Развод с императором драконов (СИ)

Глава 1

Карета глухо покачивалась в темноте, скрипя на каждом ухабе. Сквозь щели пробивался холодный воздух, пахнущий листвой и сыростью. Осень вступила в свои права — октябрь в Империи был безжалостен: пронизывающий ветер, черные деревья, в какой-то момент сорвался дождь и принялся хлестать по крыше.

Я сидела, сжавшись в углу и закутавшись в плащ, который мне дал кучер, но его было явно недостаточно для того, чтобы согреться. Мое платье промокло от слез, которых я уже не сдерживала. Сначала пыталась, стискивала зубы, вытирала лицо. А потом сломалась. Беззвучно. Навзрыд.

Рэйдар…

Почему?

Я вспомнила, как он прикасался к моим волосам несколько часов назад. Тот последний, почти нежный жест, как нож по сердцу. Он мог быть нежен. В постели — особенно. Порой в нем было столько страсти, что я забывала, что он холодный и властный император огромной драконьей империи. Забывала, что я — всего лишь сирота из почти вымершего рода, чьей магией так дорожили драконы. Как будто мы были просто мужчина и женщина, любившие друг друга.

И все это — ложь. Иллюзия, в которую я поверила.

Перед глазами всплыла наша свадьба. Белый мрамор храма, высокие колонны, драконьи статуи. Он ждал у алтаря. Такой пугающе красивый — в парадных доспехах, с распущенными темными волосами и взглядом, от которого перехватывало дыхание. Тогда он посмотрел на меня — и я поверила. Поверила, что нужна. Что любима.

Как же глупо.

Я еще не покинула дворец, а он уже нашел себе новую «императрицу». Интересно, кто она? Я же наверняка видела ее, быть может, даже была знакома.

Слезы покатились сильнее, а где-то внутри, возникла пугающая тишина. Пустота.

Он не любил меня.

Никогда не любил.

Взял в жены ради магии.

Магии, которая должна усиливать драконов. Особая, редкая. Унаследованная через поколение. Магия крови рода Тал’арен — последнего из древних, кто когда-то заключал союзы с самыми первыми драконами.

Только со мной… не сработало.

Почему?

Я не знала. Никто не знал. Моя мать умерла в родах, не оставив ни ответов, ни наставлений. Отец погиб на юге, в бою с вивернами, когда мне было всего семь. Меня воспитали в Институте Благородных Девиц, а позже я поступила в академию, чтобы стать целителем. Не ради титула, не ради власти — чтобы быть полезной, нужной. Чтобы помогать.

А теперь…

Теперь я одна. Совсем.

Карета тряхнулась. Замедлилась. И остановилась.

— Прибыли, госпожа, — раздался голос кучера.

Я вытерла лицо, глубоко вздохнула, успокаиваясь, дрожащими пальцами поправила распущенные волосы. Дверца открылась, и в лицо ударил запах мокрой земли, сырости и опавших листьев.

Передо мной возвышался замок Лаэнтор.

Старый, темный, почти поглощенный осенним лесом. Высокие башни, поросшие плющом, ржавые ворота, черные пустые окна. Дом моего рода. Последний осколок того, что осталось.

Я шагнула на землю. Ветер взметнул плащ. Листья закружились у ног, будто приветствуя новую хозяйку.

Подняв голову, я посмотрела на ворота, на мертвый фасад, и в груди что-то обожгло.

— Я никогда не прощу тебя, Рэйдар, — прошептала я. — Никогда.

Я сжала дрожащими пальцами плащ у горла, вглядываясь в силуэт замка. Он выглядел… забытым. О нем действительно давно никто не вспоминал, только лес — тот заползал все ближе и ближе, поглощая башни, балконы, мостовую.

Но в некоторых окнах я разглядела свет. Теплый, золотой.

Карета тронулась прочь, едва я прошла на территорию, минуя ворота.

Я осталась одна — перед этим мертвым, глухим фасадом с облупленной гербовой плитой над массивной дверью. Остатки гравировки напоминали герб моего рода — башня и летящий дракон. Потрескавшийся камень, покрытый мхом.

Собравшись с силами, я поднялась по полуразрушенным каменным ступеням и постучала. Несколько ударов кулаком.

Сперва — тишина. Потом звук шагов. Скрип щеколды.

Дверь отворилась.

— О… — на пороге стоял мужчина, высокий, грузный, с короткой проседью в бороде. У него были серые, внимательные глаза и сочувствующий взгляд. Из одежды: светлая рубаха, заправленная за широкий пояс коричневых штанов и кожаный жилет.

— Ваше Выс… — он осекся. — Простите. Госпожа.

Я вздернула подбородок.

— Я — Элира Тал’арен. Хозяйка Лаэнтора.

Он сразу отвел глаза и склонился в поклоне.

— А я — Мартен. Смотритель замка. Нам сообщили из столицы. Добро пожаловать.

Он отступил в сторону. Я вошла.

Внутри пахло деревом, копотью и старой тканью. Не плесенью — это было удивительно. Здесь жили. Лестницы, стены, гобелены — все старое, но ухоженное. Потолки высокие, полы каменные, в углу трещит камин.

— Мартен, кто это? — из боковой двери вышла женщина лет пятидесяти, худощавая, в переднике и с пучком седых волос. Ее глаза сузились, и она тут же вытерла руки о фартук. — Простите… Простите меня, госпожа. Я не знала, что вы прибудете ночью.

