машу по глазам, заставляя зажмуриться и втянуть голову в плечи. Ей показалось, что в его порывах она слышит тихое предупреждение, словно стихия уже предвидела ее будущее и всеми силами пыталась остановить. «Не иди, не иди, вернись, пока не поздно», – скрипели деревья под натиском осеннего ветра. Где-то вдалеке завыла собака, и Шурик подхватил ее скорбный зов. «Дурной знак!» – подумалось Маше, пока она одергивала пса, шепотом призывая к тишине. Ветер продолжал бесноваться, сбивая в стаю тяжелые тучи, которые только и ждали момента, чтобы обрушить на землю потоки воды.

Чем дольше Маша стояла под темными окнами коттеджа, тем больше была вероятность быть замеченной соседями. Поэтому она постаралась собраться и следовать плану. Как же ей было одиноко в этот момент! Она чувствовала себя потерянной маленькой девочкой без надежды на то, что кто-нибудь найдет ее и приведет в безопасное место.

Наконец с торца дома Маша увидела небольшое квадратное окошко, которое, если верить плану, выходило в коридор на первом этаже. Вот только располагалось оно выше, чем указывал Илья. Оглядевшись, она приметила неподалеку железный мусорный бак и подтащила его к стене, стараясь не шуметь. В соседнем доме на втором этаже горел свет, частично освещая двор, где сидел на шухере послушный Шурик, и оставалось молиться, чтобы у его жильцов нашлись занятия поинтереснее, чем в три часа ночи всматриваться в темень за окном. Мусора в баке не было, но Маша все равно скривилась, залезая на его крышку.

Конечно, открыть окно было в сто раз сложнее, чем во время тренировок на строительных объектах, но она заранее мысленно настроила себя именно на такое развитие событий. Маше ничего не давалось легко с первого раза. Тем ценнее был результат. Наконец получилось нащупать плоской отверткой между створкой и рамой цапфу и сдвинуть ее, постучав по отвертке молотком. Звук получился слишком звонким, и Маша нервно оглянулась, но улицы были все такими же безмятежно пустыми. По ним гулял лишь ветер, в порывах которого теперь слышалась злая насмешка. Заледеневшими руками она спрятала инструменты за голенища сапог, открыла пошире окно, уцепилась за край и подтянулась, проклиная саму себя за то, что часто игнорировала уроки физкультуры. Проем и правда был узким, Маша еле протиснула в него сперва плечи, а потом таз, пыхтя и извиваясь, словно перекормленная змея.

Попав в дом, она прикрыла окно и огляделась. Воздух внутри был ненамного теплее, чем на улице; это свидетельствовало о том, что хозяева отсутствовали уже довольно приличное время. Первым делом Маша достала из кармана тряпку и просушила ею подошвы сапог, а также убрала с пола следы от подтаявшего снега. В сумке был фонарик, но включать его она не спешила, беспокоясь о том, что блуждающий огонек внутри пустующего дома может привлечь внимание соседей. Теперь надо было разобраться с сигналкой, прежде чем открывать сейф. Для этого необходимо было найти и отрубить основной и резервный источники питания, не попав под датчики движения. Повторив про себя маршрут, который ей основательно вбил в голову Илья, Маша двинулась в сторону щитка, мысленно напевая мелодию из фильма «Миссия невыполнима», но это не помогало унять мандраж.

Интересно, на каком этапе ремонта Илья и его банда решили нарочно оставить лазейки в охранной системе, чтобы потом при случае можно было влезть в дом? И как много объектов с подобными уязвимостями? Маша решила, что безопасность собственного дома она хорошенько проверит, не доверяя вертлявым нахалам вроде Ильи. Осталось только купить дом…

Щиток нашелся в подсобке довольно быстро. Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, Маша включила фонарик. Задача с сигналкой тоже была не из простых. Хотя домашка по алгебре все же сложнее. Маша вытащила из сумки с папкой блок, который ей выдал Илья, и осторожно один за другим перемкнула на него провода. Резервный источник питания – обычный аккумулятор – она просто отсоединила. И наконец разомкнула основной контур цепи. Резкого писка не раздалось, и Маша выдохнула, разминая шею. Ловко, конечно, Илья и его дружки все продумали. И как они не побоялись, что в случае чего на их контору первой падет подозрение? Хотя Маша догадывалась, что хозяин дома был не из тех людей, что уважают милицию: вряд ли он станет подавать заявление, если вдруг обнаружит подмену документов. Теперь камер и датчиков можно было не опасаться. Она выключила фонарик и поспешила на поиски кабинета, располагавшегося на втором этаже.

