Развод с императором драконов (СИ)

Глава 20

Когда я вернулась в покои, он лежал точно так же, как я его оставила — неподвижный, бледный, с закрытыми глазами. Только теперь… тьма в нем снова ожила. По шее и груди, под воротом рубахи, снова проступила густая черная паутина вен, и она выглядела куда страшнее, чем раньше. Как будто за это время проклятие успело укрепиться и пустить новые корни.

Ания поднялась с кресла у изножья кровати и торопливо сказала:

— Я должна проверить внуков. Тилла сегодня допоздна в городе, а дети одни. Я пришлю Мону — она толково научилась вашим целительским приемам, может, ее помощь пригодится.

Я покачала головой, чувствуя, как внутри нарастает решимость:

— Нет. Оставьте нас одних.

Ания нахмурилась, но спорить не стала. Лишь бросила быстрый, встревоженный взгляд на императора и вышла.

В проеме появился Мартен, сложив руки за спиной:

— Я останусь в коридоре, госпожа. Если что-то пойдет не так — зовите.

Я кивнула. Когда дверь за ним закрылась, в комнате стало тихо.

Тихо и душно, как перед грозой.

Я снова посмотрела на Рэйдара. Его лицо оставалось безмятежным, почти мертвым… Но я знала — внутри идет борьба. И, возможно, он уже на грани.

Мой истинный умирает… С каждой секундой теряет себя настоящего.

С этой мыслью я потянулась к поясу и достала кристалл. Тот отозвался легкой вибрацией, как будто ждал моего прикосновения. Вытащив еще и свиток, я развернула его, быстро пробежала глазами написанное. Потускневшие строки вещали о ритуале, о поисках бессмертия, о силе осколка чужой души, заключенной в камне.

В использовании этого шанса так много рисков… Что бы я ни предприняла, предсказать результат невозможно.

Но если не попробую — дракон просто погибнет. Или… проснется монстром, которому уже поздно будет помогать.

Я даже не знала, какой из этих вариантов хуже.

Сжав камень крепче и ощутив, как он пульсирует в такт моему сердцу, я медленно приблизилась к кровати. Присела на край и затаила дыхание, боясь прикоснуться к Рейдару снова.

Что делать дальше? Как правильно использовать кристалл? И тут я уловила едва различимый шепот в стенах Лаэнтора — не слова, а скорее направление. Подсказка.

Я послушалась. Медленно подняла руку с кристаллом и приложила ее к центру его груди, прямо поверх чернильного клубка жутких пульсирующих вен.

В тот же миг камень ожил. Изнутри, из глубины мерцающей дымки, пошло мягкое тепло. В темноте под ладонью вспыхнуло золотистое свечение. Оно медленно, осторожно проникало в тело Рэйдара, разливаясь по венам, будто вливало жизнь туда, где уже давно царил холод.

Я следила за его лицом, боясь упустить малейшее изменение. И оно произошло — дыхание стало ровнее, плечи чуть расслабились, чернота на шее начала отступать.

— Получается! — воскликнула я, и сердце сжалось от робкой радости.

Паутина стягивалась в центр груди, освобождая тело Рэйдара, сдавая свои позиции. Я едва не подпрыгивала от счастья, не веря тому, что так легко справилась с колдовством Лисанны.

Но тут...

Что-то дрогнуло. Не в нем — во мне.

Черные вены замедлились, затем вовсе остановились. А в следующее мгновение начали возвращаться в исходные позиции. Да к тому же быстрее, чем прежде! Они тянулись к свету, не отступали, а пожирали его, впитывали, насыщались.

— Нет… нет-нет-нет… — я попыталась отнять руку, но пальцы не слушались.

Кристалл сросся с кожей Рэйдара, удерживая меня на месте. Связь между ними и мной стала слишком крепкой, словно осколок сам решил, что мы еще не закончили.

В тот миг, когда чернота уже почти коснулась моей кожи, стены вокруг дрогнули.

Сначала — едва ощутимо, как если бы глубоко под землей прошел глухой раскат грома. Но через какое-то время дрожь усилилась, превратилась в заметную вибрацию, пробежавшую по полу и отозвавшуюся в ребрах.

Воздух сжался, стал плотным, тягучим. Где-то в глубине замка поднялся низкий гул — тяжелый, утробный, похожий на рык чудовища, которое я не видела, но чувствовала каждой клеткой.

По стенам, по резьбе на каминной полке, по краям окна пробежали тонкие золотистые искры — быстрые, как молнии, и такие же яркие.

— Лаэнтор… — выдохнула я, не понимая, пытается ли он помочь, или предупреждает меня.

