По ту сторону свободы

Глава 13

Лив металась по кровати, простыня липла к коже, как второй слой тревоги, душный и тяжёлый. Жарко, несмотря на сырой воздух, сочившийся из приоткрытого окна. Она швырнула подушку в угол и села, обхватив колени, её пальцы впились в ткань пижамы. Сердце колотилось рвано, будто спотыкалось о страх, который она прятала днём, но теперь он лез из каждого угла, цеплялся за мысли. Мар не ответила на два сообщения — «Эй, ты там?», «Позвони, ок?» — с отметкой «прочитано» в 14:37. Тишина. Мар, которая обычно заваливала её мемами или голосовыми про чьи-то фейлы, молчала, и это пугало. Она сжала телефон, его свет резанул глаза. Ничего.

Мар копала слишком глубоко — в исчезновение девушки в золотом платье, в тени, которые, как Лив теперь знала, были вампирами. А если она уже наткнулась на него? Лив сглотнула, прогоняя образ Мар с её дерзкой улыбкой, заменённый пустыми глазами. Страх был липким, настойчивым, и она злилась на себя за него. За Мар. За себя. За Дориана, который, несмотря на свою силу, не мог просто остановить это всё.

Лив встала, босые ноги коснулись холодного пола, и она рывком распахнула окно шире. Влажный воздух пах дождём и озоном, но вместо облегчения только усилил тревогу. Она вдохнула, пытаясь унять дрожь, и облокотилась на подоконник.

— Не спится? — голос Дориана раздался так внезапно, что Лив вздрогнула, чуть не ударившись о раму. Он уже стоял в дверях, уставившись на Лив. Его глаза смотрели с той пугающей проницательностью, от которой её пульс сбивался.

— Господи, Дориан, — выдохнула она, прижимая руку к груди. — Ты обязан перестать подкрадываться. Я чуть не умерла.

Он усмехнулся, шагнув в комнату. Его движения были плавными, но напряжёнными, как у хищника, прислушивающегося к шороху.

— Услышал окно, — сказал он, голос низкий, с хрипотцой. — Решил проверить, не сбежала ли моя гостья.

— Очень смешно, — буркнула она, но голос был тише, чем хотелось. — Я не могу спать. Мар не отвечает. И я... — она запнулась, опустив взгляд. — Я боюсь, Дориан. За неё. За себя. За этот твой план. Теперь ещё охотники... Как мы справимся?

Дориан подошёл ближе, остановившись в паре шагов. Его взгляд стал серьёзнее, но без сомнений — только холодная уверенность, от которой Лив чувствовала себя защищённой и уязвимой одновременно.

— План в силе, — сказал он твёрдо. — Охотники ничего не меняют. Новички хотят не просто крови. Они хотят власти. Признания. Уважения в этом городе. И лучший способ это получить — убить парочку охотников. Понимаешь к чему я веду? Они хотят показать, что они могут бросить вызов и выйти сухими. Это игра, Лив. И я думаю они хотят, чтобы я заметил. Чтобы я среагировал.

Лив нахмурилась, сжимая футболку.

— То есть ты не можешь их просто прикончить? — Её голос сорвался от злости. — Они похищают людей, Дориан! А ты про какие-то правила?

Он вздохнул, провёл рукой по волосам, и Лив уловила в нём усталость — древнюю, тяжёлую.

— В городе не только Приход Кристофера, — сказал он спокойно, но с тяжестью. — Есть другие. Для них новички не преступники, пока не нарушают старые правила — не убивают открыто, не оставляют тел, не разоблачают нас. Похищения? Они назовут это «охотой». Если я начну убивать их без причины, признанной всеми, это развяжет войну. А я не хочу этого. Не сейчас.

Лив сглотнула, её глаза блестели от страха и решимости.

— Тогда что? — спросила она, шагнув ближе. — Я всё ещё приманка?

Дориан смотрел на неё, и его взгляд смягчился. Он шагнул вперёд, почти касаясь её, но остановился.

