Нулевые

Глава 28

Но пока смешно почему-то не было. Маша с Димой стояли в коридоре, держась за руки, а ее отец хватал ртом воздух, издавая разные звуки, которые никак не мог трансформировать в слова.

– А, я понял, – наконец произнес он. – Это такая шутка, да? Вы играли в школьном спектакле и решили меня разыграть. Правда?

Его взгляд был испуганным, а на лбу проступил пот. Пожалуй, он даже перед бандитами выглядел поувереннее.

– Нет, папа. Я же говорю, мы поженились. Почему ты не рад? – вздохнула Маша, мысленно надевая доспехи и доставая меч. Она понимала, что бой предстоит жаркий.

– Да потому что это так не делается! Замуж не выходят, словно картошку на рынок купить сбегали! – Отец отступил на несколько шагов, растерянно озираясь, словно ожидая, что из шкафа выпрыгнет оператор и крикнет: «Вас снимает скрытая камера!»

– Это правда, – подал голос Дима.

– Значит, не шутите. – Отец покачал головой. – И к чему такая спешка и скрытность? Почему не дождались совершеннолетия, чтобы сделать все по-человечески? Как вас вообще без согласия родителей расписали?

– Просто Диму собирались отправить в Америку, – вступила в разговор Маша, – и мы не хотели расставаться даже на день. Поэтому Дима нашел способ официально зарегистрировать наш брак. Все законно!

– У бурных чувств неистовый конец, – прошептал папа, не сводя глаз со своих старых тапочек.

– Любите Шекспира? – спросил было Дима, но, встретившись с взглядом Машиного отца, осекся.

– Я тебе сейчас покажу, Ромео, и Шекспира, и Пушкина. Помнишь, как мельник в «Русалке» убил своего зятя? – Машин отец безумно хохотнул, надвигаясь на Диму.

– Так тот же не женился на его дочери!

– Не люблю умников!

– Папа! – попыталась вклиниться между ними Маша, но Дима бесцеремонно загородил ее спиной.

– Вы имеете право меня побить, – сказал он, покорно опустив руки. – Я все понимаю.

– Да это же моя единственная дочь! Я ее один столько лет растил! А вы даже на свадьбу не пригласили! – Машин папа поднял ладонь, но потом махнул, словно сбрасывая на пол невидимый груз, и пошагал на кухню, сгорбившись.

Его стоптанные тапочки жалобно шлепали, из последних сил цепляясь за ноги. Их подарила ему Маша на Новый год лет шесть тому назад. Когда-то мягкие и удобные, теперь они превратились в потертых уродцев, изношенных, как и мечты ее отца. При каждом его шаге пол сочувственно поскрипывал, пытаясь утешить своего хозяина, который до прихода дочери сидел в одиночестве у окна и ждал ее, а теперь снова возвращался в тишину темной кухни. Шлеп-шлеп-шлеп.

Маша с Димой тревожно переглянулись, быстро сняли обувь, положили вещи на тумбу и последовали за ним.

Отец даже не включил свет, он наливал в кружку воду из-под крана и обернулся, когда Маша щелкнула выключателем.

– Вы же еще школьники! – Он сделал глоток, а потом устало опустился на стул и посмотрел в окно. – Вон за занавесками в доме напротив: тоже любят, смеются, мечтают. Горит свет, мерцает телевизор. Идиллия! Но это лишь картинка, игра теней. Вы даже не представляете, сколько проблем скрывается в темноте комнат! Семья – это очень непросто. Даже если брак по любви. Можно на всю жизнь так обжечься!

– Но это же честнее, чем если просто жить вместе, – сказал Дима, и в его голосе прозвучало упрямство. – Или сбежать.

– Ну может, оно и так. А твои-то что тебе скажут? – Отец сделал еще один глоток и с грустью посмотрел на Машу, а потом на Диму. – Тебе, поди, в невесты дочку какого-нибудь мэра-пэра готовили.

