Смертельная клятва

17

КАИН

Два дня спустя я везу Сабрину в Луисвилл на прием к врачу.

Я сказал да, конечно, когда она попросила. Я заставил ее подождать несколько минут, просто чтобы не показаться слишком нетерпеливым, но, похоже, это была именно та возможность, на которую я надеялся, чтобы сгладить ситуацию. Встреча с мужчиной, которого я обнаружил крадущимся около ее дома, явно потрясла ее, и мне хотелось оставить это позади.

На следующий день я отправил этого человека обратно к его боссу, когда он, похоже, снова смог ходить. Я отвез его к автобусной остановке на окраине города и сказал, что надеюсь, что больше его не увижу. Если его начальник знает, что хорошо для него самого и людей, работающих с ним, я больше не увижу никого, связанных с ним.

Сабрина моя. Я не позволю никому прикасаться к ней. Но ясно, что мои методы ее напугали, и мне нужен шанс исправить это.

Без нее я потеряю все. И я не хочу, чтобы это произошло.

Она встречает меня на улице, одетая в темные джинсы и свободный вязаный свитер кремового цвета, который отвлекающе сползает с одного плеча, заставляя меня задуматься, не выбрала ли она его специально, чтобы мучить меня всю поездку. Когда она спускается по ступенькам, одна из них шатается под ее ногой, и я указываю на нее.

— Я исправлю это, когда мы вернемся, — говорю я ей небрежно, радуясь еще одной причине доказать ей, что я просто пытаюсь помочь, и Сабрина краснеет, как будто я сказал какую-то секретную шутку, о которой я не в курсе.

— Спасибо, — говорит она, садясь в грузовик. — Прошлой ночью я чуть не споткнулась, когда выходила на улицу.

— Еще одна веская причина для тебя оставаться дома ночью, — отвечаю я, включая передачу, и Сабрина щурится.

— Как только ты починишь ступеньку, мне не придется об этом беспокоиться, не так ли? — Парирует она, отворачиваясь глядя в окно. Улыбка играет в уголках моего рта, когда я слышу, как она вот так кусает меня в ответ.

Меня не волнует тот факт, что она на меня раздражена. Подшучивание просто означает, что наша старая динамика возвращается, то, что было с тех пор, как мы встретились, заменено холодностью, возникшей из-за моих методов допроса. Сейчас она, кажется, немного оттаяла, и какие бы причины для этого ни были, я им благодарен.

Я не ожидал, что она будет такой брезгливой по этому поводу. Не учитывая то, что я о ней знаю. Но опять же, это соответствует тому образу, который у меня сложился о ней, когда я впервые ее встретил — избалованную, изнеженную принцессу, которую вырвали с корнем из прежней жизни и поместили в лачугу. Прекрасно воспитанное существо, совершенно не готовое ни к работе, ни к трудностям, ни к заботе о себе.

Но с тех пор я заметил проблески, которые заставили меня задуматься, была ли такая характеристика Сабрины полностью верной, например решимость искоренить источник пугающих ее звуков. Ее постоянные попытки завести друзей в Риверсайде. Ее готовность выйти на улицу и насладиться местным колоритом, когда я приглашал ее на свидания.

И то, какая она была в постели…

Моя челюсть напрягается, член дергается, когда я стараюсь не задерживаться на этих мыслях слишком долго. Но их трудно изгнать. Воспоминания о Сабрине на спине, на коленях, выгибающейся, стонущей, умоляющей, были со мной каждый день с того момента, как все произошло. Она не была принцессой в постели. Она не вела себя как испуганная девственница. Она нервничала, но оказалась на высоте и встретила мою страсть с желанием, которое почти соответствовало тому, как сильно я ее желал.

Она не хотела признаваться, как сильно ей нравилось мое обращение с ней, но опять же, я знал немало женщин, которые не спешили признавать, что им нравится, когда в спальне с ними обращаются как со шлюхой.

— Что ты с ним сделал? — Наконец спрашивает Сабрина. — С человеком, которого ты допрашивал.

— Я отправил его туда, откуда он пришел. Живым, — многозначительно добавляю я. — Он скоро поправится. И я получил то, что мне нужно было знать.

— Но ты не собираешься поделиться этим со мной.

— Ты в безопасности, Сабрина, — твердо говорю я ей. — Я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты тратила все свое время, зацикливаясь на этом. Человек ушел, и я позабочусь, чтобы тебя больше не беспокоили.