Распахнув нужную дверь, Маша вздрогнула. Комната окутала ее затхлым дыханием забвения. Тусклый лунный свет сочился из окон, едва позволяя различить интерьер. Огромная кровать стояла криво, словно кто-то пытался перегородить ею дверь, но бросил затею на полпути. На полу в беспорядке валялись какие-то тряпки и раскрытый чемодан. Маша собрала все свое мужество, подошла к огромному шкафу и распахнула дверцы. В темной глубине шкафа что-то шевельнулось, и она в ужасе увидела всклокоченную голову и хищный блеск безумных глаз. Маша открыла рот в беззвучном крике и попятилась, включая фонарик. Дрожащий луч подсветил страшную фигуру. Только спустя мгновение, ставшее одним из самых страшных в ее жизни, Маша поняла, что внутри шкафа скрывалось зеркало, мутная поверхность которого напоминала пленку на глазах у слепца. С запозданием до Маши дошло, что это не кабинет, а хозяйская спальня. Неужели она запуталась в плане дома? Или Илья дал ей неверную информацию? Пришлось продолжить поиски и молиться, чтобы сейф нашелся как можно скорее.

Атмосфера, царившая в доме, была зловещей. Маше все время казалось, что какая-нибудь тень вот-вот выползет из-под мебели и укусит ее за пятки. Или, что еще хуже, грохнет входная дверь, свет во всем доме внезапно зажжется и хозяин поймает ее с поличным. Или она напутала с сингалкой и сюда уже мчатся сотрудники ЧОПа. Пробираясь на ощупь по темному дому, Маша то и дело останавливалась, прислушиваясь и озираясь. Ей начали мерещиться шорохи на первом этаже, а за спиной чудилось чье-то тяжелое дыхание и пристальный взгляд. Но стоило обернуться, как жуть растворялась, оказываясь обычным шкафом или диваном.

В глубине дома громко тикали часы, напоминая сцены из фильмов, где взрывчатку оснащали звонкими старыми будильниками. Этот ритмичный звук добавлял нервозности и разгонял Машин пульс до предельных скоростей. Она чувствовала, что ее сердце умудряется сократиться несколько раз до того момента, как секундная стрелка переползет с одного деления на другое.

Маша распахнула дверь в очередную комнату, и луч фонаря осветил пыльный письменный стол и кожаное кресло. Кабинет? Она шагнула внутрь и принялась осматриваться в поисках нужного шкафа. На стене в безвкусной позолоченной раме висел огромный портрет хозяина дома. Свет фонарика искажал его черты; казалось, мужчина замер в ожидании, пока незваная гостья отвернется, чтобы вырваться из холста и вцепиться ей в шею костлявой рукой. Маша не смогла справиться с иррациональным страхом и потому старалась не поворачиваться к портрету спиной.

Наконец она нашла шкаф, в недрах которого скрывался заветный сейф. Под тяжелым взглядом нарисованных глаз Маша дрожащей рукой набрала код и испустила приглушенный вопль радости, когда дверца распахнулась. Внутри лежала картонная папка, перевязанная замусоленной ленточкой. Маше пришлось немного повозиться с узлом, поскольку пальцы в перчатках были неуклюжими, но снимать она их не решилась. В криминальных фильмах именно по отпечаткам пальцев вычисляли злодеев. Когда папку удалось открыть, Маша быстро подменила документы, проверила сейф, но больше ничего в нем не нашла. И снова закрыла дверцу. Оставалось проделать все в обратном порядке: восстановить сигналку, пролезть в окно и делать ноги.

