Последний шанс Гесса 2

Глава 19. Точки над знаками

«Сила обязывает. Но прежде всего – к здравомыслию. Ибо безумный тиран опасен, но глупый добряк с абсолютной властью – катастрофа»¹.

– Конечно!

Голос, холодный и безжизненный, механический, вырвал меня из вязкого болота тревожного сна. Сознание, измученное стыдом и раскаянием, цеплялось за него, как утопающий за спасательный блок.

– А роли в заявленных парах?

После голоса появился запах. Настоящий, насыщенный аромат, который был мне смутно знаком. Вареная речная рыба. Призрак из счастливого детства. Привет из лиглянского прошлого, которое я не в силах вернуть.

Он ушёл, но затем снова вернулся. Почему?Гесс здесь. Мысль мелькнула, как робкая, едва заметная искра.

С точки зрения здравого смысла, было бы справедливо и честно оставить меня здесь. Вместе с результатом моей жестокости. С этим несчастным Зорианом, которого я искалечила в приступе гордыни и обиды.

С шумом выдохнув, я открыла глаза и вдруг осознала, что совершенно позорно уснула. Выключилась прямо на посту, в зоне, где опасность подстерегала на каждом шагу. Это была непростительная, преступная неосторожность, которая могла стать финалом всех моих сегодняшних ошибок.

Глазами нашла Зориана. Он лежал неподвижно, но уже в другой позе. Кто-то перевернул его на бок, заботливо подложив под голову свернутый чехол.

Перевела взгляд на себя. Кто-то накрыл меня по самый подбородок плотным, легким спальником с подкладкой из термофайбера. Откуда взялся этот неожиданный подарок?

– Должны оставаться неизменными на протяжении всей игры, – снова произнес тот самый, знакомый до боли голос.

Я повернула голову.Гесс расположился в нескольких метрах от меня на плоском камне, сидя ко мне вполоборота. Он сосредоточенно возился с компактной горелкой, на которой начинал закипать довольно вместительный котелок. Именно он и был источником умопомрачительного аромата.

Так почему же? – мысль билась в висках с настойчивостью голодной ысы. С точки зрения объективного анализа…

С самого первого дня, как Гесс появился на «Ковчеге», я ощущала в нем эту раздражающую неоднозначность. Этот человек явно был профессиональным солдатом. Его движения, физическая подготовка, навыки обращения с оружием и способность мгновенно оценивать угрозы говорили сами за себя. Совместные тренировки и убийственный отборочный тур лишний раз подтвердили, что Кассий правильно оценил боевые способности объекта.

Когда я прибыла на Селесту, я ожидала встретить человека, чья жизнь была погружена в мир теорий и абстракций. Однако реальность оказалась гораздо более впечатляющей: передо мной оказался настоящий мастер выживания. Он был настоящим биологом, что было ясно по его умению разделывать добычу. Его движения пальцев были точными и выверенными, как у хирурга, а не мясника.Но ученый? Доктор биологических наук? Ксенобиолог? Тут я сомневалась.

А как насчёт нашей встречи с группой ыс в отборочном туре? А шервы! Я вздрогнула, вспомнив об этом. Очень не хотелось бы повторения…

Охотник? Специалист? Ученый-полевик?Майран подтвердил мои догадки: Гесс был хорошо знаком с поведением местных животных, разбирался в растительности и знал, например, как отвлечь цетрация. Теперь же в его котелке оказалась эта рыба… Он не просто знал теорию, он знал практику выживания.

Кто ты, Гесс?

Потянув носом сильнее, я едва сдержала стон. Желудок тут же отозвался диким, предательским урчанием, сжавшись в голодный комок.

– Выполнение каких условий необходимо для оформления новой пары? – мой напарник задумчиво помешал тихо булькающую похлебку настоящей стальной ложкой и, подняв голову, обратился к…

Тут я наконец разглядела его собеседника. На высоте примерно метра над котелком висел в воздухе Наблюдатель.