– Я сам решаю, кого любить и на ком жениться, – стиснул зубы Дима.

– А дальше-то что планируете? Ну вот вы нарядные расписались. И что? Где жить будете? Продолжите в школу ходить как ни в чем не бывало? Где деньги возьмете?

– Снимем жилье или поживем у меня, если квартира будет пустовать, – ответил Дима.

– Я вас не гоню, оставайтесь здесь, – вздохнул Машин папа.

– Папа, не могу же я с тобой жить всегда! Я буду часто приходить в гости. – Маша подошла к нему и обняла за плечи.

– Ладно. – Он похлопал ее по руке. – Поживем – увидим. Но рано ты, конечно, замуж выскочила. Хотя Джульетте было тринадцать. Ну а со школой что? Ты хоть не беременна?

– Нет! Это просто потому, что его в Америку хотят отправить. – Маша тоже села на табуретку, расправляя платье.

– Будто он посылка. Не могут же его насильно в самолет засунуть, – скривился отец, словно собираясь сплюнуть. – И как штамп в паспорте тогда все исправит? Не понимаю!

– Я просто хотел показать всем серьезность своих намерений, – тихо ответил Дима.

– И потому истратил кучу родительских денег ей на платье, шубы и помады! – Машин отец рассмеялся, хлопая себя по коленке. – Ну хорош! Теперь-то они точно будут рады вашим отношениям! И еще денег дадут, да?

– У меня сбережения. Сейчас я работаю санитаром, а до этого тоже подрабатывал репетиторством, и отец мне наследство оставил. Я собираюсь рассчитывать на свои силы, а не на деньги моей семьи, – проговорил Дима, сузив глаза.

– И все равно я не одобряю! – воскликнул отец. – Это дурость!

– Папа! – вступилась Маша. – Ну а что еще мы могли сделать? Дима столько раз разговаривал со своими мамой и дедом, а толку?

– И поэтому вы решили устроить этот спектакль? Что ж, имейте в виду: если в Америку поедете, я с вами. Когда чемодан паковать? А квартиру эту я сдам.

Такое развитие событий Маша как-то не предусмотрела. Переезд в другую страну всегда ассоциировался у нее с полной свободой, но отец ее переиграл и уничтожил.

– У тебя же нет загранпаспорта, – сказала она, в панике глядя на Диму, который словно остолбенел.

– Так и тебе придется на новую фамилию менять. Вместе и сходим. – Отец весело улыбнулся и стал напевать «American Boy» группы «Комбинация». – Или сперва школу все же окончите?

– Да, я буду настаивать на этом, – наконец подал голос Дима. – И мы решили вместе поступать в медицинский в нашем городе. А стажироваться уже за границей.

– Значит, время есть. Я все успею. Буду внуков нянчить в Майами. Красота! Вот Марина от зависти лопнет!

– Марина? – не понял Дима.

– Это моя мать, – сказала Маша. – Ладно. Я рада, что ты нас не убил. Но прежде чем строить планы, надо еще с Диминой родней поговорить.

– Да шучу я, что вы так напряглись. Не нужна мне Америка. Могу лишь предложить съездить с вами к Артемовым в качестве парламентера. Твой дед, – посмотрел он на Диму, – вполне способен на жестокую расправу.

– Он только изображает из себя грозного, но в душе тот еще добряк, – сказал Дима, рассматривая кольцо на своем безымянном пальце. – Мы сами с ним поговорим, а потом вам позвоним и расскажем.

– Ладно. А ночевать где будете?

– Вообще я снял номер. Завтра воскресенье, – ответил Дима, нервно сглотнув.

– Тебя спасает, что женился на ней. Номер он снял! – прищурился Машин папа. – Эх, ладно. Не разлучать же вас насильно! – Он усмехнулся, а потом повернулся к Маше. – Красивое платье, дочка.

– Мы через год повторим церемонию, уже со всеми, – отозвался Дима.

