Нулевые

Глава 16

– Кашу не жарят, к твоему сведению, – смеялась Маша, вытряхивая вонючую массу в мусорное ведро. – О! Что я вижу? Горелый омлет? Значит, это была не первая твоя попытка приготовить завтрак?

– Я немного отвлекся, – ответил Дима, кивая на раскрытую книгу, лежащую на столе. – А ты намочила гипс.

– Только немного. У вас такая чудесная ванная! Садись уже читай, раз это тебя так затягивает, а я займусь едой. Про что хоть книга?

– Основы хирургии Шварца. – Дима продемонстрировал книгу, повернув к Маше обложку.

– На английском? Ну ты монстр, конечно. Или просто пытаешься меня охмурить своими мозгами? – подмигнула ему Маша, заливая пригоревшую кастрюлю водой. – Что ж, тебе удалось. Я покорена и сейчас приготовлю идеальный завтрак для самого умного парня в мире!

– У тебя же только одна рука рабочая…

– Совсем недавно ты собственным примером опроверг гипотезу, что человек с двумя здоровыми руками сможет себя прокормить. Так что сиди и читай. А у вас здесь полно техники. Я сделаю тосты, омлет и кофе, а вот кружевные блинчики будут, когда срежешь гипс.

Дима отошел в сторонку и предоставил Маше полную власть над кухней. Краем глаза она наблюдала, что он следит за ней, и тихо радовалась. Определенно, Маша смогла потеснить в списке Диминых интересов хирургию Шварца, которая теперь лежала позабытая на барном стуле. Идеально было бы хлопотать на кухне в его белой рубашке, а не в обносках младшей сестры, да и гипс портил картину, но Маша решила не обращать внимания на такие мелочи.

– И вот как обещала. – Маша поставила на стол три тарелки. – Ира же уже в школе?

– Да, – кивнул Дима и потянулся за подносом.

– Нет-нет, – остановила его Маша. – Скажи своей маме, что завтракаешь с девушкой, и она обязательно прибежит на меня посмотреть.

– Не думаю, что даже такой факт заставит ее заинтересоваться жизнью, – засомневался Дима.

– А ты проверь. Будем экспериментировать! Вчера я слышала, как она смотрела мой любимый сериал, значит, что-то же ее интересует?

– В какой-то степени, – отозвался Дима. – Хорошо, я попробую.

– Постой. – Маша поманила его пальцем. – Подойди ко мне на секунду, пожалуйста. Это важно.

Дима послушался.

– Наклонись-ка сюда, – сладко проговорила Маша и, едва он выполнил ее просьбу, звонко чмокнула его в щеку.

Дима тут же вскинул на нее глаза, которые полыхали зеленым колдовским огнем.

– Даже не покраснел, – грустно подытожила Маша, поправляя ему волосы. – Не похож ты на парня, который впервые завтракает с девушкой. Видимо, у тебя часто на кухне бывают гостьи по утрам.

– Вообще-то ты первая, но могла бы просто спросить, а не идти таким… – озадаченно потер Дима щеку, – затейливым путем.

– Так было интереснее. И мне просто захотелось тебя поцеловать. Нельзя, что ли? – Она невинно похлопала ресницами, мысленно добавив: «Ну же, отреагируй как-то. Или ты вообще идиот?»

– Пойду к маме, – ответил Дима, издевательски проигнорировав ее последний вопрос.

Маша от досады прикусила щеку. В ее голове тут же возник дьявольский план, призывающий раздеться и встречать Диму голой, но это было безумно даже для нее. Через десять минут на кухню пришел Дима, поддерживающий под локоть хрупкую женщину в белом пушистом халате. Ее волосы были небрежно расчесаны, а на лице не было ни грамма косметики, но даже так Димина мама выглядела потрясающе.

– Здравствуйте, я одноклассница вашего сына. Он меня вчера подобрал. – Маша вскочила со стула и растянула губы в улыбке.

