Сердце степи

93. Алай.Почму варить - не мир изучать

- Камайя… Я тут…

Камайя подалась вперёд, с ужасом вглядываясь в лицо Сэгил, и на лице её был такой очевидный вопрос, что та кивнула, опуская взгляд.

- Ты можешь оставить её тут, у себя? Он придёт искать её к нам.

- Да. Да. - Камайя стиснула зубы. - Сэгил, Вирсат устроит тебя в комнату. Отдыхай. Я не дам тебя в обиду. Вирсат! Эта девушка будет жить во дворце. - Служанка кивнула, косясь на разбитую губу Сэгил. - Найди ей свободную. Аулун смотрела её? Да? Хорошо. Скажи этому её Салпату, пусть следит, чтобы этот ублюдок и близко не подходил к ограде.

На Сэгил был направлен взгляд Камайи, но не мысли. Алай стояла, глядя на бледные нежные пальцы, на перстень с дымом в прозрачном камне, на изящные кольца, и боялась спросить.

- Харана видела? - Камайя подняла глаза, и Алай стало чуть легче. - Он приехал.

- Я знаю. Рикад виделся с ним. Камайя, он сказал, тех двоих будут…

Сталь побелела, потом покрылась копотью гнева. Алай отшатнулась, пятясь.

- Нет, нет… Нет, Алай. Всё хорошо. Всё хорошо, милая. Это тебя не касается. Не думай об этом, хорошо? Вирсат, налей моей подруге оол. Или ты хочешь сладостей?

Белые шарики из рисовой муки и верблюжьего молока, посыпанные толчёными сушёными лепестками каких-то розовых цветов, были нежными на языке. Алай смотрела на них, вспоминая белые круглые снежки, которыми она с Утар кидалась прошлой весной, когда снег подтаял, а в воздухе веяло близким теплом.

- Вкусно? - Камайя улыбалась, но улыбка была словно рядом, а не на губах. - Сэгил тоже нравится.

- Рикад сказал, сегодня пир. Ул-хас собирает, - Алай глядела на девушек, которые вплетали в косы расшитые бусинами ленты, пока служанки чистили сверкающие подвески на их цветных уборах. - Готовятся праздновать? - кивнула она на Тинхэн.

- Да.

- А ты?

- Алай, ступай домой. Я пригляжу за Сэгил, - сказала Камайя, подбирая ноги на кровати. - Возьми сладостей… Угости Аулун.

Алай шла по стылой улице, косясь на пёстрые халаты, высматривая высокую лохматую фигуру, и сердце взлетело, а в груди рассыпались золотистые и зелёные бусины, когда она увидела наконец Харана.

- Харан! - крикнула она, кидаясь через толпу. - Харан!

Харан наклонился к ней, Алай обхватила руками его шею, прижимаясь к нему так крепко, как только могла, и борода его пахла дымом и оолом, а воины, стоявшие рядом, посмеивались.

- Алай, маленькая… - Он поставил её на землю и обнял за плечи. - Мне надо идти. Очень много всего… Укан теперь туус, - сказал он с улыбкой. - Там у нас всё в порядке? Где Руан? Не видел его.

- Он будет на пиру. Харан… Тур Сэгил обижал. Продал… Я только что её отвела Камайе.

- Понял. Расскажешь… Я приду вечером. Помыться ещё надо. Я воняю. Я соскучился…

- Я тоже…

Парни отворачивались смущённо, и Алай отступила на шаг, отпуская Харана с сожалением. Щёки горели от радости и холода, и густой мех на шапке щекотал их.

- Пойду приготовлю почму, - сказала Алай, и Харан тоже разжал руки.

Сердце прыгало, как шальной заяц в высокой траве по весне, рассыпая зелёные бусины вслед золотыми. Тесто липло к рукам, Аулун сыпанула ещё муки, и белое облачко взлетело над скоблёными досками стола, как сухой сыпучий снег взлетает из-под ног, когда спрыгиваешь в него с лошади. Ножи мелко стучали в руках, кроша красное мясо с луком, а потом две отполированных скалки катали белые листы на сероватой поверхности стола, и нарубленное мясо ложилось в белые квадратики.

- В Фадо едят по со свининой.

- По?

- Такие мешочки с мясом. Мы их там жарили… Вкусно.

- Свинина есть в северных стойбищах, - сказала Алай, пытаясь вспомнить вкус свиного мяса. - Интересно попробовать.

- В Фадо много вкусных блюд. Там у каждого дома огород. Маленькое поле с овощами. И сады… Когда есть разнообразие, руки сами так и тянутся что-то новое придумать. Жаль, что тут многое вымерзает… и выгорает.

- И выдувается жадным Выы, - улыбнулась Алай. - Чем ближе к сердцу степи, тем он неистовее набрасывается на Мать Даыл… А к краям, где Тан Дан к ней наклоняется, он не так жаден.

- Нет краёв, Алай, - сказала Аулун, защипывая краешки теста. - Един Тан Дан, един мир. Он бескрайний, но он как бусина среди других миров. Как каждый из нас. Всё делится на части, но всё является частью чего-то большего.

- Рикад рассказывал тебе про мизейо?

- Да. - Аулун остановилась и весело взглянула на неё. - Это объясняет природу многих заболеваний. Это вообще многое объясняет… И многое усложняет.

- Мир сложный. - Алай вздохнула. - Чем больше узнаёшь, тем сложнее кажется. Как думаешь, можно всё познать, Аулун?

- Не знаю… Не знаю. Люди зачастую и себя-то самих понять не могут. - Золото лукаво блеснуло. - Что уж о мире говорить. Кидай приправы… Давай как-нибудь почму в масле обжарим? Интересно же!

- Давай!

В дверь постучали. Алай весело подбежала и распахнула её. На пороге стояла женщина, немного встревоженная, и смотрела на Аулун поверх плеча Алай.

- Уважаемая, поможешь? Роды сложно идут.

Алай изумлённо смотрела на Аулун, чей взгляд вдруг стал острым, как у хищной птицы, а тело подобралось, как у настороженного животного.

- Где?

- На востоке. Я подожду… Провожу. Прости.

- Нет, нет. Всё в порядке. Алай, тебе придётся тут…

- Ничего. Я справлюсь. - Алай улыбнулась. - Пусть Мать Даыл поможет вам, Аулун.

С чем тут можно не справиться? Почму варить - не мир изучать…