Маша выдохнула и против воли снова взглянула на портрет. Даже в полумраке он властвовал над комнатой. Лицо хозяина дома было грубым и непривлекательным: темные волосы, борода, по-цыгански черные глаза. Он смотрел так, словно ждал, что она останется в этом доме навсегда. Одна-одинешенька. Стряхнув наваждение, Маша выглянула в окно и заметила Шурика, который с деловым видом бегал туда-сюда, подставляя нос пушистому снегу. Снег – это хорошо, он сможет укрыть ее следы. Боясь снова попасть в ловушку проклятого портрета, она поторопилась выскочить из комнаты. Вернувшись к щитку и повозившись с проводами, Маша выдохнула. Основная часть работы была позади. Теперь только вылезти в окно и бежать до лесочка.

Едва начав себя мысленно хвалить, Маша вздрогнула, чудом не ударившись лбом о щиток. По двору раскатился звонкий лай, одновременно с ним где-то в глубине дома зазвенел дверной звонок, а потом и вовсе раздался оглушительный стук в дверь. Так отчаянно барабанят люди, надеющиеся найти в доме спасение от толпы зомби.

«Ненавижу, когда стучат в дверь, особенно по ночам! Это к беде», – вспыхнула мысль-молния у Маши в мозгу, пока она выскакивала из бытовки и неслась к окну.

Тук. Тук. Тук. Внезапно все смолкло. «Это был ветер?» – с надеждой подумала Маша. Но тишину тут же сменил оглушительный град ударов. Кто-то явно пытался выбить дверь.

– Антоха, скотина! Открывай! Вернулся, крыса? Думал, я не узнаю? – взревел мужской голос, а в дверь заколошматили еще более отчаянно. – Или мне мусоров вызвать? Успеешь снова скрыться?

Маша прижалась к стене и осторожно подошла к окну. Крики снаружи продолжались. По ним она сделала вывод, что хозяин дома чем-то насолил соседу и скрылся. А еще имел проблемы с законом. И вот теперь сосед, заметив силуэт в окне второго этажа, прибежал поквитаться. Только он не знал, что вместо некоего Антона в доме находится Маша. Первой ее мыслью было открыть дверь и соврать, что хозяев нет, а она просто далекая родственница, которую пустили пожить. Но буянивший сосед не был похож на человека, которого легко обвести вокруг пальца, да и орал он как безумный. Самым разумным было тихо сбежать, не привлекая внимания. Пусть потом думает, что ему почудилось.

Маша мысленно прочитала молитву на всякий случай всем богам сразу, тихо отворила окно и высунула голову. Крики у входной двери продолжались, поэтому она решила не мешкать, а быстро спустилась на мусорный бак и захлопнула за собой раму. Увидев подбежавшего к ней Шурика, Маша тихо скомандовала:

– Вольно!

Она спрыгнула с бака на землю, но железный предатель тут же с грохотом опрокинулся на землю, крышка отскочила в сторону и ударилась о стену дома. Ор со стороны входной двери мигом прекратился, и Маша поняла, что влипла. Она накинула на голову капюшон и рванула к железной ограде. Ноги заплетались и двигались медленно, словно в кошмарном сне. Собака ее обогнала, черной тенью исчезая где-то за поворотом. Не помня себя, Маша подпрыгнула, цепляясь за прутья, а в спину ей уже неслись проклятия. Разъяренный незнакомец приближался. Она слышала топот ног, его сиплое дыхание и брань.

Кое-как перевалившись через забор, Маша рухнула на землю. Боли не было, ее заглушала паника. Вскочив на ватные ноги, Маша понеслась прочь, и в этот момент раздался странный хлопок, а ее бок обожгло дикой болью. Коротко вскрикнув, Маша резко свернула за ближайшее дерево, а потом перебежала на неосвещенную часть улицы, надеясь затеряться во тьме, сжимающейся вокруг нее, подобно пасти чудовища. Оборачиваться и смотреть на преследователя не было времени, поэтому Маша просто двигалась на максимальной скорости, захлебываясь обжигающе ледяным ветром и страхом, которые, казалось, заполнили все ее существо. Тело электрическим разрядом пронзала боль, но останавливаться было нельзя.

