Последний, кого ты любила

Глава 30

Мэддокс

Мы едва успели отъехать от закусочной, от Трэпа и его людей, как у меня в голове завертелись мысли о картеле, деньгах и Сибил. Это означало, что ад скоро разверзнется прямо у меня на улицах, и мне нужно было найти способ сдержать его, не дав никому пострадать.

МакКенна вдруг рассмеялась. Смех был резкий, горький, и я сразу повернулся к ней, обеспокоенный.

— Эй, ты в порядке?

Она запрокинула голову на спинку сиденья, но смех не прекращался. Он звучал грубо, рвано, пока постепенно не начал становиться легче, и в конце концов, когда по её щекам потекли слёзы, я почувствовал, как уголки моих губ тоже дёрнулись в улыбке.

— Прости, — сказала она между смешками, пытаясь взять себя в руки. Потом повернула голову, чтобы посмотреть на меня, и мне пришлось то смотреть на неё, то снова переводить взгляд на дорогу, чтобы не угробить нас обоих, выезжая обратно на трассу. — Просто… это всё было как сцена из книги. Или из фильма.

Она снова хихикнула.

— Честное слово, вся эта ситуация… Мама и Чейнсо. Мама, укравшая у него деньги. Чейнсо, связавшийся с картелем. Разве такое бывает в реальной жизни? Это вообще чья-то жизнь? Такое дерьмо правда случается?

Она всё ещё улыбалась, но её слова застряли во мне занозой, и волосы на затылке встали дыбом. Да, это был полный кошмар. Но это также объясняло, почему Слайдер оказался мёртвым.

Он помог Сибил сбежать из Гнезда.

Очевидно, Чейнсо не «прятал» Сибил. Он держал её там, пока она не скажет, куда делись деньги.

Я нажал кнопку вызова на руле, и Брюс ответил.

— Позвони начальнику женской тюрьмы. Сибил нужно изолировать. Я почти уверен…

— Сибил в тюремной больнице, — перебил меня Брюс. — Её зарезали этим утром.

Я резко повернул голову к МакКенне. Она больше не смеялась. Она села прямо, глаза расширились. Я снова вернулся к дороге.

— Она… — я осёкся.

— Думают, что выживет. Ранение в живот, но кто-то явно хотел передать сообщение.

— Чейнсо или картель Ловато. Я расскажу подробнее, когда вернусь, но, скорее всего, кто-то из них же убил Слайдера. Когда Сибил узнала, что он мёртв, она сама пошла на арест, думая, что в тюрьме будет в безопасности… хотя бы до тех пор, пока картель не разберётся с Чейнсо за неё.

— Чёрт. Я надеялся, что Салазар ошибся, — пробормотал Брюс.

— Я тоже. Но Трэп сказал то же самое.

— Дерьмо. Ладно, я позвоню начальнику и скажу, чтобы следили за всеми заключёнными, у которых есть связи с картелем. Потом объявлю Чейнсо в розыск. Посмотрим, удастся ли его загнать в угол и допросить.

Мы отключились, и я посмотрел на МаК. Она уставилась в окно.

Я протянул руку и сжал её пальцы, так же, как делал в закусочной.

— МаК, — тихо позвал я.

— Какой паршивой нужно быть, чтобы даже не заботиться о том, что твою мать пырнули ножом? — прошептала она. — Чтобы даже… желать…

Она не договорила. Её взгляд всё ещё был устремлён в окно. Она не хотела смотреть на меня.

— Она тебе не мать, МаК. Она твой тюремщик. Твой мучитель. Ты была бы не человеком, если бы не хотела, чтобы она ответила за это.

— Я врач. Я должна ценить каждую жизнь. То, что я сказала Трэпу про Чейнсо — это правда. Я не хочу его смерти. Я хочу, чтобы он сел за решётку. Но… мама…

Я резко свернул на обочину, и МакКенна повернулась ко мне, наконец глядя прямо.

— Что ты делаешь?

Я расстегнул её ремень безопасности и перетащил её к себе на колени через центральную консоль.

Она не сопротивлялась.

Наоборот, когда оказалась на мне, её голова тут же легла мне на плечо, лицо спряталось в шею.

— Она тебе не мать, МаК. Она не имеет права называться этим словом. Ты ведь не называешь Трэпа папой. Прекрати называть её мамой. Она — Сибил. И кем бы она ни была в прошлом, что бы с ней ни случилось, это не оправдывает того, что она сделала с тобой.

