Смертельная клятва

8

САБРИНА

Каин подвозит меня до моего дома, ставя грузовик на парковку. Он выходит прежде, чем я успеваю что-либо сказать, подходит ко мне и открывает мне дверь, прежде чем я успеваю сказать ему, что в этом нет необходимости. Это то, к чему я, конечно, привыкла. Водители открывали мне дверь, входя из машины, куда бы я ни пошла. Но что-то во мне сопротивляется впечатлению Каина обо мне как об избалованной принцессе. Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Особенно, когда он не знает правды о том, в какой жизни я родилась.

Это правда, которую я тоже не хочу ему говорить.

Не сейчас, а может быть, и никогда. Ведь я не знаю, какое долголетие у этих отношений. Если это будет не более чем интрижка, то ему не обязательно знать. Мне не нужно рассказывать ему о Сабрине Петровой. Я могу быть просто Сабриной Миллер — этой новой женщиной, которой я пытаюсь научиться быть. Женщиной, которая может сама выбрать себе любовника, если захочет, и в конце концов, ее собственное будущее.

Я выскальзываю из грузовика и приземляюсь так близко к Каину, что почти задеваю его. Я втягиваю воздух, не желая этого, и вижу, как его взгляд темнеет, его глаза пристально смотрят на меня, когда я смотрю на него. Я почти ожидаю, что он переместится и прижмет меня к двери грузовика, прижав свой рот к моему, как он это сделал раньше.

Вместо этого он протягивает руку вверх, нежно проводя кончиком пальца под моим подбородком, поднимая его вверх и приближая свой рот к моему, и когда он целует меня, это так же нежно, почти вежливо. Прикосновение губ, не более того. Ничего горячего, требовательного или настойчивого.

И это вызывает у меня мурашки по спине. Я чувствую, как мои губы приоткрываются, чувствую, что наклоняюсь вперед, но Каин отстраняется.

— Увидимся, — говорит он, делая шаг назад, в его глазах светится озорство, которое одновременно интригует и раздражает меня.

Но опять же, похоже, это просто тот эффект, который он на меня оказывает.

— Я уверена, что так и будет, — язвительно говорю я, затем колеблюсь, кусая губу и тянусь за сумочкой. — Спасибо, — добавляю я. — За ужин.

— Я был рад, принцесса. — Он усмехается и, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, возвращается к водительской стороне, прыгает внутрь и закрывает дверь.

Я наблюдаю за ним всего мгновение, чувствуя, как дрожь желания все еще покалывает мою кожу. Затем я поворачиваюсь, открываю входную дверь и проскальзываю внутрь. В тот момент, когда она закрывается за моей спиной, я откидываюсь на нее и позволяю своим глазам ненадолго закрыться. Ничто в этом вечере не пошло так, как я ожидала. Я шла сказать Каину спасибо, и… И что? Неужели я действительно думала, что больше ничего не произойдет? Что я пройду через полгорода только для того, чтобы поблагодарить его и уйти? Что он не стал бы говорить о том, что чуть не произошло сегодня утром у меня на кухне? Я не ожидала, что, когда я войду, он будет без рубашки и будет выглядеть вот так, но все же, неужели я действительно была настолько наивна?

Может быть… или, лишь может быть, я просто не хотела признаваться в том, на что я действительно надеялась.

В любом случае, я поняла чего хочу. И теперь мне нужно решить, что я буду с этим делать.

На следующее утро Мари звонит мне и спрашивает, не хочу ли я выпить с ней кофе, после того как она отвезла детей в школу.

— Синди и Дафна тоже встретят меня там, — сообщает она мне, и я колеблюсь. Мари — единственная, с кем я до сих пор чувствую себя вполне комфортно. Но, по словам Колдуэлла, я должна «выходить больше». И учитывая все то, что происходит с Каином, я знаю, что последнее, что мне нужно, — это еще больше изолироваться, чтобы все, что у меня было, — это время подумать об этом.