– Здравствуй, Машенька, мне Дима уже рассказал. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. Уже жалею, что в школу не пошла.

– Не стоит торопиться, могут быть осложнения. – Дима усадил маму за стол и кивнул Маше на стул, стоящий рядом с ним.

– А вы не против моего присутствия? – решила уточнить Маша, придвигая к себе тарелку.

– Нет, что ты. Кстати, меня зовут Инна, а отчество я не люблю.

– Очень приятно, – отозвалась Маша, а потом кивнула на телевизор, висящий на стене. – Можно включить ОРТ? Там сейчас новая серия, ведь уже одиннадцать.

– Конечно! – глаза Инны загорелись, и Маша поняла, что сделала удачный ход.

Дима пытался поддерживать беседу, но бразильский сериал не дал ему шансов.

– Думаю, он догадался, что это ее помада, – прошептала Маша, не забывая есть.

– Нет, вряд ли, – ответила ей Инна, ковыряясь в тарелке точно так же, как и ее сын.

– А почему он тогда так посмотрел ей вслед? Дима, ешь и белок тоже, он полезен, – повернулась к нему Маша, подталкивая в бок. – Или я плохо готовлю?

– Спасибо, все вкусно, – пробормотал Дима, тоже залипший на сериал. – А это кто?

– Его внебрачная дочь.

– Еще одна? – нахмурился Дима, откусывая от тоста, который поднесла ему ко рту Маша.

– Да нет, те были рождены в браке от первой жены, – ответила за Машу Инна.

– А бриллианты чьи? – спросил он, беря из вазочки с фруктами яблоко и протягивая его Маше.

– Фамильные бриллианты отца. А яблоки я не люблю, – попробовала отказаться Маша.

Дима лишь криво улыбнулся:

– А я белок не люблю, но съел же. Держи.

– Ты знал о моей ненависти к яблокам, – прошипела Маша, все же откусывая кусочек.

– Конечно, знал, ты их всегда в началке отдавала подругам, – развеселился Дима.

– Это нечестная месть, ведь я даже не догадывалась, какие продукты ты не любишь!

– А следовало бы. Сама виновата, что никогда не обращала на меня внимания. – Дима встал из-за стола, собирая тарелки. – Кому еще кофе?

– Мне, сынок. – Инна протянула пустую кружку.

– Маша, сможешь сегодня сварить борщ вместе со мной? Я давно его не ел, – спросил Дима, беря кофейник.

– Да без проблем. Одной левой. Мои супы самые лучшие в мире, я их даже при смерти смогу сварить идеально! – похвасталась она, искоса поглядывая на маму Димы. – А завтра сделаю голубцы. Не волнуйся, я сниму с твоих плеч груз домашних забот, и гипс мне не помешает.

Последняя фраза, видимо, пробудила в Инне женскую ревность, она скривилась, посмотрев на Машу, а потом сказала:

– И как долго у нас будет гостить Машенька?

– Пока тебе не станет лучше, – ответил Дима. – Мне надо готовиться к экзаменам, а не супы варить. Ирка совсем от рук отбилась, а Машу она слушает.

– А что же Машины родители? Ты вчера говорил, но я что-то упустила…

– Мамы у нее нет, а у отца непростой характер. Маш, не вздумай врать и спорить. – Дима предупреждающе поднял руку. – Они часто ссорятся, поэтому я украл Машу из дома. Вот. Она будет спать в моей комнате, а я в вашей спальне, ты ведь все равно пока в кабинете.

По лицу Инны пробежала целая гамма эмоций, Маше даже показалось, что мать Димы вот-вот кинется к плите и начнет готовить борщ, лишь бы малолетняя нахалка, захомутавшая ее сыночка, поскорее скрылась из виду. Но трюк не сработал. Инна лишь устало кивнула, а потом продолжила смотреть телевизор.

