Смертельная клятва

13

САБРИНА

Я не уверена, что когда-нибудь привыкну к тому, как голоден Каин каждый раз, когда он прикасается ко мне. Когда его рот накрывает мой, его язык настойчиво поглаживает край моих губ, я на мгновение забываю, что он окровавлен и в синяках, его волосы зачесаны назад, как будто они были мокрыми или потными и начали сохнуть, на нем надета тренировочная пара шорты с брызгами крови и футболка. Я не знаю, что с ним случилось и что происходит, но все возможные вопросы умирают на моих губах, когда он целует меня, как голодный.

Стоя здесь, он выглядит первобытным, почти животным, и точно так же целует меня, его руки скользят по моей рубашке и доходят до талии моих джинсов, а его руки проникают под ткань.

Я ему нужна, и это пробуждает во мне то же самое. Вопросы, которые мне следовало бы задать, проносятся у меня в голове, но они продолжают теряться в тумане желания, которое возникает в тот момент, когда я чувствую его грубые ладони на своей коже, в тот момент, когда эти руки скользят вниз, чтобы схватить мою задницу и притянуть меня к себе сильно прижав к своему напряженному телу.

Я втягиваю воздух, чувствуя, как его эрекция прижимается к моему бедру. Он ощущается тверже, чем в прошлый раз, если это возможно, и когда его язык проникает в мой рот, перехватывая дыхание, я понятия не имею, что сейчас произойдет.

Его руки сгибаются под изгибом моей задницы, подхватывают меня и прижимают к себе, когда он поворачивается в сторону моей спальни. Мои ноги обвивают его, не задумываясь, мои руки сжимают его плечи, а он продолжает меня целовать, его язык переплетается с моим, пока он, шатаясь, идет по коридору в сторону спальни.

Должно быть, ему больно. Его руки, его губы… ему, должно быть, больно, я не понимаю, почему это не так, но для него это, кажется, не имеет значения. Каждый раз, когда я пытаюсь разорвать поцелуй, он снова захватывает мой рот, впившись зубами в мою губу, переплетая наши языки, как будто он отчаянно пытается не остановиться. И только когда он швырнул меня на кровать, нависая надо мной и начиная стягивать мою футболку, мне удается оторвать свой рот от его.

— Каин, что случилось? — Задыхаюсь я, и кладу ладонь ему на грудь встречаясь с его темными, полными похоти глазами. — Ты ранен. Что происходит?

Он качает головой, его рыжевато-каштановые волосы падают ему на лицо, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Нет, — выдает он, его руки все еще лежат на моей рубашке, прижаты к бокам, и он наклоняется надо мной, положив одно колено между моих ног. Когда мой взгляд опускается вниз, я вижу, как его член натягивает шорты, и толстый выступ выдвигается наружу, требуя облегчения.

Между моими бедрами возникает лужа возбуждения, горячая и настойчивая, и мне хочется задать вопросы позже. Попросить его снова сделать то же, что он делал своим языком, чтобы я могла почувствовать это изысканное удовольствие.

Каин делает глубокий, неровный вдох, его пальцы сжимают мои бока.

— Ты видела, как я боксировал в тот день в спортзале, да?

Я киваю, и кусочки начинают складываться воедино.

— Это все от бокса?

— Борьба, да. Неофициально. Сегодня вечером я дрался. — Грудь Каина тяжело вздымается, и я чувствую трепет волнения при мысли о том, что он на ринге противостоит другому мужчине, в поту, каким он был в тот день в спортзале. Я представляю, как они кружат вокруг друг друга, обмениваются ударами, хватаются и борются, всю эту жестокость, и чувствую восторг, которого не ожидала. — Оттуда это все.

— Ты выиграл? — Шепчу я, и на его лице расплывается медленная, дикая ухмылка.

— Да, я, черт возьми, выиграл.