— План в силе, — сказал он тихо. — Но мы будем готовиться тщательнее. Ты станешь быстрее. Умнее. Я научу тебя. А Мар... она в порядке. Мои люди присматривают за ней. Она просто слегка перебрала вчера и весь день глотает аспирин и бегает здороваться с фаянсовым другом.

Лив посмотрела на него, скорчив рожицу, выражающую одновременно «фу» и сочувствие. Страх отступил, но не ушёл окончательно. Она кивнула, но её голос дрогнул:

— Ты всегда так спокоен. Это иногда бесит, знаешь?

Дориан рассмеялся — тепло, коротко, и его рука коснулась её плеча, оставив тёплый след.

— О, дорогая, — сказал он, голос ниже, с дерзкой ноткой. — Если бы я не был спокоен, ты бы сбежала. Или... — он наклонился ближе, глаза блеснули, — ждёшь, чтобы я тебя разозлил? Тогда у тебя точно была бы причина для бессонницы.

Лив закатила глаза, но её губы дрогнули. А потом она выпалила:

— Дориан, останься сегодня. Не уходи...

Он замер, его бровь выгнулась, и в глазах мелькнула искра.

— Остаться? — переспросил он полушёпотом. — Лив, ты уверена? Я ведь могу быть очень плохим соседом по комнате.

Она сглотнула, пульс заколотился, но она шагнула ближе, её голос был твёрдым, несмотря на дрожь:

— Я знаю. И... я хочу, чтобы ты меня укусил.

Дориан прищурился, его улыбка стала острее, но в ней мелькнула тревога.

— Повтори, — сказал он, голос низкий, как шёлк, но с напряжением. — Ты просишь меня... укусить тебя? Лив, это не игра.

Она подняла подбородок, её глаза блестели от страха и упрямства.

— Я не играю, — сказала она, голос дрожал, но был настойчивым. — Если меня укусит кто-то из новичков, я не хочу замереть от боли. Не хочу быть беспомощной. Я хочу знать, как это — чтобы привыкнуть. Укуси меня. Пожалуйста.

Дориан смотрел на неё, его глаза потемнели, и воздух сгустился, как перед грозой. Он медленно обошёл её, остановившись сзади, и Лив почувствовала его тепло — живое, обжигающее, как пламя, слишком близкое, чтобы не задеть. Его рука скользнула по её животу, пальцы легли чуть выше талии, мягко, но с намёком на силу, и Лив вздрогнула, её дыхание сбилось. Напряжение сковало её, каждый мускул ждал боли, но доверие к нему — хрупкое, но настоящее — держало её на месте.

— Лив, — сказал он, и её имя в его устах звучало как заклинание. — Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Это не просто укус. Это... — он сделал паузу, его взгляд прошёлся по её шее, и Лив почувствовала, как её пульс бьётся под его пальцами, — это как открыть дверь, за которой нет пути назад. И, чёрт возьми, ты делаешь это так красиво, что я почти готов забыть, почему это плохая идея.

Её щёки полыхнули, но она не отступила. Она медленно убрала волосы с шеи, оголяя кожу, её пальцы дрожали, но жест был решительным, почти дерзким, как будто она перенимала его игру.

— Я не хочу пути назад, — шепнула она, голос дрожал от смеси страха и чего-то ещё, чему она не могла дать имя. — Я хочу знать. Хочу чувствовать. Хочу... чтобы это был ты.

Дориан выдохнул, его пальцы на её талии дрогнули — еле заметно, но Лив уловила это, и её губы тронула лёгкая, почти коварная улыбка. Она училась у него — дразнить, играть, держать его на грани.

— Ты играешь с огнём, Оливия, — шепнул он, его голос был тёмным, почти мучительным, и его губы коснулись её уха, не касаясь кожи. — И, чёрт возьми, я хочу сгореть. Но... — он сделал паузу, его дыхание обожгло её шею, и Лив почувствовала, как её кожа покрылась мурашками, — если я укушу тебя, это будет не потому, что ты боишься. Это будет, когда ты будешь умолять меня, потому что не можешь иначе. А сейчас... — его пальцы скользнули по её шее, задержавшись на пульсе, и Лив ахнула, её тело невольно подалось к нему, — ты заставляешь меня думать, как сложно держать себя в руках.