– Конечно, надо. Из туфли пить, невесту воровать, подвязками кидаться, каравай кусать. Как же без этого! А на мальчика и девочку в ползунки мелочь собирать?

– Папа! – вздохнула Маша, вставая. – Не такая будет свадьба.

– И тамаду с баяном не хочешь? – рассмеялся отец. – Шучу я. Что мне еще остается? Не плакать же. Ладно, время-то позднее, езжайте давайте дальше по списку. А потом наберите мне, сплетни я обожаю!

Маша обняла отца напоследок, и они с Димой поехали дальше.

– А твой папа был мил, – уже в машине сказал Дима.

– Ага. Но с ним никогда не знаешь наверняка. Просто никогда не знаешь, – пожала плечами Маша. – Это как русская рулетка. Но мне его вдруг стало ужасно жалко. Наверняка сейчас плачет один в квартире, фотографии мои детские смотрит.

– Да, – вздохнул Дима, осторожно поправляя ее заколку. – Надо не забыть ему позвонить и навестить завтра. Я докажу, что ты в надежных руках. Не устала в платье?

– Нет! Как можно устать от такой красоты? И я все еще жажду увидеть лица твоих родных. К кому первому поедем, к деду или к маме?

– Сегодня суббота, он всегда ужинает у нас.

– Одним выстрелом двух зайчиков. – Маша изобразила ружье. – Но теперь у нас даже есть тыл в виде моего папы, который любезно готов предоставить приют молодой семье.

– Да, пожить у вас с твоим папой, – нервно рассмеялся Дима. – Но все же этот козырь мы пока прибережем.

– Ну, знаешь! Тебе надо найти общий язык только с моим отцом, а мне с твоей мамой, дедом и вредной младшей сестрой. Уверена, что после твоей выходки они назло нам никуда не поедут!

– Маша, давай не будем сразу настраиваться на скандал, хорошо? – Он заглянул ей в глаза и мило улыбнулся.

– Но ты ведь не позволишь им меня оскорблять?

– Обещаю.

Дима склонился к ее губам, и почти всю оставшуюся дорогу до его дома они целовались так, словно вместо воздуха им нужна была только любовь.

– Ну что ж. – Дима вытащил из кармана ключ и вставил в замочную скважину. – Помолимся напоследок?

– Давай уже открывай, чего тянуть. – Маша расправила платье, пытаясь унять нервный озноб.

Признаться папе было гораздо проще, она его знала и понимала, как он может отреагировать. Ну поорет, возможно хлопнет дверью. Потом остынет. Но вот Артемовы для нее пока были закрытой книгой. Что, если мать упадет в обморок, хватаясь за сердце? А дед вызовет ментов и обвинит ее в чем-нибудь, лишь бы отвадить от Димы? Про Иру и думать было страшно.

Дима распахнул дверь и втащил в квартиру Машу, которая наверняка бы сбежала, если бы он в последний момент не схватил ее за руку.

– Мои сидят в столовой, – сказал Дима, развязывая шнурки на ботинках. Он снял Машину накидку и убрал вместе со своей курткой в шкаф.

Из глубины дома доносился громкий голос деда, который что-то рассказывал. По интонации было непонятно, ругается он или, наоборот, радуется. От страха живот Маши скрутило узлом, свадебное приключение внезапно показалось дурацкой детской выходкой, и она начала жалеть, что так беспечно согласилась на Димин план.

– Не бойся, – прошептал он, беря ее под руку.

– Ой, я забыла дома букет, – ответила Маша. – А хотела им в Ирку кинуть.

– Может, оно и к лучшему. – Дима повел ее в столовую, и Маша заметила, что его руки стали ледяными.

Едва они вошли, разговоры смолкли. Димины родственники замерли, словно тролли, которых внезапно обратил в камень первый луч восходящего солнца. Эта немая сцена даже немного развеселила Машу, особенно дед, который выпучил глаза и открыл рот.