Где-то позади хрустнула ветка – ближе, чем должно было быть. Маша снова сменила траекторию, ощущая себя мышью, пытающейся скрыться во мраке от хищной совы. Во рту появился металлический привкус крови, она задыхалась от бега. Дорога, покрытая коркой льда, петляла во тьме и казалась бесконечной, она словно нарочно пыталась затормозить беглянку, чтобы бросить на растерзание хищнику. Вспомнился отец, заклеивающий ее разбитые коленки пластырем. Он говорил, что дороги любят человеческую кровь, и просил Машу быть осторожнее. Тогда она лишь посмеялась. Хищные дороги! Придумал же! Но теперь ей было не до смеха.

Влетев в лесок, Маша поскользнулась и упала прямо на снег, со всего размаху ударившись коленками об оледеневшую дорогу. Из ближайших кустов выскочил Шурик и попытался облизать ей лицо, но на нежности не было времени. Маша схватилась за бок, в котором пульсировала боль, и снова заставила себя поспешить.

Черная машина Сани стояла в кустах с выключенными фарами, едва различимая на фоне темных стволов. Маша дернула ручку, и они с Шуриком ввалились в салон. Саня тут же включил зажигание и вырулил на дорогу. Светом фар он озарил мечущийся по дороге силуэт, который вскинул руки и ринулся вперед в надежде догнать автомобиль. Саня надавил на газ, оставляя преследователя далеко позади. Им вслед раздалось несколько хлопков, но скоро все стихло.

– Это кто? Все сделала? – в панике спросил Саша, глядя на Машу в зеркало заднего вида.

– Да, документы подменила, сигналку включила, но потом явился сосед. Он заметил меня в окне и стал орать про какого-то Антоху.

– Минутку, сейчас сразу нам обоим расскажешь.

Притормозив на повороте, они подобрали Илью, и Маша коротко поведала взволнованным парням о случившемся.

– Видимо, он решил, что Антон вернулся, наверняка караулил его. Услышал шум, когда ты вскрывала окно, и стал наблюдать за домом. – Илья взял папку, которую ему протянула Маша, и с довольным видом убрал к себе в рюкзак. – А ты, кстати, со спины на Антоху похожа, он тоже тощий гном.

– Вот, блин, спасибо, – прошипела Маша, стискивая бок. – Я похожа со спины на какого-то мелкого мужика. Поэтому сосед в меня из чего-то стал стрелять?

– Стрелять? – Илья включил в машине свет и повернулся к Маше. – Попал куда-то?

Маша стянула куртку и принялась осматривать бок. Рана была небольшой, но кровила и жутко болела.

– Похоже на травмат. Сейчас аптечку достану, а Саня завезет тебя к нашему Айболиту, не боись. Главное, ты все сделала, значит, деньги получишь. А безумный сосед ничего не докажет, тем более что и он, и Антоха не в ладах с ментами.

– А что хоть было в тех документах? – спросила Маша, прикладывая к боку бинт, который ей сунул Илья.

– Все, что нужно, чтобы отжать бизнес и имущество до того, как на них наложат арест, как я полагаю, – легкомысленно отозвался Илья. – Честно говоря, я не вникал. Антон Свильчук скоро будет за решеткой, но его контора и имущество к тому времени уже будут распроданы или переоформлены, а все темные сделки, которые он проворачивал, – стерты. Так что за собой он никого не утянет. А его признания, что документы не те, лишь насмешат органы.

– Ясно, – только и сказала Маша, пытаясь унять кровь.

– Деньги тоже сегодня заберем, только сперва тебя починим. Сейчас звякну нашему доктору, пусть ждет.

Мысль о деньгах подействовала как легкое обезболивающее. И Маша смогла даже более-менее бодрым шагом дойти до некоего Айболита, который жил в обычной панельке на первом этаже. Она старалась не думать об антисанитарии, когда мужик прямо на грязноватой кухоньке ее осмотрел и подтвердил слова Ильи про «обычный травмат, который стреляет резиновыми пулями и потому редко приводит к летальному исходу». Он поковырялся у Маши в ране какими-то железками, влепил ей укол прямо в бок, а потом скрепил кожу чем-то, напоминающим канцелярский степлер.