Так кто же ты, Гесс? – этот вопрос вставал сейчас особенно остро. Совершенно определенно – не случайно ты попал на «Ковчег». Мой невольный напарник не производил впечатления человека, которому свойственны случайности. Он был не из тех, кто просто плывет по течению жизненных обстоятельств. Гесс – это тот, кто сам прокладывает себе путь.

У него явно была какая-то иная, большая цель, ради которой он влез в игру Кассия. Я же служила ключом. Возможно – вложением, инвестицией в выживание. А теперь стала проблемой. Ненадежным активом, вышедшим из-под контроля. Любой разумный солдат на его месте отступил бы, перегруппировался, нашел бы другой путь.

– Наличие наблюдателя, четкое различие ролей «лидер» и «ведомый», устная договоренность и последовательное прохождение всех контрольных точек маршрута, – монотонно отозвался дрон. – Последнее условие может быть унаследовано «лидером» при смене «ведомого».

К несчастью для меня, я только теперь начала понимать это с пугающей ясностью. И его теперешнее возвращение, его спокойствие – это не прощение. Это холодный расчет. Та самая инвестиция в сохранение дорогостоящего, хоть и поврежденного, инструмента. Я нужна ему для каких-то неведомых целей. И почему эта мысль не приходила мне в голову раньше? Достаточно вспомнить тот самый браслет на Селесте, им заброшенный под кровать. Единственное, что меня радует: Гесс явно был среди тех, кто работает против этой игры. Значит, он на моей стороне.

Или мне так хотелось бы думать?

С тихим стоном я откинула спальник и села. Позвоночник затрещал, каждый мускул ныл и кричал о перенапряжении.

Гесс обернулся. Его глаза теперь были обычными, серо-стальными, без единой черной прожилки. Он молча, оценивающе оглядел меня с ног до головы, и его взгляд задержался на моих руках – я все еще бессознательно терла запястья, будто стараясь стереть с них невидимую грязь.

– Я нашел здесь функционирующий санузел, – произнес он без предисловий. – Слева, видишь слева там дверь? Только не запирайся, замок давно уже сломан. Прими душ. Холодный, но работает. Лучше не раздеваясь. Спецгель для экстренной дезинтоксикации я оставил на полке у входа – выпей. Я жду тебя здесь.

Это не был приказ. Лишь… инструкция. Часть техобслуживания. Я молча кивнула, поднялась и, не глядя на него, побрела в указанном направлении, чувствуя между лопатками его взгляд. Инструмент отправляли на профилактику.

За дверью, которую я с трудом открыла, обнаружился вполне пригодный санузел. Там стоял высокий заржавленный унитаз, над ним свисал круг капающего душа, а на полке лежал тот самый спецгель. Я не собиралась раздеваться: тактический комбинезон отлично справлялся с очисткой кожи, но вот его поверхность явно нуждалась в воде.

Холодная вода обожгла кожу лица, смывая с меня грязь, кровь и липкую пленку стыда. Я пила безвкусную гелеобразную массу из красного тюбика и чувствовала, как по телу разливается волна бодрящей прохлады, прочищая сознание. Старалась ни о чем не думать. Не получалось. Вдох. Выдох.

Мозг, еще вязкий от сна, начал медленно, со скрипом перерабатывать информацию. Вспомнился диалог Гесса с дроном.

Шервова задница. Так вот оно что. Вот оно, простое и очевидное решение всех загадок Зориана, которое не пришло мне в голову! Достаточно было спросить у источника. У самого Навигатора! Конечно! Правила Игры могли меняться строго до ее официального начала. На каждый тур делались огромные ставки. В тотализаторе анонимные зрители разыгрывали триллионы империалов. Разве можно представить поток ставок при меняющихся на лету правилах? Даже для пиратского балагана это невозможно. Чтобы делать ставки, нужна стабильность и предсказуемость. А значит… Навигатор обязан был знать все актуальные условия.