– Всем привет. У нас новости. – Дима сжал Машин локоть. – Мама, ты говорила, что наши отношения не протянут и полгода, а дед убеждал, что я несерьезен. Так вот, сегодня мы расписались. Маша теперь официально моя жена. И без нее я никуда не поеду. И вообще мы останемся здесь, вместе окончим школу и поступим в мед.

– Что, прости? Расписались? Несовершеннолетние? Не смеши. – Дед достал платок и трубно высморкался.

– Ну и цирк! – хихикнула Ира.

– Как не поедешь? И зачем нам брать с собой эту девочку? А ее родители как же? Сын, что за шутки? – Инна сжала салфетку. – Такие угрозы и манипуляции не пройдут!

– Но это правда. Мы официально расписались. – Дима обвел взглядом родных.

– Она беременна? Или ты просто справку сам накалякал, как те, что пишешь себе с Ирой, когда вы болеете? Говори! – Дед свел брови и стукнул ладонью по столу. – Опять мои печати брал?

– Я хотел на ней жениться и нашел способ. Остальное неважно, – спокойно ответил Дима.

– А не мал ли ты для женитьбы, а? Школу даже не окончил!

– Так ты сам меня на домашнее обучение перевел, разве нет? Экзамены я сдам легко. И что вы так напряглись? Я все равно встречаюсь с Машей, просто теперь мы оформили отношения официально.

– Но как же наши планы? – Инна посмотрела на Машу таким взглядом, словно раздумывала над способом ее убийства.

– Твои планы, мама. Я хотел совсем другого и устал под всех подстраиваться!

– Но ты ведь даже не понимаешь, что такое семья! Сколько ты денег на это все истратил, а? Семья – это ответственность! Я завтра не поленюсь и схожу в банк, заблокирую тебе карту. Как будешь жить? На что жену содержать? Уверяю, твоей зарплаты санитара не хватит даже на продукты. А еще зубная паста, туалетная бумага, электроэнергия! Ты даже, поди, не знаешь, как за коммуналку платить! – грозной тирадой перебил Диму дед.

– Зато я знаю, – не выдержала Маша. – Я давно уже сама о себе могу позаботиться. Прекрасно умею рассчитывать бюджет и уж на продукты денег найду.

– Ты посмотри, какая умница! – всплеснул руками дед. – А не тебя ли я недавно с того света вытаскивал? Это так ты о себе заботишься?

– Дед, я уверен в своем решении и не отступлю. И семью смогу содержать. Хватит грубить моей жене, – ледяным тоном отозвался Дима.

– Жене! – цокнул языком дед.

– А вот мой папа нас поддержал и сказал, что мы можем жить у него. Так что Диму я забираю. И не отпущу одного ни в какую Америку. Вы знаете, на что я способна ради тех, кто мне дорог! – Маша ответила Инне не менее воинственным взглядом. – И почему вы хотите нас разлучить? Думаете, ваш сын глупый и не умеет разбираться в людях?

– Вот зараза! – Дед снова стукнул ладонью по столу.

– Но… но… – Инна встала из-за стола и расплакалась. – Разве так я должна узнавать о браке своего сына? Почему ты меня даже не спросил?

– Мама, но это же моя жена, не твоя. – Дима выпустил Машину руку и подошел к матери. – Зачем плакать, словно случилась какая-то драма? Я просто не хочу уезжать без нее. Мы с Машей будем здесь потихоньку налаживать быт, учиться, работать, поддерживать друг друга.

– Он не понимает! – воскликнула Инна, обращаясь то ли к своим родным, то ли к силам небесным.

– Глупость несусветная! – подытожил Димин дед.

– Глупость – это за полгода до окончания школы переводить меня на домашнее обучение, а потом и вовсе тащить за границу! В Америке другая программа, я там в старших классах еще на два года застряну минимум. А врачебная практика? – начал злиться Дима, нервно похлопывая мать по спине.

– И почему ты так спешишь повзрослеть? – парировал дед. – Успеешь еще и больных полечить, и клиникой поуправлять.

