Сделка. Я тебе верю

20

ДАРЬЯ

Среда начинается с совещания, которое в срочном порядке собирает наш генеральный директор. Присутствуют на нем все, кто так или иначе собирается быть задействован в работе с потенциальными иностранными партнерами.

Осмотревшись, с удивлением отмечаю отсутствие мужа и его любовницы, но задаться вопросом: «Куда подевалась сладкая парочка?» не успеваю, Лев Семенович обводит всех по очереди суровым орлиным взором и приступает к раздаче ЦУ. Опуская прелюдию, перечисляет, кому за какой участок и объем предстоит отвечать, кто какими полномочиями наделяется, кто в чье личное подчинение временно поступает, и что последует, если конкретно в его сегменте нарисуется затык.

— Нам нужен с ними договор, и он у нас будет, — добавляя значимости, Шаталов каждую паузу заполняет ударом кулака о стол. — Именно такую цель держите в своих головах и к ней идите, — чеканит менторским тоном наставления, сводя брови в одну линию. — Если для этого вам потребуется работать без сна и отдыха, значит, настраивайтесь на то, что будете работать без сна и отдыха. Если немцы захотят дневать и ночевать на стройке, будьте готовы жить в палатках и спальных мешках, чтобы всегда быть у них под рукой. Если им не понравится качество материалов, цвет стен, расположение перегородки, фракция песка, улыбайтесь и вносите корректировки в проекты. Сейчас мы должны показать им нашу максимальную лояльность и готовность идти на уступки, а дальше время покажет. Координировать работу будет Максим Максимович, — указывает подбородком на Маспова, — наш технический директор.

О, как! Удивляюсь про себя, внешне оставаясь невозмутимой. А как же сыночек?

Неужели разжаловал?

— А Ярослав Львович с этого проекта снимается? Мы же ему всю документацию до сегодняшнего дня пересылали, — будто читая мои мысли, интересуется Чернов, помощник главного архитектора.

— Нет не снимается. Он будет участвовать в деле. Но ввиду некоторых уважительных причин, — на этой части фразы нечитаемый взгляд свекра смещается в мою сторону, — у него не всегда получится присутствовать среди нас. Поэтому для мобильности и быстрого разрешения спорных моментов советом директоров было принято решение возложить обязанности координатора на Маслова.

М-м-мм___ Советом директоров? Принято решение? Да ладно?

Теперь улыбку скрыть не получается.

Шустрые какие, однако, у нас мужчины сидят в совете директоров. Взяли дружненько собрались и приняли решение. Интересно: когда только успели скооперироваться? Вечерочком в баньке под пивко или на восходе солнца, пока всем разом не спалось? И, главное, опять про меня забыли. Повальная амнезия.

Даже уже не смешно, а переживательно.

— Еще у кого-то вопросы остались? — прерывает ход моих дерзких мыслей Шаталов и одаривает всех без исключения пристальным вниманием.

Сижу. Тоже на остальных посматриваю.

Кто-то молчит или, с важным видом уткнувшись в блокнот, делает «важные» пометки. Кто-то мотает головой или бубнить под нос «нет». Кто-то напряженно смотрит перед собой и моргнуть боится.

— Так, раз вопросов нет, подводит итог беспощадный генеральный директор, — младших сотрудников попрошу вернуться на свои рабочие места и продолжить трудиться на общее благо компании, — ну да, куда ж без этого, — а остальных приглашаю проследовать в конференц-зал.

На этих словах Шаталов поднимается из-за стола и его примеру следуют остальные.

Бросаю взгляд на часы и отмечаю, что время действительно приближается к одиннадцати. Пора-пора. Прищелкиваю ручку к кожаному корешку ежедневника и тоже встаю.

— Дарья Андреевна, прошу прощения, у меня возникла парочка вопросов по паспортам на пиканиски, которые вы нам вчера приносили. А именно по гарантийному сроку эксплуатации и допусловиям лизинга. Вы не против, если мы их обсудим по пути? — идет наперерез мне Агафьева Вера, заместитель главного юриста компании, стоит отойти на несколько шагов от кресла.