Прежде чем я успеваю остановиться, я сжимаю кулак на его футболке и притягиваю его рот к себе. Опять же, есть разница между тем, что, как я знаю, я должна чувствовать, и тем, что я чувствую на самом деле. Я должна быть в ужасе, напугана, может быть, даже испытывать отвращение к насилию. Мне следовало бы злиться на Каина за то, что он открыл мне это, позволил мне увидеть эту его сторону вместо того, чтобы скрывать ее.

Но правда в том, что это меня возбуждает, мое желание разгорается от соленого железного привкуса крови на его губе, прижатой к моему языку, когда я отвечаю на его поцелуй с той же страстью, с которой он поцеловал меня. И запах пота и металлическая жестокость на его коже заставляет меня хотеть его еще больше, заставляет меня хотеть в нем всего настоящего, первобытного и живого.

Мужчины, которых я знала всю свою жизнь, всегда были жестокими. Я всегда жила в центре круга насилия. Но разница в том, что они прятали это вокруг меня. Они надевали дорогие строгие костюмы, пили шампанское, танцевали под струнную музыку и вели вежливую беседу. Все, что касалось их личности, было прикрыто налетом респектабельности.

Каин грубый и настоящий. Он жестокий, но я вижу это, все здесь открыто, и я могу принять или отвергнуть его. И эта реальность пульсирует во мне, пробуждая потребности, о существовании которых я даже не подозревала. Заставляя меня хотеть того, что я не могу выразить словами или даже не знаю, как представить.

Все, что я знаю, это то, что я хочу его. Вот так, здесь и сейчас.

Я обхватываю его ногами, выгибаюсь и прижимаюсь губами к его, и Каин стонет со звуком, почти болезненным. Его бедра прижались к моим, твердый выступ его члена трется об меня, а его пальцы цепляются за мою рубашку, дергая ее вверх.

Он прерывает поцелуй лишь на время, достаточное для того, чтобы снять с меня рубашку, его левая рука скользит вокруг моей талии и поднимает меня, одновременно грубо снимая с меня лифчик. Его мозолистые ладони мгновенно накрывают мою грудь, придавая ей форму, царапая соски, а я стону и выгибаюсь под его прикосновениями.

— Сегодня ты моя, Сабрина, — рычит он, наклоняя голову вперед, когда его рот касается моего горла, и он всасывает там мягкую плоть. — Вся ты. Я собираюсь трахнуть тебя сегодня вечером, зайчонок. И мне не терпится почувствовать, как ты кончишь на моем члене.

Никаких вопросов, никакого разрешения. Но опять же, никто никогда не собирался просить быть моим первым. Единственным, кто до этого имел право дать добро на лишения меня девственности, был мой отец: от меня ожидали, что я просто лягу и раздвину ноги, чтобы тот, кому сказали, мог надеть мне кольцо на палец.

Сейчас, если я скажу «нет», если я оттолкну Каина он остановится. Я не думаю, что он стал бы мне навязываться. Он не имеет ко мне никаких претензий и не имеет на это права, но он решил, что это будет его, и я не могу придумать никакого аргумента против этого, который не смоется волной возбуждения еще до того, как это станет возможным.

Я хочу этого. Я хочу его. И когда он дергает за пуговицу моих брюк, грубо стягивая джинсы с бедер, я хватаю его рубашку и поднимаю ее, желая снова увидеть его без рубашки впервые с тех пор, как поймала его в спортзале.

Каин помогает, срывая рубашку через голову одной рукой, а другой расправляя мои джинсы, и я втягиваю воздух, когда вижу его обнаженный торс. На ребрах у него багровеет синяк, еще один внизу живота, на коже шелушатся запекшиеся капли крови. Но под всем этим находится упругая плоть и рельефные мышцы, ведущие к его широкой груди, плечам и мускулистым бицепсам. И все это покрыто татуировками, завитками и гравировкой узоров, нанесенных на его кожу.

