Смертельная клятва

29

САБРИНА

Когда я смотрю на таймер на телефоне, отсчитывающий от пяти минут, мое сердце сильно бьется в груди.

Пять. Подходящее число для происходящего. В конце концов, прошло пять дней со дня моей свадьбы. Пять дней с тех пор, как я вышла замуж за Каина Бреди. Четыре с тех пор, как он переехал в мой дом, сделав его нашим. С тех пор, как он вернулся домой после одного из своих боев, и я заботилась о нем, как жена. Это заставило меня почувствовать себя более похожей на нее, чем даже в нашу брачную ночь. Может быть, даже больше, чем на церемонии. Это заставило меня почувствовать, что он хоть немного, но мой, точно так же, как все, что он сделал со мной в постели, сделало меня его.

Три дня он трахал меня каждую ночь, в постели, которая теперь тоже наша. Три ночи, когда он спал со мной, впервые я с кем-то делила постель. Мне нравится это больше, чем я думала, ощущение теплого, твердого тела Каина рядом с моим, его руки на моей талии, что-то, во что я могу зарыться, чтобы чувствовать себя в безопасности.

На данный момент мафия, которая преследовала меня, похоже, держалась на расстоянии. Шумы, которые я слышу по ночам, теперь тише, отдалённее, это определённо шелест листьев, а не шаги снаружи. И Каин прав, что будет хорошо уехать. Я не знаю, что он сказал Колдуэллу, чтобы тот не волновался — о свадьбе или о том, что мы уезжаем из города в медовый месяц, но я ничего об этом не слышала. И есть еще две недели, прежде чем он планирует приехать снова. Мы вернемся задолго до этого.

Осталось два дня до нашего отъезда, хотя я до сих пор не знаю, куда. Каин посоветовал мне собрать вещи на случай более прохладной погоды, и я представляю хижину в снегу где-нибудь в отдалении, в Колорадо, на севере штата Нью-Йорк или в Канаде. Уютный камин и ковер перед ним, достаточно мягкий, чтобы мы могли…

Что? Я до сих пор не знаю, как назвать то, что мы делаем вместе в постели. Это не занятия любовью, это точно. Секс звучит клинически. Трахаемся — единственный способ описать это, и я все еще не могу избавиться от желания чего-то более романтичного. Но со временем, я думаю, он смягчится. Мы попробуем что-то другое. Возможно он не будет джентльменом, но все, что он со мной делает, меня все равно возбуждает. О чем бы я ни думала вне постели, в тот момент, когда Каин прикасается ко мне, я тоскую по нему.

На моем таймере осталась одна минута. Чтобы увидеть, к чему нас мог привести весь этот секс — вся эта чертовщина. Или, по крайней мере, в первый раз, до того, как я получила противозачаточные средства.

Я смотрю на пластиковый тест на прилавке, мое сердце колотится в груди. Каин был так уверен, что одного раза будет недостаточно, и что я была не в то время месяца. Но если только таблетки не подействовали…

Я кусаю губу, жую ее и все еще смотрю на тест, как будто могу ускорить выдачу результата. Я выдала тошноту за стресс от похищения, свадьбы и всего этого. Когда у меня задержались месячные, прямо перед свадьбой, я была очень рада. Ни одна женщина не хочет истекать кровью в тот день, когда она одета в белое платье, или иметь менструацию в брачную ночь, если она действительно взволнована тем, что ложится в постель с мужчиной, за которого выходит замуж. А потом я была настолько отвлечена переездом Каина и всеми этими переменами, что не думала о том, что это становится все позже и позже.

Пока я не вспомнила об этом.

Я взяла тест, пока ходила с Мари за продуктами, и каким-то образом сумела отсканировать и спрятать его, пока она отвлекалась на стойку с журналами. А сейчас, пока жду результата, не знаю, что чувствовать.

Все быстро. Слишком быстро, как и все остальное в моих отношениях с Каином. И все же — все это оказалось лучше, чем я могла себе представить.

Я всегда знала, что брак и дети в моем будущем, теоретически. Рано или поздно мне бы устроили брак, и детей ждали бы как можно скорее. Все это произошло бы совсем иначе, чем происходит сейчас, и хотя все это не совсем на моих условиях, это гораздо больше, чем было бы раньше. На этот раз у меня такое чувство, будто я приложила ко всему этому некоторую руку. В мое решение выйти замуж за Каина были вовлечены внешние силы, но решение переспать с ним было полностью моим. И именно это, в конце концов, привело меня сюда, в этот момент.