– Жить будешь, – сказал доктор, блеснув желтой щербатой улыбкой и дыхнув перегаром.

Уже в который раз Маше захотелось уточнить у взрослого мужика, тот ли он специалист, за которого себя выдает. Но спрашивать: «А вы точно врач?» – было бы нелепо. Ну скажет он: «Нет, я слесарь», и что это изменит? Все равно нельзя обращаться в обычную больницу, где могут начать задавать вопросы.

– Ну вот и все! – потирал руки Илья, когда они снова сели в машину. – Осталось самое приятное!

Саня снова куда-то их повез, но Маша так сильно устала, что просто отключилась на заднем сиденье и проснулась только после того, как ее бесцеремонно растолкали.

– Твоя доля, малышка. Забирай, прячь и пересаживайся в такси. Вот-вот подъедет, я вызвал. Нельзя эту тачку светить на нашем районе.

Маша разлепила веки и взяла у Ильи тугую пачку. Денег было чуть меньше, чем она полагала, но этого должно было хватить, чтобы погасить долг.

– Чуть сняли с нас за переполох с соседом, – развел руками Илья. – Но ты все равно умничка! – Он ткнул ее пальцем в нос и рассмеялся.

Маша выбралась из машины и пересела в такси. Путь до дома казался бесконечным. Когда она вошла в квартиру, отец спал так же крепко, как и тогда, когда его дочь уходила на дело. На часах было без десяти шесть. Переодевшись и приведя себя в порядок, Маша зашла в комнату отца.

– Пап, – прошептала она, включая настенную лампу.

– Что? Проспал? – спросил он сонно, посмотрев на дочь.

– Я должна тебе кое-что сказать. – Маша вытащила из кармана кофты деньги. – Вот. Я вчера поздно вечером ходила встречаться с мамой. Она была одноклассницей матери моего друга, Димы Артемова, через них я и узнала ее новый адрес.

– Марина? Ты ее видела? – Отец мгновенно проснулся и сел в кровати.

– Но она не хочет меня знать. Мама давно замужем, у нее дети. Я просила помочь с долгами, и она согласилась, если я больше никогда ее не побеспокою. – Маша положила купюры на одеяло и понурила голову. – Сказала, это алименты за то, что бросила нас одних.

Отец молча взял деньги и стал пересчитывать дрожащими пальцами. А Маша отвернулась к окну. Она не знала, почему вдруг решила приплести в свое вранье маму. Возможно, ей захотелось, чтобы хотя бы так ее мать ей помогла. Голова немного кружилась; укол подпольного доктора, видимо, вызвал мощный успокаивающий эффект.

– Не плачь, дочка, – прошептал отец, тоже утирая слезы. – Не нужна она нам. Ну хоть денег дала. Я ведь тоже думал к ней сходить, да все гордость не позволяла. Муж у нее, говорят, богатый теперь. И я на тебя гораздо больше потратил, чем Марина соизволила выделить. Зато долги закроем. Что ж. А что ты так рано встала? Не спалось?

– Нет, папа. Как тут уснешь, – ответила Маша, заставляя себя улыбнуться.

– Ну тогда я сейчас нам завтрак сделаю. Хочешь? – Отец спустил ноги с кровати и сунул их в тапки.

– Пап, если деньги останутся, ты потрать их на свое здоровье, – попросила Маша. – А то, кроме тебя, у меня никого нет.

– Да что ты такое говоришь! – вспылил отец, но потом мягко добавил: – Не переживай, теперь все будет хорошо.

Он пошлепал на кухню, а Маша заправила постель и бросила взгляд на настенные часы. До встречи с Димой оставался час. И надо было решить, что ему рассказать: сказку про щедрую маму или правду.

Маше до тошноты не хотелось разговоров, она мечтала просто обнять Диму, прижаться к нему и забыть обо всем на свете, спрятаться у него на руках от гадкого мира, и пусть окружающие думают, что она умерла или исчезла. И может быть, хоть тогда она сможет немного отдохнуть и перестать тревожиться о проблемах.