Сердце степи

82. Кам. Бесконечные линии

Знакомые холмы вели на юг, на юг, к теплу и теларскому солнцу. Дамал пружинисто подвисала в воздухе на рыси. Камайя наслаждалась её бегом, мягким, как покачивающийся над землёй дым. Чимре скакал рядом - его пегий конёк вынужден был идти галопом.

- А твой хасэн где стоит? - спросила Камайя, оглядываясь на ворота города и шатры, разбросанные по холмам, окружённые оградами.

- Я в городе живу… Отец с отрядом ушёл, так что, видишь, свобода, - рассмеялся Чимре. - Приедет - и вольнице конец.

- Понимаю тебя, - сказала Камайя со вздохом, разворачивая лошадь. - Та же беда.

- Да уж кому бы жаловаться, - дерзко усмехнулся Чимре. - Тебе ни в чём отказа нет. Никому ещё из наложниц такой свободы не было. Чтобы вот так ездить… Да Ул-хас бы на месте лопнул, скажи ему кто. Только жёнам ведь наружу можно.

- Но ты же не скажешь, да, дружище? - спросила Камайя. - Слушай, я хотела тебя попросить… Я иногда так отдыхать буду. Пропускать прогулки. Может, будешь Дамал разминать? Она тебя любит. Ты знаешь к лошадям подход.

Лицо Чимре осветилось радостной улыбкой.

- Только сама скажи Дерре, госпожа, а то он не поверит!

Камайя обернулась к Дерре, который недовольно скривился, но тут же вежливо кивнул.

- Дерре услышал, госпожа, - сказал он, удручённо глядя на Чимре.

- Спасибо, госпожа! - паренёк сиял, как Дамал после того, как он чистил её. - Ты очень великодушна!

- С тобой не скучно. Истории, что ты рассказываешь мне про город, очень занимательные. Чимре, ты хорошо стреляешь из лука? Я хотела бы потренироваться.

- А ты стреляешь из лука? - восторженно спросил Чимре. - Госпожа из Арная умеет?

- Я умею метать нож и владею клинком, - тихо сказала Камайя, подъезжая поближе. - Умею вязать сложные узлы и управляться с небольшим парусным судном. Стреляю из самострела и… других видов оружия. Из лука - хуже.

- И ты занималась этим дома?!

- На самом деле не только этим. Я там не скучала. Ты же будешь хранить это в тайне, если я скажу?

Чимре кивнул, с любопытством глядя на неё.

- Я читала книги в хранилище нашего старшего училища, сэйналона, в котором обучаются лучшие ученики из младших училищ. Путешествовала с Руаном, танцевала, посещала занятия, на которых нам рассказывали… об устройстве мира. Знакомилась с разными людьми и обсуждала с ними то, что узнала раньше. Немного работала в приюте для сирот и в лечебнице, училась ведению земельных дел, помогала с бумагами и документами, вышивала с подругами в саду, плавала в бухтах на юге… Ухаживала за одним старым садом, который похож на сады во дворце орта Атэ.

- Тебе, наверное, тут нестерпимо скучно, - сказал Чимре, грустно разглядывая свои пальцы в сгущающихся сумерках.

- Ты зришь в корень, приятель, - вздохнула Камайя. - Я от скуки уже не знаю, куда себя девать. Алай умеет не скучать, а я вот…

- Я могу раздобыть тебе пару книжек, - хитро улыбнулся Чимре. - Я знаю, где тут есть книжки.

- Ах ты хитрюга пронырливый! - с притворным укором воскликнула Камайя. - Давай. Тебе за это ничего не будет?

Чимре помотал головой, спрыгивая с пегого, и широко улыбнулся, пряча в карман серебряный. Камайя тепло улыбнулась ему и направилась к воротам гарема.

Скука. Скука и ожидание среди этого внезапно укрывшегося снегом безграничного пространства, остро пахнущего зимней свежестью и дымом очагов. Вечера сменялись, моргнув, рассветным заревом, и дни тянулись бесконечно.

- Грифель закончился, - сказала Камайя, покрутив в пальцах оправленный в дерево стержень. - Тулым, скажи, пожалуйста, Вирсат, чтобы новый принесла.

Она сидела над тетрадью, в которой уже не было места для слов, и вела линии, бесконечные, как ветер над шатрами, как эти дни.

- Мы устраиваем праздник в честь рождения Тинхэн, - сказала вдруг Иймэт, и Камайя подняла голову. - Пойдёшь с нами сегодня? Мы собираемся в гареме господина Нады.

Камайя удивлённо подняла брови. Тинхэн улыбнулась и пожала плечами.

- А твой праздник когда? - спросила Иймэт.

- В конце июля. Не скоро ещё.

- Зато у господина скоро, - сказала Нуун. - Надеюсь, он успеет приехать… Большой праздник должен быть. Жаль, что ты не подаришь ему радостную новость, - без малейшего сожаления в голосе добавила она. - Ну, может, кто-то из нас скоро порадует.

Камайя застыла. Две половинки деревянной оправы грифеля тихо покатились по ковру, и заноза вонзилась в указательный палец.

- Ты что-то бледная, - испуганно сказала Тинхэн. - Камайя, ты чего побледнела?

Камайя встала и вышла наружу, в белый холодный декабрьский полдень, который ложился под ноги искристой пеленой, вспыхивая под ярким солнцем. Холодный воздух обжигал горло, от него щипало в носу, а в ушах стучала кровь. Ужасная погода. От этого холода становится дурно.

Вирсат выскочила вслед и набросила ей на плечи плащ, причитая что-то о холоде и кашле. Камайя благодарно улыбнулась ей, как улыбалась всем служанкам.

