Сила слова

Глава 18

Одна нить

…все завесы, в которых должна плыть моя жизнь, превратились в одну нить, в один волосок; У моего сердца есть одна слабая ниточка, за которую оно держится…

(Король Иоанн, Акт V, сцена 7)

ПОСЛЕ СКАНДАЛА С РАССЫЛКОЙ сообщений в среду я решила, что больше никогда не получу от Дэниела смс. Но после целого дня молчания в эфире он прислал мне сообщение, которое я нашла на работе в пятницу утром.

Мисс Прайс, извините, что из-за моих предыдущих обязательств

мы не смогли встретиться в среду, чтобы обсудить Ваше независимое исследование.

Возможно, нам стоит попробовать встретиться после

сегодняшней церемонии поминовения?

Поговорим в ближайшее время.

Дэниел.

Дэниел излагал свои извинения и надежды в академическом контексте, но разговор о моем независимом исследовании, должно быть, был притворством. Конечно, были и другие возможные причины его холодности, но я быстро отбросила их, придерживаясь своей первоначальной интерпретации.

Я прибрала на столе, оставила несколько пометок для Жизель, а затем села перечитывать записку, которую надеялась передать Дэниелу сегодня. Это была своего рода расплата за его милую записку, которую он прислал мне в среду.

Дэниел,

Я не знаю, знаешь ли ты Сару Уотерс, но я читала ее книгу «Ночной дозор». Вчера я наткнулась на прекраснейший отрывок, в котором одна героиня выражает свою привязанность к кому-то, описывая нить, которая проходит между ними и терзает её сердце, когда они в разлуке.

Эта метафора идеально передает то, что я чувствую. Я скучаю по тебе, когда мы не вместе, но каким-то образом чувствую, что мы связаны. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое.

— Твоя любовь

Целую

Я сунула записку в боковой карман сумочки, страшась идти в церковь Василия Блаженного на каблуках, но с нетерпением ожидая встречи с Дэниелом, несмотря на всю печальность предстоящего события.

Закрыв дверь на обеденный перерыв, я направилась прямиком в церковь. Джулия обещала занять для меня место, но, если к тому времени, как я приеду, служба уже начнется, мне придется сидеть в конце зала. Мои опасения рассеялись, как только я увидела, что в церковь вливается привычный поток людей. Обрадованная тем, что не опоздала, я дождалась своей очереди войти, а затем оглядела скамьи в поисках Джули.

Когда я заметила ее, мое внимание сразу же привлек человек, с которым она разговаривала. Дэниел. Он стоял в проходе, разодетый с иголочки, в темно-синем костюме, засунув руку в карман, и болтал с Джулией. Я сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, прежде чем направиться к ним.

Дэниел в костюме и галстуке. Ничего особенного. Да, он красив, и да, он смотрит на часы, ожидая тебя, и посылает тебе непристойные эсэмэски, и когда он произносит твое имя, это звучит наполовину как вздох, наполовину как обещание, но сейчас все это не важно.

Другими словами, помни, зачем ты здесь.

Джулия скользнула на скамью как раз в тот момент, когда Дэниел поднял голову и увидел, что я приближаюсь. Его улыбка была едва заметной, и тепла в его глазах было достаточно, чтобы успокоить меня. Он был рад видеть меня так же, как и я его, несмотря на неприятные обстоятельства.

— Мы уже начали волноваться, что мой отец задержал тебя допоздна на работе, — сказал Дэниел, указывая на Джули, которая снимала пальто и устраивалась поудобнее.

— Вовсе нет. Надела неудобную обувь, не для прогулок, вот и все.

— Обри, присаживайся, — сказала Джулия, похлопав по скамейке рядом с собой.

Я протиснулась на скамью, осматривая ряды позади нас, и сняла пальто.

Помахала Шону и Винсу, которые сидели несколькими рядами дальше. Рядом с ними — Кара и Линдси. Я тоже подняла руку, чтобы поприветствовать их, но Кара сердито посмотрела на меня. Что ж, ладно. Я заняла свое место и положила пальто на колени.

— Отличное собрание, — сказал Дэниел.

— Это правда. Ничего удивительного. Она была такой милой, — сказала Джули.

— Итак, мисс Харпер сказала, что я могу посидеть здесь с тобой, — сказал Дэниел, указывая на скамейку рядом со мной. — Не возражаешь, если я протиснусь?