– Да потому что я уже взрослый! Не хотите понимать меня – не надо. Но я выбрал Машу и свой путь. Так что теперь вам решать: принимать его или нет. Завтра я приду за вещами.

– Стой-стой, не горячись. – Дед махнул рукой, прерывая Диму. – Первая любовь сгорает как спичка. Пых – и все! Я вот даже почти не помню свою первую зазнобу, как и большинство людей. А ты уже связал себя по рукам и ногам обязательствами. Ну а дети пойдут, что делать будете?

– Любить и заботиться.

– И что с вами делать! Инна! – обратился Павел Сергеевич к дочери, которая продолжала что-то шептать себе под нос про сына и его выходку. – Хватит причитать! Ты тоже хороша. Если бы не валялась в своих депрессиях, то дети бы не стали чудить. Можно подумать, ты одна мужа потеряла! Это был их отец вообще-то, вот они и пошли искать поддержку кто куда. Эта – в свои группы музыкальные, а этот – к девке под бок!

– Маша не девка! – вступился Дима.

– Шут с вами. – Дед взял со стола огурец и с хрустом откусил. – Но ты прав в одном: уезжать за границу за полгода до получения диплома – дурная затея. Инна, я тебе тоже об этом говорил. И что ты там за психиатра себе нашла? Что за пилюли он выписывает? Нет, я рад, что ты хоть за столом теперь ешь, а не сын тебе в кабинет тарелки таскает как нянька, но эти порывы сменить страну проживания мне непонятны. И ты уверена в своих управляющих? Как быстро они развалят твой центр косметологии?

– Деда, ты, что ли, хочешь, чтобы эта теперь жила у нас? – подала голос Ира. – Да она же ради денег присосалась! Как паразит!

– Ира, не смей, – тихо, но строго сказал Дима. – Ты ее не знаешь!

– Ой, я тебя умоляю! Что там знать про Зоткину? Дешевка и стерва!

– Ира! – крикнул Дима, отодвигая мать в сторону.

– Ненавижу тебя! Ты задурила брату голову! – крикнула Ира, кидая в Машу вилку.

Маша вздрогнула, когда прибор просвистел мимо уха и звякнул, упав на кафельный пол.

– А ты с ней только потому, что она тебе дает! – продолжила орать Ира, хватая ложку и запуская ее следом за вилкой.

Дима вскинул руку, и прибор ударился о его ладонь, не достигнув цели.

– Ирина, уймись! – рявкнул дед.

– Мир сошел с ума! – взвизгнула Ира. – Не хочу быть здесь! Не хочу вообще жить! Хочу сдохнуть! Тогда Зоткина, поди, будет рада. Почему ты все портишь? Мама только-только в себя пришла!

Маша больше не хотела смотреть, как Ира бьется в истерике, а родные пытаются ее успокоить, поэтому взяла пульт, отошла к дивану и села на него, включив телевизор. Музыка из заставки «Секретных материалов» на секунду заглушила ссору, а потом раздался смех деда.

– Мария, мы тебе не мешаем наслаждаться сериалом? – иронично спросил он.

– Да нет, присоединяйтесь. Это лучше, чем ссориться, – миролюбиво отозвалась Маша.

– Ирка! Ну хватит брату нервы мотать! Он и так уже седеть начал. – Дед проигнорировал Машино предложение и продолжил урезонивать внучку. – Ну женился и женился. Не выйдет у них – разведутся. Делов-то!

Маша решила не прислушиваться к разговорам Димы и его родни. Слова про развод ее задели, но она не собиралась это показывать. Прибавив немного громкость, Маша сосредоточилась на сюжете, стараясь не вовлекаться в происходящее за ее спиной. Серия оказалась увлекательной, поэтому гомон Артемовых постепенно ушел на второй план, уступив место коварным инопланетянам и оккультистам.

– А где этот агент Малдер? – Димин дед внезапно сел рядом с ней, водружая на нос очки.