Все это казалось реакцией на то, что происходило между кристаллом и Рэйдаром. На то, что я позволила Тьме коснуться себя.

Но вскоре поняла — это не защита.

Вибрация шла не изнутри. Она накатывала волнами снаружи, а вместе с ней — тупые, глухие удары, будто кто-то бил по стенам каменными кулаками.

И в следующее мгновение в окно скользнуло бледное, разорванное багровыми прожилками свечение.

Дверь в покои распахнулась так резко, что ударилась о стену, и на пороге возник Мартен, раскрасневшийся, с лихорадочным блеском в глазах.

— Это нападение, госпожа! — выдохнул он, хватая ртом воздух.

В тот же миг раздался глухой, утробный гул, а пол под ногами ощутимо содрогнулся. Пыль осыпалась с потолка, в камине хрустнуло полено.

— Скорее, нужно уходить вниз! — перекрыл Мартен шум, но тут же все заглушил новый, более мощный удар.

Глухой треск камня, словно кто-то огромной лапой прорвал стену, и где-то в глубине замка посыпались обломки.

Я отпустила кристалл и рванулась к окну. Пальцы вцепились в подоконник, и я замерла, глядя вниз, туда, где над темной полосой леса клубились серые облака тумана. Он двигался. Шевелился, сбиваясь в причудливые фигуры.

Это были крылья.

Стая виверн — не меньше десятка, может, и больше — летела прямо к замку. Черные силуэты с изломанными контурами, пасти, из которых вился ядовитый дым, и глаза, светящиеся глухим зеленым светом.

— Они знают, что Рэйдар здесь… — прошептала я, чувствуя, как холодный ком оседает в груди. — Чуют его слабость.

И тут, как вспышка в голове — острая, жгучая мысль: Лисанна.

Она каким-то образом сообщила им.

Скорее всего эта змея видела, как мы улетаем, и догадалась, куда держим путь. А может, ей доложили. Наверняка в стенах дворца есть множество ушей и глаз.

Я судорожно вцепилась в подоконник, не отрывая взгляда от приближающихся теней. Эти — только на подходе, но кто-то ведь уже атаковал. Значит, есть вторая группа — с другой стороны замка.

Лаэнтор их не пропустит внутрь. Я была почти уверена. Его магия — живая, древняя, непроницаемая для таких тварей. Я вспомнила того ворона, что выманил меня в лес, завел в самую чащу несчастного ребенка. Все было только ради того, чтобы заставить меня ступить за пределы защиты. Защита держала их снаружи.

Виверны не смогут попасть внутрь.

Но едва я подумала это, внизу что-то вспыхнуло — ослепительное, бело-оранжевое пламя, и горячая волна жара докатилась до окна. Одна из самых старых башен Лаэнтора дрогнула, будто от боли, и часть ее стены с глухим грохотом рухнула вниз, обдав двор каменной пылью.

Я застыла, глядя на зияющую дыру, клубы дыма и искры, что вырывались из обломков.

Они могут и не войти… — мысль была вязкой, холодной как яд. — Но могут похоронить нас под завалами.

Сердце колотилось в груди, а взгляд сам собой метнулся к кровати, где лежал Рэйдар. Лицо мертвенно-бледное, грудь едва заметно поднимается. Если он не очнется…

Я подбежала, вцепилась пальцами в кристалл, пытаясь оторвать его от мужской груди. Он был горячим, как камень, оставленный под солнцем, и казался живым — пульсировал в такт моему сердцу.

— Отпусти… — прошептала я, сама не понимая, к кому обращаюсь: к артефакту или к замку.

Но ни тот ни другой не слушался. Золотое свечение продолжало стекать в тело Рэйдара, тонкими потоками пробиваясь сквозь кожу и уходя вглубь. А вместе с ним, словно в ответ, черные змеевидные вены расползались еще быстрее, переплетаясь с золотыми линиями, как две армии, сцепившиеся в смертельной схватке.

Я видела — внутри дракона шла война. Свет и Тьма, накинувшиеся друг на друга, каждая с яростью зверя.

Если уйду, он умрет.

Мысли бились в висок.

Если останусь, нас похоронит вместе с этим замком.

Я ощущала глухой гул в стенах — еще один удар снаружи, где-то совсем близко. Каменная пыль осыпалась с потолка, а вдалеке закричали люди.

Сердце колотилось так, что казалось, вырвется из груди.

Я сжала кристалл сильнее и выдохнула:

— Давай же, Рэйдар… Сражайся!

Я крепче вжала ладонь в его грудь, будто могла поделиться с ним своей силой.