Таймер сработает, как только в маленьком окошке появится результат. Я купила тест который дает словесный ответ, а не полоски, желая, чтобы было как можно меньше сомнений. И результат ясен как день, одно слово.

Беременная.

Когда я смотрю на него, на меня одновременно накатывает поток эмоций. Тревога по поводу того, как отреагирует Каин, не произойдет ли это слишком рано, не окажется ли это ошибкой. Если бы я не была связана с ним еще сильнее, чем сейчас, так быстро в нашем браке, в наших отношениях. Но вслед за этой тревогой возникает и кое-что еще.

Волнение. Даже счастье. Еще не так давно я не могла видеть для себя будущего, и вдруг оно открылось быстрее, чем когда-либо. Муж, которого я хотела. Ребенок, которого мы сделали вместе. Семья, здесь, в этом месте, которое я ненавидела, когда меня впервые сюда привезли, где я думала, что никогда не смогу вписаться, но где я все равно нашла подруг, любовь и надежду. Я не знаю, как отреагирует на это Каин, но я чувствую нервное предвкушение и прижимаю руку к все еще плоскому животу, уже ловя себя на том, что думаю о будущем. Другом доме, потому что нам понадобится детская. Для нашей маленькой девочки — я уже надеюсь, что у нас будет дочь. Место, которое мы с Каином сможем выбрать вместе, возможно, с задним двором. Я думаю о том, как будет взволнована Мари, когда я расскажу ей об этом, и улыбка расплывается по моему лицу, а мое сердце быстро бьется совсем по другой причине.

Стоит ли мне сказать ему сегодня вечером? Я колеблюсь, думая о медовом месяце, который нам предстоит провести. Если Каин расстроится тем, как быстро все это происходит, я не хочу, чтобы это испортило поездку. И, возможно, лучше подождать. Мы сможем провести это время вдвоем, узнавая друг друга лучше. Стать ближе. Думаю, самое время сообщить Каину такие новости после такого романтического отдыха.

Мы вернемся домой, и тогда я расскажу ему. Никакой спешки, и это даст мне время разобраться в том, что я чувствую по этому поводу. Тогда, когда я скажу Каину, я смогу сделать это уверенно, с одним лишь волнением. Волнением, которое, я надеюсь, он разделит со мной.

Я понятия не имею, что буду делать, если он этого не сделает.

Утром перед вылетом я собираю вещи, пока Каин решает кое-какие дела на станции. Вчера мы с Мари ходили по магазинам, купив несколько вещей, которые мне не нужны здесь, где погода гораздо мягче, чем там, куда везет меня Каин. Чего он мне не сказал, так это того, для каких случаев мне нужно будет одеться — если мои предположения верны о хижине в лесу, или все же мне нужна одежда, чтобы выходить на ужины. Поэтому я беру с собой все понемногу: от джинсов и моего любимого свитера с подсолнухами до платья-свитера в коричнево-синюю полоску, которое я купила вчера, мягкого черного свитера с высоким воротником и пары пар хороших джинсов. Добавляю леггинсы, толстовки, более удобные рубашки с длинными рукавами и последний предмет — ночную рубашку из бирюзового атласа с белым кружевом по краю. Я помню, как Каин посмотрел на меня, когда увидел нижнее белье, которое я выбрала под свадебное платье, и мне не терпится увидеть выражение его лица, когда он увидит меня в этом.

Каин приходит как раз в тот момент, когда я собираю последние вещи, и улыбается, увидев меня.

— Готова? — Спрашивает он, доставая кожаную спортивную сумку, которую он упаковал вчера вечером, и я киваю. Я думаю о тесте на беременность, спрятанном под раковиной, и задаюсь вопросом, есть ли что-то неправильное в том, чтобы хранить эту тайну от него до тех пор, пока мы не вернемся из медового месяца. Но мой инстинкт подсказывает именно это, дождаться подходящего момента, чтобы сказать ему, и я решаю придерживаться этого.

— Пойдем, — говорю я ему, и мы направляемся на улицу, туда, где только что подъехала Мари. — Она нас подвезет? — Спрашиваю я Каина, с любопытством глядя на него, и он кивает.

— Я подумал, что это лучше, чем оставлять свой грузовик на парковке аэропорта. Это может оказаться дорого, — объясняет он. — И она была достаточно любезна, чтобы предложить. Он поднимает руку в знак приветствия, берет мой чемодан и обходит вокруг, чтобы положить его на заднее сиденье машины вместе со своей сумкой.