– Инопланетяне похитили, – пояснила Маша.

– Однако, – ответил он.

Маша обернулась и увидела, что Дима тоже стоит за ее спиной, уставившись в телевизор, а его мама и сестра сидят в обнимку за столом и тихо плачут.

– Дима, что в итоге? – Она протянула руку и дернула его за рукав рубашки.

– Ну, все хорошо, – ответил он, устало потирая глаза.

– Да ничего не хорошо! Каши с вами не сваришь, – вклинился дед. – Только дерьмо, которое еще и расхлебывать.

– Дед! – простонал Дима.

– Вот что, Мария. План такой: Ира и Инна летят в Америку, вы остаетесь здесь, учитесь, работаете у меня в клинике и ведете себя как паиньки. Ясно?

– А кем в клинике? – не поняла Маша.

– Ну уж найду, чем вас занять. Или тебе больше куры гриль нравятся? Не?

– Прежде чем впрягаться в кабалу и соглашаться на новую работу, мне надо знать, в чем будут заключаться мои обязанности, сколько будет длиться рабочий день и какая зарплата, – сказала Маша, скрестив руки на груди. – Может, куры и выгоднее, рано судить.

– Ну коза! – усмехнулся дед. – Ладно, тогда об этом потом. Попрошу помощника составить тебе предложение на фирменном бланке с печатью. Так сгодится?

– Вполне.

– Мы тогда поедем. – Дима положил Маше руки на плечи.

– Куда? – спросил дед.

– На сегодня я номер снял. А завтра вернемся.

– Надеюсь, хоть не президентский, – прошептал дед, укоризненно качая головой.

– Доброй ночи. – Маша встала с дивана.

– Мам, мы поехали. – Дима махнул рукой матери.

– Завтра хоть вернешься? – дрожащим голосом спросила Инна.

Ира промолчала, всхлипывая и размазывая слезы пополам с косметикой по покрасневшему лицу.

– Вернемся. – Дима обнял Машу за талию, подталкивая в сторону двери.

– Ну пока, молодожены! Мария, сделай на всякий случай загранник! – крикнул им дед. – У Инны семь пятниц на неделе.

– О боги! Ну наконец все закончилось! – простонал Дима, откидываясь на сиденье в машине. – Я думал, ты сбежишь, когда Ира начала биться головой о стол.

– Правда? Я не видела. Серия была интересной, – пожала плечами Маша. – Дай сотовый, пожалуйста, я папе наберу.

– Только не говори ему, что мои истерили, – вкрадчиво попросил Дима.

– Жаль, он бы оценил. Это же первоклассная сплетня, как твоя сестрица кидалась в нас чем попало!

– Мой отец тоже любил перемыть кому-то косточки, – вздохнул Дима.

– Твой папа, каким он был? – немного погодя спросила Маша.

– Все говорят, я на него сильно похож. Высокий, худой, зеленоглазый. Он был очень ответственным и добрым. Частенько пропадал на работе сутками, но мы знали, что ради нас он отдаст все, что у него есть, – проговорил Дима, рассеянно поглаживая Машу по руке. – Любил осыпать маму дорогими подарками, дед его за это ругал. Он был из простой семьи, приехал в наш город из деревни, но благодаря упорству стал известным нейрохирургом. А с мамой познакомился в медицинском.

– А я бы ему понравилась или он тоже тебя ругал бы, как мать? – осторожно спросила Маша.

– Ты ему нравилась. Он единственный из моей семьи знал, что я втрескался в тебя по уши еще в первом классе. Периодически давал советы, один раз даже купил игрушку, чтобы я подарил тебе на Новый год. Это было классе в пятом, наверное. Но в последний момент я струсил и отдал подарок Ирке.

– М-да, – ответила Маша. – Надеюсь, в будущем мне не придется биться с Ирой за твое внимание. У нее по отношению к тебе явно какие-то собственнические чувства.