Я протягиваю руку, прикасаюсь к нему, и Каин втягивает воздух, как будто он обжегся. Я обнажена под ним, и он сдергивает шорты, отбрасывая их, и впервые вся его обнаженная плоть соприкасается со всей моей.

Горячая, тяжелая тяжесть его эрекции прижимается к тугой плоти нижней части моего живота. Каин толкается ко мне, стонет, когда его рот опускается, чтобы снова завладеть моим, и его колено раздвигает мои ноги в стороны с настойчивостью, которая заставляет мои бедра раздвигаться без борьбы.

Он наклоняется, его пальцы скользят между моими складками, и он снова стонет, когда видит, насколько я мокрая. Его пальцы скользят вверх, через мокрое месиво, в которое он меня превратил, к моему набухшему клитору, когда он кружит вокруг него собирая влагу растирая ее.

— Черт, мне нужно быть в тебе, — стонет он, его пальцы уверенно скользят по моему клитору. — Кончи для меня, принцесса. Кончи, чтобы я мог тебя трахнуть.

Удовольствие распространяется по мне, горячее, яркое и обжигающее, сжимая клубок нарастающего возбуждения в моем животе, подталкивая меня ближе к краю. Я смутно осознаю, насколько толстым он ощущается рядом со мной, настойчивую пульсацию его члена, скользкое, жидкое ощущение его выделяющейся спермы на моей коже. Я помню, как он растянул мои губы, когда я скользнула ими по нему, какой он чертовски большой и как я понятия не имею, как он вообще поместится внутри меня.

Но все это кажется далеким беспокойством по сравнению с тем, как он гладит мой клитор, его язык переплетается с моим в одинаковом ритме, его грудь вздымается рядом с моей, когда он подгоняет меня. Кажется, он отчаянно жаждет моего оргазма, отчаянно хочет, чтобы я кончила, и это только подстегивает меня, заставляя меня стонать, чувствуя, как мои мышцы напрягаются и сжимаются, и эта пропасть экстаза становится все ближе с каждым мгновением.

Его большой палец быстро заменяет остальные пальцы, так быстро, что он почти не пропускает ни секунды, настойчиво потирая взад и вперед, пока я задыхаюсь и выгибаюсь. Я близко, чертовски близко, и я думаю, он это может видеть, потому что он разрывает поцелуй и смотрит прямо мне в глаза, когда они распахиваются.

— Кончай, принцесса, — требует он, и я чувствую, как облегчение накатывает на меня, как прилив.

В тот момент, когда я чувствую, как наступает оргазм, удовольствие разливается по каждому нерву, его два пальца погружаются в меня. Я вскрикиваю от внезапной острой, горячей боли, от колющего ощущения его пальцев, вонзающихся в мою сжимающуюся киску, переплетающихся с интенсивным удовольствием и сбивающих с толку каждую чувственную часть меня. Я не знаю, плохо это или хорошо, боль или удовольствие, но я кончаю на его руку, кончаю с силой, и мои бедра поднимаются вверх, когда я сжимаю его толкающие пальцы.

Каин откидывается назад, его колено толкает мои ноги еще шире, и одна из его рук хватает меня за верхнюю часть бедра, а другая тянется между нами, совмещая его опухшую головку члена с моим мокрым входом.

— Боже, я чертовски ждал этого, — рычит он и толкается.

На мгновение у меня перехватывает дыхание, как будто меня ударила сила, которая выбивает из меня весь дух. Он входит в меня одним резким и быстрым движением бедер, погружая себя в меня по самую рукоять, его массивный член растягивает меня, заполняя меня полностью. Я чувствую, как он достигает дна, его бедра прижимаются к моим, когда он наклоняется надо мной, тяжело дыша и замирает.

В его глазах есть что-то дикое, дикий взгляд, почти похожий на победу, хотя это не может быть таковым. Это не имеет никакого смысла. Моя голова кружится от боли и чужого ощущения его члена внутри меня, но под этим скрывается толчок удовольствия от моего оргазма и тот факт, что ощущение, как он наполняет меня, хотя и странное, но тоже… хорошее.