— Все в порядке, — сказала я.

— Я Ания, жена Мартена. Пойду приготовлю вам комнату. У вас будет лучшая спальня — на южной стороне. Она всегда солнечная днем, и крыша не течет.

— Спасибо.

Я не хотела быть вежливой.

Я хотела кричать, рыдать, что-нибудь сжечь или разбить. Но я лишь сняла плащ и передала его Мартену.

Он посмотрел на меня снизу вверх — с уважением. Или жалостью?

— Ваш багаж прибудет позже? — спросил он осторожно.

Я хрипло усмехнулась.

— Нет. Это все, что у меня есть.

Сейчас мне не хотелось осматривать свой новый дом, разговаривать с кем-либо и держаться беспристрастной. У меня просто не было на это сил. Потому я попросила Анию проводить меня до покоев.

Комната оказалась небольшой, но уютной. В ней был уже разожженный камин, что уже хорошо — не придется мерзнуть. Едва жена смотрителя пожелала мне добрых снов и вышла, я рухнула в кровать, даже не снимая пеньюара. Лишь сбросила туфли. Затем обняла подушку, свернулась калачиком и провалилась в сон.

Проснулась я от стука в дверь.

— Госпожа, — раздался голос Мартена. — Простите, но вам стоит это увидеть.

Я села, зябко кутаясь в одеяло. В спальне было прохладно, камин давно потух. Босыми ногами ступила на холодный пол, подошла к двери и приоткрыла ее.

В коридоре стояли трое: Мартен, Ания и незнакомый юноша в дорожном плаще. За их спинами — громоздкие сундуки. Три. Один — украшенный резьбой, другой — обитый кожей, третий — самый маленький, с печатью имперской канцелярии.

— Доброе утро, госпожа! Их доставила императорская карета час назад. Приказано передать вам лично, — сказал юноша и поспешно удалился.

Мартен пододвинул ко мне резной сундук.

— Мы отнесем их внутрь?

Я молча кивнула. Голова оставалась тяжелой после сна, и сосредоточиться было невозможно.

— Их доставил этот парень? И ждал целый час пока я проснусь?

— Нет, это Гедрик, наш сын, — ответила Ания. — Он привозит продукты с рынка и помогает нам тут, если рук не хватает.

Минуту спустя я стояла перед открытым сундуком. Внутри — мои платья, книги, гребни, шкатулка с украшениями, любимая теплая шаль… Все то, что я не смогла забрать, ведь мне не позволили даже вернуться в покои. Я провела пальцами по складкам ткани, узнала запах лавандовых саше.

Во втором сундуке — флаконы с маслами, лечебные травы, инструменты целителя. Вещи, которыми я не пользовалась со времен выпуска из академии.

А в третьем, самом маленьком… сверкающие позолоченной вышивкой мешочки. Когда я открыла один из них, в ладонь высыпались золотые монеты. Тяжелые. Чистые. Наверняка отпечатанные совсем недавно и еще не бывавшие в обороте.

Я смотрела на них, как на плевок. Что это?

Подачка от благородного императора драконов брошенной бывшей жене.

Или откуп за изгнание?

Я сжала мешочек, резко затянула завязку и швырнула в дальний угол. Монеты звякнули и рассыпались по полу.

Я села на край кровати, держась за виски.

Он знал, как больно мне сделал вчера. Знал, что утро — мое любимое время суток, когда я в максимально хорошем настроении, несмотря ни на что. Знал, что я никогда не взяла бы этих денег добровольно. Но отправил.

Ветер зашевелил занавески, в окно влетел сухой лист. Он кружился, кружился и опустился рядом со мной, словно знак.

Осень. Умирание. Переход.

Я поднялась и подошла к зеркалу в резной старинной раме, висевшему на стене рядом с платяным шкафом.

Уставшая, слегка отекшая из-за того, что плакала накануне. Длинные, спускавшиеся до талии волосы потускнели и потеряли блеск темной рыжины. Но глаза… мои глаза были живыми. Фиолетовыми, как диковинный ледник, в котором отражается пламя.

— Ты сломал меня, — прошептала я. — Но не уничтожил.

Смотритель Мартен постучал снова.

— Простите, госпожа, но… еще кое-что.

— Что? Входи.

Я запахнула пеньюар и обернулась.

— Пока поднимали сундуки по лестнице, потеряли… там еще был запечатанный конверт. Без подписи.

Он передал мне тонкий свернутый лист и ушел.

Печать — серебристая, чужая. Совершенно точно не императорская, на той изображен дракон, обвивающий хвостом меч, а тут змей, пронизанный посохом через пасть и незнакомые мне иероглифы по кругу. Сомневаясь, я разорвала сургуч.

Внутри — пусто. Просто белый лист.

— Это какая-то шутка? — пробормотала я и перевернула бумагу.

На обратной стороне конечно же ничего не появилось.

И вдруг… браслет на моей руке — дар уважения, который преподнес советник в день свадьбы — дрогнул. А затем резко нагрелся, обжигая кожу.

— Ах! — я воскликнула и сбросила его на пол вместе с пустым письмом.

Браслет засветился изнутри мягким голубоватым светом — а затем расплавился, прямо на камне, оставив едкий кисловатый запах.

Белый лист медленно истлел, словно задетый невидимым огнем.

Я застыла.

Это было очень похоже на уничтожение улик… В бумаге таилось заклинание!

Кажется, меня не просто изгнали. Меня использовали.