Дима с Машей переглянулись, словно прочитав мысли друг друга.

– Сейчас будем пить лекарства, – сказал Дима. – Мы с Машей от вируса, а ты, мама, свои.

– Хорошо, сынок.

Дима открыл кухонный шкафчик и отмерил каждому по горсти таблеток, после чего проводил маму обратно в кабинет. Маше показалось, что Инна нарочно сильнее припадает к сыну, словно боится далеко от себя отпустить. Наверняка сейчас будет ругать его за то, что притащил в квартиру постороннюю девицу. Она же даже кухарок не жалует. Но Дима вернулся от мамы с довольным видом и сразу направился к Маше.

– Я главное забыл, – выудил он из ящичка чайную ложку и махнул ею, как волшебной палочкой. – Покажи горло. Вдруг это ангина? Твои вчерашние сорок не дают мне покоя. Да и утром было тридцать семь и два, даже после ибупрофена.

– Дай хоть рот прополоскаю сперва. – Маша подошла к крану. – Врач-приставучка.

Вернувшись к Диме, она послушно открыла рот, чувствуя себя идиоткой. Он сжал ее щеки пальцами и надавил ложкой на краешек языка.

– Тут тоже все чисто, – хмыкнул Дима, швыряя ложечку в раковину.

– Как ты еще меня осмотришь, извращенец? – прошептала Маша, придержав Диму за край футболки.

– Будет зависеть от твоих симптомов, – гадко улыбнулся он, совершенно не напоминая Диму-отличника из школы.

– Сердечко шалит второй день, – решила не уступать Маша, она положила ладонь на грудь и сдавленно произнесла: – Вот сам пощупай.

Дима замешкался, а потом все же сжал ее запястье и стал считать пульс, глядя на наручные часы.

– И правда учащенный, – пробормотал он, касаясь Машиного лба. – Иди-ка обратно в кровать!

– А учеба? Я не привыкла лежать без дела. И борщ!

– Сейчас приберусь на кухне и подойду.

– Ладно. – Маша подошла к холодильнику и открыла морозилку. – Вот эту косточку кинь вариться пока.

Как и обещал, Дима пришел в комнату минут через десять. Маша уже лежала в кровати и рассматривала сокровища, собранные им со всего света.

– Начнем с истории? – Дима взял учебник и улегся рядом с Машей, открыв книгу так, чтобы и она могла видеть.

– Твоя рука мешает. – Маша ткнула пальцем в твердый бицепс.

– Ладно, я тебя понял. – Дима подсунул свою руку ей под голову, устраивая Машу на своем плече. – Так лучше?

– Соблазняешь меня? – усмехнулась она.

– Конечно. Новейшая история такая соблазнительная. Читай давай вслух параграф и не хитри!

Маша приобняла Диму здоровой рукой и начала бубнить себе под нос про социально-экономический строй стран в первой половине двадцатого века. Дима рассеянно гладил ее по волосам, иногда задавая уточняющие вопросы, чтобы сконцентрировать внимание Маши на важных моментах. После второго параграфа Маша закашлялась, и Дима стал читать вместо нее. Под его спокойный бархатный голос веки опускались сами собой. Она прижалась носом к теплому мужскому плечу, вдыхая приятный аромат яблочного геля для душа, и задремала. Сквозь сон Маша чувствовала, как Дима вытащил из-под ее головы руку, укрыл одеялом, прижался губами к ее лбу, затем осторожно заправил прядь волос ей за ухо и снова поцеловал, на этот раз в висок. Маша хотела было открыть глаза, но передумала, побоявшись все испортить. Сон в Диминой кровати был особенно сладок, и она нежилась, чувствуя себя в сказке.

Через час Маша проснулась и, не обнаружив Диму, пошла на кухню.

– Выспалась? – спросил он, нарезая кубиками картофель.

– Да. Вижу, ты уже пытаешься испортить наш суп в одиночку.

