Развод с императором драконов (СИ)

Глава 7

Металл прошелся по полу с глухим, низким скрежетом, и на нас пахнуло холодом. Не сыростью — холодом, древним и живым, как дыхание чего-то, что спит веками. Я почувствовала, как тело покрывается мурашками.

— Осторожно, госпожа, — пробормотал Мартен позади, поднимая лампу повыше.

Я шагнула первой, стараясь не показывать, как дрожат руки. Перед нами раскинулся зал — просторный, овальной формы, с выгнутым куполом потолка и стенами, покрытыми символами, которые мне были совершенно незнакомы.

В центре, как сердце этого помещения, стоял алтарь. Каменный, тяжелый, с вкраплениями серого кварца. От него исходило слабое свечение — совсем легкое, едва заметное. Оно пульсировало. Медленно. Ровно. Будто этот зал дышал.

— Ритуальный… — прошептал Мартен. — Это… должно быть, место силы.

Я кивнула. Слова были лишними. Я уже чувствовала это — во всем теле, в каждом вдохе. Магия тут была плотной и тягучей. Вязкой. Густой. Она обвивала запястья, проникала под кожу, не причиняя вреда. Наоборот — будто подстраивалась под меня.

— Как-то мне здесь неуютно, госпожа… Я здесь явно лишний.

Я сделала шаг вперед, не сводя взгляда с алтаря. В груди что-то сжималось — от тревоги, от предчувствия. Или от того, что я знала это место. Никогда здесь не бывала, но знала его.

«Сила в крови. Замок помнит. Истоки не забыты».

Я не слышала этих слов — они вспыхнули у меня в голове, эхом пронеслись по костям. Пальцы сами легли на гладкую поверхность камня, и в тот же миг все исчезло.

Обстановка вокруг переменилась. Видение накрыло меня с головой.

Темный зал, тот же — но новый, живой. Пылающие факелы на стенах, ряды фигур в мантиях. В центре — мужчина с белыми, как снег, волосами. Лицо скрыто капюшоном, но я знала, что это маг. Один из Тал’ларенов. Его руки вытянуты вперед, ладони светятся. Перед ним — дракон. Великий, черно-золотой, с крыльями, что заслоняли потолок.

Они стояли друг против друга, как равные.

— Время пришло, — говорил маг. — Кровь моя — печать. Пусть связует она силу твою с моими знаниями и магией.

Дракон кивнул. Голос его был низким, как грохот грома.

— Да будет так. Соглашение заключено.

Вспышка яркого света.

И все исчезло.

Я рухнула на колени, едва не завалив Мартена, который подскочил ко мне и удержал за плечи.

— Госпожа! Все в порядке⁈

Я не могла сразу ответить: в груди колотилось сердце, в ушах звенело. Мартен попытался поднять меня, но мои ноги снова подогнулись.

Больно не было. И страх улетучился, сменившись… чем-то иным.

Это место приняло меня.

Магия, спящая здесь, не враждебна. Она узнала во мне свою.

Я коснулась алтаря рукой, осторожно, как касаются спящего близкого. Камень был теплым.

— Замок помнит, — прошептала я.

Мартен замер. Я подняла голову и посмотрела в темноту зала, за пределы светлого круга от лампы, которую смотритель оставил на полу. В глубине, мне казалось, замерцал звездой еще один символ.

— Это все правда, — прошептала я, не глядя на Мартена. — Легенда, которую ты рассказал… Она не выдумка. Мой предок действительно заключил сделку с драконом. Первый Тал’ларен. Он передал свою магию в служение, связал ее с огнем завоевателя. Этот зал — свидетель.

Мартен медленно отпустил меня и уставился на алтарь.

— Значит, все остальное тоже может быть правдой, — пробормотал он, понизив голос.

— Да. Я могла усиливать магию Рэйдара… — Я сжала пальцы. — Или гасить ее. А я ведь поверила, что просто… не подходила ему. Что во мне не было нужной силы.

Я наконец поднялась на ноги и выпрямилась, чувствуя, как снова трясет изнутри. Почему же между двумя крайностями моя магия выбрала разрушение? В мыслях снова всплыл расплавленный браслет. Именно он — ключ к решению этой задачи. В нем скрывались чужие чары, что влияли на меня и мою силу. В этом теперь не было сомнений.

Сердце сжалось.

Но, тогда как же истинность? Как она вообще могла пробиться сквозь щиты родовых чар?

Я провела рукой по лбу, вспоминая тот день, когда метка проявилась — яркая, горячая, как выжженное на коже клеймо. Истинная связь. Так говорили все. Так говорили драконы.

Но эта магия — их магия. Драконья. Великая, могучая, пронизывающая плоть и душу… и чужая. Для меня.

А что, если метка пробилась лишь потому, что моя магия была слишком слаба за пределами родового замка?

Я глубоко вдохнула. Воздух здесь был холодным, но я чувствовала, как внутри пульсирует тепло. Что-то проснулось. Часть меня, дремавшая долгие годы.

— Надо идти, — сказала я. — Посмотреть, что за второй и третьей дверью.

