Последний шанс Гесса 2

Глава 34. Антистресс

«Статья 94.7: При столкновении с непреодолимой угрозой существованию миссии инспектор уполномочен предпринять любые действия, выходящие за рамки стандартных протоколов. Моральная чистота оператора в такой момент является роскошью, а не необходимостью»¹.

Есения ➨

Гесс, не глядя на нас, подошёл к постаменту Репера. Его спина, прямая и напряжённая, была живой картой всех наших потерь.

Он несёт на своих плечах нас всех. И я видела, как тяжела эта ноша.

Голограмма откликнулась на прикосновение, прочертив в воздухе стрелку к лифту. Финальный этап.

«Правила, – напомнила я, чувствуя, как холод страха сжимает горло. Я с детства не доверяла этим стрелкам. – В лифт могут войти только двое: лидер и ведомый. Нас трое. И он…» Взгляд мой упёрся в Тэра, застывшего словно изваяние. В его чёрных глазах читалась безоговорочная решимость.

Гесс едва заметно кивнул, сохраняя маску невозмутимости, но в нашей ментальной связи, тонкой и чуткой, что-то изменилось. Эти вибрации я уже узнавала – так ощущались его самые тяжёлые, выстраданные решения. Он развернулся и направился к Зориану. Не к Тэру, а к своему соплеменнику – раненому эльгурианцу.

Он всегда выбирал самый трудный путь. Самый честный.

Гесс мягко опустился на корточки, его мощный стан на мгновение скрыл Зориана, создав им личное пространство для разговора, который решит всё.

– Лифт только для двоих, – тихо сказал Гесс. – Но теперь у тебя есть Наблюдатель и ведомый. – Он кивнул в сторону Тэра. – Тэр выполнит любой мой приказ, включая признание тебя лидером. Хочешь уйти?

Зориан стоял, бледный как полотно, с трудом фокусируя взгляд. В его глазах не было ни страха, ни надежды – лишь горькая усмешка, тлевшая, как последний уголёк.

– Прикажи ему загрузить меня в их лукс и доставить, куда скажу, – прошелестел он. – Мне точно не нужно «туда». Или ты… боишься? – Его взгляд, острый, несмотря на слабость, на мгновение задержался на мне, и в нём мелькнуло что-то щемящее и необъяснимое.

Он всё ещё играл. Но теперь по своим правилам. И ставкой в игре была я.

Гесс нахмурился, его взгляд стал тяжёлым и оценивающим. Я уловила безмолвный сигнал и отошла к Тэру, делая вид, что изучаю шлифованый камень Репера. Пальцы скользили по холодному материалу, а мысли витали там, где решалась судьба Зориана. И наша с Гессом.

Его решение было важно. Если он оставит слабого Зориана, тот станет лёгкой добычей ловцов. Смогу ли я простить это Гессу? Вряд ли…

За короткое время Зориан стал мне по-настоящему близок.

Между нами возникла не просто связь двух одиночек, а нечто более глубокое и мучительное. Это был горький микс из моего чувства вины, его романтической увлеченности и нашего общего опыта рабства.

– Опасаюсь, – тихо, но четко признался Гесс, возвращая внимание к Зориану. – И в связи с этим у меня к тебе будет одна просьба.

Эльгурианец с усилием приподнял бровь. Его измождённое лицо внезапно озарилось живым, жгучим интересом.

– Как только будешь на Эльгурианец с усилием приподнял бровь. Его измождённое лицо внезапно озарилось живым, жгучим интересом. – Как только будешь на орбите, передай это в открытый эфир, – почти беззвучно произнёс Гесс. – Твои… покровители не отследят вас. А я… обеспечу твою безопасность. И мы в расчёте.

Он застыл в ожидании ответа. Это было невероятно. Передавать что-то столь значимое тому, кто еще недавно был противником, казалось безумием. Я ощущала, как по связи Гесса пробегает тревожная дрожь – его интуитивное чутье вело его вопреки всем правилам и доводам разума.

Зориан вглядывался в его лицо, ища подвох.

– Это поможет ей? – после паузы тихо спросил он, глядя прямо в глаза, отбросив все условности.

Гесс выдержал его взгляд.

– Думаю, это единственный шанс вытащить её из этого дерьма.

Тишина затянулась. Минуту спустя Зориан, превозмогая боль, протянул руку. Длинные пальцы дрожали, но в жесте была странная, торжественная решимость. Гесс, помедлив мгновение, вложил ему в ладонь крошечный полупрозрачный кристалл-лепесток.

Может, это и было безумие, но я разделяла его уверенность. Этот циничный юноша скорее позволил бы содрать с себя кожу, чем предал бы тот единственный луч света, что нашёл.