– Я только снял пену, почистил картофель, а теперь его нарезаю, – сказал Дима немного охрипшим голосом.

– А чего сипишь?

– Не знаю. Вирус такой, видимо, – ответил Дима, предварительно прокашлявшись.

Маша подошла к нему и постучала по плечу, призывая обернуться. Дима отложил нож и настороженно взглянул на нее, словно ожидая подвоха.

– Ну-ка, что у тебя в волосах? – Маша встала на цыпочки и потянулась к Диминой голове. – Что-то белое. Ты такой высокий, что мне не достать.

– И что там? – Дима провел рукой по макушке.

Маша рассмеялась:

– Это мука, что ли? Ты пытался печь?

– Да ничего я не пытался, просто доставал соль и уронил пакет с крахмалом. – Дима снова попробовал почистить волосы, но безуспешно.

– Уронил себе на голову? Жаль, я не видела. Ты такой забавный иногда. – Маша снова постаралась дотянуться до Диминой макушки, но он внезапно опустился перед ней на колени.

– Не прыгай, у тебя и так снова температура, – прошептал Дима.

– Как скажешь, – отозвалась Маша, а потом принялась сдувать крахмал с Диминых волос.

– Получается? – спросил он глухим голосом.

– Да, не переживай. Сейчас снова будешь красивый и опрятный. – Маша взъерошила его волосы, а потом легонько поцеловала в лоб. – А ты вот тоже весь горишь.

– Вирус такой, – прошептал Дима, резко поднимаясь и вновь поворачиваясь к разделочной доске.

– А соль ты, кстати, зачем доставал? Надеюсь, не воду солить? – немного расстроенным голосом спросила Маша, не ожидавшая, что после всех проявленных ею нежностей он вернется к картошке.

– Ну да, – неуверенно ответил Дима. – Рано?

– Конечно! Суп солят минут за двадцать до конца варки. Ну ты и балда! Двойка тебе по домоводству! – воскликнула Маша, подходя к кастрюле.

– И что теперь делать? – искренне огорчился Дима.

– Доставай соль обратно. Ты же у нас химик, не я. Придумай.

– Но, Маш…

– Да шучу я! Что за лицо недовольного ректора? Ничего страшного не произошло. Суп хуже не станет, не бойся.

Всю оставшуюся работу они поделили пополам. Маша расписала Диме пошаговый рецепт борща и взялась пылесосить, параллельно вытирая пыль и полируя поверхности чудесной тряпкой, которую ей вручил Дима. Делать это одной рукой было легко. Дом Артемовых и так был практически в идеальном состоянии, поэтому за час Маша довела его до совершенства. Дима попросил ее не заходить только в кабинет и комнату Иры. Маше начало казаться, что она жила у Димы всегда, настолько комфортно ей здесь было. Убрав пылесос в постирочную, Маша вернулась на кухню.

– А теперь будет магия. Давай сюда приправы. Ты же все делал как я велела, без импровизаций?

Дима молча кивнул. Маша выставила перед собой ряд баночек с паприкой, сушеной петрушкой, перцем и солью, а еще достала уксус. Несколько минут она колдовала над супом, добиваясь идеально сбалансированного вкуса.

– Ну как? – спросила она, заставляя Диму попробовать.

– Вкусно. Спасибо, – улыбнулся он.

– Наше первое совместное детище удалось! Гони всех к столу. Ира же пришла, пока я спала? Я слышала музыку из ее комнаты.

– Да.

В этот раз они накрыли стол в столовой, и Маша лишь подивилась, глядя, как Дима затейливо раскладывает салфетки и ставит сметану в специальном соуснике, словно к обеду могла внезапно заявиться по меньшей мере королева.

Инна вышла из кабинета и в этот раз. Она меланхолично ела суп, а Ира сверлила Машу взглядом.

– Почему ты здесь? – наконец не выдержала она.