Она откидывается на сиденье грузовика, поджимая губы. Я вижу, как она перебирает что-то в своей голове, и наконец кивает, резко вздыхая.

— Я очень ценю, что ты заботишься обо мне, — тихо говорит она. — Я просто… я не хочу зависеть от тебя. Я приехала сюда, чтобы жить своей жизнью. Делать что-то для себя. И ты уже слишком много раз меня спасал.

— Или просто нужное количество раз, — возражаю я, слегка ухмыляясь. Сабрина закатывает глаза, но не спорит, и я считаю это победой.

Когда мы подъезжаем к офисному зданию в Луисвилле, Сабрина хватает свою сумочку.

— Я пойду одна, — быстро говорит она, прежде чем я успеваю предложить пойти с ней. — Я напишу тебе, когда закончу, хорошо?

— Конечно, — приветливо говорю я ей. — Просто дай мне знать.

Я не ожидал, что она захочет, чтобы я пошел с ней, и это к лучшему, учитывая тот факт, что у меня назначена собственная встреча. Как только я узнал, что Сабрина хочет, чтобы я отвез ее в Луисвилл, я позвонил своему знакомому и договорился о встрече, пока она будет занята.

Этот контакт встречается со мной в маленьком баре в менее пикантной части города, в одной из тех забегаловок, где в этот час только два старика, сгорбившись над пинтой пива, бормочут в пиво и щурятся на дневной свет.

Я открываю дверь, чтобы войти.

Мужчина, с которым я должен встретиться, сидит за задним столиком, перед ним стакан воды, на лоб надвинута бейсболка. Я сажусь напротив него, и он слегка запрокидывает голову.

— Бреди. — Он немного спотыкается из-за фамилии, и я его не виню.

— Коннелл. — Поприветствовал я, опираясь локтями на стол, сохраняя низкий голос. — У тебя есть то, что я просил?

Он смотрит на меня из-под полей кепки.

— Немного странная просьба, но у меня для тебя это есть. — Он лезет в карман куртки, вытаскивает сложенный конверт и кладет его на середину стола. Его рука остается на нем до тех пор, пока я не достану такой же конверт, на этот раз наполненный деньгами, и не положу его рядом с тем, на котором остается его рука. Он берет деньги, а я беру конверт, который он держал, и приоткрываю его, заглядывая внутрь.

Таблетки, которые я просил, здесь. Я киваю и кладу их во внутренний карман своей кожаной куртки.

— Я не собираюсь спрашивать, для чего они тебе нужны, — сухо говорит Коннелл. — Не мое дело, честно говоря. Тебе от меня еще что-нибудь нужно?

Я качаю головой.

— Я ценю, что ты так быстро все сделал.

— Все что угодно, для старого друга. — Коннелл усмехается, улыбка не совсем встречается с его глазами, и я прекрасно понимаю, почему. Мы с Коннеллом уходим далеко в прошлое — отчасти благодаря ему мне удалось получить должность шерифа в Риверсайде, но такие люди, как мы, никогда не могут считать друг друга друзьями в самом чистом смысле этого слова. Всегда существует возможность предательства, бремя слишком большого количества тайн, осознание того, что мы оба находимся в мире, который побуждает нас заботиться о себе.

Коннелл также знает, что я могу с ним сделать, если он когда-нибудь нападет на меня. Так что я не беспокоюсь об этом. Но это знание само по себе делает невозможным настоящую дружбу между нами.

— Еще раз спасибо, — говорю я ему, плавно вставая. Коннелл не выходит из кабинки, и я чувствую на себе его взгляд, пока иду. Я возвращаюсь к своему грузовику и жду, пока Сабрина напишет мне, что скоро будет готова к отъезду.

Я жду возле здания, когда она выйдет, выхожу открывая ей дверь, и она одаривает меня быстрой, почти благодарной улыбкой, забираясь внутрь. Меня это заводит, и я на мгновение чувствую себя сбитым с толку, когда собираюсь вернуться на водительское сиденье.

— Мне нужно было получить рецепт, — говорит она, взглянув на меня. — Пройдет около часа, прежде чем его заполнят.

— Тогда давай пообедаем, — предлагаю я. — Я знаю несколько хороших мест. Рядом есть хороший мексиканский ресторан или суши-бар…

— Суши, — тут же говорит Сабрина. — Такое ощущение, что прошла целая вечность с тех пор, как я их ела.