Не возражаешь? Ха!

— Конечно, нет, — сказала я. Я подвинулась, чтобы освободить ему место, хотя чем ближе я могла быть к нему, тем лучше.

В передней части церкви какой-то мужчина подошёл к трибуне и попросил всех занять свои места. Я приготовилась к тому, что должно было произойти, и услышала, как Джулия печально вздохнула рядом со мной. Рука Дэниела лежала на скамейке между нами. Я небрежно положила свою руку рядом с его, так как мое пальто скрывало наши ладони. Он протянул руку, чтобы накрыть мой мизинец своим, и я крепко сжала его, стараясь не вздыхать слишком громко.

Мужчина на трибуне представился как дядя Мэри — Бернард.

— Эй, это, должно быть, дядя Бернард, ушибленный Банко, — прошептала я Дэниелу. — Тот, который упал на поленницу в День благодарения.

— Думаю, ты права, — прошептал он в ответ.

Какой ужас. Каким-то образом, узнав эти маленькие подробности из истории Мэри, я почувствовала ещё большую жалость к её семье. Роль Бернарда, по-видимому, заключалась в том, чтобы представить различных ораторов и друзей Мэри, которые читали стихи и надгробные речи. Служба была прекрасной, чтение эмоциональным и очень трогательным. Когда две ее сестры встали, чтобы выступить, я крепко зажмурилась, благодарная за то, что вокруг нас все сморкаются. Я смешалась с шмыргающими носами скорбящих.

Время от времени Дэниел сжимал мой палец, и я сжимала его в ответ, этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы утешить меня, хотя я была бы ещё счастливее, если бы могла положить голову ему на плечо, когда он успокаивающе обнимал меня.

После особенно эмоционального исполнения песни «Не стой у моей могилы и не плачь» в исполнении двоюродной сестры Мэри и хора Святого Майка я никак не могла сдержать слёз.

Я неохотно отпускаю палец Дэниела, лезу в сумочку за салфеткой и одновременно достаю сложенную записку, незаметно кладя ее под ладонь Дэниела. Он обхватил его рукой и положил листок бумаги в карман пиджака, ожидая, пока я закончу промокать глаза и нос салфеткой «Клинекс», а затем снова провел пальцем по моему под полой пальто.

В передней части церкви Бернард завершил службу, поблагодарив всех за то, что пришли, и, сделав несколько объявлений, одним из которых было приглашение на сбор средств на акцию «Матери против вождения в нетрезвом виде», которая состоится следующим вечером в Бреннан-холле. Это было «сухое» мероприятие с выступлениями местных групп. После этого последнего объявления служба закончилась, и люди начали вставать, одни обнимали своих друзей, другие собирали вещи, опустив головы, размышляя о страшной реальности того, что Мэри действительно больше нет.

— Прекрасная церемония, — сказал Дэниел. Он в последний раз нежно сжал мой палец, прежде чем убрать свою руку.

— Но грустная, — сказала Джулия, громко высморкавшись.

— Очень грустная, — сказал Дэниел. — Нам будет её не хватать. — Он жестом указал на группу профессоров, направлявшихся по центральному проходу к семье Мэри, и встал, застегивая пиджак. — Полагаю, мне следует подойти к профессору Брауну и выразить свои соболезнования Лэнгфордам. Спасибо, что позволили мне посидеть с вами.

— Не за что, — сказала Джули.

Я кивнула в знак согласия.

— Мы с Джулией оставим вас наедине. — Я задумчиво посмотрела на него, и он ответил мне таким же жалобным взглядом. Люди вокруг нас направились к двери. Задерживаться без необходимости было бы странно.

Мы попрощались, и Дэниел занял свое место в конце очереди у входа в церковь. Он повернулся, чтобы еще раз украдкой взглянуть на меня, а затем сунул руку в карман пиджака, вытащил записку, которую я ему дала, и опустил глаза, чтобы прочитать её.

Я знала, что должна двигаться. Я была вынуждена. Люди ждали, когда можно будет выйти в проход, и я стояла у них на пути, но, похоже, не могла заставить свои ноги слушаться. Дэниел снова повернулся, и наши взгляды встретились, правда, стоящая за отрывком, который я описала в записке, проявилась прямо передо мной. Это было так, как будто нас связывал невидимый поток, опасно подталкивающий нас двигаться навстречу друг другу.

