Сила слова

Глава 17

Свет и Похоть

Сказав это, он вступает на путь света, ибо свет и похоть — смертельные враги…

(Похищение Лукреции)

В ТУ НОЧЬ я ЛЕЖАЛА В ПОСТЕЛИ, размышляя о событиях прошедшего дня и пытаясь примирить бурю эмоций, которые вызвал этот день. Скука, счастье, горе, удовлетворенность, тоска — вся гамма чувств. Я была совершенно опустошена. Какой бы неприятной ни была ситуация с Дэниелом, это было временно. Через пятьдесят восемь (скоро будет пятьдесят семь) дней он будет полностью моим, и мы будем свободны. Это была моя последняя мысль, прежде чем я, наконец, заснула.

Я спала хорошо. Даже слишком — задремала сразу после звонка будильника, а проснувшись, обнаружила, что у меня есть двадцать пять минут, чтобы собраться на работу. Я вскочила с постели, нырнула в душ и выскочила из него, а затем заметалась по комнате, пытаясь найти что-нибудь подходящее из одежды. В конце концов, запаниковала и натянула черные штаны для йоги и простую белую футболку, а в довершение черно-белый свитер с поясом до бедер. Обычно я не надевала такой наряд на работу, но сойдет.

Я уже почти вышла за дверь, когда вспомнила, что мне нужно сделать кое-что чрезвычайно важное. Я бросилась обратно в свою комнату и открыла верхний ящик комода, чтобы найти календарь. Открыв его на марте, я взяла красную ручку и обвела большим красным крестиком вторник, третье марта. Затем снова спрятала календарь на дно ящика стола, прежде чем отправиться на работу.

Я приступала к своим утренним обязанностям и готовила себе первую чашку кофе, когда Дэвид Грант стремительно вышел из своего кабинета.

— Не могла бы ты налить и мне тоже? — он спросил. — Только пойдем в мой кабинет. Нам нужно поговорить.

О, чёрт. Приплыли.

О чём мы с Дэниелом думали накануне, когда носились по двору, касались коленками и пожирали взглядом друг друга в библиотеке, обнимались под сторожкой у ворот, и всё это под потенциально бдительным присмотром его отца? Мне следовало помнить о близости библиотеки и Нортроп Фрай-холла. В какую сторону выходили окна кабинета декана Гранта? Я даже не подумала об этом. Я была такой глупой.

Я налила ему кофе и, схватив свою чашку, ногой распахнула дверь его кабинета. Я поставила его кофе на стол, пытаясь скрыть дрожь в руке.

— Спасибо, Обри. Присаживайся, пожалуйста. — Он жестом указал на стулья перед своим столом, сделал глоток кофе, затем бросил очки для чтения на стол и наклонился вперед, чтобы посмотреть на меня поверх сцепленных рук.

— Полагаю, ты не знаешь, зачем я тебя сюда позвал?

— Э-э-э, я не совсем, сэр, нет.

Это прозвучало совсем неубедительно.

— Вчера я услышал ужасную новость.

Услышал? Я посмотрела на окно. Оно выходило на юг, через Куинз-парк. Он не мог видеть, как мы сидели перед библиотекой или шли к сторожке у ворот. Кто-то другой сообщил о нас!

Он глубоко вздохнул и посмотрел на часы.

— Университет пережил потерю студента из Сент-Майка на неделе чтения.

Подождите, что он говорил? Боже мой, речь шла о Мэри!

— Да, я слышала об этом вчера. — Я быстро оправилась от шока. — По вторникам у меня утренние занятия в школе Святого Майка. — Об этом говорили все, — соврала я.

— О, так вы все-таки знаете? — Спросил Дэвид Грант, удивленно приподняв брови.

— Да. Извините, мне и в голову не пришло, что вам захочется поговорить со мной об этом. Я действительно знала Мэри. Она была на одном из моих занятий — в моей учебной группе, на самом деле. Она была очаровательной девушкой. — Затем, для пущей убедительности, я добавила: — Это курс Дэниела.

— О, жаль это слышать. Значит, для вас это не просто случайное происшествие. И вы говорите, она была в классе Дэниела? Я удивлен, что он не упомянул об этом.

— Может быть, он не в курсе, — предположила я, придумывая на ходу. — Он пропустил занятия в понедельник. Профессор Браун сказал нам, что он был не в духе. — Неужели Дэниел встретил меня в «Гардинере» всего два дня назад? Казалось, это было целую вечность назад.