Мартен кивнул и поднял лампу. Свет закачался, отбрасывая пляшущие тени на стены. Мы пошли дальше — вниз, вглубь подземелий.

Вторая дверь открылась легче. Без сопротивления. Лишь едва ощутимый щелчок, будто кто-то снял запор изнутри, и тишина — густая, обволакивающая, как покрывало. Я сделала шаг вперед и ощутила, как холод проскользнул вдоль позвоночника. Здесь было иначе. Не опаснее, не мрачнее — просто… иначе.

Лампа в руке Мартена осветила помещение: широкая комната с высоким сводчатым потолком, от стены до стены заставленная книжными стеллажами. Полки старые, покрытые толстым слоем пыли. Некоторые книги лежали наклонно, будто торопились соскользнуть, но большинство стояли ровно, почти строго, как солдаты на посту.

Я замерла на пороге. Сердце забилось быстрее.

Книги. Столько книг, сколько я не видела со времен академии. И все это — наше. Родовое. Спрятанное.

Я шагнула ближе, и воздух вокруг потяжелел. Не от пыли, нет — от чего-то невидимого. Словно сама магия окутывала это место, охраняла, не доверяя мне сразу. Почти инстинктивно я протянула руку к ближайшей полке — и в этот момент вспыхнул едва уловимый отблеск. Тонкая завеса света прошла по воздуху и рассыпалась искрами.

— Иллюзия, — выдохнула я. — Или щит.

— Что? — Мартен чуть подался вперед, но не подошел ближе, будто чувствуя, что сюда ему нельзя.

— Здесь было наложено защитное заклинание. Кто-то из моих предков не хотел, чтобы чужие нашли эту комнату… и, возможно, даже не все из рода могли сюда войти.

Я сделала еще шаг, и ощущение плотности рассеялось. Я прошла через границу. Магия признала меня.

Среди полок, покрытых вековой пылью, пахло старой кожей, пергаментом, тонкими ароматами сухих трав, заложенных между страниц. На некоторых корешках блестели символы — медные, золотистые, с драконьими рунами, знакомыми по старым манускриптам академии. Чернильницы, чертежи, книги с вкладками и закладками, родовые дневники в потертых обложках. На одном — герб Тал’ларенов, слегка потускневший, но все еще различимый.

Я провела пальцем по корешку с надписью «Огненное касание. Природа магии драконов», и меня будто кольнуло. Это было… правильно. Это было мое.

Мартен молча стоял у входа, не нарушая границы. Он смотрел на меня с каким-то тихим восхищением и… осторожностью.

— Они уберегли это, — сказала я. — Все эти знания. Столько лет, столетий. Все еще здесь, живое.

— Ваш род знал цену памяти, — ответил он негромко.

Я кивнула, чувствуя, как в груди поднимается теплая волна благодарности. Предки позаботились. Оставили мне все. Не только кровь и силу, но и путь, по которому идти. Все, что я утратила, можно вернуть — здесь.

Я вспомню.

Я возьму все, что когда-то было мне предназначено.

Третья дверь находилась в самом конце нижнего коридора. Мы с Мартеном спустились туда молча — воздух здесь был плотнее, тяжелее.

Я остановилась перед преградой.

Она отличалась от двух предыдущих — массивная, словно вытесанная из единого куска черного камня с мерцающими металлическими прожилками. В ней не было ни замка, ни петель, ни ручки — гладкая, почти без швов, с единственным выгравированным в центре символом: круг с вписанной восьмиконечной звездой и точкой в самом сердце. Что-то древнее. Родовое.

Я протянула руку и коснулась знака.

Почти сразу под пальцами вспыхнул свет — мягкий, теплый, бело-золотой. Символ ожил, и за ним — весь рисунок. По поверхности двери пробежала волна — дверь вздрогнула, приняла вызов. Но уже через секунду все погасло. Осталась лишь прохлада камня.

Я стояла в напряженной тишине, ожидая — но ничего не произошло.

— Она не открывается, — произнесла я, хотя и так было ясно.

Мартен хмуро посмотрел на дверь, но подошел ближе только тогда, когда я отступила. Осторожно провел пальцами по краю символа, не касаясь его центра.

— Что это значит? — спросил он.

— Я чувствую… — медленно проговорила я, — она меня узнала. Но не признала. Еще нет.

Магия, спящая в этих стенах, будто заглянула в самую суть меня — и отшатнулась. Не враг, но и не готова.

— Здесь что-то важное, — добавила я тише. — Может, память. Или сила. Или… что-то, что должно оставаться запертым.

Мартен ничего не сказал. Я поняла, что он тоже чувствует напряжение воздуха, будто само пространство перед этой дверью сопротивлялось нашему присутствию.

Я развернулась.

— Пойдем.

На обратном пути я позволила себе смотреть внимательнее.

Темницы. Несколько дверей с крохотными зарешеченными окошками, кольца на стенах, глубокие выбоины в камне. Пусто. Все покрыто слоем пыли и времени, но… не было ощущения заброшенности. Скорее — затаенности.

Я прошлась взглядом по сводчатым потолкам, по грубо сколоченным лавкам, вделанным в стены. Острые края, как будто никто не заботился о том, чтобы узникам было удобно. Только чтобы не сбежали.