– Потому что я так решил, – вмешался в разговор Дима. – Маша теперь живет в моей комнате. Еще вопросы?

– С чего вдруг? – злобно расхохоталась Ира.

– Потому что я так захотел. Ты же делаешь что хочешь? И мама тоже. А я разве не могу? Мне, может, тоже помощь и поддержка нужны, – ровным тоном ответил Дима.

– Но это слишком, не считаешь? – Ира ткнула в сторону Маши ложкой.

– Не хуже, чем пропадать неизвестно где по ночам и пить в компании сомнительных личностей. Или сидеть, закрывшись в комнате. И чем тебе, собственно, мешает Маша? Она вон сегодня всю квартиру убрала и не переломилась. Притом что у нее гипс.

– Значит, я тоже могу водить в дом кого попало? – процедила Ира.

– Маша не кто попало. Я знаю ее много лет.

– Это все очень мило, – не выдержала Маша, – но, если твои родные против, я все же пойду.

– Нет!

– Вали!

Дима и Ира выкрикнули это одновременно.

– Тише, дети, – внезапно подала голос Инна. – И так голова болит. Сынок, если хочешь, пусть твоя девушка живет у нас. Иринка, ты тоже можешь звать друзей, если тебе одиноко. Мне спокойнее, когда вы дома.

– По крайней мере, ты сегодня вышла из комнаты, – задумчиво сказала Ира, посмотрев на мать. – Это из-за нее?

– Дочка, не начинай, – прошептала Инна. – Дима меня очень просил.

– А я разве не просила? Хотя какая разница, что там говорит младшая дочь. Да, мама?

– Ира, пожалуйста, – попросил Дима, сжимая руку сестры, но та вырвалась и в слезах выбежала из-за стола. – Я разберусь, – сказал Дима, вставая. – Маша, не вздумай из-за этого уходить!

Он ушел из столовой, оставив Машу в компании своей мамы, которая придирчиво ковырялась ложкой в борще. Антикварные напольные часы стали как-то слишком громко тикать, словно и им передался нервный настрой обедающих. Маше подумалось, что в тот раз, когда в их дом вломились неизвестные мужики, чтобы выбить долг из отца, она и то чувствовала себя уютнее.

– Наверное, я пойду. Диме сама все позже объясню. – Маша отложила салфетку в сторону и отодвинула стул.

– Это отец сломал тебе руку? – внезапно спросила Инна, не отрывая глаз от тарелки.

– Нет, просто несчастный случай, – промямлила Маша, нервно улыбаясь.

– Понятно. А я ведь знаю твою маму, – равнодушно сказала Инна, откладывая ложку в сторону. – Марина сейчас замужем за довольно известным бизнесменом, живет в пригороде. Мы вместе учились в школе. Виделись год назад на встрече одноклассников.

– Удивительно, – пробормотала Маша. – А я вот ее не узнаю при встрече, как, впрочем, и она меня. Не думаю, что ей нужна дочь.

– Ну, насколько мне известно, у нее есть дочка и маленький сын от нового мужа. – Инна впервые посмотрела Маше в глаза и бесстрастно продолжила: – Не печалься, просто есть женщины, для которых любовь к мужчине на первом месте. И детей они своих любят, пока в браке все хорошо. Но стоит отношениям разладиться, как те перестают им быть нужны. Читала книгу «Цветы на чердаке»?

– Нет.

– Если в двух словах, то ради счастья в новых отношениях женщина готова навеки запереть своих детей от предыдущего брака на чердаке или даже убить.

– Мне еще повезло, – нервно улыбнулась Маша. – Что ж, вы умеете подбодрить.

– Прости, если это прозвучало грубо и неуместно. – Инна отодвинула тарелку. – Я ведь тоже такая. Муж умер, и все рассыпалось. Мне теперь даже на наших детей смотреть не хочется, но я себя заставляю. Наверное, правильно, что ты здесь. Диме будет не так одиноко.