– Быть может, она теперь видит во мне кого-то вроде отца, потому так боится потерять.

– Как будто ты умер, а не женился! – фыркнула Маша. – Прости, но у тебя в семье явно нездоровая ситуация. А я думала, что это у меня с папой проблемы.

– Просто дай им время, – попросил Дима, и Маша со вздохом кивнула.

Отель, куда их привез водитель, был таким шикарным, что Маша едва не упала в обморок от счастья. Им пришлось немного подождать в лобби, пока готовили номер для молодоженов. Дима распорядился, чтобы в него отнесли их вещи, в том числе Машин рюкзак, который она прихватила из дома. Она едва успела достать из него косметичку, до того как проворный сотрудник отеля поспешил выполнить Димину просьбу.

Пока им не выдали ключ, Маша отлучилась в уборную, где постаралась привести себя в порядок. Глядя в огромное зеркало, обрамленное золотой рамой, она не могла поверить, что все это происходит с ней. Высыпав на мраморную столешницу косметику, Маша придирчиво осмотрела свое отражение. Из-за всей этой истории с родней вид у нее был замученный. А невеста должна сиять, тем более когда ей предстоит провести ночь в таком дворце!

Взяв стик с золотыми блестками, она нанесла их на открытые участки тела. Частички красиво мерцали и переливались при свете электрической лампы. Веки пришлось покрыть полупрозрачными тенями, поскольку других она с собой не брала. Причесав волосы и намазав губы блеском, Маша сбрызнула запястья туалетной водой с ароматом розы и еще раз покрутилась перед зеркалом. Чулки немного сползали, но вместе с кружевным бельем они смотрелись шикарно.

– Разве ты могла подумать, что свои семнадцать лет отметишь с таким размахом? – подмигнула она себе в зеркале. – Молодой любимый богатый муж, красивый наряд и перспектива ярких путешествий… Поздравляю и с днем рождения! Ты – умница!

Ее отражение расплылось в довольной улыбке, соглашаясь с каждым словом.

Когда Маша вернулась из уборной, Дима уже успел изрядно перенервничать.

– Я уж боялся, что ты сбежала окольными путями, – улыбнулся он. – Но, как вижу, ты снова красилась. И мазалась блестками. Создаешь праздничное настроение?

– У тебя прямо навязчивая мысль про мой побег. Успокойся, я никуда уже не денусь. – Маша встала на цыпочки и чмокнула его в подбородок. – Имеешь что-то против блесток?

– Нет. Главное, чтобы тебе нравилось. Номер готов. Тебя отнести? – спросил Дима, уже привычно подхватывая ее на руки. – Ты такая легкая, каждый раз удивляюсь!

– Какое бесстыдное вранье, но продолжай, – похвалила его Маша, обнимая за шею.

Дима зашел с ней в лифт, который поднял их на самый высокий этаж. Дверь номера была украшена резьбой и напоминала вход в сказочное королевство. Переступив порог, Дима поставил Машу, которой уже не терпелось осмотреть номер, на пол.

– Точно не президентский? – спросила она, подбегая к панорамным окнам, открывающим вид на море мигающих огней.

– Нет, это роял-сьют. – Дима скинул ботинки и рухнул в кресло.

– А президентский шикарнее? – Маша наугад открыла дверь и обнаружила там еще одну комнату.

– Нет, – ответил он, ослабляя черный галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.

– Твой дед тебя убьет. Ты реально снял самый дорогой номер в городе?

– Не самый, но практически. У тебя же день рождения. – Устало закрыв глаза, Дима принялся массировать веки. – И это мои деньги, при чем тут дед?

– Если бы я понимала, сколько действительно денег у тебя в карманах, то сроду бы не ввязалась в ту авантюру Ильи. – Она провела пальцем по полированному красному дереву, боясь даже представить, сколько стоит ночь в этом номере. – Наверное, сумма, ради которой я всем рисковала, покажется тебе смешной.

