Развод с императором драконов (СИ)

Глава 26

Рэйдар

Пасмурное небо давило серой тяжестью. Весенний ветер был не по сезону холоден, словно нес с собой новые заморозки.

Рэйдар прошел под аркой ворот, держа на руках Элиру. Ее тело было легким и хрупким, силы покинули бедняжку, но глаза все еще оставались открытыми. Она была в сознании, и от этого сердце в его груди сжималось болезненнее. Он даже не рискнул превращаться в дракона: знал — она не удержится на его спине. К счастью, пещера, где Тьма держала ее, находилась не так далеко, и путь пешком оказался относительно коротким.

Но каждый шаг давался Рэйдару непросто. Мысли, как ядовитые змеи, впивались в разум: как он позволил врагам так окрутить себя, что добровольно разорвал союз с истинной? Как мог пустить ее прочь, выставить, будто она была чем-то ненужным, случайным? В груди поднималась ярость, направленная только на себя самого — но он удерживал ее за гранью. Сейчас злость была не оружием, а ядом, который требовалось запрятать поглубже.

Во дворце его появление вызвало настоящую бурю. Слуги, словно из воздуха, возникли в холле, личная стража мгновенно окружила, выстроившись живой стеной. Главный целитель Армел уже ждал — Рэйдар еще перед уходом, пусть и в спешке, отдал приказ подготовиться.

— Укрепить периметр, — бросил он. — Никого не пропускать на территорию без моего ведома. Если заметите нечто странное — тень, дым, туман, что угодно — трубите тревогу. И готовьтесь к бою.

— Слушаемся, повелитель! — разом ответили гвардейцы.

Он не стал никому передавать Элиру, сам донес до своих личных покоев. За каждым его шагом тянулись гулкие удары сапог стражников и приглушенный шелест одеяний целителя с помощником. В покоях Рэйдар осторожно уложил ее на кровать, и сердце его сжалось при виде того, как бледна ее кожа и как тяжело поднимается грудь.

— Снова отвечаешь за нее головой, Армел, — его голос был низок и лишен эмоций.

Целитель склонился, но Рэйдар уже отвел взгляд, не давая себе права задержаться дольше. Если бы он остался, не смог бы уйти. Истинная связь тянула его к ней, рвала на части требованием быть рядом. Теперь ничто ее не сдерживало, не заглушало. Тьма выветрилась из крови, оставив после себя лишь горький привкус во рту и сдавленную боль в груди.

Рэйдар знал: есть дела, важнее которых сейчас нет ничего.

Он шагнул в коридор. Стража у дверей тут же выпрямилась.

— Никого не впускать, — сказал он твердо. — В этот раз действительно никого , кроме меня и Армела.

— Да, повелитель!

Рэйдар кивнул и двинулся по коридору. Свет факелов отражался от его кожи, и золотые знаки, проступающие под ней, тускло мерцали, подобно предвестникам превращения. Он ощущал, что достаточно одной искры — и он сорвется, обратится в дракона. Но пока удавалось держать зверя внутри.

В груди скребло острыми гранями — чужой осколок души напоминал о себе. Магия гудела, царапала изнутри, но Рэйдар не позволял себе обращать на это внимание. Он уже проиграл однажды, позволив Тьме затуманить разум. Второго раза не будет.

Очередной гвардеец, попавшийся на пути, даже не успел открыть рот, как получил приказ:

— Найти Велерия. Немедленно заключить под стражу и привести в малый зал советов.

— Слушаюсь, повелитель!

— И будьте с ним начеку.

Рэйдар свернул к лестнице. Золотые знаки под его кожей горели все ярче, подрагивали от напряжения, но он гнал зверя обратно внутрь. Шаги отдавались тяжелым эхом по каменным сводам — быстрые, чеканные, полные не только сдерживаемой ярости, но и силы, требующей выхода.

Он не замечал усталости. Не замечал боли, что грызла его мышцы и рвала грудь изнутри. Все это стало пустым шумом на заднем плане. Сейчас был только один фокус — завершить начатое.

Велерий… Он подарил Элире браслет, скрывший ее истинность и повлиявший на магию. Затем привел во дворец Лисанну, назвав ее племянницей. Если это не предательство, то что?

Глаза Рэйдара сузились, дыхание стало глубже, ровнее — почти звериным.

И все же… советника тоже могла околдовать Тьма. Что, если Велерий лишь пешка, ведомая чужой волей? В этом нужно разобраться. Но наказание он в любом случае понесет.

Рэйдар толкнул тяжелую дверь малого зала советов и вошел. Внутри было светло — не только большие окна не давали темноте ужиться здесь, но и факелы, зажженные по углам, наполняли помещение колышущимся светом.

Скоро этот зал станет местом истины. И приговоров.