На меня накатила новая волна стыда, теперь уже профессионального. Лидер пары, конечно. Я не стратег, я всего лишь орудие. И, как оказалось, очень неэффективное.

Вернувшись обратно, смотрела, как Гесс разливал по мискам густую, дымящуюся похлебку.

– Садись, – протянул мне мою порцию.

Села на пол, скрестив ноги. В воздухе между нами повисло напряжение, словно невидимый груз.

– Рыба, выловленная здесь, – сказал Гесс, берясь за еду. Он всегда ел с какой-то отстраненной сосредоточенностью. Еда для него была не источником удовольствия, а способом восстановить силы. – Ядовитая, если не знать, как готовить. Достаточно обрубить хвостовой плавник и вырезать железу под ним – и получится нежнейшее мясо. Вкусно? Мой друг-землянин научил меня этому рецепту. Называется «уха».

Взяла свою банку. Пар щекотал ноздри. Сделала первый глоток. Горячее, наваристое, действительно невероятно вкусное варево обожгло горло и разлилось по желудку благодатным теплом. Мне снова захотелось плакать.

– Я тут пробежался, провел беглую рекогносцировку, – продолжал Гесс, словно ни в чём не бывало. Его тон был ровным, деловым. – Нашел точку маршрута. Забрал бонус. Оттуда спальники, новая горелка, котелок, пара ложек. И кое-что еще. Вот.

Шервовы яйца! Я совершенно забыла, зачем мы сюда пришли. Неужели моя глупость совсем не имеет границ? Браво, Есения, сегодня ты превзошла все ожидания.

Терпеливо поймав мой растерянный взгляд, Гесс кивнул в сторону моего рюкзака. Рядом с ним лежала новенькая аптечка.

– Там, в синем слоте, капсулы с шедарским ферментом. Возьми одну, проглоти. Прямо сейчас, вместе с едой.

Я послушно потянулась к аптечке, нашла указанные капсулы.

– Мост, ведущий сюда, я заминировал сразу же, пока ты спала. Трофейной миной. Теперь сюда просто так не пройти, не волнуйся.

– Что это? – спросила я тихо, первый раз за сегодня решившись на прямой вопрос.

– Даже камни переваривает, – Гесс краем губ улыбнулся, но в его глазах не было и тени насмешки. – После того как ты месяцами питалась синтетической бурдой из кухонного принтера, твой организм уже наверняка взбунтовался. Желудок не справляется с настоящей едой. К тому же вода здесь не из синтезатора, она богата минералами и органическими веществами. Пей. И ешь.

Я послушно закинула синюю капсулу в рот и снова взялась за ложку. Мы ели молча и торопливо.

Спустя несколько долгих минут я не выдержала. Тишина давила сильнее любых упреков.

– Почему? – прошептала я, глядя на дно практически пустой миски. – Почему ты вернулся? После всего того, что я… После Зориана. Тебе не… не противно? Рядом со мной сидеть, разговаривать, кормить меня? – мой голос сорвался на писк. – Я же сама себя ненавижу. Ты слышишь? – Гесс дёрнулся, словно от удара.

– Си, ты…

Подняв резко ладонь в запрещающем жесте, я прервала его.

– Не называй меня так²! Ты был прав! Я испытала… наслаждение. От власти. От его страха. Это противно мне самой. А ты…

Я не смогла договорить.

Гесс медленно отложил пустую банку в сторону. Потом вытер ложку какой-то тряпицей и аккуратно убрал её в рюкзак. Каждое его движение было нарочито медленным, будто он давал мне время обдумать каждое сказанное мной слово.

– Я всегда относился к своим словам и действиям с полной серьезностью, – начал он тихо, не глядя на меня, а уставившись на ржавую стену. – Когда я говорю, что не могу жить без тебя, это не просто красивые слова, сказанные чтобы поднять тебе настроение… – Он рвано выдохнул и перевел взгляд на меня. – Невозможно любить человека по частям. Нельзя сказать: «Мне нравятся твои глаза, но руки не очень, давай их заменим». Это можно назвать чем угодно – привязанностью, влечением, выгодой, соглашением, – но только не любовью.

