Сердце степи

65. Алай.Да кто узнает?

Алай дождалась, пока все, включая Аулун, разойдутся, и тихонько подошла к Харану.

- Пойдём, покажу кое-что, - сказала она, взяв его за палец.

Нежный мех, обрамлявший её лицо, щекотал щёки, и Харан с восторгом смотрел на Алай, которая кружилась перед ним в халате с новым воротником, в пышной шапке и рукавицах.

- Закончила с утра. Показать хотела. - Алай прикусила губу, глядя, как Харан любуется ею. - Правда, красиво?

- Ты мастерица, - сказал Харан, целуя её. - Халат тёплый? Я принесу тебе тонкую овчину, сделаешь меховую подбивку. Теплее, чем заяц... Мне теперь платят как су-туусу.

Он нахмурился и вздохнул. Алай забеспокоилась.

- Харан… Что случилось?

- Да так. Угадай, кто мне в сотню достался.

Алай вздохнула, опуская глаза. «С кем мы ехали». Она кивнула, и густой длинный мех на шапке колыхнулся.

- Самат, Укан, Тур…

- И как…

- Смотрит исподлобья. Посмеивается, когда думает, что я не вижу. Я только собрал их раз… Сразу после собрания в шатре.

- Он обозлён на тебя. - Алай сняла меховые рукавицы и шапку, встряхнула её и завернула в большое полотенце. - Но он не ослушается. Ты хас, а он… Он никто.

Слова выпали изо рта, как ледышки из рукавицы, захолодив язык, звякнув серебряными серьгами в ушах Сэгил.

- Ты на него в обиде, - хмыкнул Харан, положив руку ей на щёку. - Алай…

- Нет. Выы развеял уже… Это царапина была. Ты поцелуями залечил, - улыбнулась Алай, прижимая плечом его ладонь. - Словами своими.

- Я не мастер говорить. Это Рик мастер. У меня слов мало.

- Мне хватает, - прошептала Алай, прижимаясь губами к середине его ладони, и он шумно вдохнул. - Подожди… Подожди! Я сама развяжу… Постой!

Алай переплела растрёпанные косы и сидела, грустно глядя на оторванные завязки своего нижнего платья. В этот раз только одна пара. Нетерпеливый… Смотрит, как она развязывает, а потом стискивает зубы и дёргает, и опять пришивать. А в тот раз, когда его быузом поили у Ул-хаса, он будто разум потерял, и она - вслед за ним.

Она покраснела и поёрзала, чуть не уколовшись иголкой. Мать Даыл благословила её тогда, у озера… Кто подумать мог, что оно так бывает? Глупая, глупая… Бегала от него, от его рук, от его большого, сильного тела… Куда бежала? Тан Дан един над степью, над миром. Ладонь свою повернул, шаги её направляя, неразумной дочери своей, а Мать Даыл дорогу подсказала. И он тоже глупый. Лису ей принёс дорогую, кольцо подарил… Коня, сказал, хорошего приведёт, как только найдёт подходящего. Как будто это всё важно… Хотя, конечно, приятно. Нехорошо так думать, но это приятно, когда другие с уважением смотрят. Мулга тогда перед своим Така-хасэном не хотела в старом халате ходить, чтобы не смотрели на неё презрительно - мол, Охар из жалости вдову взял, чтобы она, благодарная, его ублажала. Люди по другим вещам о любви часто судят. По тому, что сверху. Что видно. А что там в шатре происходит - да кто узнает?

Снаружи раздавались голоса. Алай закрепила нитку и отложила нижнее платье.

- Бун? - окликнула она, выглядывая наружу. - Что там?

- Да тут…

Алай замерла. Сэгил стояла у ворот и почему-то дрожала.

- У вас, люди сказали, лекарка есть, - тихо сказала она. - Позови, пожалуйста.

- Она ушла. Вернётся скоро, - сказала Алай, тревожно глядя на белое лицо Сэгил. - Проходи. Подождёшь в шатре у меня.

- Я лучше пойду, - сказала Сэгил, отворачиваясь.

Алай ахнула. На спине Сэгил, на халате, расплывалась красная полоса.

- Бун! Помоги! - крикнула она, хватая девушку за рукав. - Веди в шатёр!

Сэгил шла, волоча ноги, и тяжело села на толстый матрас. Её лицо исказилось болью. Алай кинулась на колени перед ней, вглядываясь в лицо, но Сэгил спрятала глаза.

- Бун, выйди! Сэгил, у тебя кровь… Покажи!

- Нет! Где лекарка?

- Придёт… Придёт. Подожди. Ты с лошади упала?

Сэгил подняла на неё глаза, потом перевела взгляд на открытый сундук, на роскошный золотой мех, и зарыдала.

- Сэгил, да что же ты… Сними халат, я промою хотя бы! Где ободралась?

Сэгил безвольно сидела, рыдая, закрывая лицо руками, и Алай сжала челюсти.

- А ну раздевайся! - крикнула она, сжимая кулачки. - Быстро!

Сэгил встала, вытирая слёзы, и вяло теребила завязки халата. Алай скрипнула зубами и резко дёрнула их, чуть не оторвав.

Нижнее платье упало вслед за халатом, Аай развернула Сэгил к себе спиной и ахнула. Багровые полосы, одна - кровоточащая...

- Нагайка… - прошептала она хрипло. - Кто? Кто?!

- Тур... - рыдала Сэгил. - Он вернулся с тренировочного поля… Оол несла ему… Разлила… Он высек… Больно… Больно!

Алай стояла, и слёзы душили её. Она смахнула их рукавом и кинулась в большой шатёр, к ящику Рикада, но наткнулась на Аулун.

- Аулун, там девушка ранена… Высекли! Кровь... Неси всё…

Сэгил стояла, дрожа, и тонкие пальцы Аулун осторожно касались её, накладывая сероватую мазь на рану.

- Госпожа, сейчас снова будет больно.

Она поднесла руку у спине Сэгил, и та вздрогнула. Аулун осторожно коснулась её и обтёрла остатки мази на пальце об край горшочка.

- Остальные следы не кровоточат. Аулун перевяжет, чтобы мазь ещё больше не испачкала платье, - сказала она, встряхивая тряпицы, и от этого движения Сэгил шарахнулась. - Госпожа, прости… Лекарка не хотела пугать тебя. Госпожу часто бьют?

- Только за проступки, - тихо сказала Сэгил. - Это четвёртый раз. Я иногда очень неуклюжая.

- Где-то ещё следы есть? - спросила Аулун, внимательно глядя в глаза Сэгил. - Госпожа, тут есть мазь от синяков… от рубцов тоже.

- Алай, выйди, пожалуйста, - прошептала Сэгил, сморщившись в попытке сдержать слёзы. - Я хочу поговорить с лекаркой.