Каин вздрагивает, его взгляд все еще прикован к моему, и он начинает выскальзывать из меня. Он настолько толстый, что я чувствую каждое ощущение, каждый дюйм моей внутренней плоти, тянущейся к нему, это трение стимулирует нас обоих. Грудь и шея Каина покраснели, его руки впиваются в подушку по обе стороны от моей головы, его бедра отводятся назад, и он стонет со звуком удовольствия, которое, кажется, исходит из самой глубокой части его тела.

— Боже, ты такая чертовски узкая, — задыхается он. — Такая тугая и горячая, мне так чертовски хорошо… блядь, я мог бы кончить прямо сейчас.

— Ты собираешься? — Шепчу я, осознавая, насколько нелепо это звучит, только через мгновение после того, как слова вылетели из моих уст. Но у меня кружится голова, я шокирована, поражена тем, как быстро я могу переходить из одного состояния в другое. Еще минуту назад я была девственницей, а теперь нет. То, что мне всегда говорили снова и снова, что это самая ценная часть меня, исчезло в одно мгновение.

— О да, принцесса, — шепчет Каин, обхватив рукой мое лицо. — Я собираюсь, но не так скоро.

Его взгляд не отрывается от моего лица, он выходит из меня, дюйм за дюймом, пока внутри меня не остается только его налитая головка. А затем он отстраняется, выскальзывая из меня, протягивая руку между нами, чтобы схватить себя за длину и наклонить ее вверх.

Я задыхаюсь, когда скользкий горячий кончик касается моего клитора. Мои бедра инстинктивно выгибаются вверх, ожидая еще одного резкого всплеска удовольствия, которое захлестывает меня при контакте, и Каин мрачно посмеивается, двигая бедрами так, что его член снова касается меня.

— Тебе это нравится, принцесса? — Бормочет он, повторяя движение. Его кончик кажется скользким, натянутым и твердым, когда он прижимается к моему самому чувствительному месту, и, клянусь, я чувствую, как тепло его предварительной спермы вытекает на мой клитор. Когда он снова трется, я чувствую эту горячую влажность.

— Да, — шепчу я, запрокидывая голову назад. — О боже, да… — Мои бедра снова выгибаются, когда Каин прижимается ко мне, потирая мой клитор своим членом так же, как он это делал пальцами несколько минут назад.

— Как ты думаешь, ты могла бы кончить вот так? Думаешь, ты сможешь намочить мой член, прежде чем я снова тебя трахну? — Его шелковистый голос мрачно и соблазнительно окутывает меня, когда он дразнит меня кончиком. Он постукивает головкой члена по моему клитору, слегка шлепает его, прежде чем снова потереть, и у меня вырывается крик удовольствия.

— Да, — шепчу я, тяжело сглатывая, и снова чувствуя нарастающее удовольствие, нарастающую потребность, и каждое движение бедер Каина приближает меня.

— Хорошая девочка, — шепчет он и протягивает свободную руку, ловя пальцами мой подбородок. Он держит меня там, заставляя продолжать смотреть на него, выдерживать его взгляд, в то время как его другая рука гладит член взад и вперед по моему клитору.

Это ощущение отличается от его пальцев. Это кажется каким-то грязным, и я чувствую, что безнадежно наклоняюсь, когда разлетаюсь под ним, скручиваюсь от трения, когда во второй раз гонюсь за этим восхитительным удовольствием. Я могла бы пристраститься к этому, думаю я, чувствуя, как это нарастает, к ощущению его крепких мышц и горячей кожи на моей, его толстой длины, трущейся об меня. Я чувствую, что сжимаюсь, желая, чтобы это чувство снова наполнило меня, и мысль об этом… вот что меня перебивает…

Я никогда особо не думала о том, каким будет мой первый раз. В тот раз, когда мне пришло в голову задуматься, я подумала, что, вероятно, это будет холодно и бесчувственно, церемониальное взятие чего-то, что полностью отдало бы меня человеку, который почти купил бы меня у моего отца. Я не ожидала мягкости, нежности или романтики. Возможно, именно поэтому я беспомощно возбуждаюсь, а не разочаровываюсь тем, что Каин обращается со мной так грубо.