— Значит, суши, — говорю я ей с улыбкой, указывая направление. Я рад, что ей пришлось подождать в городе еще час. Еще немного времени, проведенного с ней вдали от дома, и напоминания о том, что там происходит, — это именно то, что мне нужно, чтобы вернуть отношения с ней в нужное русло.

Суши-бар, куда я ее веду, небольшой, уютный ресторанчик с журчащим фонтаном в помещении и успокаивающей музыкой, а также низкими столиками и ароматом эвкалипта, наполняющим воздух. Сабрина просит воды и мисо-суп, когда к нашему столику подходит официантка и оглядывается на меня, пока я заказываю то же самое.

— Это еще одно свидание? — Спрашивает она с ноткой поддразнивания в голосе, и я поднимаю на нее бровь.

— Ты хочешь, чтобы так было? — Это серьезный вопрос, он касается не только этого свидания, и я думаю, она это знает. Та прохлада, которая возникла между нами во время посещения тюрьмы, все еще сохраняется, и я хочу знать, хочет ли она продолжать двигаться вперед.

Сабрина закусывает губу.

— Думаю, да, — тихо говорит она. — Я… я говорила с Мари. Для меня это все ново. Ты меня немного напугал своим поведением… С этим мужчиной.

— Думаю, больше, чем немного. — Я делаю глоток воды. — Ты очень на меня разозлилась.

Сабрина тяжело сглатывает и кивает.

— Я просто… я не думала, что в тебе это есть. И я не знала, что чувствовать по этому поводу.

— Ты будешь удивлена многим вещам во мне, — замечаю я, ставя стакан обратно. — Но есть только один способ их узнать.

— Я знаю. — Сабрина нервно снимает бумагу, на своих палочках для еды, рвет ее в клочья, а затем ломает палочки на части. — Я продолжаю настаивать, что хочу действовать медленно. Но, думаю, я действительно не знаю, что это значит по сравнению со всем остальным. Я никогда раньше не встречалась. Я никогда раньше не делала ничего подобного. И мы продолжаем пропускать каждую строчку, о которой я пытаюсь сказать, к которой хочу приближаться медленно. Так что я думаю… — Она смотрит на лежащее перед ней меню и закусывает губу. — Давайте просто сделаем это в том темпе, который тебе подходит.

Выражение ее лица столь же уязвимо, как и то, что она говорит, и оно неожиданно дергает что-то в моей груди. Сабрина не такая, как я думал. С каждым мгновением, которое я провожу с ней, я вижу это все больше и больше, и хотя она, возможно, и выросла в привилегированном положении, она не тот избалованный ребенок, которого я ожидал. Но, в конце концов, это не имеет значения.

Это ничего не меняет.

Мы едим суши, болтая ни о чем, что имеет какое-либо значение, Сабрина просит у меня совета, как безопасно бегать по тропинкам за ее домом, и спрашивает, есть ли в ее доме еще что-нибудь, что, по моему мнению, нужно починить.

— Твой домовладелец не собирается никого посылать для этого, — предупреждаю я ее. — Так что ты можешь просить смело. — Я много слышал о человеке, у которого арендован этот дом, он не потратит ни копейки на его ремонт, если в этом нет необходимости.

Что-то мелькает на лице Сабрины, мимолетное выражение, которое, мне кажется, я могу понять, хотя держу свои мысли об этом при себе. Она кивает, пристально глядя на меня через стол, и на ее лице снова отражается прежнее подозрение.

— Зачем тебе это делать? — Тихо спрашивает она. — Я не собираюсь трахать тебя в обмен на то, что ты что-то будешь делать для меня. Если мы сделаем это снова, то это потому, что я хочу тебя так же сильно, как и ты, кажется, хочешь меня. Так зачем же идти на все эти дополнительные хлопоты? Я не думаю, что ты хочешь от меня чего-то серьезного.

Она говорит это прямо, как будто ей все равно, но я улавливаю легкую дрожь в ее голосе. Возможно, ей хочется верить, что для нее не имеет значения, станет ли эта вещь между нами чем-то или нет, но это так. Я вижу, что так оно и есть, в глубине ее души.

Улыбка растекается по моим губам, и я двигаюсь вперед, не обращая внимания на кого-либо еще в комнате, кто может наблюдать, когда я протягиваю руку через стол и прижимаю большой палец к ее нижней губе. Она слегка влажная от ее последнего глотка воды, прохладная под подушечкой моего большого пальца, и она вздрагивает от моего прикосновения.