— Да, конечно, давайте посмотрю, — соглашаюсь, забирая документ, который она мне протягивает, и, двигаясь по коридору, вчитываюсь в написанные красной ручкой сноски на полях.

— Спасибо большое, — не скрывает облегчения женщина, искренне улыбаясь. — Не хотелось бы попасть в просак, нарушив хоть один пункт, которых банкиры тут на два листа понатыкали. Иначе шеф меня саму заставит весь десяток выкупать.

— Да, такая покупка вряд ли в хозяйстве пригодится, — отзеркаливаю улыбку и веду ногтем по первой строчке, которая вызвала непонимание, судя по отметке. — Значит так, по этому пункту.

Дальше углубляюсь в перевод и пояснения, которые Вера умудряется записывать прямо на ходу. Так мы и доходим до конференц-зала, где некоторое время продолжаем обсуждение.

Немцы появляются на пороге строго в одиннадцать. Как раз к тому моменту, когда Агафьева, пробежавшись по записям, еще раз меня благодарит:

— Была рада помочь, — отвечаю ей по-русски и легко перехожу на немецкий приветствуя Олесю Рихтер и ее спутника, высокого симпатичного незнакомца, приближающихся почему-то именно ко мне, а не к Льву Семеновичу. — Добрый день.

— Добрый день, Даша! Знакомься, мой муж Карл, — широко улыбаясь, произносит помощница Тихомирова.

И вот тут я понимаю, что совершенно ничего не понимаю. Как такое может быть? И почему я сразу не сообразила?

Иван же представлял мне Олесю своей подчиненной. Однако, Шаталов и вместе с ним все остальные считают ее женой главного инвестора из Германии.

Так кто же из двоих мужчин, приехавших подписывать договор, главный? Карл посматривающий на меня со странной улыбкой и хитринкой в глубине темно-карих глаз? Или Иван, держащийся позади четы Рихтеров, рядом с группой представительных молодых людей с одухотворенными лицами и цепкими взглядами? А может, оба?

От вопросов пухнет голова, но я откладываю их на «подумать позже» и перехожу к цели, о которой ни на минуту не забываю, как и об остальных сотне пунктов своих расширенных обязанностей.

— Дарья Шаталова, приятно познакомиться, — пожимаю руку немцу и указываю ему на Льва Семеновича. — Прошу, пройдемте. Я представлю вам нашего генерального директора и остальных членов команды.

Встреча проходит в привычном для меня формате. Разместившись за круглым столом, обе стороны по очереди высказывают свои приветствия и желание плодотворно сотрудничать. Слушаю, перевожу, если требуется, даю пояснения.

И при этом ощущаю постоянное, но ненавязчивое внимание Ивана, от которого хочется улыбаться и смущаться одновременно, а еще поправлять волосы и бросать взгляды из-под ресниц.

Но держу себя в строгих рамках, не делая ни того ни другого.

А заодно радуюсь, что Олеся в свою очередь мне активно помогает. Особенно в те моменты, когда возникают перекрестные вопросы сразу с нескольких сторон.

Спустя какое-то время мы и вовсе разделяемся на два лагеря. Рихтер остается в компании мужа, Тихомирова, Шаталова и еще нескольких высоких должностных лиц. Я же переключаюсь на технарей. Становлюсь их связующим звеном, что позволяет им общаться без преград.

Время пролетает незаметно. За первым часом проходит второй. Коняева, секретарша Шаталова, разносит всем напитки — чай, кофе, воду, тарелки с канапе.

В какой-то момент подняв голову, замечаю, что среди руководства присутствует Ярослав. Семеновой по-прежнему нет.

Пересекаемся с мужем взглядами. Он что-то беззвучно произносит мне одними губами, но как раз в это же время меня отвлекают, и я, не вдаваясь в суть его фразы, вновь погружаюсь в работу.