— Я и не знал, что в понедельник у него был выходной. Не разговаривал с ним с выходных, — сказал он, многозначительно посмотрев на меня. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

Не на что тут смотреть, Дэвид Грант. Просто забудь.

— Я думаю, Мартин связался бы с ним в любом случае, — сказал он. — В любом случае мы не знаем, на скольких студентов «Виктории» повлияет её кончина, поэтому не могли бы вы отправить электронное письмо ректорам общежитий и студенческим руководящим группам, чтобы напомнить им, что мы предоставляем консультации через студенческие службы?

— Конечно. Я займусь этим прямо сейчас. — Я начала вставать.

— А, Обри? Как твои дела? — спросил он.

Это был явно не риторический вопрос.

— Отлично, сэр. Никогда не чувствовала себя лучше. — Я уверенно улыбнулась, направляясь к двери.

— Рад слышать, — ответил он с задумчивым выражением на лице.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней с огромным облегчением, хотя и подозревала, что оно будет недолгим. Как, чёрт возьми, я смогла бы пережить следующие пятьдесят семь дней целой и невредимой, если бы один день лжи уже довёл меня до нервного срыва?

После работы я направилась прямиком в Университетский колледж, радуясь, что пришла на занятия пораньше и смогла занять место во втором ряду на другой стороне аудитории. Студенты входили один за другим, некоторые выглядели так, словно слышали о Мэри, другие явно ничего не замечали.

Джули, наконец, вбежала в зал и, дерзко приподняв бровь, села рядом со мной.

— Ну, ну, ну, не могла удержаться от блюда с конфетами, да? — спросила она.

Я отмахнулась от её двусмысленного замечания, быстро сменив тему.

— Привет, ты получила мои сообщения? Где тебя носило?

— О, боже, я так увлеклась учебной работой. Ничего не успела сделать на перемене. Мне пришлось спрятаться в библиотеке и написать реферат по истории искусств. Я так устала. — Появление профессора Брауна и Дэниела прервало её жалобы. — Боже мой, посмотри на мистера Шмекси. Он подстригся. Он явно что-то скрывал от нас, — прошептала она мне на ухо.

Она была права. Доктор Хобо, похоже, был в творческом отпуске. Дэниел выглядел потрясающе. На нем были те же черные джинсы, что и накануне, но на этот раз он сочетал их со сказочно мягким коричневым свитером и белой футболкой, выглядывающей из-под выреза. Но что самое интересное? Обувь. Я не очень разбиралась в обуви, но знала, что мне точно нравится. Эти туфли — возможно, это были ботинки, трудно сказать — были итальянского производства, и при ходьбе издавали приятный, властный звук.

Стильно. Да, пожалуйста…

— Он ещё и побрился, — сказала Джули. — Чёрт, он ходил в душ. Он выглядит чертовски привлекательно, тебе не кажется? — Она толкнула меня локтем.

— Хм? — Я все ещё представляла себе стук его ботинок.

— Дэниел! Он аппетитный, не правда ли?

— Да, точно, он выглядит прекрасно, — пробормотала я, вспомнив, что, насколько ей было известно, я не видела его с прошлой недели чтения.

Дэниел занял свое место, и профессор Браун быстро призвал класс к порядку, мрачно оглядев аудиторию.

— Дамы и господа, в понедельник вечером я получил печальные новости.

По комнате пронеслись удивленные возгласы, когда он рассказал нам о бедной Мэри. Джулия потрясено посмотрела на меня. Я схватила её за руку и сжала.

— Теперь понимаю, что некоторые из вас, возможно, знали мисс Лэнгфорд достаточно хорошо, в то время как другие, возможно, не знали вообще, — сказал профессор Браун. — Как бы то ни было, я предоставлю вам возможность скорбеть должным образом. В пятницу в половине двенадцатого в церкви Святого Василия на углу улиц Бэй и Сент-Джозеф состоится поминальная служба. Приглашаются все желающие. Мои занятия будут отменены до конца недели. Мы снова соберемся в следующий понедельник, но нам придется удвоить усилия, чтобы не выбиться из программы. После того как мы закончим изучать «Антония и Клеопатру», в среду возьмём «Отелло».

Затем он повернулся к Дэниелу, приглашая его высказаться.