Мороз пробежал по коже.

Если замок хранил силу — что же он держал в цепях?

Что если мои предки не только лечили, учили, передавали знание? Что если они исполняли приказы драконов, самые грязные, самые страшные?

Я слышала, как говорили в академии — Тал’ларены были приближены ко двору с древнейших времен. Но приближенность — это не всегда благородство. Это может быть и слепая верность, и покорность.

А если… пытки? Выпытывание тайн? Магия принуждения?

Я обернулась, еще раз взглянув на тяжелые двери темниц.

Может, не просто так виверны истребили мой род? И причина глубже, чем стремление ослабить драконов, лишив их верных союзников…

Может, мы хранили не только знание — но и тьму?

В груди разрослась тревога, и шаги стали быстрее. Мне хотелось воздуха. Света. Хоть какого-то… ответа.

Мы с Мартеном вышли из-под земли, словно из чужого мира — воздух наверху показался живым и гораздо более теплым. Свет ударил в глаза, пахло дымком от кухни и влажной землей со двора — кажется, начал срываться дождь. Где-то в хлеву блеяла коза, а в глубине замка смеялись дети.

Оставив смотрителя позади, я выбралась на улицу.

Прошла к фонтану, села на покрытый мхом камень и устремила взгляд в небо. Мелкая морось облепила лицо, приводя в чувство.

Не успела я перевести дыхание, как у ворот остановилась карета. Колеса жалобно скрипнули, лошадь фыркнула, а с козелка спрыгнул Гедрик.

Я нахмурилась. Это сколько же времени мы провели в подземельях?

— Осторожнее! — раздался возмущенный голос Тиллы. — Кто же запихивает одеяла под мешки с мукой, Гедрик!

— Я не виноват, — проворчал он, начиная разгружать поклажу. — Их сверху положить некуда было.

Тилла что-то пробурчала, ловко выхватывая мешочек с сушеными травами и проверяя, не промок ли.

Я подошла ближе, улыбнувшись невольно. Вся эта суета — шум, голоса, хлопанье дверей — казалась мне важной. Живой. Настоящей. Особенно после подземелий.

— Все нашли? — спросила я, взглянув на Гедрика. — Денег хватило?

Он выпрямился, вытер лоб рукавом.

— Да. Ткани, одежда, обувь, перевязочный материал, мед, яблоки… — он запнулся, взгляд сделался тревожным. — А еще… Я видел в небе пламя. Над дальним лесом. Там, где старая дорога идет к перевалу.

Я напряглась.

— Пламя?

— Да. Весь горизонт пылал, словно… — он запнулся. — Дракон сражался с вивернами. Точно сказать не могу. Все грохотало, а потом вспышка — и тишина.

Может, это был он.

Мысль вонзилась в голову, будто осколок. Я даже не осознала, как она пронеслась сквозь сознание. И тут же — стена. Холодная, ровная.

Это неважно.

Мне больше нельзя думать о нем. Нельзя пускать воспоминания и возвращаться к чувствам. Они жгли сильнее, чем любое пламя.

— Надо готовиться, — сказала я, отворачиваясь. — Мартен!

Голос прозвучал четко, без дрожи. Смотритель уже торопился к нам.

— Южный флигель. Очистить. Сложить матрасы, проверить, что с окнами и печами. А я займусь зельями. Понадобятся отвары — от ожогов, лихорадки, для сна. Все, что смогу сварить. Возможно, кто-то придет уже сегодня.

Мартен кивнул, не задавая вопросов.

— И я помогу, — сказал Гедрик, бросая взгляд на горизонт. — Скоро их будет видно… если кто-то выжил.

— А мне затащить покупки надо, — пробормотала Тилла. — И матери помочь на кухне, готовки будет много.

Я стояла среди них — этих простых, упрямых, по-своему сильных людей — и чувствовала, как во мне медленно поднимается теплая решимость. Замок, столько лет стоявший пустым, снова распахивал двери. Пусть не как дом знати. Но как прибежище. Как крепость для тех, у кого больше не осталось ничего.

И я — его хозяйка.

Поднявшись к себе в покои, я ощутила резкую слабость. Словно весь мир, в одночасье, рухнул мне на плечи.

Закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Тишина поглотила меня почти сразу — без голосов, шагов, скрипа досок. Лишь глухой шум ветра за окном да треск догорающих углей в камине. Я сняла плащ, отбросила на спинку кресла и подошла к окну.

В стекле отражалась я сама — уставшая, бледная, с глазами, полными тревоги и мыслей, которые так и не хотели стихать. Я толкнула створку, и внутрь тут же хлынул холодный воздух. Он пах сырыми листьями, дымом и дождем. Где-то далеко, внизу, каркнула птица. Может, тот самый ворон. Может, другой.

Я облокотилась на подоконник и обхватила себя за плечи. Из этой комнаты открывался вид на запад — туда, где когда-то тянулись деревни, теперь охваченные огнем. Там, где сейчас умирали люди. Где сражались драконы.

И где он.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

Рэйдар .