Джулия подтолкнула меня локтем, приводя в чувство.

— Обри, ты в порядке? — спросила она. Она проследила за моим взглядом, и когда её глаза остановились на том месте, где стоял Дэниел, на её лице появилось растерянное выражение.

О, чёрт.

Я вышла в проход, быстро перекинула ремешок сумочки через руку, быстро оглянулась на Джулию, прежде чем сказать:

— Конечно.

Она схватила меня за локоть, чтобы остановить.

— Что, чёрт возьми, происходит?

— О чём ты? — спросила я, стараясь говорить непринуждённо.

— О чём я? О чём ты? — Спросила Джули. — Я видела, как вы с Дэниелом смотрели друг на друга! Я понимаю тебя. Ты вот так же мечтаешь о нём уже несколько недель. Чёрт, я тоже! Но ты видела, как он смотрел на тебя в ответ? Господи, неужели ты думаешь, что он неравнодушен к тебе? — спросила она с тихим благоговением в голосе.

— Не думаю, что тебе стоит упоминать имя Господа всуе прямо сейчас, Джули, или называть его по имени-отчеству. Это же церковь. — Мы направились к двери.

— Очень смешно. Обри, я серьезно.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Это была трогательная служба… вероятно, он был немного взволнован и случайно взглянул на меня в тот момент. Ничего страшного.

Она скептически посмотрела на меня.

— Ну, не знаю…

— Джули, ты хоть понимаешь, насколько безумно это звучит? Я его ни капельки не интересую, по крайней мере, не так, как ты предполагаешь.

— Наверное, — сказала она. Ее это всё ещё не убедило, но, к счастью, она сменила тему. Мы уже почти вышли за дверь, застряв в плотной толпе, пытающейся выбраться наружу. — Не хочешь перекусить или ещё чего-нибудь? — спросила она.

— Я бы с удовольствием, — сказала я, что было откровенной ложью. — Но у меня уже есть планы на вторую половину дня. — Хотя это было отчасти правдой, я понятия не имела, что это были за планы на самом деле. Все, что я знала, это то, что они каким-то образом касались Дэниела.

Когда толпа вышла вместе с нами на послеполуденное солнце, я решила немного задержаться, гадая, не ожидает ли Дэниел, что я подожду снаружи, но я не знала, как сделать это незаметно, не вызвав подозрений у Джули. К счастью, прежде чем мы успели отойти слишком далеко по тротуару, Дэниел решил проблему за меня, поспешно выскочив из толпы.

— Эй, не возражаете, если я прогуляюсь с вами до «Вик», дамы? — спросил он. Он казался немного запыхавшимся.

— Я не против, — сказала я, вся спокойная, хладнокровная и собранная, что было полной противоположностью тому, что я чувствовала. Я улыбнулась про себя, обрадованная мыслью о том, что он побежит нас догонять.

— Какая замечательная семья. Я не могу себе представить, через что, должно быть, проходят Лэнгфорды, — сказал он, покачав головой, когда поравнялся с нами.

— О, я знаю, — сказала Джули. — Когда ты знаешь кого-то, кого лично задело вождение в нетрезвом виде, это становится тебе близко, понимаешь?

— Да, безусловно, — сказал он. — Кстати, ты планируешь посетить завтрашний вечер сбора средств в МР (Ментальное расстройство, описывающее чрезмерную мечтательность, в большинстве случаев проходящую часами, а также мешающее жизни. Суть не в том, о ЧЕМ вы мечтаете, а в том, НАСКОЛЬКО ДОЛГО и СИЛЬНО это препятствует реальности)? Это достойное дело и отличный способ почтить память Мэри. — Он многозначительно посмотрел на меня. Я почти боялась заговорить, уверенная, что неизбежно что-нибудь раскрою.

— Ты идёшь? — спросила я его.

— Думаю, да. Я бы хотел выразить свою поддержку.

— Что думаешь, Джул? Тебе нравится? — Я спросил её.

— Эм, конечно. У меня завтра мало дел.

Я воздержалась от возбужденного припляса. Проходя через двор Сент-Майка, Дэниел шёл рядом со мной, время от времени касаясь моей руки своей. Мимолетные прикосновения были достаточно незаметными, чтобы Джули их увидела, но их деликатность не помешала мне испытать прилив удовольствия от каждого прикосновения. На пути к «Вику» он остановился и указал в сторону Авеню-роуд.