Элира

Я очнулась в мягкой постели и почти сразу поняла, где нахожусь. Черно-золотые узоры на тканях, мебель из темного дерева, резной камин с гербом императорского рода, два широких арочных окна, из которых струился холодный свет весеннего утра… Я слишком хорошо помнила эти покои. Это была не общая спальня, а его — личная. Та, куда никто и никогда не входил без приглашения.

— Как вы себя чувствуете? — послышался ровный голос, и я обернулась.

Неподалеку стоял уже знакомый мне верховный целитель. Армел Дан Кель. Его трудно было спутать с кем-то другим: густая, хоть и седая борода, аккуратно подстриженная; морщины у уголков глаз и рта, будто когда-то он много смеялся, но давно разучился; серебряные волосы, собранные в низкий тонкий хвост. Его темно-зеленая мантия была вышита узорами, главным элементом которых было золотое дерево, растущее из раскрытой книги.

Когда он свел на животе руки, между ладонями мягко загорелся свет — теплый, словно отблеск заката в хрустале.

Я усмехнулась, хотя было совсем не до шуток:

— Кажется, у меня уже вошло в привычку просыпаться во дворце с целителем у кровати.

На губах Армела появилась теплая, едва заметная улыбка.

— Плохая привычка, госпожа. Но в этот раз вы хотя бы не смертельно ранены.

Я закрыла глаза на секунду и вздохнула.

— Да, спасибо и на этом.

— У вас сильное физическое истощение и магическое выгорание, — продолжил он ровно, как человек, привыкший говорить страшные вещи простыми словами и без драматизма. — Придется пить восстанавливающие зелья и воздержаться от заклинаний хотя бы несколько дней. Пока силы не вернутся.

Мои пальцы сжались на одеяле. Несколько дней… без магии. В груди мгновенно защемило тревогой. Тьма все еще где-то рядом. Она не побеждена, не уничтожена — она скрылась в неизвестном направлении, но совершенно точно явится вновь. А я… безоружна.

Я откинула тревожные мысли и посмотрела на Армела.

— А как Рэйдар? Его величество… с ним все в порядке?

Целитель на мгновение задумался, медленно кивнул и посмотрел на меня так, будто пытался прочесть мысли. Его ответ был спокойным, но в нем слышалась горькая нота:

— Если бы он еще подпустил к себе кого-нибудь из лекарей. Наш император — человек, который не привык отвлекаться на такие… пустяки, как собственное здоровье.

Слово «пустяки» он произнес с особой интонацией, и я поняла — за маской спокойствия скрывается тревога. Армел не говорил прямо, но смысл был ясен: Рэйдар ни за что не покажет слабости, даже если внутри все горит и разваливается.

Значит, колдовство Лисанны оставило следы, и не маленькие. Тьма не была простой ловушкой — она желала разрушить, впиться, оставить раны, которые не так легко залечить.

Я откинула покрывало и, несмотря на ломоту в теле, села.

— Сколько я спала?

— Недолго, учитывая ваше состояние, — ответил Армел. — Около суток.

Сутки. Для него — почти ничто. Для меня — целая вечность. Я встала с кровати, ощутив, как тонкий шелк сорочки скользнул по бедрам и скрыл меня до самых стоп. Ноги подвели, колени подогнулись, но я удержалась и огляделась в поисках своей одежды.

Рядом с креслами у камина обнаружилась вешалка с новым платьем. То, в котором я была, когда виверн приволок меня в пещеру, скорее всего находилось сейчас в стирке или у портного.

Армел наблюдал за мной с профессиональным вниманием и от его пристального взгляда становилось не по себе.

— Что вы собираетесь делать, госпожа? Вам предписан постельный режим.

— Нет. Мне нужно в Лаэнтор. Но сначала — к Рэйдару.

Армел нахмурился:

— Не уверен, что это хорошая затея.

Я прикусила губу и ответила почти шепотом, больше себе, чем ему:

— Вы не понимаете. В моем замке — огромная библиотека с тайными знаниями. Книги, в которых наверняка описаны способы борьбы с темной силой. Там могут быть ответы.

За дверью вдруг послышались шаги — уверенные, тяжелые, которые я тут же узнала. В груди стало горячо. Я прилепила взгляд к золотым круглым ручкам. Створки распахнулись и в покои вошел Рэйдар.

Его кожа казалась бледнее, чем обычно, с сероватым оттенком, словно на нее легла тень. Сжатые губы, синяки под глазами — сразу становилось ясно, что с ним не все в порядке. От него исходила та же мощь, та же сила, но также чувствовалась и усталость, трещины, которые он тщательно скрывал.

Целитель почтительно склонил голову. Я же, на секунду растерявшись, села на кровать и подтянула одеяло к груди, словно тонкая ткань могла стать щитом между нами.