Взгляд Гесса снова чернел. И впервые мне это не нравилось. Он снова тяжело вздохнул, поджав губы, и тихо продолжил:

– Как ни крути, я уже достаточно стар и опытен, чтобы понимать – с тобой будет только так. Всё или ничего. Ты – сложная, порой пугающая в своей мощи и какой-то наивной жестокости. Но ты – порождение знакомой мне системы. Однажды я уже видел всё это. Я ведь женат на лиглянке. Ты даже знаешь её. Вы сталкивались на Селесте. Помнишь, Нэрис?

– Не помню и знать не хочу, – я зло выдохнула.

Но Гесс словно не слышал меня.

– То, что произошло с Зорианом, – это уродливо, – произнес он так мягко, как будто меня уговаривал. – Это ошибка. Я тоже виноват. Хотел, чтобы ты увидела бездну, через которую появится искушение переступить, если у тебя будет такая сила. Опьянение властью ломало не одного гения. Но…

Он сделал паузу, словно подбирая самые точные слова.

– …Си, дорогая, что бы ты ни предпринимала и какие бы ошибки ни совершала, я намерен быть рядом. Пока не надоем. И уж тем более я не оставлю тебя здесь в положении рабыни. Как бы ни закончилась для меня эта игра, твоя жизнь, Есс, теперь изменится. Твое дело – выжить. А мое – обеспечить тебе этот шанс.

Он произнес это спокойно, без эмоций. Как будто так и должно быть.

Внезапно во мне что-то оборвалось. Все преграды, все барьеры, которые я так тщательно возводила, рухнули в одно мгновение. Горячие слезы беззвучно покатились по моим щекам. Я не пыталась их вытереть.

Гесс глубоко вздохнул, окончательно повернулся ко мне и протянул руки.

– Иди сюда.

Я не сопротивлялась, когда он с неожиданной силой притянул меня к себе и обнял. Его руки крепко прижали меня к груди, словно он боялся, что я исчезну. Я уткнулась лицом в его комбинезон, вдыхая запах кожи, дыма, металла и чего-то неповторимо своего, гессовского.

– Я здесь, – услышала я его шепот прямо над ухом. В его голосе звучала усталая нежность. – Я здесь, все хорошо, дыши.

Я рыдала. Плакала о Зориане, о своей жестокости, о его обмане и о том, что мир оказался куда страшнее и запутаннее, чем я могла себе представить. И о том, что посреди этого кошмара нашелся человек, который не испугался меня. Который увидел всё самое отвратительное – и всё равно остался.

Гесс не пытался утешить словами. Он только обнимал, давая возможность выплеснуть наружу весь стыд, всю боль и сомнения, изредка бормоча что-то на своём гортанном языке, которого я не понимала, но смысл его слов был кристально ясен: «Я рядом. Я с тобой. Всё будет хорошо».

Я ощущала его возбуждение через ткань комбинезона, слышала, как учащенно бьется его сердце. И понимала, что всё, что он говорил, – правда. Я была для него желанна. И, что удивительно, любима. Не за что-то конкретное, а просто за то, что я есть.

✦✧✦

¹ Чудом сохранившаяся пометка, сделанная рукой Гесса на полях полевого журнала.

²Имя «Си» имеет двойное значение. В официальном лиглянском языке оно переводится как «Да», а в древнем диалекте Глизы (Lig-Sī) – как «Утренняя Заря». Этот термин символизирует первый, едва заметный свет, появляющийся после самой темной ночи. Однако Есс испытывает негативные эмоции, когда слышит это имя. Для нее оно служит напоминанием о прошлом, от которого она стремится убежать. Понятное дело, что глизеанский язык ей незнаком.