То, что происходило дальше, не укладывалось ни в какие рамки «обычности».

Кристалл засветился ярче, золотые импульсы от него впитывались в кожу Рэйдара, вызывая волны дрожи по его телу. Вместе с тем, начал отзываться и Лаэнтор — его стены не просто дрожали, по ним бежали всполохи света. В комнате стало жарко, воздух наполнился энергией, и сложно было понять, кто или что было ее источником.

Я чувствовала, как эта сила проходила сквозь меня и через мою ладонь вливала в кристалл дополнительную магию, подпитывая осколок древней души.

Черные вены на груди императора то расползались, то съеживались, будто внутри него шла страшная схватка. А потом мне показалось, что над кроватью распласталась огромная тень. Дракон. Я ощутила, как звериная суть Рэйдара толкает Тьму изнутри, как бьется против нее, рвется наружу.

Сердце колотилось так, что я боялась, оно пробьет ребра.

— Сейчас… сейчас он вернется! Он победит! — я буквально шептала эти слова, не замечая, что губы сами их произносят.

И в следующую секунду его веки дрогнули.

— Рэйдар… — едва слышно выдохнула я, нависнув над ним.

Он распахнул глаза.

И я отшатнулась, словно меня ударили в живот.

Они были не золотыми.

И не зелеными — не человеческими.

А черными. Беспросветными. Как омут, как провал в бездну. В этих глазах не отражался свет, не отражалась я. Только пустота.

По коже побежал ледяной озноб.

— О, боги…

Я впервые за все время по-настоящему испугалась — не за себя. За то, что вернулся не он. Что тьма победила.

Он резко выгнулся, словно его тело пронзила невидимая молния. Бесполезный теперь кристалл упал на пол и откатился в сторону. Чернота, что клубилась на шее и груди, сорвалась, побежала по коже, по сосудам, и я поняла — это не просто жилы тьмы. Это сама магия рвала его изнутри, заставляя меняться.

— Рэйдар! — выкрикнула я, но звук утонул в грохоте.

Он дернулся, грудь вздымалась рывками, дыхание хрипело. А затем кости начали хрустеть, выворачиваясь, кожа покрылась рябью чешуи. Крылья, огромные, черные, прорезались сквозь воздух, расправляясь.

Крик Мартена донесся сквозь гул, но я не расслышала слов. Все заглушал звон в ушах и собственный панический стук сердца. Потолок затрещал, балки загнулись, и обломки посыпались вниз. Один, массивный, рухнул прямо передо мной, разлетевшись щепками. Совсем немного в сторону — и он мог бы раскроить мне голову. Я вскрикнула, отпрянув, прижалась к стене у двери и ощутила, как пыль режет горло.

Рев дракона расколол пространство. Рэйдар уже не был человеком.

Взмах — и крыша разлетелась как бумага. Каменные плиты, балки, куски черепицы обрушились вниз, а титаническая тень, переплетенная пламенем и черной магией, вырвалась наружу.

Я закрыла лицо руками от летящей пыли и осколков, но все равно ощутила, как ветер от его рывка едва не снес меня с ног.

Он улетел — в ночь, в бой.

А я осталась, прижатая к стене, с дрожащими руками и ужасом в груди.

Немного придя в себя, сорвалась с места и бросилась через завалы к окну с выбитым стеклом. Холодный воздух хлестнул в лицо, и я вцепилась пальцами в каменный подоконник, вглядываясь в ночь.

Небо горело. Не звездами — пламенем.

Черный дракон, крылья которого казались безграничными, врезался в стаю виверн, словно в рой мух. Один удар лапой — и две твари разлетелись, словно тряпичные куклы. Он сомкнул челюсти на шее третьего, разорвал с хрустом, и на меня с высоты обрушился душный запах крови, горечи и паленой чешуи.

Огненные языки рвались из его пасти — не ровный, направленный поток, как бывало раньше, а безудержные вспышки, взрывы, оставлявшие в воздухе багровые ожоги. Виверны метались, пытались отступить, но он преследовал их с такой яростью, что мне стало не по себе.

Это был не бой за защиту. Это была резня.

Каждое движение — выверенное, смертельное, без малейшей жалости. Словно в нем не осталось ничего от того Рэйдара, которого я знала. Словно вся эта черная магия, притаившаяся в его жилах, теперь вырвалась наружу и жаждала крови.

Я вцепилась пальцами в камень так сильно, что тот больно впился в кожу.

— Это не он… это не он… — шептала едва слышно.

Но чем дольше я смотрела, тем сильнее сомневалась, есть ли внутри этого чудовища еще что-то от человека, которого я надеялась спасти.