Рэйдар задержал на мне взгляд, тяжелый и долгий, от которого мне захотелось отвернуться — но я не позволила себе этого. Затем его голос разрезал тишину:

— Армел, оставь нас.

Целитель кивнул, бесшумно собрал свои склянки и, не обронив больше ни слова, вышел из покоев, тихо прикрыв за собой дверь.

Мы снова остались вдвоем.

Он не произнес ни слова, и от этой тишины у меня внутри все сжималось. Между нами витало то самое неловкое — его «прости меня» в пещере и мое «я не могу». Я боялась, что он снова заговорит об этом, что снова вынудит меня смотреть в глаза прошлому, к которому я пока не была готова возвращаться.

Я первой нарушила тишину, голос мой прозвучал хрипло:

— Нам нужно сосредоточиться на Тьме. Во что бы то ни стало, мы должны ее остановить. В Лаэнторе, в библиотеке моего рода… может быть, там есть ответы. Тайные знания, которые хранились веками. Я должна туда вернуться.

Он не ответил сразу. Подошел к креслам у камина и сел в одно из них, развернувшись лицом ко мне. Взгляд его был тяжелым, задумчивым, и пламя в очаге отразилось в его глазах, будто в глубоких озерах.

— Нет, — произнес он наконец низким твердым голосом. — Я не отпущу тебя от себя. Особенно сейчас, когда эта сущность на свободе. — Он сцепил пальцы и наклонился чуть вперед. — Я уже дал распоряжение придворным магам: пусть ищут в старинных книгах все, что есть о Тьме. Мы найдем способ ее одолеть.

Слова его резанули, и я не смогла скрыть досады. «Не отпущу от себя» — звучало как приговор, как приглашение в золотую клетку. Да, я понимала: сейчас я слаба, без магии, и мне не выстоять в одиночку. Я слишком легко могла снова оказаться в лапах врагов. Вивернов. Или, что еще хуже, Тьмы.

Но все равно было тяжело принять, что моя свобода снова у него в руках.

Он сидел так спокойно, будто говорил о чем-то обыденном. Его голос был низким, глухим, но в нем не осталось той отстраненности, что я слышала прежде.

— Тот браслет, что подарил тебе Велерий, — сказал Рэйдар и устало провел ладонью по лицу, откидываясь на спинку кресла. — Побрякушка была создана Лисанной. Вернее… Тьмой.

Дракон помолчал, прежде чем договорить, и золотые искры в его глазах слегка померкли.

— Советник был в ее власти с самого начала. Она заарканила его еще до нашей свадьбы. Он до сих пор околдован.

— Но... Я была твоей женой два года. Почему Лисанна не появилась сразу?

Рэйдар нахмурился.

— Изначально у них были другие планы. Я еще не все вытащил из Велерия. Приходится осторожничать — одно лишнее заклинание, и его мозги превратятся в кашу.

По спине пробежал холодок. Я натянула одеяло повыше, кутаясь в него, словно это могло защитить меня от его слов.

— Значит, ты… не казнил его? — спросила осторожно, и внутри все сжалось в комок.

Я слишком хорошо помнила, как он действовал, будучи под властью Лисанны: без сомнений, без пощады, одержимый мыслями о предателях. Казнь или темница за малейшее подозрение в измене — вот были основные его решения.

Его губы дрогнули, и я вдруг заметила тень усмешки:

— Нет. Его сковали магическими цепями, чтобы не натворил глупостей, и заперли в камере.

Я выдохнула, стараясь сделать это как можно тише, но сердце билось уже практически в горле.

Рэйдар смотрел прямо на меня, пристально, не мигая, и от этого взгляда становилось жарко в груди, будто весь воздух вдруг сделался густым и горячим.

— Как мы дошли до такого, Элира? — его голос прозвучал неожиданно м я гко. — Как я до такого дошел?..

Я замерла, сжимая край одеяла. Потом, сделав короткую паузу, спросила:

— Имеешь в виду череду казней или… наш развод?

В его усмешке мелькнула горечь:

— Развод… Он не действителен. Я уничтожил документы, — затем качнул головой и добавил: — Потом восстановил разорванный в клочья пергамент и сделал все, как положено. Аннулировал наш развод.

До меня не сразу дошел смысл его слов. Несколько секунд я просто смотрела на него, будто слова не хотели складываться в нечто понятное. А потом осознание окатило холодом.

— Что?.. — я нервно рассмеялась, но смех этот обжег, больше походя на рыдание.

Внутри все сжалось, снова поднялись обида и злость, которые я так усердно пыталась заглушить.

— Вот опять! — я резко встала, прижимая одеяло к груди, словно это было мое единственное оружие. — Ты снова все решаешь за меня!

Голос звучал громче, чем я собиралась, и в нем дрожала злость.