Я не могу позволить ему стать навязчивой идеей. Все это для меня ново, и на самом деле у меня нет никого, кто мог бы провести меня через это. Если я позволю ему завладеть всеми моими мыслями и временем, у меня будут еще большие проблемы, чем сейчас.

— Конечно, — говорю я ей. — Увидимся в…

— Минут через двадцать, — говорит Мари. — Я заскочу и заберу тебя!

Я схватила пару темно-синих джинсов и желтый вязаный свитер с рисунком подсолнухов и собрала волосы в небрежный пучок. К тому времени, как я быстро съедаю тарелку хлопьев, оставив чашку кофе, чтобы дождаться кофе с Мари, я слышу звук подъезжающего к дому минивэна.

Она широко улыбается мне, когда я сажусь, смахивая с сиденья несколько рассыпанных крошек.

— Синди уже там. Дафна сказала, что опоздает на несколько минут. Я так рада, что ты согласилась пойти!

— Почему нет? — Я улыбаюсь в ответ, жалея, что мне всегда неловко, пытаясь завязать разговор. У меня никогда не было таких больших трудностей с моими друзьями в Чикаго, но мы жили одной жизнью, имели одинаковое будущее, любили одни и те же вещи. Я никогда не знаю, что я могу сказать, чтобы изменить мнение Мари обо мне, что заставило бы ее взглянуть на меня с той же оценкой, что и другие женщины, и как бы мне не хотелось в этом признаваться, я хочу, чтобы ей нравилось наше общение. Мне нравится, что из всех, кого я здесь встретила, она, кажется, искренне наслаждалась моей компанией.

Она… и Каин, теперь. Хотя… я не всегда до конца уверена, что я ему нравлюсь. Я не могу сказать, просто ли это похоть или что-то большее. Если то, как он меня дразнит, не является частью какого-то большего чувства. Я недостаточно знаю мужчин, чтобы знать наверняка.

Мари подпевает радио, пока мы едем в кафе, останавливаемся перед ним и паркуемся. Когда мы входим, я вижу Синди, уже сидящую в небольшом скоплении стульев в оконном уголке, с кружкой кофе на круглом столе в центре, и она машет нам рукой.

— Привет, Мари! Ох… привет, Сабрина. — Ее голос немного падает, когда она видит меня, и у меня сжимается грудь. В ее тоне нет ничего чрезвычайно грубого, никто из присутствующих здесь никогда не стал бы по-настоящему грубым, но есть в нем что-то, что подсказывает мне, что она скрывает небольшое разочарование по поводу моего прихода. — Дафна будет здесь примерно через пять минут.

— Это похоже на собрание книжного клуба в миниатюре! — Говорит Мари со смехом, а Синди качает головой.

— О нет, не предлагай этого Дафне! Я уже отстала от глав на неделю. Мне придется поторопиться, чтобы наверстать упущенное перед нынешней встречей.

— Я тоже отстаю, — нерешительно говорю я, слегка улыбаюсь ей, и, к моему удивлению, она улыбается мне, приподняв бровь.

— Горячее свидание?

Я почти рефлекторно лгу. Но в последнюю секунду я думаю: а почему бы и нет? Почему бы не сказать правду? В том, что происходит между мной и Каином, нет ничего плохого, в отличие от моей прежней жизни.

— На самом деле — да. Вроде того, — уклоняюсь я, кусая губы и глядя на очередь за кофе. Мое сердце внезапно колотится в груди при мысли о том, чтобы рассказать об этом кому-нибудь. Это заставляет меня чувствовать свидание более реальным.

Раньше я никогда не сплетничала о мальчиках со своими подругами. Некоторые из них с нетерпением ждали, когда их браки будут устроены, в основном ради свободы иметь собственное хозяйство вдали от родителей с будущими детьми, которые у них будут. Но у всех нас был некоторый страх перед мужьями, которых нам выберут. Любовь, желание, совместимость, ничего из этого не учитывалось. Наши отцы выбирали, за кого мы выйдем замуж, основываясь на том, как этот брак увеличит их собственную мощь и богатство империи, которую они строили, а не на том, чего мы хотели или на что надеялись.