В этом есть страсть. Грубое, ничем не сдерживаемое желание. И это лучше, чем все, что я когда-либо могла себе представить.

Я откидываю голову назад, когда меня охватывает оргазм, мои ноги сжимаются вокруг его, мои бедра выгибаются вверх, наши тела стираются вместе, когда горячие волны удовольствия накатывают на меня. Я задыхаюсь, все еще чувствительна от первого вторжения, и я чувствую, как Каин дрожит надо мной, его тело на мгновение напрягается, когда он напрягается, удерживая себя, нависая надо мной, все еще сжимая пальцы вокруг моего подбородка.

— Боже, мне нравится смотреть, как ты кончаешь, — рычит он. — Я так чертовски близко, Сабрина.

То, как он произносит мое имя в этот момент, с сильным, отчаянным желанием, вызывает дрожь удовольствия по моей коже. Никто никогда не говорил со мной таким образом. Никто никогда не хотел меня так. Как будто я всю жизнь провела в пустыне и даже не подозревала об этом, а теперь меня омывает дождь. Я никогда не знала, как приятно быть желанной, а Каин очень хочет меня, хоть я и неопытна, я это знаю.

Я чувствую сильное давление его кончика на мой вход, когда он снова начинает скользить в меня, на этот раз медленнее, а все его тело дрожит надо мной. Как будто он хочет насладиться каждым дюймом, его лицо напряжено от удовольствия, у него перехватывает дыхание, когда он отпускает мое лицо и сжимает спинку кровати над нами, а другая рука упирается в подушку рядом с моей головой.

— Смотри на меня, принцесса, — рычит он. — Я хочу видеть выражение твоих глаз, пока я тебя трахаю. Я хочу видеть, как тебе будет приятно, когда мой член погрузится в тебя.

Каждое слово вызывает во мне волну удовольствия, голос Каина груб от похоти. Он снова толкается в меня, резко двигая бедрами, его ритм начинает сбиваться, когда я слышу, как он резко втягивает воздух. Он погружается в меня по самую рукоять, раскачиваясь, пока натянутая кожа его таза трется о мой клитор, и я издаю задыхающийся стон.

Боль все еще чувствуется, жжение от его вторжения еще не полностью прошло, но она переходит в удовольствие, которое нарастает и нарастает с каждым сильным толчком. Не достаточно, чтобы заставить меня кончить прямо сейчас, не в этот раз, но достаточно, чтобы пообещать больше удовольствия в будущем.

— О боже, — стонет Каин, снова толкаясь, и мое тело мгновенно реагирует, выгибаясь навстречу ему. Я еще не выучила ритм, но двигаюсь инстинктивно, мои руки скользят вверх, чтобы схватить его за плечи, когда он прижимается ко мне с каждым движением бедер. — О, черт. Я, черт возьми, кончаю, я…

Впервые с тех пор, как он ворвался в мой дом и поцеловал меня, мне пришло в голову, что он не использовал презерватив. Сначала это не пришло мне в голову, я никогда не ожидала, что подумаю о презервативах. Если бы я вышла замуж за кого-то, кого выбрали за меня, как и ожидалось, он бы никогда не использовал презерватив. Желаемым эффектом было бы рождение ребенка как можно скорее, без необходимости использовать защиту.

Но последнее, что мне сейчас нужно, это беременность. И я осознаю, с приступом страха, смешанного с запретным возбуждением, что Каин находится на грани того, чтобы кончить в меня без видимого намерения вырваться наружу.