— Спасибо, профессор Браун, — сказал Дэниел, вставая, но оставаясь на своем месте за столом, и его взгляд быстро скользнул по мне. — Я прошу прощения за свое отсутствие в понедельник. Профессор Браун сказал, что он дал вам отсрочку на анализы по Гамлету. Я готов принять их в любое время с сегодняшнего дня и до следующего понедельника. Есть какие-нибудь вопросы?

Я оглядела аудиторию. Никто не произнес ни слова. Кара оценивающе смотрела на Дэниела. Очевидно, мы с Джулией были не одиноки в своем восхищении эффектом, произведенным на GQ.

— Что ж, — сказал профессор Браун, — если больше нет никаких вопросов, на этом и закончим. Вы можете остаться, чтобы составить планы на пятницу и задать нам любые вопросы, которые у вас могут возникнуть. Если вам нужно с кем-то поговорить, можете записаться на приём к консультантам в специальном Отделе по работе со студентами. Я с нетерпением жду встречи с некоторыми из вас, если не со всеми, в пятницу.

Джулия снова сжала мою руку.

— Какой ужас, — сказала она.

— Знаю. Это довольно сложно осознать.

— Я так понимаю, ты уже знаешь?

— Да, декан Грант сказал мне сегодня утром. — По крайней мере, это не было абсолютной ложью. Я начала презирать себя.

— Так ты хочешь пойти вместе на поминальную службу в пятницу? — Спросила Джули.

— Звучит как план.

Она встала и убрала книги в сумку.

— Чем сегодня занимаешься?

— Думаю, ненадолго зайти в библиотеку Харт-Хауса. Мне нужно много чего почитать. Если я попытаюсь сделать это дома, то, скорее всего, засну. Но сначала нужно поговорить с профессором Брауном.

— Хорошо, не переживай. Позже договоримся о времени на пятницу?

— Обязательно. Я позвоню.

Я накинула куртку и покинула наше место во втором ряду. Профессор Браун улыбнулся, когда я приблизилась.

— Профессор Браун, Дэниел, — сказала я. — Надеюсь, это не прозвучит самонадеянно, но я подумала, что было бы уместно найти другое место для пятничного семинара.

— А? — Профессор Браун выжидающе посмотрел на меня.

— Когда я училась в девятом классе, в моем классе математики был мальчик, у которого была лейкемия. В конце октября он перестал посещать занятия и через месяц умер. До конца семестра напряжение в классе было невыносимым. На его пустую парту было невыносимо смотреть. В классе была особая атмосфера, а нас было тридцать учеников. Я не знаю, как мы будем себя чувствовать в этой маленькой учебной комнате, глядя на пустое место Мэри.

Дэниел посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

— Это обоснованное беспокойство, мисс Прайс, — сказал профессор Браун. — У вас всегда была замечательная интуиция. — Он повернулся к Дэниелу и похлопал его по плечу. — Что думаете, мой мальчик? Справитесь ли вы с задачей поиска альтернативного места? Возможно, вам повезёт с какими-нибудь небольшими конференц-залами в Харт-Хаусе.

— Безусловно, — сказал Дэниел, тепло улыбаясь мне. — Мисс Прайс права. Думаю, было бы разумно сменить место встречи. Я займусь этим, как только закончим здесь, сэр.

— Ладно, тогда, пожалуй, я пойду, — сказала я, бросив последний взгляд на Дэниела и его точеную линию подбородка.

Выбритый или нет? Это был сложный вопрос, заслуживающий дальнейшего изучения. С помощью языка, конечно.

Я медленно направилась к соседнему зданию, гадая, не попытается ли Дэниел догнать меня. В конце концов, казалось, что мы идём в одном направлении. Я время от времени оглядывалась через плечо, направляясь к Харт-хаусу, но его нигде не было видно. Мысль о том, что я не увижу его в течение двух дней, угнетала.

В читальном зале я заняла красный кожаный диван, стоящий напротив эркера. Я огляделась по сторонам, роясь в сумке в поисках книги. Большинство присутствующих в комнате занимались, но один парень, свернувшись калачиком на диване у не зажженного камина, тихо похрапывал. Я пожалела, что у меня нет времени поваляться и вздремнуть.

Минут через десять меня оторвал от чтения звук телефона, зазвеневшего в кармане. Мое сердце бешено заколотилось, когда я взглянула на экран. Это было сообщение от Дэниела!