Она кивнула, носом прижимаясь к моей коже, её тёплое дыхание касалось шеи.

Я поднял её ладонь к губам и поцеловал.

— Ты хороший человек, — сказал я. — Если бы было иначе, ты бы не испытывала вины за свои чувства.

— Ты же не знаешь меня, Мэдс. Меня не было десять лет.

Я развернул её к себе, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Я знаю тебя, МакКенна.

Она смотрела на меня, не двигаясь, а я продолжил:

— Я знаю тебя, потому что, как бы тебе ни казалась глупой моя песня, ты — моя родственная душа.

— Боже, надеюсь, я тебе не сестра, — сказала она, скосив губы в усмешке.

Я рассмеялся.

— Ты права. Это единственное, что в песне неправильно. Всё остальное — чистая правда. Я знаю тебя. Ты знаешь меня. Я люблю тебя. Ты любишь меня.

— Пф. Размечтался, — фыркнула она, но на лице у неё появилась настоящая, полная улыбка — та самая, что озаряла её лицо, делала её глаза ещё ярче и заливала всё вокруг золотистым светом.

— Не могу дождаться, когда весь мир увидит, какими мы становимся, когда мы вместе, — сказал я. — Это как в книге Милы. В конце мы — чистая магия.

Она поцеловала меня — медленно, глубоко, с обещанием, которое я был намерен заставить её сдержать.

Мы потерялись друг в друге, забыв о времени, на обочине дороги, и, если бы мы не были в моём рабочем грузовике, посреди дня, у всех на виду, я бы не остановился. Но это лишь заставило меня сильнее жать на газ — чем быстрее мы окажемся дома, тем быстрее я смогу снова доказать ей, что мы созданы друг для друга.

Я только снова усадил её на место и завёл двигатель, когда зазвонил телефон. Мы были в десяти минутах от Уиллоу Крик, когда на экране высветилось имя Джеммы.

— Эй, Сокровище. Спасибо, что забрала Милу. Она уже вся на сахарном подъёме?

Голос Джеммы был дрожащим, слегка паническим.

— Сэди её забрала вместо меня, потому что… неважно. Но я уже на ранчо и… я не могу их найти.

— Что значит «не можешь найти»? — Я изо всех сил старался не паниковать, натягивая на себя профессиональную маску спокойствия.

— Машина Сэди здесь, но… это странно. Двери открыты, ключи в зажигании.

У меня внутри всё сжалось. Это было странно. Но ещё не повод для паники. Только вот волосы на затылке встали дыбом. А этот сигнал был точен примерно на восемьдесят процентов, когда речь шла о том, что что-то пошло не так.

Я посмотрел на МакКенну, и видел, как беспокойство отразилось на её лице.

— Ты звонила им? Где Терранс и её друзья? — спросил я, уже едва сдерживая охватившую меня тревогу.

Я сильнее вдавил педаль газа, и на следующем повороте колёса грузовика слегка заскользили. МакКенна вцепилась в ручку двери, резко втянув воздух.

— Терранс и остальные уехали обратно в университет сегодня. Сэди остаётся до воскресенья. Я звонила обеим, но никто не отвечает.

Мила часто выключала телефон, чем сводила меня с ума, но я всё равно мог её найти.

— Я попробую отследить её. Может, она уговорила Сэди покататься на Шадоуфаксе?

— Все лошади на месте, — сказала Джемма.

— Где мама и папа? Райдер? — спросил я, лихорадочно разблокируя экран телефона и пытаясь найти приложение Find My Phone, пока всё ещё мчался по дороге. МакКенна забрала телефон у меня из рук, быстро пролистывая экраны.

— На аукционе скота в Куксвилле.

Чёрт.

— Судя по данным, её телефон на ранчо, — сказала МакКенна, протягивая мне телефон. Я глянул на карту — он действительно был рядом с домом.

— Джем, выйди к машине Сэди и проверь, нет ли там их телефонов.

Наступила пауза, но мы оба слышали неровное дыхание Джеммы, пока она двигалась.

— Чёрт, — выдохнула она. — Её телефон в рюкзаке, на заднем сиденье. Я не вижу телефон Сэди… О, подожди. Он под сиденьем… как будто она его уронила.

Я больше не был спокоен. Я был в ужасе. Волосы на затылке всё ещё стояли дыбом. В животе свело узел. Единственная мысль, которая у меня осталась — через семь минут я буду на ранчо. Семь долгих, мучительных минут. Я заставил себя говорить ровным, уверенным голосом, который совершенно не отражал того, что я чувствовал внутри.

