Сердце степи

52. Руан.Серое, белое, чёрное

- Прекрасное зрелище, не правда ли? - сказал вкрадчиво Вайшо, подъезжая сбоку на своём сером мерине. - Здесь полторы сотни будущих воинов, а в степи тренируются ещё две с лишним. С учётом тех, кто сейчас в откочёвке - это восхитительно.

Руан хмуро кивнул, глядя на слаженно переступающих парней, усердно пытавшихся повторить движения наставника.

- Обучение займёт много времени, - сказал он, косясь на гладкие, длинные волосы Вайшо, уложенные волосок к волоску. - Да и собрать всех молодых мужчин степи будет непросто. Воинов кормят пастухи и земледельцы. Если забрать их из хасэнов - эти дела лягут на плечи женщин.

- Старейшие останутся. А степные женщины сильны и выносливы, - улыбнулся Вайшо, обнажая ровные белые зубы. - В отсутствие мужчин они расправляют плечи. Это не запуганные западные неженки, что боятся шума дождя за окном.

- У тебя сложилось превратное представление о женщинах Арная, советник Вайшо, - поморщился Руан. - Наши женщины уже полвека как получили доступ к знаниям. Они имеют право вести дела по доверенности от мужей, как и женщины Фадо, и уж подавно не боятся шума дождя за окном.

- В любом случае, пастухи и земледельцы кормят воина только до тех пор, пока его меч не возьмёт на себя эту обязанность, - сказал Вайшо, наклоняя голову к плечу. - Имена воинов остаются в веках, и через пару сотен лет это становится неважно. Кто вспомнит имена пахарей, что снабжали зерном армии Ястоса и Лао? Кто вспомнит пастухов, что охраняли стада, кормившие воинство орта Давута и его военачальника Хе? Но имена Лао и Хе остались в веках, как имена победителей, и в летописях есть имена тех, кто стоял во главах каждой сотни и тысячи их войск. У каждого из этих парней будет возможность вписать своё имя в историю, а не это ли цель любого мужчины?

- Лао проиграл ту войну. Своё имя в историю необязательно вписывать кровью. - Руан сжал челюсти, едва сдерживая раздражение. - Кровью этих сотен и тысяч, которые неизбежно погибнут. По вашему мировоззрению мир стремится к гармонии и её созерцанию. Вдовы и сироты не будут созерцать. Они будут рыдать.

- О. Я слежу за ходом твоей мысли, - улыбнулся Вайшо. - Проблема в том, что гармония в душе невозможна, пока есть незавершённые дела. Как создать порядок в доме, где на чердаке обитают крысы? Вдовы и сироты сменятся новыми поколениями, которые будут благодарить предков за то, что они наши в себе мужество уничтожить крысиное гнездо. Ужасы войны быстро забываются, и остаётся гордость, воспевание и восхваление, а потом вдохновлённые ими поэты берутся за перо, создавая шедевры. Меня пригласили сюда как представителя страны, которая ещё помнит, как воспитывать истинных мужчин. Кир Салке, на чьей ты стороне?

- Я на стороне Арная, - хмуро сказал Руан. - Я всегда был на стороне Арная. А ты, Вайшо?

- Я на стороне гармонии, - улыбнулся Вайшо, но его лицо оставалось непроницаемым. - Фадо и гармонии. Я рад, что остались ещё на свете те, кто не убивает в себе дух воина, робко поднимающий голову над страницами пыльных книг, что пропитаны духом угасания и тлена. Желаю удачи.

Руан спускался с холма, мрачно оглядывая раздетых по пояс парней. Их движения были не очень ловкими, кроме тех, кто явно занимался уже не один месяц. Новички. Четыре сотни воинов. Всего четыре или целых четыре? Меглейт Бато сразу согласился с тем, что за такими явлениями нужно присматривать с самого начала. Он молод, но явно пошёл умом в свою мать. Руан вспомнил, как отец отзывался о ней. «Лучшее моё приобретение в Рети за всю жизнь». Это ведь отец и Кэлантай советовали присмотреться к Камайе и так же оставить её при себе, а не отдавать в приют в Барфе. Они были чертовски правы. Камайя, расчётливая и рассудительная, хоть и избалованная.

Им же и избалованная, хмыкнул он про себя, направляя Ашну дальше, вдоль стены. Женщина, похожая на клинок, с острым умом и холодным сердцем, способная улыбаться при любых обстоятельствах. Жаль, этот придурок Лум предпочитает совсем юных девушек.Камайя рядом с крейтом могла бы решить множество проблем. «Она холодна настолько же, насколько красива», - сказала как-то Илтэн, когда он спросил жену, почему она не ревнует к юной Кам, которая проводит с ним так много времени. - «Она сверкает бесстрастно». Какое точное и поэтичное описание! Илтэн на всё имела свой взгляд и не боялась его высказывать. Дурак, какой дурак… Надо было настоять на переезде в Валдетомо! Надо было спорить с ней, убедить её… «Я родила двоих, и третьего рожу», - сказала она, смеясь. Если бы это была дочь… Девочки родились хрупкими, как Илтэн, но сын…

Дым поднимался над шатрами. Уши Ашны шевелились, ловя звуки стойбища, яркого, пёстрого. Через пару-тройку недель поднимется ветер, а через месяц выпадет первый снег, и бурое море травы станет белым, как саван. Вороная Ашна, выбирающая из-под снега траву, чёрным пятном будет бродить на этом белом листе, между серых дорог, чёрной чернильной кляксой на чистой странице степи. Здесь, на этой картинке, не должно быть красного. Ни здесь, ни где-либо ещё. На чьей же стороне Вайшо?