Она повернулась, её глаза встретились с его, и в них был вызов.

— Я серьёзно, Дориан, — выдохнула она, голос хриплый, но со сталью. — Перестань отговаривать. Я не отступлю. — Она наклонила голову, ещё сильнее оголяя шею, и добавила, её голос стал тише, но с лёгкой насмешкой:

— Или ты боишься, что не справишься?

Дориан замер, его грудь вздымалась, словно он сдерживал бурю. Его глаза потемнели, и Лив увидела в них не только желание, но и страх — не за себя, а за неё. Он наклонился, его губы скользнули к её шее, и Лив замерла, её дыхание остановилось. Она почувствовала лёгкое давление — не укус, а прикосновение его клыков, острых, как иглы, но таких осторожных, что её кожа лишь задрожала. Она ждала боли, но вместо неё Дориан поцеловал её — медленно, мучительно, его губы были тёплыми, почти горячими. Поцелуй длился, его рука на её животе сжалась сильнее, и Лив ахнула, её тело подалось к нему, словно само знало, чего хочет. Жар разлился по её венам, как расплавленный мёд, и она почувствовала, как её колени подгибаются, но Дориан держал её, его губы всё ещё на её шее, дразнящие, но не кусающие. Её пальцы впились в его руку, и только когда Лив, едва слышно, выдохнула его имя, он замер.

— Последний шанс передумать, — прошептал он.

— Не передумаю, — ответила она. — Только... сделай это быстро.

Он отстранился, его глаза горели, но губы изогнулись в кривой улыбке, полной напряжения.

— Ты не знаешь, что это со мной сделает, — сказал он, голос низкий, почти рычащий. — Я не хочу быть тем, кто тебя сломает, Лив. Не хочу, чтобы ты стала... — он запнулся, его взгляд скользнул по её шее, и он добавил, тише: —...чем-то, что ты возненавидишь.

Она сглотнула, её глаза расширились, но она кивнула, её пальцы впились в его руку, всё ещё лежащую на её животе.

— Я доверяю тебе, — шепнула она, голос дрожал, но был твёрдым. — И я не возненавижу тебя. Я хочу быть готовой. Укуси меня. — Она наклонила голову снова, её глаза сверкнули, и она добавила, с лёгкой насмешкой: — Или мне пойти и найти Веронику? Она уже точно не стянет мяться. А тебе потом придётся её убить.

Дориан выдохнул, его взгляд стал почти диким, и он рассмеялся — коротко, хрипло, но в этом смехе была капитуляция. Он наклонился снова, его губы коснулись её шеи, и на этот раз Лив почувствовала резкий укол — быстрый, как вспышка. И когда его клыки вошли в кожу, это было совсем не так, как она ожидала.

Она вскрикнула, но скорее от накала напряжения, её тело дёрнулось, но боли не было. Вместо неё — жар, как будто её кровь вскипела, разливаясь по венам, как нектар, и странное, пугающее удовольствие, сильное — возможно самое сильное, которое она испытывала за свою жизнь, от которого её кожа тут же покрылась огненными мурашками. Дориан сделал один глоток, его рука сжала её талию, удерживая, а потом он отпрянул, отстранившись так быстро, что Лив пошатнулась.

Лив стояла, пошатываясь, в глазах плыло, но это не была слабость — это было потрясение.

Она обернулась, её глаза были широко распахнуты, дыхание прерывистое, словно воздух из комнаты исчез и ей не хватает кислорода. Она коснулась шеи — два крошечных прокола, тёплых, но кожа пылала, и её тело всё ещё дрожало от того, что она почувствовала.