— Я не твоя собственность, Рэйдар! — слова вылетали одно за другим, острые, горячие. — Я не вещь, чтобы так просто распоряжаться моей судьбой. Захотел — развелся, захотел — аннулировал! А меня спросить не подумал? Чего я хочу? Что я чувствую?!

Я почти кричала. И вместе с криком из меня вырывались те слезы, что я слишком долго ему не показывала.

Он взорвался внезапно, словно пламя, сорвавшееся с цепи. Резко встал, пересек комнату и оказался напротив меня. Его ладони легли на мои плечи, сжали крепко и встряхнули — не больно, но достаточно, чтобы дыхание сбилось. От его тела исходил жар, и он обжег меня, будто я стояла вплотную к раскаленному очагу.

— Ты не вещь, — прорычал он низко, и в голосе звучала звериная ярость, перемешанная с болью. — Конечно, нет. Но ты — моя истинная.

Я захлебнулась от эмоций, от того, как четко прозвучала в нем эта ярость, направленная на самого себя.

— Это не значит, что я тебе принадлежу! Но ты снова повторяешь эту ошибку! Снова решаешь за меня, а потом ставишь перед фактом.

— Элира, наш развод — один сплошной фарс. Огромная ошибка. Я был не в себе, когда заключал его, а второй жены у меня вовсе не существовало — это же Тьма, сущность, колдовство, которым заволокло мой разум и душу. Морок, охвативший меня. Потому наш развод не может быть действительным.

— Но для меня это все более чем по-настоящему! Ты обидел меня, унизил, сделал мне больно. А потом просто взял и все отменил! Так не бывает, Рэйдар. Мое сердце так не работает.

— Прости меня, Элира. Я пытаюсь все исправить, но возможно делаю это неправильно.

Он прикрыл веки и тяжело вздохнул. Затем посмотрел прямо в глаза.

— Я ненавижу себя. Презираю за то, что позволил колдовству затуманить мой разум. За то, что поддался Тьме и сделал столько ошибок. Но во всем этом кое-что никогда не менялось — наша истинная связь.

Я попыталась вырваться. Подняла руку и ударила кулаком ему в грудь — в беспомощной попытке оттолкнуть, заставить отступить. Но он лишь сильнее прижал меня к себе. Его лицо опустилось к моим волосам, он жадно вдохнул, и по моей коже пробежали мурашки.

Одеяло соскользнуло на пол. Я осталась в одной тонкой сорочке, ткань которой не могла укрыть, не могла защитить. Сквозь нее я чувствовала жар его тела — жар дракона, что пробивался наружу, и от этого пламени мне стало трудно дышать.

Эмоции разрывали изнутри. Злость, обида, страх — и то, что я не хотела признавать, но оно было. То, что связывало нас сильнее любых слов.

— Ты моя, — прошептал он, уже не рыча, а почти умоляя. Его руки стали мягче, одна скользнула мне на поясницу, прижимая ближе, так что я каждой клеточкой кожи ощутила твердое, сильное мужское тело, будто созданное держать и не отпускать. — И ничто в этом мире этого не изменит.

Поцелуи посыпались по лицу — горячие, настойчивые, один в другой, как искры, от которых рвется в пламя все внутри. Его губы шли от виска к губам, и часть меня тянулась к нему с такой ненавистной силой, что хотелось плакать и ругать себя одновременно.

— Отпусти… — вырвалось из меня едва слышно, и голос прозвучал тоньше, чем хотелось бы. — Я не хочу.

Слова были почти молитвой. Слезы тихо катились по щекам; я чувствовала, как горит все нутро, как я вся, без остатка, готова расплавиться от одного его прикосновения. Сердце стучало очень быстро, в груди было одновременно и больно, и сладко — и мне стало тошно от собственной слабости.

Я повторила, уже громче:

— Отпусти, Рэйдар.

Дракон замер. Хватка ослабла. Его лицо было неподвижно, но глаза не отпускали меня ни на секунду. Он медленно опустил руки, отступая. Потеряв опору, я опустилась на кровать и прижала к себе одеяло, как щит, которого на самом деле не было.

— Не покидай комнату, — услышала я хриплый приказ. — Вчера маги нанесли защитные символы на двери. Здесь ты в безопасности.

Он отвернулся и направился к двери.

— Подожди, — выдохнула я.

Он остановился и обернулся.

Я затолкала обиду и прочие терзаемые меня чувства поглубже, глубоко вздохнула и проговорила:

— Пошли магов в Лаэнтор. Библиотека в подземельях — их проведут к нужной двери. Я уверена… я чувствую, что там есть ответ. Как запереть Тьму обратно, затолкать ее туда, откуда она пришла.

Рэйдар кивнул и молча вышел, оставив меня наедине с мыслями.