Сердце степи

43. Руан.Я ждал, пока прибудет подарок

- Ладно, - сказал он, вставая. - Теперь нужно вручить подарок. Эй, Ермос! - крикнул он, подходя к выходу из шатра. - Как там гнедой? Сияет?

- Даже жалко с ним расставаться, - вздохнул Рикад. - Он как котёнок оказался.

- Что поделать. - Руан удовлетворённо кивал, глядя на блестящую, лоснящуюся шкуру гнедого. - Хотя было бы интересно посмотреть, как он в Валдетомо оденется к зиме… Таохейский длинношёрстный. Хм.

- В долине им потребуются тёплые конюшни и попоны. Они почти не обрастают, - покачал головой Рикад. - Только если скрещивать с местными, но там как повезёт.

- Ну, помеси - тоже неплохо, - ухмыльнулся Руан, поправляя косу. - Иногда выходит интересно.

Рикад расхохотался так, что Камайя, стоявшая рядом, вздрогнула.

- Не жалко отдавать? - спросила она Руана, заглядывая ему в глаза.

- Жалко. Очень. От сердца отрываю. Ну, говорят, тут условия хорошие. - Он тяжело вздохнул. - Ладно. Пойду, прогуляюсь по городу. Осваивайтесь пока. К вечеру готовьтесь.

Руан шагал по улицам, мощённым глиняными кирпичами, чувствуя себя немного неловко из-за роста. В Ордалле он возвышался над толпой на ладонь, тут же, в Улданмае, - на голову. Попадались навстречу, конечно, и гиганты вроде Харана, широкоплечие, более светлокожие, но средний рост хасэ был гораздо меньше, чем жителей Ордалла или Валдетомо.

А вот это воспоминание было светлым. Родная долина, золотые склоны, холодное упругое течение Фно меж каменных арочных опор древнего моста, поросших зелёным налётом, у скотоводческих дворов.

- Господин Руан? - Свайр прищурил свои раскосые глаза, узкие, как кутарские корабли, грабившие прибрежные деревни Фадо. - Рад встрече.

Руан встрече рад не был, и Свайр раздражал его своей привычкой кидаться под ноги, вот как сейчас, но, тем не менее, вежливость - не то, чем стоило пренебрегать в текущих обстоятельствах.

- Ты уже больше месяца тут, и всё ещё не побывал на пиру у Ул-хаса? - едко спросил Свайр.

Уж кому бы не знать, ты, чёрт полулысый, подумал Руан, глядя на искусно замаскированную лысину Свайра, отлично видимую с высоты его роста.

- Я ждал, пока прибудет подарок, - сказал он вслух, слегка пожимая плечами. - Представителю древнего и знатного рода, такого, как мой, негоже являться с пустыми руками.

- Конечно, лучше поздно, чем никогда, - широко и неискренне улыбнулся кутарец, одёргивая скверно сидящий на нём халат. - Надеюсь, твой подарок не испортился в дороге.

- О, напротив, только похорошел. Свобода и свежий воздух пошли ему на пользу, - так же широко улыбнулся Руан, расправляя плечи.

Это, как всегда, подействовало: Свайр слегка попятился, вежливо прижимая руку к груди по кутарскому обычаю, что в его исполнении было больше похоже на жест кухарки, которая услышала на базаре страшную сплетню про соседку. Руан кивнул ему и пошёл дальше, рассматривая символы, что украшали стены домов, выдавленные в глине и застывшие, а после раскрашенные цветными красками.

В толпе вдруг мелькнули рыжеватые косы. Руан остановился, потрясённый, и поискал глазами девушку с волосами почти как у Илтэн, и даже увидел её затылок, но, конечно, это была незнакомая женщина. Как же ещё. Она была гораздо выше Илтэн, да и кожа её была светлее. Гамте. Это место пробуждает воспоминания.

- Господин желает купить сладости? - мальчонка подбежал к нему с засахаренной тыквой на палочках, но Руан покачал головой.

- Ты знаешь ту женщину в зелёном? - спросил он неожиданно для себя.

- Какую? - мальчишка повертел головой, потом пожал плечами. - Господин, не изволь гневаться… Тут женщин много. Спасибо! - Его плоское лицо осветилось улыбкой, когда большие волосатые пальцы Руана протянули ему медяк.

Внутренняя часть города, обнесённая ещё одной стеной, была открыта, но у ворот стояли два стражника. Они кивнули, узнавая Руана, и он шагнул за стену, разглядывая растущие ввысь с каждой следующей улицей строения. Что побудило старейшину Артай-хасэна полтора века назад начать строительство на месте одного из стойбищ? Веками ведь кочевали, таскали за собой шатры на лошадях и этих странных верблюдах, которые так и не прижились в Ровалле, в тамошней пустыне.

Два уборщика в неприметных халатах, выметавшие навоз с середины улицы, кивнули ему. Из здания слева слышалось ржание: тёплая конюшня для таохейских лошадей, отапливаемая зимой, просторная… Ноги твоего коня - залог твоего выживания в степи, но эти кони были роскошью. Когда глаза тянутся к роскоши, за ними тянутся и руки, а сердцем овладевает алчность. Что владеет сердцем Бутрыма? Страх смерти? Страх не остаться в памяти потомков? Одиночество? Его непроницаемое, упитанное лицо не говорило ровным счётом ничего о том, что было в душе степняка, и Руан пока не пытался понять его побуждений. Одна надежда была на то, что подарок вызовет расположение к дарителю и откроет двери в мужской шатёр. Возможно, в итоге всё даже обойдётся без крови.

Глиняные стены домов, слепленные вручную, ласкали взгляд мягкими скруглениями углов, арочными окошками разного размера и пропорций, похожими на бойницы и широкими, будто сплющенными. Навстречу Руану провезли повозку с помоями в бочках два парня в серых халатах прислужников, вежливо кивая ему. В молодости это раздражало: появившись в каком-то месте, он из-за роста и примечательной внешности моментально отпечатывался в памяти всех, кто видел его, но потом, слегка повзрослев, Руан понял, что это дар Высоких небес. Пока на него было обращено внимание присутствующих, за их спинами другие люди, совершенно обычные внешне, мило толковали с катьонте, «по ошибке» забредали в другие комнаты, на время заимствовали бумаги из кабинетов. Кир Салке Руан, чьи предки удачно наладили связи с югом, любивший путешествовать, ведший праздную жизнь и соривший деньгами…

Купола шатров восточной четверти стойбища, раскиданные кучками по степи, радовали глаз правильными, соразмерными очертаниями. Руан дошёл до верхней части улицы у внутренней стены и смотрел на горизонт, потом повернулся и оглядел сердце города. Внутренняя часть, в отличие от вольготно раскинувшейся внешней, ощущалась более тесной. Видно было, что начавший её строительство хас Артай-хасэна сдерживал размах своего воображения, а может, не рассчитывал на такое развитие событий и рост города. Ул-хас, ну надо же!