— Принцесса, — говорю я ей тихо, — ты понятия не имеешь, чего я хочу.

В ее глазах смешиваются раздражение и желание.

— Ты не собираешься мне рассказывать, не так ли? — Спрашивает она слегка раздраженным тоном, но в этом есть и игривость.

Я ухмыляюсь ей.

— Пока нет.

Сабрина вздыхает, доедая последний кусок суши и откладывая палочки для еды.

— Нам пора забрать мой рецепт, — говорит она, откинувшись назад, и я могу сказать, что на данный момент она закончила разговор. Это облегчение, потому что мне не особенно хочется, чтобы она продолжала копать дальше.

У меня тоже есть секреты. И я пока не готов их ей раскрыть.

По дороге домой Сабрина в основном молчит.

— Спасибо, что подвез, — говорит она, выходя из грузовика, как будто думает, что я просто высажу ее и оставлю здесь. Вместо этого я глушу двигатель и выхожу, посмеиваясь, когда она смотрит на меня, приподняв одну бровь.

— Я говорил тебе, что собираюсь починить твою ступеньку, принцесса, — говорю я ей, наслаждаясь выражением удивления на ее лице, когда говорю это. — Ты правда не думала, что я собираюсь это сделать, не так ли?

Сабрина хмурится.

— Я ждала, чтобы увидеть.

— Ну, теперь ты это делаешь. — Я иду вокруг, чтобы достать из багажника ящик с инструментами, наслаждаясь удивлением на ее лице. — Я разберусь с этим. Не стесняйся пойти вздремнуть, принять ванну или сделать что-либо еще. Я приду к тебе, когда закончу.

Сабрина выглядит неуверенно, но кивает.

— Хорошо, — наконец говорит она, еще раз взглянув на меня, прежде чем отправиться внутрь.

Мне не нужно много времени, чтобы исправить крыльцо. Закончив, я захожу внутрь и обнаруживаю Сабрину на диване, читающую книгу, накинув на ноги одеяло. Я останавливаюсь на мгновение, прежде чем она видит меня, удивляясь тому, насколько расслабленной и домашней она выглядит, свернувшись калачиком на диване, как кошка. Кажется, она приспосабливается к своему окружению, и меня удивляет, что ей вообще это удается. Этот маленький дом в этом городе находится за миллион миль от того места, откуда она родом.

Через мгновение Сабрина поднимает глаза, и на ее губах появляется легкая улыбка, когда она садится.

— Все исправил? — Спрашивает она, и я киваю.

— Если хочешь, можешь пойти проверить. Но теперь у тебя нет шансов наткнуться на сломанную ступеньку.

Она откидывает прядь волос с лица, выглядя немного неуверенно.

— Ты… хочешь остаться на ужин?

— Ты готовишь? Потому что у меня не было планов погибнуть сегодня в пожаре в доме.

Глаза Сабрины мгновенно сужаются.

— Нет, я думала, мы закажем пиццу, — холодно говорит она. — Но если ты предпочитаешь ужинать в одиночестве, это тоже нормально.

Я посмеиваюсь над этим, подходя и садясь рядом с ней.

— Распусти свои волосы, принцесса, — шепчу я, наклоняясь и пробегая пальцами по ее волосам. Я жду, собирается ли она оттолкнуть меня, слишком ли она на меня злится, чтобы хотеть меня. Но я чувствую ее дрожь, когда мои пальцы касаются ее щеки, и знаю, что между нами ничего не изменилось.

Ответное желание пронизывает меня, и я думаю, Сабрина чувствует это по тому, как она смотрит на меня своими большими голубыми глазами. Я вижу здесь неопределённость, но я также вижу и необходимость. Одной ночи ей было недостаточно.

Мне этого, конечно, тоже было недостаточно.

— Я вернусь через минуту, — говорю я ей, вставая. — Закажешь пиццу, а?

Она кивает, беря в руки телефон.

— Есть предпочтения?

Я качаю головой.

— На твой вкус.

Оставив ее там, я иду по коридору в ее ванную. Закрывая за собой дверь, я вижу сумку, оставшуюся после ее предыдущего визита в аптеку, а рядом с ней на прилавке упаковку, очевидно, противозачаточных таблеток.

Я беру их, и на моих губах играет ухмылка, пока я рассматриваю пачку. У меня было ощущение, что я знаю, чем она сегодня хочет заняться.

И теперь я точно знаю, что буду с ней делать.