— Мы уже почти там, Джемс. Я сейчас приеду, но мне нужно повесить трубку, чтобы передать это по рации.

Джемма всхлипнула.

— Окей. Боже… Мэдс, прости…

— Это не твоя вина, Джемма. С ними всё будет в порядке. Это просто недоразумение, я уверен.

Но это не было недоразумением. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела. Моя дочь и моя сестра в опасности.

Я повесил трубку и включил рацию, которую убавил, пока мы были за пределами округа, ненавидя до глубины души, что мне придется использовать код пропавшего без вести в отношении моей собственной дочери. Голос дрожал, пока я передавал диспетчеру имена и подробности, насколько мог вспомнить. Когда дело дошло до описания Милы, я замешкался — не мог вспомнить, во что она была одета этим утром. МакКенна подсказала.

— Зелёные леггинсы и радужный свитер, — сказала она.

Чёрт. Как я мог забыть, в чём был одет мой ребёнок?

Я едва слышал что-то, кроме грохота крови в ушах. Только профессиональная подготовка удерживала меня от того, чтобы потерять контроль. Ответ по рации пришёл мгновенно. Все полицейские службы в радиусе сотни миль, а также пожарные и спасатели уже готовились и направлялись к ранчо. Но первыми прибыли мы с МаК.

Я резко ударил по тормозам перед домом, рядом с машиной Сэди, оставив чёрные полосы на асфальте. Мы с МакКенной выскочили, и Джемма сбежала с заднего крыльца.

— Есть какие-то следы? — спросил я.

Джемма покачала головой, по её щекам лились слёзы.

— Что… что, по-твоему, случилось?

Я направился к машине Сэди.

— Ничего не трогайте! — рявкнул я, когда МакКенна потянулась за рюкзаком Милы через заднее пассажирское окно. — Отойдите от машины.

Они подчинились.

Я оглядел подъездную дорожку, пытаясь найти хоть какие-то следы, но я был не следопыт, да и явных отпечатков нигде не было.

Раздался выстрел.

Моё тело застыло. Сердце забыло, как биться, лёгкие забыли, как дышать. Дрожь охватила меня, за ней последовала череда проклятий и молитв. Затем я пришёл в движение — метнулся к пикапу, отпер винтовку с держателя на заднем стекле, закинул ремень через плечо и помчался на звук, нащупывая Глок за поясом.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать — МакКенна и Джемма несутся за мной, но я уже обогнул сарай.

— Оставайтесь у чёртового дома! — заорал я, не сбавляя темпа. — Как только остальные прибудут, сообщите им, что были выстрелы, и что я пошёл вперёд.

Я не стал проверять, послушались они или нет. Просто бежал. Пульс бился в висках, грудь горела от напряжения.

— Держись, малышка, — мысленно молился я. — Пожалуйста, пусть ты будешь в порядке.

Я перескочил через забор вместо того, чтобы открывать калитку, и тут заметил, что МакКенна всё ещё за мной, тоже перепрыгивая. Я замедлился — не ради неё, а чтобы попытаться уловить хоть что-то помимо собственного дыхания и бешеного сердцебиения.

— Уходи, МаК, — зарычал я.

— Нет!

— Я не могу ещё и о тебе беспокоиться.

— Это был выстрел, Мэддокс. Если кто-то ранен, я смогу помочь.

Мысль о том, что Мила или Сэди могли пострадать, едва не подкосила меня. И тут я услышал это — тонкий крик, за которым последовал ещё один выстрел. Я рванул вперёд, к ручью.

— Мила! — заорал я, уже не заботясь о том, что выдаю своё местоположение. Мне нужно было, чтобы дочь знала — я иду за ней. Чёрт с ним, пусть этот ублюдок направит оружие на меня, лишь бы не на неё. Я знал, что делать, когда на меня наставляют ствол. Моя крошка — нет.

Вдалеке завыли сирены. Когда я добрался до ручья, увиденное заставило мой желудок скрутиться, а колени — задрожать. Сэди лежала на берегу, из её бедра хлестала кровь.

— Блядь, блядь, блядь!

Я рухнул рядом с ней, МакКенна мгновенно оказалась рядом.

— Сэдс… Сэди, ты со мной? — сказал я, сжимая её руку. Она дышала, слава Богу.

МакКенна тут же начала действовать, разрывая ткань на её штанине, чтобы перевязать рану.

Сэди чуть шевельнулась, веки дёрнулись.