— Мне нужно перейти на эту сторону, чтобы забрать свою машину, — объяснил он. — Думаю, увидимся завтра вечером на благотворительном вечере? Может быть, мы могли бы посидеть вместе, если это не слишком странно.

— Не думаю, что это было бы странно, — сказала Джули, посмотрев на меня и слегка приподняв бровь. — Что думаешь, Обри?

— Нет, думаю, что нет.

— Тогда увидимся там, — сказал он. — Хорошего дня.

Он быстро взглянул на меня, прежде чем повернуться и направиться к главной дороге. Я помахала ему, но старалась не смотреть ему вслед — задача не из легких.

— В последнее время он в хорошем настроении, — сказала Джули. — Может быть, мистеру Шмекси просто нужен был отпуск. Боже, не могу поверить, что у нас с ним завтра свидание. Интересно, любит ли он секс втроем?

— Да, наверное, Джул. Благотворительные мероприятия МР известны своей извращенностью.

Она рассмеялась и обняла меня, а затем мы расстались. Я вздохнула, испуганная, но испытывающая облегчение оттого, что она не стала настаивать на своих подозрениях. Нам с Дэниелом нужно было быть осторожнее. Прошло всего пять дней, а ситуация уже становилась неопределенной.

Я на мгновение уставилась на дорогу, не зная, что делать. Предполагая, что Дэниел позвонит мне, чтобы уточнить, какие у него планы на вторую половину дня, я развернулась и направилась обратно в Джекман-холл. Когда я проходила через двор, мне пришло в голову, что все в «Вик» приобрело новое значение. Клён, скамейка перед библиотекой, сторожка у ворот — воспоминания о маленьких романтических моментах, которыми мы с Дэниелом разделили за последние несколько дней, пронизывали все.

Я проходила через сторожку у ворот, вспоминая наши невероятные объятия, когда в моей сумочке завибрировал телефон. Я остановилась, чтобы достать его из сумки, и мое сердце бешено заколотилось, когда я ответила.

— Дэниел, где ты?

— Я так понимаю, ты одна? Ты уже дома?

— Не совсем. — Я рассмеялась. — Думаю, можно сказать, что я замечталась.

— Я почти у отеля «Времена года», к северу от Блура. Я припарковал свою машину в их подземном гараже. Ты можешь зайти ко мне?

Можно ли мне зайти? Смогу ли дойти на своих ногах до угла Блур и авеню? Чёрт возьми, я бы поползла, если бы пришлось!

— Буду через десять минут.

— Отлично. Я подожду в вестибюле.

Я поспешила по Авеню-роуд, насколько могла. Перейдя Блур-стрит, я взглянула на «Времена года». Я никогда не была внутри этого отеля. Ещё одно место, представляющее, как жила другая половина. Дэниел, по-видимому, всю жизнь был членом этой другой половины. Я почувствовала укол неуверенности в себе, когда подумала, насколько разным было наше происхождение, но быстро подавила его. Дэниел хотел проводить время со мной, так зачем сомневаться?

Когда я подошла к входу в отель, швейцар провел меня внутрь. Несколько человек сидели на кожаных диванах в центре вестибюля, у их ног лежали чемоданы. Туристы. Мои шаги эхом отдавались по мраморному полу, пока я бродила вокруг, заглядывая за растения и колонны. Дэниела нигде не было видно. Я пришла по адресу?

Я нерешительно покусывала ноготь на большом пальце, раздумывая, стоит ли мне спросить консьержа, есть ли здесь другой вестибюль, когда краем глаза заметила какое-то движение. Слева от лифтов открылась дверь, и выглянул Дэниел, жестом приглашая меня присоединиться к нему. Я улыбнулась и направилась через весь холл к двери. Он стоял, прислонившись к стене на лестничной клетке, его пальто висело на перилах.

— Иди сюда, — прошептал он, отталкиваясь от стены и раскрывая для меня свои объятия. Я потянулась к его протянутым рукам и оказалась в его объятиях. Он притянул меня к себе и вздохнул от удовольствия. Я ответила ему таким же вздохом.

Находиться в его объятиях было чистой, неподдельной радостью.