– Тэр, – властно произнёс Гесс, выпрямляясь во весь рост.Глизеанец вытянулся в струнку, его подчинение было абсолютным.

– С этого момента ты в распоряжении Зориана. Его приказы – мои. Обеспечь выход на орбиту и следуй его указаниям. Это твоя новая миссия.

Гесс повернулся ко мне, и в его взгляде я прочла и разрешение, и просьбу.

– Попрощайся с ним, Есс. Время на исходе.

Я подошла и опустилась перед Зорианом на колени. Слова застревали в горле. Что сказать тому, кто был и угрозой, и жертвой, и союзником? В его потухших глазах я увидела отражение моего страха и той странной нежности, что родилась в самых тёмных уголках Майрана.

– Возвращайся, – прошептала я, касаясь его щеки. Кожа была холодной и влажной.

Зориан криво усмехнулся. Я наклонилась и легонько, по-сестрински, коснулась его губ своими. Это был не поцелуй страсти, а печать обета, прощание с «нами», которые могли бы быть в другой жизни. На губах остался горький привкус пота, крови и чего-то, что навсегда стало им.

– Не бойся, звёздочка, – его голос был едва слышен, но за бравадой сквозила усталость. – Я ещё не закончил.

Гесс мягко, но твёрдо взял меня под локоть, помогая подняться. Его прикосновение было и опорой, и наставлением.

Мы в последний раз обернулись на эту странную картину: могучий воин, склонивший голову перед хрупким юношей, державшим в руках нашу тайну. Затем развернулись и шагнули на узкую дорожку, навстречу финалу. Навстречу Автору.

Мы оставляли за спиной часть себя. И часть нашей надежды.

Дверь лифта была простой, матовой, без опознавательных знаков. Гесс прикоснулся к ней ладонью – ничего не произошло. Я повторила движение, и кожа на мгновение прилипла к холодному металлу. Раздался мягкий щелчок, и створки бесшумно разошлись, открывая проход в иную реальность.

Мы переступили порог. Внутри было тесно, лишь на двоих. Дверь закрылась, отрезав прошлое, сомнения и всё, что осталось позади. На стене замигал экран: «Время в пути: 1.01 стандартных имперских часа».

Напряжение последних дней, вся эта бесконечная Игра, наконец, обрушилось на меня. Хрустальный купол, что я так тщательно выстраивала, треснул, и осколки вонзились в самое нутро. Я только что убила человека и оставила раненого товарища. Что ждёт наверху? Ноги подкосились, и я бессильно сползла на пол. Я не плакала. Во мне не было ничего – лишь ледяная, звенящая пустота.

Я была пуста. Как раковина, выброшенная на берег. Внутри – лишь эхо потери и остекленевший взгляд Киры. А Зориан его не видел. Повезло ему.

Гесс молчал. Он медленно опустился на колени, и его огромные ладони нежно обхватили моё лицо. Его руки… твёрдые и в то же время мягкие. Они всегда знали, где прячется боль. Всегда знали, как её пробудить… или унять.«Смотри на меня», – прозвучало в сознании. Его ментальный голос был не приказом, а маяком в океане моего отчаяния. Он не требовал. Он предлагал опору. И я, как утопающая, цеплялась за неё.

Бережно притянул меня, и я уткнулась лицом в его грудь, вдыхая знакомый горьковатый запах. И меня прорвало. Слёзы хлынули потоком, выворачивая душу наизнанку.

Я хоронила нас всех. И ту себя, что верила, будто может остаться чистой в этом аду.

Гесс молча гладил мои волосы. Его молчание было красноречивее любых слов. Это не была жалость. Это было понимание и разделение моей боли.

– Знаешь, – тихо сказал он, когда рыдания утихли, оставив лишь измождение. – Когда всё это кончится, я хочу ухаживать за тобой. По-настоящему. Не спеша. Без вечного страха смерти.

Я фыркнула, вытирая лицо.

– Мужчинам быстро надоедают все эти церемонии. Им ведь нужен только секс.

Я лгала. Мне было просто страшно. Страшно, что «после» не наступит.

– Это не церемонии, – его губы коснулись виска, и по телу пробежали мурашки. – Это искусство. Наука для двоих. Умение чувствовать кожей, слышать сердце, понимать без слов.

Его шершавые ладони скользнули под рёбра. Замок комбинезона щёлкнул, и пальцы коснулись обнажённой спины. Я вздрогнула, но не отпрянула. Наоборот, моё онемевшее тело потянулось к этому теплу.

Его прикосновения… Они не требовали ответа. Они предлагали забвение. А я так хотела забыться.