— Говори со мной, Сэди. Кто её забрал? Куда они ушли? — настаивал я.

Она с трудом разлепила губы.

— Золото… — прошептала, прежде чем потерять сознание.

— Чёрт, — выругался я.

— Иди, — твёрдо сказала МакКенна. — Я справлюсь.

— МаК…

— Золото, Мэдс. Дурацкое золото. Лощина. Сэди, скорее всего, сказала ей бежать туда.

Чёрт. Она была права. Мой разум был слишком затуманен страхом и ненавистью к тому, кто это сделал, чтобы сообразить самому.

— Беги! — заорала МакК, и я послушался, оставив свою сестру истекать кровью на берегу в руках женщины, которую любил, и надеясь, что тот, кто всё это затеял, не вернётся, чтобы закончить начатое.

Я несся во весь опор, пока не добрался до гребня над лощиной. Там я замедлился, пригнулся за деревом, пытаясь оценить ситуацию, заставляя себя сосредоточиться и взять дыхание под контроль, чтобы не выдать себя раньше времени.

Ниже, среди спутанных корней, мелькнула голова — светлые волосы.

— Мерзкая сука, — прошипел голос. — У меня нет времени на эти грёбаные прятки. Выходи.

Чейнсо. Его прокуренный, хриплый южный акцент вспыхнул в памяти, разжигая ярость. Он думал, что сможет добраться до Сибил через меня и Милу.

— Если мне придётся тебя вытаскивать, тебе это не понравится, — его голос был мрачен и угрожающе спокоен. Но я мог думать только о том, какая моя малышка умница, что спряталась. Паутина спутанных корней дала ей укрытие, пусть и ненадолго, но, возможно, этого времени хватит.

Я пополз вперёд, не желая, чтобы он меня заметил.

Уложил шляпу на землю, выровнял прицел на его грудь. Один выстрел — и он исчезнет. Больше не будет угрозы. Никогда. Палец напрягся на спуске, но в голове зазвучал голос МакК: «Я не желаю ему смерти». Я тоже не хотел убивать. Но меня учили останавливать вооружённых психопатов одним способом — точным выстрелом.

— Бросай оружие, ублюдок, и на колени, — прорычал я, пытаясь удержать страх в узде.

Чейнсо резко обернулся, направив пистолет в мою сторону, но я знал, что он видит не так уж и много — только дуло винтовки да часть моей головы, если ему повезло. Но вместо того, чтобы держать ствол на мне, он направил его в сплетение корней.

— Я её пристрелю.

Я не ответил. Просто следил за его пальцем, держа прицел на его груди. Не сказал ни слова. Ждал момента. Потому что знал: это закончится только так.

— Мне нужны мои чёртовы деньги! — заорал Чейнсо. — Пусть Сибил скажет, где они, и я свалю к чёрту из этого города и этого штата!

— Твоя первая ошибка была в том, что ты связался с картелем. Вторая — что поверил Сибил, — в моём голосе кипела ярость. — Но самая большая твоя ошибка, ублюдок, была в том, что ты попытался забрать мою дочь.

Он взревел и двинулся к корням, и я спустил курок.

Чейнсо закричал, рухнув на спину, с грохотом ударившись о землю. Рука безвольно обмякла, пистолет покатился в сторону. Я вскочил на ноги и спрыгнул в лощину. Он был ещё жив — просто удача. Дырка от пули зияла недалеко от сердца. Он вцепился пальцами в землю, пытаясь нащупать потерянное оружие. Я резко прижал его плечо ботинком.

Он завопил снова.

Я направил винтовку ему в голову и пнул пистолет подальше.

Звук шагов наверху заставил меня выхватить «Глок» и навести его на гребень.

— Чёрт, это я! — раздался голос.

Брюс. Бледный, в поту.

— Наручники есть?

Он кивнул и спустился в лощину. Чейнсо продолжал осыпать нас проклятиями, пока мы переворачивали его и заковывали. Брюс начал читать ему права. Я перекинул винтовку за спину и направился к сплетению корней.

— Букашка, это я, — мой голос дрогнул. — Ты в безопасности, Мила. Я здесь, малышка.

— Папа?.. — её испуганный голос едва не разорвал меня. Глаза заслезились.

— Да, крошка. Всё хорошо. Выходи.

— Я… я намочила штаны, папа…

Я сглотнул.

— Всё нормально, Букашка. Думаю, я тоже.

Тишина.