— Это... — выдохнула она, голос тихий, растерянный. — Это не больно. Это было... как огонь, но... живой. Как будто... — она запнулась, её щёки вспыхнули, — как будто моя кровь хотела, чтобы ты продолжил. Это так и должно быть?

Дориан стоял в шаге, его грудь вздымалась, словно он боролся с ураганом. Его глаза были тёмными, но губы изогнулись в самодовольной улыбке.

— Чёрт возьми, Лив, — сказал он, голос хриплый, с насмешкой. — Конечно, это было так. Потому что я не хочу делать тебе больно. В моём мире всё зависит от намерения. Моего намерения. И если я не хочу боли — её не будет. — Он шагнул ближе, его взгляд скользнул по её шее, и он добавил, тише: — Теперь ты знаешь какие... — он сделал паузу, подбирая слово, — ощущения я хочу тебе приносить.

Лив ахнула, её лицо пылало, и она ткнула в него пальцем, скрывая смущение.

— Ты... серьёзно? — выдохнула она, но её губы дрогнули в улыбке. — Я ждала агонии, а ты... сделал это... так? — Она наклонила голову, её глаза сверкнули, и она добавила, с лёгкой провокацией: — Может, мне стоит попросить ещё раз, чтобы проверить?

Дориан рассмеялся — низко, тепло, мягко сжав её руку.

— О, ты научилась играть, Лив, — шепнул он, голос дерзкий, но тёплый. — Но знаешь что? Я останусь. Не потому, что ты просишь. А потому, что, чёрт возьми, я не хочу уходить. И если ты ещё раз посмотришь на меня так, я могу забыть все свои правила.

Лив сглотнула, её сердце колотилось, но она улыбнулась, её глаза сверкнули вызовом.

— Тогда забудь, — бросила она, игривым шепотом. — Но если укусишь без спроса, я проткну тебя обсидианом. И не думай, что я блефую.

Дориан расхохотался, его смех заполнил комнату, и он уселся в кресло с ленивой грацией.

— Договорились, — сказал он, подмигнув. — Но, знаешь, Оливия, мне кажется, ты хочешь чего-то совсем другого. И я намерен остаться здесь и подождать, пока ты сама это признаешь.

Лив фыркнула, её щёки горели, но она легла в постель, всё ещё чувствуя жар в венах. Через несколько минут Дориан присоединился к ней, мягко обняв её сзади. Внезапно, даже для себя самой, у неё появилось желание задать вопрос:

— Чем я тебя привлекла, Дориан? — Лив затаила дыхание, ожидая ответа.

— Ты спрашиваешь, потому что тебе интересно или потому что хочешь убедиться в моей искренности? — тихим, но серьёзным тоном ответил Дориан.

— Я не знаю. Просто ты — первый в мире вампир, всесильный, бессмертный... А я — обычная. И ты можешь взять любую... Всё это чертовски похоже на эти глупые романы и от этого только хуже.

— Могу. Но хочу тебя. Не как в твоих романах, а по-настоящему — тебя. Всю, с твоими страхами, сожалениями, вызовами, глубиной и твоим крышесносным запахом. — Он провёл кончиками пальцев по её спине и Лив прогнулась под этим прикосновением, но тут же сжалась, сама не понимая почему. Ей стало некомфортно от этого, будто она давала обещание, которое не могла выполнить прямо сейчас.

— Т-с-с... Тише, расслабься, Лив. Я не стану переходить черту. — Дориан приподнялся и погладил её по волосам. — Ну же, выдыхай... — его шёпот ласкал слух, и это действительно сработало.

— Да, просто...

— Не нужно ничего объяснять. Спи, девочка. Завтра наступит очень скоро.

Лив выдохнула. Дориан был прав, завтра наступит и может принести с собой множество вызовов, которые ей нужно будет принять. Страх за Мар не ушёл, но теперь он был дальше, заглушённый внезапно возникшим доверием и чем-то новым — искрой, которую она готова была принять.

Она закрыла глаза, чувствуя его взгляд, и подумала, что, может, эта игра ей нравится больше, чем она ожидала.