На обед руководство уезжает в ресторан, и обстановка среди оставшихся заметно оживает. Становится менее формальной и более расслабленной. Проскакивают шутки, кто-то пытается перейти на английский и жесты, когда словарный запас заканчивается. Притирка идет полным ходом.

И вместе с тем работа стоит на первом месте. Да и я держу руку на пульсе, не позволяя особо отклоняться от заранее спланированного графика.

В начале второго провожу иностранным коллегам экскурсию по всему зданию «Эталон-М» и показываю выделенные им кабинеты. А в два приглашаю в кафе, расположенное в торговом центре по соседству.

В офис возвращаемся сытые, довольные и готовые к новым ратным подвигам.

Именно это замечает и присоединившийся к нам позднее Иван.

Он очень уверенно вливается в уже начавшийся совместный рабочий процесс Задает вопросы, не оставляющие сомнений в его профессионализме и глубоком знании производственных процессов, а заодно дает дельные советы, к которым прислушиваются даже наши специалисты.

Этот день заканчиваем в восемь вечера, и мы, довольные плодотворным началом сотрудничества, сразу разъезжаемся по домам и гостиницам. Усталость ощущается среди всех.

Четверг и пятница похожи друг на друга, как сиамские близнецы. Первую половину я вместе со всеми присутствую на строительном объекте, вторую участвую на переговорах в офисе.

Что радует, с Ярославом за эти два дня пересекаюсь лишь однажды и то вскользь.

Он куда-то спешит, я составляю компанию главным экономистам от нас и от немцев, поэтому лишь здороваемся.

Зато Иван присутствует рядом практически постоянно. Не стоит особняком и не наблюдает сычом, отслеживая каждый шаг подчиненных, как это любит делать Шаталов, выискивая косяки и проколы, а работает наравне со всеми. Участвует в обсуждениях, проверяет сметы, схемы, проектную документацию.

Я все больше поражаюсь его работоспособности и умению находить общий язык с каждым — будь то строитель на площадке, чертежник за планшетом или юрист Никакого праздного любопытства, всё четко и по делу. И что вдвойне приятно, он так же легко, как и я, переходит с одного языка на другой, стараясь помочь и мне.

Суббота назначается рабочей. Но короткой. В этот день поездка на объект отменяется, а спорные вопросы по документам, подготовленные немецкими коллегами, мы успеваем разобрать к двум часам дня. Поэтому довольные друг другом уже в начале третьего прощаемся.

Пожелав хорошо отдохнуть в воскресенье — слава богу, нам выделяют один выходной, — я покидаю иностранных гостей и направляюсь к лифту, чтобы подняться к себе за сумкой.

Там-то меня и перехватывает Иван.

— Даш, уже уходишь?

Останавливает он не касанием, а пронзительным взглядом темно-синих глаз.

— Да, на сегодня мы закончили, — киваю, борясь с желанием облизать вдруг пересохшие губы. И вдруг спохватываюсь. — Ты же не против?

— Нет, конечно, — одаривает улыбкой, чем моментально успокаивает. — А у меня к тебе предложение. Как ты смотришь на то, чтобы вместе пообедать?

Пообедать вместе с Иваном или провести остаток дня дома, наводя порядок в и так чистой квартире. Кажется, выбор очевиден.

ЕГО и озвучиваю:

— Положительно смотрю. Я согласна.

Тихомиров не пытается скрыть радости.

— Отлично. Тогда я буду ждать тебя на стоянке.

Он сам вызывает мне лифт и не уходит, пока я не захожу внутрь, а двери не смыкаются. Стоит и смотрит, будто... насмотреться не может.

А я, как дурная, так же смотрю на него в ответ.

Нравится он мне. Нравится! А может, даже больше... потому что и не переставал.

Себе-то уж можно признаться... что никуда чувства не ушли.