Я говорил тебе, что мне нравятся те штаны, которые на тебе надеты, крошка? — Д

Я быстро набрала ответ.

Откуда у тебя мой номер? Где ты? — О

Он ответил почти сразу.

Джереми иногда бывает полезен.

Слушай, вон та книжная полка выглядит солидно, тебе не кажется? — Д

Книжная полка? Я резко обернулась. Он был здесь? Что за…?

Я оглядела комнату и увидела его, подлого ублюдка, сидящего в кресле с высокой спинкой, лицом к боковой стене, его недавно подстриженные локоны были видны над спинкой стула. Его нога свисала с левого подлокотника кресла, бесстыдно дразня меня сексуальным ботинком.

Я плюхнулась обратно на диван.

Что ты здесь делаешь, морячок? — О

Забронировал этот конференц-зал для занятий, а потом решил заглянуть в библиотеку, пока здесь.

Я случайно услышал, как ты сказала Джули, что собираешься прийти сюда. Сделай мне одолжение? Сними свитер и подойди к окну? Пожалуйста? —Д

Я улыбнулась. Я знала, что эти штаны отлично подходят для моей задницы!

Хорошо. Я в игре. Я медленно сняла свитер и бросила его на диван. Встала, делая вид, что осматриваю тротуар за окном, и вытянула руки над головой. Моя футболка задралась настолько, что стало видно немного кожи. Оглянувшись через плечо, я увидела, как он выглядывает из-за спинки стула, его пристальный взгляд был напряженным.

Я хочу тебя так сильно, что чувствую это на вкус.

У меня подкосились колени, и я инстинктивно поднесла руку к горлу. Я была уверена, что все в комнате, должно быть, чувствуют, как между нами струится необузданная сексуальная энергия, но, казалось, никто не обращал на нас ни малейшего внимания. Я на мгновение уставилась на свой телефон, а затем начала печатать, сама удивляясь своей смелости.

Скажи, какой вкус ты ощущаешь? — О

Он прочитал моё сообщение, а затем снова посмотрел на меня, его горящий взгляд скользнул по моему телу, задержался на груди, а затем медленно прошёлся по ногам. Он ответил быстро:

На вкус как сладчайший бархат. — Д

На этот раз у меня подогнулись колени, и мне пришлось сесть, иначе я бы упала. Да пошли вы, пятьдесят семь дней! Это было невозможно. Я почувствовала, как у меня горят щёки. Я рассеянно поднесла пальцы ко рту. Он быстро набрал еще одно сообщение.

Где твои пальцы?

Я хочу, чтобы мой язык был прямо здесь, ПРЯМО сейчас. — Д

Господи Иисусе!

Я представила, каково это — чувствовать его язык, проникающий между моих приоткрытых губ. Мой мозг был парализован неистовым желанием, и я даже не могла придумать, что ответить.

Он оглядел комнату, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, а затем нанёс смертельный удар. Опершись на руку, он незаметно приложил два пальца по обе стороны рта и облизал губы, его глаза соблазнительно сузились, когда он посмотрел на меня.

Если бы кто-то другой поступил так со мной, я бы, возможно, обиделась, даже почувствовала отвращение, но это был Дэниел. В его устах этот жест был, бесспорно, сексуальным. Как часто я читала о женщинах, падающих в обморок, и впоследствии насмехалась над ними? Это всегда звучало абсурдно. Что ж, и вот я здесь. Я официально вступила в ряды этих самых одержимых сексом женщин.

Я была ничтожеством.

Я закрыла глаза и почти уверена, что застонала. Когда снова посмотрела на него, он все еще наблюдал за мной с нескрываемым желанием. Такое бесстыдное вожделение светилось в наших глазах, здесь, при ярком свете дня, в окружении ничего не подозревающих сверстников.

Он набрал ещё одно сообщение.

Ты выглядишь такой красивой. Как бы я хотел подойти и повалить тебя на диван.

Ох, что бы я с тобой сделал… — Д

Я прочитала его слова и кивнула, слишком ошеломленная, чтобы ответить. Мы долго смотрели друг на друга, не двигаясь, а затем он поднял сложенный лист бумаги. Он положил его на сиденье стула, прежде чем надеть блейзер и перекинуть сумку через плечо, бросив на меня последний взгляд, полный нескрываемой тоски, прежде чем целеустремленно выйти из библиотеки.