Это кажется таким же новым и неопределенным, как и мои нынешние многообещающие отношения с Каином. И в этом тоже есть доля волнения. Я чувствую себя немного более нормальной. Или, по крайней мере, то, что я считаю нормальным.

Глаза Синди округляются в то же мгновение, что и Мари.

— Хорошо, я хочу услышать все об этом, — быстро говорит Мари. — Но сначала давай закажем кофе.

Мы сделали заказ на кофе — для меня кленовый латте со льдом и карамельной холодной пеной, а для нее — горячий латте с тыквенными специями, и я тоже решаю немного потратиться. В стеклянной витрине с выпечкой лежат домашние булочки с корицей, покрытые густой глазурью, и, несмотря на тарелку хлопьев, которую я съела ранее, у меня потекли слюнки, просто глядя на них.

— Я также возьму это, — говорю я бариста, указывая на булочку с корицей. — Подогрейте, пожалуйста.

Я не переставала думать о Каине со вчерашнего вечера, но и о том бургере я также не переставала думать. После целой жизни тостов с авокадо, тарелок с киноа и бесконечных салатов, есть что-то подобное казалось почти греховным опытом. То, чем я раньше занималась только на каникулах, да и то крайне избирательно.

В руке я держу кофе и булочку с корицей (теперь тоже с маслом, которое, по словам Мари, с местной фермы, очень вкусное), иду за ней обратно к Синди. Дафна уже на месте, она поднимает в приветствии руку и улыбается Мари.

Что мне нужно сделать, чтобы я им понравилась или они мне? Полагаю, сплетни о моем свидании — хорошее начало. И, возможно, они действительно дадут мне какой-нибудь совет.

— Хорошо, расскажи нам о своем свидании, — нетерпеливо говорит Синди, когда мы садимся. — С кем?

— У меня есть кое-какая идея, — говорит Мари с легкой ухмылкой, и я кусаю губу.

— Каин. Шериф Бреди, — отвечаю я, но по тому, как широко раскрылись глаза Синди, она поняла, о ком я говорю, как только я произнесла его имя.

— Конечно, это был Каин, — говорит Синди, и Мари цокает языком, предупреждающе глядя на Синди.

— Что? — Защищается Синди. — Посмотри на нее. Великолепна как супермодель. И он новая самая горячая штучка в городе. Конечно, он сразу пошел за ней.

Я чувствую неприятное ощущение урчания в животе. Это не похоже на комплимент.

— Поначалу я не поощряла это, — быстро говорю я. — Он пригласил меня на свидание, несколько дней назад. На самом деле я сказала ему нет. А потом на тропе произошел тот случай с гремучей змеей, и потом я сожгла хлеб, пока готовила, и он случайно проезжал мимо, и…

Синди закатывает глаза.

— Он случайно проезжал мимо? Ты правда такая наивная? Он явно просто искал возможность снова спасти тебя.

— Разве это так плохо? — Настойчиво спрашивает Мари. — Я думаю, это хорошо. Еще одна причина для нее постараться чувствовать себя здесь как дома. У нее уже есть подруги, а теперь и потенциальный роман.

Подруги, я не совсем уверена, что могу считать Синди, или Дафну, или любую другую девушку из книжного клуба настоящими подругами. Но я понимаю смысл этого.

— Я не уверена в этом, — признаюсь я. — Вчера вечером он пригласил меня на свидание. И он поцеловал меня один раз. Но…

— Кто тебя поцеловал? — Дафна вмешивается неся свой кофе, и присоединяясь к кругу, прежде чем я успеваю заговорить, Мари охотно вводит ее в курс дела. Глаза Дафны тоже расширяются, и когда она смотрит на меня, в ней чувствуется намек на ревность. Но Синди смотрит на меня не так, как будто она на грани раздражения из-за того, что я ворвалась и схватила самого горячего нового холостяка Риверсайда. Как будто она переоценивает меня, и уважает меня немного больше, потому что ей кажется, что мне это удалось.

Не то чтобы я действительно думала, что я что-то сделала, но Каин, кажется, более чем хочет узнать меня поближе.