Мартен ворвался так стремительно, что дверь ударилась о стену, дребезжа в петлях. Его глаза горели паникой. Кажется, бедолагу оглушило и на какое-то время он потерял сознание… Теперь пришел в себя и не мог сообразить, что произошло.

— Госпожа! Нужно уходить! — он протянул ко мне руку, схватил за предплечье.

— Нет, — отрезала я. Голос сорвался, но твердость осталась. — Веди всех в подземелья. Немедленно.

— Но вы… — он шагнул ближе.

— Это приказ! — я почти закричала. — Уводи людей, Мартен. Сейчас же! Я за тобой.

Он замер, тяжело дыша, будто боролся с самим собой. Но затем сжал кулаки и коротко кивнул:

— Как скажете. Только, ради всего святого, не задерживайтесь!

И он исчез так же быстро, как ворвался, загромыхав шагами по коридору.

Я осталась одна.

Снова посмотрела в окно. Каменные края ободрали ладони, но я даже не чувствовала боли — все мое внимание было приковано к небу.

Там бушевала безумная стихия.

Черный дракон носился среди виверн, как тень, выныривающая из мрака. Его движения были слишком быстрыми, слишком свирепыми. Пламя рвалось из пасти, озаряя ночь, и казалось, что сам воздух дрожит от его ярости.

Виверны пытались держать строй, нападали толпой, но каждый раз он разрывал их на куски — когтями, зубами, огнем. Он будто не чувствовал ран, не замечал усталости. Лишь рвал, крушил, выжигал все на своем пути.

И постепенно… их становилось меньше. Все меньше. Те, кто уцелел, начали отступать — кто-то стремительно рванул в лес, кто-то взвил высоко в небо, лишь бы дальше от этого ужаса.

Я выдохнула. Горло перехватило, и я прижала ладонь к губам, не веря.

— Получилось… — прошептала я. — Они разбегаются.

Лунный свет заливал комнату сквозь пролом в крыше. Пыль и щепки осыпались мелкой крошкой от порыва ветра. И в этой тишине вдруг раздался шорох.

Скрежет когтей о камень.

Я обернулась, подняла взгляд — и мир вокруг будто застыл.

Сначала я увидела тень. Огромную, искаженную, скользнувшую по уцелевшим стенам. Потом — пасть. Слишком широкую, полную кривых зубов. Виверн медленно протискивался в разлом, его тело с хриплым треском царапалось о проломы в крыше. Лунный свет ложился на шипы вдоль спины, на блестящую черную чешую, на когти, что вонзались в камень и оставляли глубокие борозды.

Он прошипел — низко, тягуче, словно наслаждаясь моментом.

Я не могла двинуться. Пальцы сжались в кулаки, сердце колотилось в горле, а вот ноги будто приросли к полу. Этого не должно было случиться. Этого не могло быть.

— Нет… — прошептала я одними губами. — Ты не можешь быть здесь.

Лаэнтор был моей защитой. Моим щитом. Его магия должна отталкивать врагов, не позволять им переступить черту.

Но виверн продвигался ко мне. Медленно, смакуя каждое движение. Взгляд — желтый, горящий, звериный — был прикован только ко мне.

И тогда мысль, страшная, как удар клинком, пронзила меня:

Замок… отдал магию в кристалл. Чтобы пробудить Рэйдара. Теперь на какое-то время он беззащитен.

Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать. В груди все оборвалось.

Если виверн доберется до меня — все кончено.

Он двигался медленно, но неотвратимо — огромная тварь вжимала когти в камень, каждый раз издавая скрежещущий звук, от которого мурашки бежали по коже. Пасть приоткрылась, и воздух наполнился зловонным запахом гнили и серы.

Я сделала шаг назад. Еще один. Споткнулась об обломки и едва удержала равновесие. Тело слушалось плохо, но в какой-то миг оцепенение прошло — будто тонкая нить в груди лопнула.

Виверн дернулся вперед — и я бросилась к двери.

В груди срывалось дыхание, сердце колотилось так, что казалось, его услышит все подземелье. Я неслась, не оглядываясь, слыша только, как позади когти рвут камень, а крылья бьются о стены, пытаясь развернуться в тесном пространстве.

Я вылетела за порог и захлопнула дверь, хотя знала — дерево не остановит чудовище. Ноги сами понесли меня дальше, прочь из разрушенной комнаты, прочь из-под взгляда звериных глаз.

И лишь когда оказалась на лестнице, позволила себе вдохнуть.

Я понимала — в этот раз замок не защитит. Все зависело только от меня.