— Каин! — Я выдыхаю его имя, одна из моих рук прижимается к его груди, а его бедра резко движутся ко мне, удовольствие от него наполняет меня снова и снова, угрожая украсть и мое дыхание, и все, что я хочу сказать. Мой разум затуманивается от удовольствия, мое тело движется вместе с ним, хотя я пытаюсь оттолкнуть его. — Каин, тебе нужно вытащить…

Бедра Каина прижимаются к моим, его рука сжимает спинку кровати, когда он стонет.

— Я не могу… черт, Сабрина, я не могу, черт возьми, остановиться, ох, блядь…

Его бедра прижимаются к моим, его член напрягается внутри меня, невероятно твердый в тот момент, когда я чувствую первые горячие струи его спермы. Его спина выгибается, голова откинута назад, когда он издает стон от чистого удовольствия, его мышцы напряжены и колеблются, когда он снова толкается, прежде чем удерживать себя так глубоко внутри меня, как только может.

— Блядь, блядь… — стонет он, задыхаясь, когда его бедра касаются моих.

Страх охватывает меня при осознании того, что только что произошло, но он заглушается всем остальным. Контролируемый Каин — это великолепно красиво, но разлетающийся на куски Каин — это нечто иное: животное существо, претендующее на меня, овладевающее мной, наполняющее меня самым первобытным способом, каким только возможно. Его жар наполняет меня, его сотрясает дрожь, когда он стонет, его член пульсирует внутри меня, когда я чувствую, как горячая липкость его спермы уже вытекает по его длине на мои бедра.

— О боже, — выдыхает он, наклоняясь вперед, все еще хватаясь за спинку кровати, чтобы удержаться. — Боже мой, это было здорово. — Его голова наклоняется вперед, грудь вздымается, прежде чем он смотрит на меня, его темно-голубые глаза все еще остекленевшие от удовольствия. — Черт, принцесса.

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как по мне пробегает легкая дрожь.

— Я… это было… — Я не могу найти слов. Это было намного больше, чем я когда-либо могла себе представить в свой первый раз. Это было больше, чем я когда-либо могла себе представить, чем секс будет для меня вообще. Пока Каин перемещается внутри меня, медленно выдвигаясь дюйм за дюймом, я сопротивляюсь желанию схватить его за плечи и удержать здесь, со мной. Что-то во мне сопротивляется мысли, что он меня оставит, хочется, чтобы он был похоронен внутри, чтобы делал это снова и снова.

Каин издает шипение, выскальзывая наружу, и его снова охватывает дрожь.

— Боже, ты чертовски тугая, — стонет он. — Даже несмотря на то, что ты мокрая, ты как будто держишь меня там изо всех сил.

— Это хорошо? — Мне удается спросить, пока он раскачивается на коленях, и он посмеивается, проводя рукой по влажным от пота волосам.

— Это чертовски невероятно, зайчонок. — Говорит он мне, а я смотрю на него, рассматривая его израненное тело, все еще покрытое кровью. Его взгляд падает между моих бедер, его лицо пылает, когда он смотрит на меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

— Ты смотришь на меня как… — Я снова не могу найти слов. Я даже не уверена, что полностью понимаю выражение его лица. Это снова почти победа, но я не могу понять этого. Он ничего не выиграл, занимаясь со мной сексом, кроме того, что он стал моим первым. И я полагаю, что даже мужчины, которые не ищут невесту, которая сможет обменять свою девственность на деньги и власть, хотят этого.

— Ты понятия не имеешь, как ты сейчас выглядишь. — Голос у него хриплый, затемненные глаза скользят по моему телу, и снова между ног. — Черт возьми, в лучшем смысле. Вся потная и покрасневшая, твоя хорошенькая киска открыта для меня, из нее капает моя сперма. Я мог бы снова кончить, просто глядя на тебя вот так. — Его смягчающийся член дергается между бедрами, словно подчеркивая это утверждение, и я кусаю губу.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Тихо спрашиваю я. — Ты выглядишь так, будто тебе больно.