– Надеюсь, теперь, если у тебя что-то произойдет, ты сразу придешь ко мне, – сказал Дима, не открывая глаз. – Сегодня я постарался показать, что́ могу тебе дать. Может, я не дерусь, как Илья, и имею репутацию нелюдимого ботаника, но в будущем ты поймешь, что быть крутым в школе и крутым в жизни – абсолютно разные вещи.

– Дим, меня вовсе не надо впечатлять роскошью. – Маша подошла и забралась к нему на колени, обнимая за шею. – Ну, может, только иногда. Но я тебя не за деньги полюбила!

– Нет? – Он стиснул ее в объятиях и пробормотал, утыкаясь ей в макушку: – Это радует. А я с тобой не только потому, что ты со мной спишь.

– Нет? – Маша передразнила его. – А вот твоя сестра сказала…

Но продолжить она не успела, поскольку Дима ее поцеловал.

– Так необычно, что у меня теперь муж, – прошептала Маша, подставляя его губам шею.

– С этого дня мы начнем строить жизнь, как сами того хотим. Вместе, – выдохнул он и провел кончиком языка по ее ключице. – Здесь есть чудесное джакузи с видом на ночной город. Хочешь посмотреть?

– М-м… – не разжимая губ, согласилась Маша, пока Димины пальцы расшнуровывали ее корсет.

Он осторожно снял с нее платье и повесил на спинку кресла.

– И тут блестки! Ты в школу так ходила, что ли? – спросил он, лаская пальцами ее бедра и живот.

– А это мой секрет. Не нравится? – насмешливо ответила Маша и растрепала ему волосы.

– Мне все в тебе нравится. – Он сгреб ее в охапку и понес в глубь номера, ногой распахивая двери.

– Обалдеть! – взвизгнула Маша, когда Дима занес ее в ванную. – Это даже лучше, чем было в моих мечтах!

Он осторожно опустил ее возле джакузи, где уже бурлила вода. Рядом был сервирован столик с зажженными свечами, маленькими закусками и напитками со льдом.

– Вот почему они так копались. – Маша взяла с тарелки клубнику и сунула в рот.

– Спальню тоже должны были украсить. – Дима кинул свой галстук прямо на пол и принялся дальше расстегивать пуговицы рубашки.

– Ты все же транжира. – Маша села на край джакузи и кокетливо принялась стягивать чулок, затем другой.

Сегодня она ощущала себя совсем взрослой женщиной, почти той, что часто являлась ей в мечтах об успешном будущем. Дима тут же опустился перед ней на колени и обнял за талию, утыкаясь лбом в ее живот. Маша тем временем освободила его руки от рукавов и отбросила рубашку в сторону. Его жилистое тело без одежды не казалось нескладным, наоборот – притягивало взгляд совершенством линий и пропорций. Маша склонилась к Диминой шее, вдыхая аромат парфюма.

Сжав Димины щеки в ладонях, она заставила его посмотреть себе в глаза:

– А что будет завтра, когда мы соберем мои вещи и вернемся к тебе домой?

– Начнется наша семейная жизнь! И я же говорил, что мы еще посмеемся после всего.

Он принялся ее щекотать. Маша ненавидела щекотку, поэтому обхватила Диму ногами и повалилась с ним прямо в джакузи.

– Да я же брюки не снял, – сказал он, вытирая лицо от капель.

– Самое время это исправить. Потом кинем на батарею или еще куда, – хихикнула Маша, избавляясь от своего белья. – Иди сюда, мой прекрасный муж!

Она раскинула руки, приглашая его в объятия, и Диму не пришлось уговаривать. Он бросился к ней, отчего вода брызнула во все стороны. Свечи зашипели и погасли, но Маша и Дима, поглощенные друг другом, больше ни на что не обращали внимание. По их венам кипящей лавой струилась страсть, сжигая все мысли дотла и распаляя чувства. Они пылали, упиваясь своей первой любовью, и готовы были умереть, лишь бы никогда больше не разлучаться.