Она грациозно покинула столовую, оставив Машу разбираться с грязной посудой и параллельно размышлять, отчего взрослые иногда так жестоко относятся к собственным детям, которые не имели выбора, в какой семье и когда им родиться, и стали маленькими заложниками обстоятельств. Отец Маши теперь казался ей чуть ли не героем: худо-бедно, но даже после того, как его брак распался, он растил и воспитывал дочь, хотя мог бы бросить или игнорировать, страдая в своей комнате. На Новый год и день рождения он дарил Маше подарки и всегда готовил завтрак, вставая ради нее пораньше даже в свой выходной.

Прибравшись в столовой, Маша взяла радиотелефон и набрала свой домашний номер. После третьего гудка трубку взял отец.

– Привет, пап. Это Маша. Если тебе интересно, я в порядке. Пока живу у подружки. Это не Ржанов, к твоему сведению.

– Знаю, я к нему ходил, – отозвался отец усталым голосом. – Тут тетя Даша звонила, спрашивала, где ты и как ты. Смену зачем прогуляла?

– Просто устала. Я сейчас ее тоже наберу.

– Домой когда вернешься? Или решила стать шалавой, как твоя мать? – Его истеричный крик резанул по сердцу ржавым тупым ножом.

– Пап, пока ты так со мной говоришь, я не вернусь. Береги себя, – прошептала Маша, сжимая на груди кофту, и положила трубку.

– Я рад, что ты позвонила отцу. – Дима стоял в дверях, скрестив руки на груди.

– Он тоже был рад меня слышать, как и я его, – скривилась Маша. – А еще я сегодня совсем забыла про смену в «Курах». Надо позвонить тете Даше.

– У тебя была уважительная причина – ты заболела.

– По-хорошему, я туда даже в гробу должна была бы приехать, – сказала Маша, нажимая на трубке кнопки. – Алло. Тетя Даша, здравствуйте! Простите, пожалуйста! Да, заболела. Нет, завтра буду обязательно. Спасибо огромное! Конечно, отработаю. Помню про штраф. Не сердитесь, пожалуйста. Хорошо. До встречи!

– Маш…

– Даже не начинай! – закатила она глаза.

– Иди тогда в кровать, тебе надо лежать.

– А Ира?

– Все улажено. Я поговорил, объяснил, она тебе рада.

– Не верю.

– Минутку. – Дима пулей выскочил из кухни, а через мгновение вернулся уже с сестрой.

– Маша, оставайся сколько хочешь, – хмуро ответила она, глядя исподлобья.

– Он тебя пытал или отобрал что-то важное? Шантажировал? – Маша прищурила глаза, глядя на Диму.

– Просто все объяснил, – ответила Ира, косясь на брата.

– Что он объяснил?

– Вашу ситуацию. – Ира неопределенно махнула рукой.

– Как интересно. – Маша перевела взгляд на Диму, который разглядывал свои ногти. – И в чем она заключается?

– Короче, мне пора делать уроки, а вы сами там, ну, это… – Ира потерла друг о друга указательные пальцы и вышла.

– Что означает сей жест? – не поняла Маша.

– Сами перетрем, – пояснил Дима.

– А, я уж подумала про что-то из разряда восемнадцать с плюсом.

– Ха-ха, очень смешно. Иди уже в кровать, – махнул рукой Дима.

– Ты такой же двусмысленный, как и твоя сестренка, – обиделась Маша. – Зачем зовешь меня в постель?

– Чтобы мучить там алгеброй. – На лице у Димы появилась игривая улыбка.

– Тогда я лучше здесь посижу.

Не успела Маша подойти к дивану, как Дима мягко обнял ее за талию и уверенно повел к лестнице.

– Хорошо, будет не только алгебра, – пообещал он.

– Ага, еще русский и английский, а потом добьешь меня физикой, как настоящий инквизитор.