Каин усмехается, скатываясь с кровати.

— У меня бывало и хуже, — категорически говорит он. — Кроме того, это не значит, что я сам не записался на бой. Это ничто по сравнению с теми, в которых я бывал. — Он щурит глаза. — Тебя это беспокоит?

Я качаю головой, слегка приподнимаясь на подушках. Теперь, когда лихорадка похоти прошла, я чувствую себя незащищенной, и подтягиваю колени к груди, закрывая свои самые интимные места от взгляда Каина.

— Нет. На самом деле наоборот, — признаюсь я, и Каин лихо ухмыляется.

— Увидев меня таким, ты возбудилась да? Вот как мы оказались в таком положении?

— Это не единственная причина. — Я нервно облизываю губы. — Я хотела этого. Я хотела этого с тех пор, как ты поцеловал меня в спортзале. Мне просто… нужно было немного времени. Все произошло очень быстро. — Я медленно вздыхаю, снова чувствуя липкость на бедрах. — Ты случайно не знаешь, где я могу взять здесь противозачаточное средство? Доктор даст мне, если я попрошу?

При мысли о том, чтобы пойти в клинику маленького городка и попросить таблетку «на следующее утро», у меня вспыхивает лицо. Каин качает головой, и я чувствую, как у меня скручивается живот.

— Сомневаюсь. Возможно, где-нибудь в Луисвилле. Но тебе не стоит об этом беспокоиться, — говорит он, и его тон настолько убедителен, что я почти верю ему.

— Мне не нужно… что, черт возьми, заставляет тебя так говорить?

— Это было один раз. Редко кто беременеет с первого раза. И к слову, если ты беспокоишься о болячках, то я недавно обследовался, так что тебе не стоит об этом беспокоиться. — Он пожимает плечами и тянется за шортами.

— Едва ли это является абсолютно надежной гарантией, — говорю я сквозь стиснутые зубы, приятная дымка послесвечения быстро исчезает перед лицом этой новой реальности.

Каин снова пожимает плечами, натягивая шорты. Мои протесты на мгновение теряются, когда я наблюдаю, как дрожат мышцы его рук и живота, а шелковые шорты свисают низко на бедрах.

— Ни прерывание, ни презервативы, не являются гарантией. — Он выпрямляется и резко вздыхает, увидев выражение моего лица. — У тебя недавно были месячные?

Моё лицо словно горит. Когда я бормочу положительный ответ, а Каин выглядит удовлетворенным.

— Ты не забеременеешь, — говорит он, натягивая футболку. — Все будет хорошо. Я не хотел увлекаться. Я просто… — Он снова резко выдыхает. — Это было чертовски хорошо.

Впервые я задаюсь вопросом, говорит ли он правду. Но выражение его лица выглядит открытым, искренним, и мне не хочется думать, что он может лгать. Кроме того, пока я смотрю, как он заканчивает одеваться, я думаю, что он не может хотеть, чтобы я забеременела. Он, наверное, отвез бы меня в клинику, если бы думал, что шанс действительно есть. Это интрижка, он не хочет от меня ребенка.

В этом есть смысл, и я чувствую облегчение, как будто что-то раскручивается у меня в животе. Я откидываюсь на подушки и хватаюсь за плед, когда прохладный воздух начинает ощущаться, от чего у меня покалывает кожа, что замечает Каин, скользя на кровать рядом со мной, пока я укутываю себя одеялом.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, принцесса? — Спрашивает он, протягивая руку и касаясь моего подбородка одним пальцем. — Я уйду, если хочешь.

Я качаю головой, внезапно осознав одну вещь. Я не хочу снова оставаться одна, по крайней мере, пока.

— Нет, — говорю я тихо. — Оставайся столько, сколько хочешь.