Действительно, в этих сексуальных ботинках его шаги очень властные.

Я вслепую потянулась за свитером. Должна ли я была следить за ним, чтобы его не украл? Мой телефон снова зазвонил — последнее сообщение от Дэниела.

Я занят до конца дня встречами, но мне нужно было уделить тебе несколько минут. Прочти записку, которую я тебе оставил. — Д

Разочарованная тем, что он был занят, но мне не терпелось прочесть его записку, я взяла листок, который он оставил, и вернулась к дивану, чтобы прочитать его. Это было напечатанное на машинке письмо.

Обри,

Прошлой ночью я допоздна читал стихи. Конечно, каждый раз, когда я сажусь читать стихи, я неизменно заканчиваю словами нашего общего лучшего ДРУГА, Барда. Учитывая, какая у нас была неделя и с чем мы столкнулись, этот сонет кажется наиболее актуальным. Я надеюсь, тебе он понравится, и мне интересно, чувствуешь ли ты, как и я, всю тяжесть этого «часа бесконечности»…

СОНЕТ 57

Поскольку я твой раб, что мне остается делать, как не заботиться о тех часах, которые ты пожелаешь?

У меня совсем нет драгоценного времени, чтобы тратить его впустую,

И не нужно оказывать услуги, пока ты не потребуешь.

И я не смею упрекать бесконечный час, когда я, моя покровительница, смотрю на часы в ожидании тебя, И не смею думать, что горечь разлуки будет горькой.

Когда ты однажды попрощаешься со своим слугой, Я не смею даже задаваться ревнивыми мыслями о том,

Где ты можешь быть или чем занимаешься,

Но, подобно печальному рабу, останься и не думай ни о чем, кроме того, где ты, как ты становишься счастливой.

Воистину, любовь глупа, она в твоей власти,

Что бы ты ни делала, он не подумает ничего дурного. ~ У. Шекспир

Я скучаю по тебе, Обри. Я каждый раз смотрю на часы из-за тебя, мечтая скоротать время до того момента, когда смогу снова увидеть тебя, и мечтая о том дне, когда мы сможем быть вместе.

С любовью, ~ Д…

Я сложила листок и поднесла его к губам. Как это могло случиться, что кто-то был настолько заботлив и способен превратить меня в дрожащий комочек желе? Одно было ясно наверняка: если следующие пятьдесят семь дней не убьют меня, то восторг от того, что я наконец достигла долгожданного удовлетворения в последующие дни и ночи, вполне может убить.

Я собрала свои учебники. Как, черт возьми, я могла сосредоточиться после этого жаркого разговора? Когда мой телефон завибрировал в кармане, я спускалась по лестнице, и улыбнулась, задаваясь вопросом, надеялся ли Дэниел на второй раунд непристойной переписке. Но нет, на этот раз он позвонил.

— Алло?

— Привет, — сказал он. — Я так сожалею обо всем этом. Не знаю, о чем я думал.

— Я должна была догадаться. Мне нужно было закончить учебу. Я собираюсь домой, чтобы принять холодный душ. Большое спасибо. — Я рассмеялась.

Но он не подхватил мой смех.

— Нет, это было действительно неуместно с моей стороны. Не могла бы ты, пожалуйста, удалить нашу переписку?

— Серьезно? Я никому не собираюсь показывать. Не волнуйся.

— Пожалуйста? Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы ты все стерла.

— Ну, хорошо. Если тебе от этого станет легче.

Я услышала, как он глубоко вздохнул — предположительно, с облегчением.

— Спасибо.

— Что ж, увидимся на поминках в пятницу? — спросил он.

— Да. Я поеду сразу после работы.

— Отлично. Тогда до встречи, крошка.

— Звучит заманчиво. Буду скучать по тебе завтра.

— Я тоже. Увидимся в пятницу.

Я неохотно повесила трубку, постояла у подножия лестницы и, воспользовавшись моментом, перечитала нашу переписку. У него была паранойя, но я потакала ему, всё удалив. Я предположила, что он был прав. Если бы мой телефон попал не в те руки, последствия могли бы быть катастрофическими. Скорее всего, преподавателям настоятельно не рекомендовалось переписываться с учениками на своих занятиях. Это было самое глупое правило; Дэниел был очень умен.