Разве это не должно быть красным флагом? Я привыкла к тому, что мужчины любят меня из-за того, кто мой отец, из-за того, что женитьба на мне принесет им деньги, власть и престиж. К чему я не привыкла, так это к тому, что мужчина искренне желает меня. Искренне проявляет ко мне интерес, даже если этот интерес обернется поддразниванием, иногда кажется, что в этом есть преимущество.

— Честно говоря, я не знаю, почему ты вообще колеблешься, — говорит Синди, делая глоток кофе. — Если бы он проявил ко мне интерес, я бы точно не стала.

Дафна ничего не говорит, но я вижу блеск в ее взгляде. Что-то заставляет меня думать, что, несмотря на обручальное кольцо на ее пальце, если бы Каин проявил к ней интерес, она бы тоже не сказала «нет».

Почему он не проявляет интереса к кому-то вроде Синди? Я думаю, что Синди — тот тип, который ему подойдет. Пышная фигура, большая и упругая грудь, медово-русые волосы и большие карие глаза, но с добавлением сексуальности, написанной повсюду, она относится к тому типу девушек, которым, как я могу представить, подойдет кто-то вроде Каина. Он явно думает, что я избалована и немного трудная. Мне по-прежнему нужна его помощь, и он, кажется, на грани раздражения.

— Я даже не знаю, нравлюсь ли я ему, — выпаливаю я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы кто-нибудь помог мне разобраться со всей путаницей в моей голове. У меня такое чувство, будто я действую вслепую, и мне нужен совет. — Кажется, он иногда меня дразнит. Как будто его что-то во мне раздражает. Такое ощущение, что он немного подшучивает.

Мари смеется.

— Таковы мужчины, Сабрина. Они выбирают девушек, которые им нравятся. Это такая детская площадка, понимаешь? — Она делает паузу, и когда я не киваю в знак согласия, она слегка хмурится. — Ну понимаешь, когда мальчики тянут девочку за косичку, им это нравится. Или крадут ее карандаши. Задирают ее немного. Это их странный способ показать, что девочка им нравится.

— Правда? — Я ходила в частную школу, где мальчиков и девочек в основном держали отдельно. Это был не мой опыт. Но я не хочу говорить это вслух. — Значит, то, что Каин дразнит меня, означает, что я ему нравлюсь?

— У тебя действительно нет никакого опыта в этом, не так ли? — Вмешивается Дафна.

Я быстро качаю головой.

— Моя семья была очень… ограничительной. Это одна из причин, почему я ушла. Чтобы получить немного своего места.

Последняя половина вовсе не соответствует действительности. Ни в малейшей степени. Но я не могу назвать настоящую причину, и лучше всего получить совет о том, что мне теперь делать.

Дафна кивает, как будто понимает.

— Тогда тебе это должно понравиться, — говорит она. — Даже если это никуда не приведет, это Каин Бреди, Сабрина. Каждая женщина в городе отдала бы жизнь за то, чтобы привлечь его внимание. Просто получай от этого удовольствие. Получай удовольствие, будучи немного дикой и немного свободной. Никто здесь не осудит тебя за это.

Глядя на выражение лица Синди, я не совсем уверена, что это правда. Но я все равно чувствую прилив ободрения.

Я хочу изучить это с Каином. Я хочу узнать, куда это может привести. И даже если это вообще никуда не приведет, я хочу хоть раз в жизни узнать, каково это — выбрать себе кого-то. Случайно или серьезно, Каин предлагает то, чего я никогда раньше не испытывала. И впервые с тех пор, как Колдуэлл бросил меня сюда, я чувствую, что из этого действительно может выйти что-то хорошее.

Мой телефон гудит, когда я тянусь к тарелке с булочкой с корицей. Вместо этого я вытаскиваю его из кармана, и мое сердце на мгновение чуть не замирает в груди, когда я вижу сообщение, всплывающее на экране.

КАИН: Я хорошо провел время вчера вечером, принцесса. Поужинаем сегодня вечером? Я хочу увидеть тебя снова.