– Вот видишь, сколько у нас вариантов, – продолжал веселиться Дима. – До самой ночи будет чем заняться. А в перерывах я буду тебя лечить.

– Можно я просто тихо умру глупой? – взмолилась Маша.

– Нет! У меня на тебя грандиозные планы. – Дима распахнул дверь своей комнаты, подталкивая Машу внутрь. – А перед сном будет молоко с шоколадными пряниками.

– Я не ребенок, чтобы на это купиться.

– Но ты же их любишь?

– Люблю, – пробормотала себе под нос Маша, а потом легла на кровать и вытянула ноги. – И вообще, дай мне длинную футболку или рубашку, в этих штанах ужасно неудобно.

– Выбирай, все мое – твое. – Дима отодвинул дверь шкафа-купе, демонстрируя ряды рубашек в целлофановых пакетах, висящих на вешалках.

– Есть черная шелковая?

– Держи. – Дима покопался в шкафу, а потом кинул вещь на кровать.

– Спасибо, пойду переоденусь.

Охваченная противоречивыми желаниями, Маша пошла в ванную. Она понимала, что ночь неумолимо приближается, и по мере того, как темнело небо за окном, ее сердце все болезненнее сжималось. Дима собирался уйти спать в другую комнату. Маша представляла, как будет ворочаться в огромной кровати, прислушиваться к тишине чужого дома, а стена, разделяющая их, станет казаться непреодолимым препятствием. Стылое одиночество ледяным ветром пронзило Машу, она не хотела расставаться с Димой даже на время сна.

Оказывается, чтобы крепко-накрепко привязаться к другому человеку, порой достаточно и нескольких часов, проведенных бок о бок. Между их телами словно натянулись тугие нити, и даже краткая разлука теперь причиняла дискомфорт. Впервые Маше так сильно хотелось обладать другим человеком, обнять его руками и ногами, прижаться, поцеловать, вдохнуть дурманящий запах. А может быть, решиться и на более отчаянный шаг. Ее сердце и тело жаждали Диму, и кожа горела вовсе не из-за температуры. Это была какая-то любовная одержимость, безумие, и Маша никак не могла с этим справиться. Она попыталась включить мозг и рассудила, что, когда ей хочется пить, она наливает себе воды, если нужны деньги – идет на работу. Искушает прекрасный парень? Что ж, Маша не будет себе ничего запрещать, а просто позволит событиям развиваться естественно. В конце концов, сомневаться – не в ее характере. Она всегда твердо знала, чего хочет, и активно искала кратчайшие способы этого добиться. Маша пообещала самой себе, что если ей станет совсем плохо, то она найдет способ проникнуть в комнату к спящему Диме, а там будь что будет.

Переодевшись в рубашку, она постирала свое белье, а потом высушила его феном. Порывшись в рюкзаке, Маша достала духи в жестяной коробке: ее любимые Café Café дарили неповторимый аромат жженой карамели, персика, груши и ириса. Сбрызнув шею и волосы, она на миг задержала дыхание, пытаясь унять волнение и отыскать внутреннюю опору. Напористость и уверенность снова покинули ее, уступая место нервозности. Маша шагнула к зеркалу и осмотрела себя с ног до головы. И где та яркая Зоткина, смотрящая на парней сверху вниз? Сейчас она чувствовала себя неуверенной девочкой, пытающейся найти свое место в мире и потому совершающей ошибку за ошибкой.

Огромная Димина рубашка болталась на ее плечах, подчеркивая хрупкость и уязвимость. Если ей действительно предстояло жить у Димы, то надо было угадать время, чтобы забрать кое-какие вещи из дома, не застав при этом отца. Но об этом она подумает завтра. А сегодня разрешит себе сойти с ума от любви. «Раз, два, после пяти. Мама, папа, прости. Я сошла с ума!» – тихонько пропела Маша любимую песню «татушек», уже не пытаясь упорядочить свои мысли и чувства.