Я втиснул плечо между корнями, пытаясь понять, как, чёрт возьми, мы с МаК когда-то тут помещались, и желая, чтобы у меня был фонарик, который всегда был со мной в форме. Я мог бы попросить Брюса одолжить свой, но не хотел, чтобы он даже на секунду отвлёкся от Чейнсо.

— Мила, тебе придётся подползти ко мне. Папа уже слишком большой, чтобы играть тут в пиратов, — я старался говорить мягко, поддразнивающе, заманить её наружу. Но сердце бешено колотилось, страх сидел глубоко внутри. Он не уйдёт, пока она не окажется у меня в руках.

Я заметил движение в боковом зрении и повернул голову. Она выползала из глубины укрытия на четвереньках. А потом была уже рядом. И я обнял её, сжал крепко, как только мог. Запах ягод в её волосах смешался с нашим общим страхом. Я покачивал её, когда она разрыдалась, и сам не смог сдержать слёзы.

— Я тебя держу. Ты в безопасности. Я тебя держу.

— Он был такой злой, папа. Он… стрелял… — её голос дрожал.

— Тётя Сэди будет в порядке. С ней МакКенна, — я говорил это, потому что должен был верить в это. Должен был верить, что моя сестра не погибла из-за ублюдка, который решил использовать Милу, чтобы добраться до меня.

— МакКенна здесь? — спросила она, всхлипывая.

Я кивнул.

— Да. И вся станция, и пожарные, и даже шериф Скалли с людьми. Они все приехали узнать, как ты. Хочешь к ним?

Она кивнула.

Я не был уверен, что смогу пошевелиться — не только потому, что застрял среди корней, но и потому, что страх и паника, которые я еле сдерживал, теперь захлестнули меня целиком, сковали тело. Она была в безопасности. У меня в руках. В безопасности.

Я начал медленно пятиться назад, а Мила держалась за меня, обвив руками и ногами, уткнувшись лицом в шею. Когда смог встать, развернулся так, чтобы она не увидела мужчину на земле и Брюса, державшего его.

— Держишь ситуацию? — спросил я.

Брюс кивнул, лицо было напряжённое.

— Вызвал медиков. Лиам уже в пути, поможет мне.

Я ничего не ответил. Просто не смог. Всё было слишком сырым, слишком большим. Вместо этого я выбрался из лощины, прижимая Милу к груди. Она дрожала, и я её понимал. Я сам был клубком напряжённых нервов, а мне не пришлось пережить её страх. Волна ярости к Чейнсо захлестнула меня вновь, почти заставив вернуться назад и убедиться, что второго шанса у него не будет.

Но я просто шагал по полю, беспокоясь только о молчании своей болтушки.

— Ты не поранилась, Букашка? — я попытался осмотреть её, насколько мог, с её крепкой хваткой.

— Коленку ободрала… — голос дрожал.

— Ну, это мы точно вылечим.

Она наконец подняла на меня взгляд. Глаза полные слёз, лицо грязное, одежда изорвана. Я не знал, готов ли узнать, почему. Корни? Или он толкал её? Желчь подступила к горлу.

Я напомнил себе, что она у меня на руках. В безопасности. Всё остальное можно исправить. Облегчение разлилось по венам.

— Ты плачешь, папа, — тихо сказала она, положив ладошку мне на щёку.

— Да, милая, плачу.

Она ничего не ответила. Просто снова уткнулась в меня, а я сжал её крепче.

Мы прошли мимо Лиама и одного из заместителей Скалли. В их глазах мелькнуло облегчение, когда они увидели Милу у меня на руках.

— Она в порядке? — спросил Лиам.

Я кивнул. Хотя сам был не до конца уверен.

Мы шли дальше, пока я не увидел ручей. Там, где раньше лежала Сэди, теперь катили носилки. Она двигала руками, что-то говоря. Волна облегчения накрыла меня ещё сильнее. Она жива.

Вокруг были спасатели, МакКенна что-то вытирала тряпкой, залитой кровью.

Когда носилки скрылись за холмом, МакКенна повернула голову. Увидела нас — и сорвалась с места.

Она была не единственной, кто заметил. Вдруг вокруг нас раздались аплодисменты — все, кто приехал на поиски, радовались, что девочка найдена.

МаК врезалась в нас, заключив в крепкие объятия, всхлипывая. Я раздвинул руки, обнял их обеих. Мы с МакКенной зажали Милу между собой, плача и цепляясь друг за друга..

Я не был уверен, что когда-нибудь смогу их отпустить.