– Это… восхитительный процесс, – шёпот Гесса обволакивал, как тёплый шёлк. – Открывать в женщине ту богиню, что прячется за страхами. Видеть, как в её глазах зажигаются новые звёзды.

Его рука скользнула ниже, к пояснице, притягивая меня. Я почувствовала его возбуждение – сильное, живое, настоящее. Оно не пугало. Это была единственная правда в море лжи.

Он хотел меня. Не как союзника или напарницу. Как женщину. И в этом желании было наше спасение.

Гесс не торопился. Его пальцы, будто разгадывая тайные письмена, один за другим расстёгивали застёжки. Холодный воздух коснулся кожи, но его ладони тут же согрели её, скользя по бокам, рёбрам, животу.

– Гесс… – попыталась я возразить, но голос прозвучал как слабый выдох.

Я не хотела его останавливать. Я хотела, чтобы он стёр меня. Чтобы переписал поверх старой меня – новую.

«Доверься мне», – мысленно произнёс он, и в словах не было приказа, лишь приглашение. «Позволь напомнить, что ты жива».

Гесс развернулся, не выпуская меня из объятий, и усадил на свои бёдра. Его тень накрыла меня с головой. Я закрыла глаза, чувствуя, как бешено стучит сердце. Его губы коснулись ключицы, и по телу разлилось тепло.

Он не спешил. Он исследовал. Словно хотел запомнить каждую частичку. Будто я – хрупкий артефакт, найденный им на руинах Майрана.

Его влажный, горячий язык скользнул по шее к уху. Я запрокинула голову, позволяя ему всё. Его рука легла между ног поверх тонкой ткани. Я ахнула и выгнулась. Прикосновение, нежное и гипнотизирующее, рисовало на коже огненные узоры.

Это было ни на что не похоже. Алхимия. Гесс превращал боль в чувственность, страх – в желание.

«Вот видишь,» – его ментальный голос звучал ласково. «Ты вся здесь. В моих руках».

Гесс был безжалостен в своей нежности. Его искусные пальцы, будто умелые музыканты, находили потаённые струны моего тела и пробуждали их. И моё тело, вопреки буре в голове, отзывалось. Дрожь отчаяния сменялась иной, глубокой вибрацией. Пустота наполнялась густеющим золотом наслаждения.

Я застонала – впервые не от боли. Бёдра дёрнулись, повинуясь новому, неистовому ритму.

Я теряла контроль. И это было прекрасно. Я не хотела его возвращать.

Его пальцы нашли нужную точку, и я ощутила мощный разряд. Я вскрикнула, впиваясь в его плечи. Весь мир сжался до кабины, до его рук и нарастающего, неотвратимого напряжения внутри.

Это было сильнее меня. Сильнее страха. Сильнее смерти. Это была… жизнь.– Я… не могу… – выдохнула я, мысленно умоляя его не останавливаться.—

– Можешь, – он прошептал мне прямо в рот. И его губы коснулись моих, целуя глубоко и властно. Воздух исчез, и весь мир вокруг меня рушился, оставляя лишь его как единственную точку отсчета в этой вселенной.

Я перестала сопротивляться. Позволила волне унести меня. Это было не внезапное разрушение, а преображение. Тихий, ослепительный свет, стирающий все преграды. Из глубин моего существа поднялось что-то новое, мощное и ясное…

Всё еще приходя в себя я ощутила его тихую, бездонную нежность. Алый. Чистый и яркий, как свежая кровь. Глядя мне прямо в глаза, Гесс трепетно гладил пальцами мои волосы, мои скулы.

Он стремился не просто завладеть моим телом. Его целью было вернуть мне душу. И у него это получилось…

Когда дисплей показал «00:05», Гесс помог мне подняться. Его руки были бережны. Я стояла, прислонившись к стене, дыша ровно. Дрожь утихла. Пустота наполнилась странным, уверенным покоем и новой силой. Я посмотрела на Гесса и улыбнулась. Впервые по-настоящему. Я чувствовала себя не сломленной, а заново рождённой.

Сильной. Цельной. Любимой.

Из лифта выйдет не та женщина, что вошла. Та умерла, истлела в огне его ласк. А эта… только что родилась. И он был её творцом.

– Готова, – сказала я, и в голосе звучала не только решимость, но и благодарность.

Он ответил мне своей редкой, озаряющей лицо улыбкой, в которой светилось то же самое понимание.

– Тогда пошли заканчивать Игру, любовь моя.

Дверь с мягким шипением открылась, впуская нас в логово Автора.

✦✧✦

¹ «Кодекс инспектора Флота: Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»