Девушки-служанки, которых она усердно «прикармливала», оказались в большинстве своём сообразительными, услужливыми и благодарными. Почти все они принадлежали к хорошим семьям, и у многих братья и отцы занимали посты при Ул-хасе. Ох и поднимется же тут суматоха, когда Аслэг получит Халедан в свои руки и примется вычищать прикормленных Бутрымом обленившихся, обнаглевших хасов из подушек, заменяя их молодыми и бодрыми. В первую очередь он стряхнёт прихлебателей Йерин из Соот-хасэна, которые просто потеряли всяческое понимание границ. Она лично видела на торгу, как свояк Йерин палкой отгоняет с дороги мальчишек. Вот это борзость! А хас Соот ездил у стен внутреннего города на коне, расталкивая толпу, хоть неписаное правило предписывало всем, не принадлежащим Артай-хасэну, спешиваться ещё за внешними воротами. Она мстительно прищурилась, представляя, как Аслэг, сидя на подставке в зале пиров, этим своим восхитительно небрежным жестом показывает на дверь жирному куску афедасте. А ещё ходят слухи, что они хмельным приторговывают исподтишка, и налог не платят.

Стамэ. Сердце пропустило удар. Руан… Опять эти мысли о его мучениях, о его непростом решении. Аслэг не сядет на резную подставку. Две короткие встречи в полях с Руаном в присутствии Дерре и Вирсат не позволили обсудить с ним ничего подробно, и беседа ограничилась лишь дружескими добрыми и искренними напутствиями, но морщина между его бровями залегла глубже обычного. Он намекнул, что она напугала Свайра своей яростной шуткой о казни Рикада, но тогда, в полях, встретив поулысого, она не сказала бы с уверенностью, что это лишь шутка.

Ладно. Спокойно. Роскошный серебряный халат шуршал расшитыми полами, пока она шла в сопровождении Вирсат за девушками к шатрам гарема Нады. Двадцать четыре года, шесть наложниц… Бодрый молодой человек.

Ачте был хорошим. Девушки Нады и Бакана сидели, поздравляя Тинхэн и отряхивая пальцы после засахаренных фруктов, бочку с которыми привезли на днях из Телара на верблюдах Буду-хасэна, мохнатых, огромных, и Камайя сама видела, как управляющий кухней гарема Нады рассчитывался за неё.

- Говорят, ты красиво танцуешь, - сказала одна из наложниц Нады, юная уроженка Телара, доброжелательно глядя на Камайю. - Можно попросить тебя показать? О твоих танцах ходят просто невероятные слухи.

Камайя улыбнулась и встала на цыпочки, вытянувшись в струну. Длинный подол… Полёта не получится. Ладно. Лёгкий прыжок, три поворота, нежный, плавный взмах руками…

- Как красиво, - восхищённо сказала другая наложница, русоволосая, явно из Озёрного Края. - Вот это да!

Нуун с досадой смотрела на Камайю. Глупая. Только зря себя изводит. Аппетит портит. Сказать бы ей, что это соперничество ей лишь показалось, что она, Камайя, тут ненадолго, и скоро уедет, оставляя им троим этого их общего господина. Нельзя… Он должен полностью доверять.

Камайя сидела, смеясь над шутками, которых почти не слушала, и расправляла свои скомканные мысли, а потом, потерпев в этом неудачу, ехала по холмам на Дамал до тренировочного поля, и смеялась, когда ветер уносил очередную стрелу от мишени куда-то вбок, к западу.

- Ты уже лучше стреляешь, - сказал Чимре, завязывая плотнее шапку. - Ты ездишь на охоту?

- Нет. Но зайцев в сметане и зайцев в сухарях я люблю, - улыбнулась Камайя, снимая перчатку и надевая меховые рукавицы. - Поедешь со мной к шатрам? Хочу снова проведать своих знакомых.

Чимре радостно кивнул, вскакивая на мохнатого бело-рыжего конька. Ветер снова выдул снег на юг, жёлто-серая трава хрустела под ногами четырёх лошадей.

Камайя спешилась в небольшой ограде, покусывая губу. Из шатра шёл дым.

- Сэгил! - тихо позвала она у полога.

Сэгил выглянула ей навстречу и вежливо поклонилась. Смешно. Пока она считала Камайю невольницей, пока она не попала к этому мерзкому Туру, её взгляд был таким гордым. Теперь её было даже жаль. Да уж…

- Проходи, госпожа Камайя, - негромко сказала она, придерживая полог.

Камайя шагнула внутрь, окидывая взглядом обстановку. Дрова, что она прислала, лежали у стены, а на очаге булькала похлёбка, но вот спина спящего ранним вечером Тура сильно удивила её.

- Устал, - сказала Сэгил, отводя глаза. - У нас всё хорошо.

Пил, подумала Камайя. Точно пил. Она уже видела такое - когда жена прикрывает мужа-пьянчужку, чтобы на неё не смотрели с презрением. Она наклонилась к Туру и понюхала его, но запаха хмельного не было. От него пахло чем-то сладковатым, маслянистым, смутно знакомым. Камайя хмыкнула. Умащивает кожу притираниями...

- Сэгил, если что, обращайся ко мне, - сказала она, выпрямляясь. - Не стесняйся.

- Спасибо… Спасибо, госпожа…

Она вела Дамал в поводу, и Чимре шагал рядом.

- Почему ты помогаешь ей? - спросил он, оборачиваясь на шатёр Расу и половину туши барана, висевшую на крюке рядом с ним. - Ты говорила, что она болтала гадости.

- За те гадости, что она болтала, такого она не заслужила. Чимре, ты обещал мне книжки. Как там дела обстоят с ними?

- Добуду… добуду, - кивнул он, хитро поглядывая на Камайю.