— Ты волнуешься? — Спрашивает Мари, когда я сажусь на пассажирское сиденье, и я киваю, чувствуя нарастающее чувство предвкушения. Кажется, прошло уже много лет с тех пор, как я была в отпуске, и, учитывая обстоятельства, при которых я приехала в Риверсайд, это еще больше похоже на то, как меня выпустили после долгого заключения. Сколько бы счастья я здесь ни нашла и ни создала для себя, этот город все равно не был моим выбором. И я в восторге от новых пейзажей.

— Я не могу дождаться, когда буду наедине с Каином, — говорю я ей, так как не могу высказать ни одной из мыслей, которые приходят мне в голову, и Мари озорно ухмыляется мне.

— Я бы тоже была нетерпелива на твоем месте. — Она смотрит на него, качая головой. — Счастливая девочка. Не то чтобы я променяла бы Грега на кого-нибудь, но… — Она шевелит бровями, глядя на меня, и я не могу удержаться от смеха.

Искушение сообщить ей мои новости почти непреодолимо. Но прежде чем я успеваю поддаться этому, Каин садится на заднее сиденье, и момент ускользает.

— Готова? — Спрашивает он меня еще раз, и я киваю.

Кажется, поездка в аэропорт пролетела незаметно. Мари обнимает меня на прощание, когда высаживает нас, крепко сжимая, и я смеюсь.

— Я вернусь через несколько дней, — говорю я ей. — Это просто путешествие!

— Я знаю, но я буду скучать по тебе. Она снова сжимает меня, затем отпускает, пока Каин прочищает горло. — Я не хочу, чтобы ты опоздала на рейс.

Каин отказывается показывать мне билеты, желая как можно дольше продлить сюрприз, но как только мы доходим до входа, я вижу пункт назначения. Нью-Йорк? Я поворачиваюсь к нему, и волнение нарастает. Я не знаю, едем ли мы в город или в северную часть штата, как я себе представляла, но когда он кивает, я не могу сдержать улыбку, которая расплывается на моем лице. Как бы мне ни нравилась идея заснеженного домика, часть моих надежд связана с тем, что мы отправляемся в город. Давненько меня не окружала такая цивилизация, и, если честно, я скучаю по ней.

Я знаю, что Каин не собирается мне говорить, и я вообще-то не думаю, что хочу это знать. Мне хочется сюрприза, предвкушения, и я не спрашиваю его, пока мы ждем, пролистывая телефон и наблюдая за проходящими мимо людьми. Даже в аэропорту больше людей, чем везде, где я была недавно, и это заставляет меня чувствовать себя немного более живой, снова оказавшись в таком шумном месте. Несмотря на то, что мне полюбился Риверсайд это скорее то, к чему я привыкла.

Под всем этим скрывается крошечная доля страха. Меня отправили в Риверсайд для моей защиты, и я не должна была уходить. Я не знаю, преследует ли меня еще Братва Кариева, или мафия, которая меня похитила, может теперь на меня положить глаз. Но я знаю, что доверяю Каину. Он женился на мне, чтобы защитить меня. И я не думаю, что он взял бы меня в эту поездку, если бы не считал ее безопасной.

Перелет невероятно короткий, всего два часа, но ожидание прибытия заставляет его чувствовать дольше. Каин напряжен рядом со мной, у него на коленях книга, которую он, похоже, не читает, и я понимаю, что понятия не имею, как он относится к полетам. Я никогда об этом не думала, сама идея этого захватывает меня, но, судя по тому, как жестко он сидит рядом со мной, у меня есть подозрение, что он не чувствует того же.

Я протягиваю руку и нежно касаюсь его руки.

— Тебе не нравится летать? — Спрашиваю я с любопытством, и Каин смотрит на меня более суровым, чем обычно, выражением лица.

— Все в порядке, — натянуто говорит он, и мой рот слегка кривится. У меня такое чувство, что мой муж только что сказал мне то, что, я почти уверена, является первой ложью в нашем браке, но я не особо удивлена, что Каин не хочет в этом признаваться, если он напуган.

Я обхватываю его пальцы своими, но он убирает руку. Это меня возмущает и немного задевает мои чувства, но я сжимаю губы, ничего не говоря. Ему явно не нравится полет, а это значит, что это тем более романтично, что он вообще запланировал эту поездку для нас.

Однако, как ни странно, он, похоже, не расслабляется, когда самолет наконец приземляется в аэропорту Джона Кеннеди. Он достает сумки над головой, когда все начинают выходить из самолета, его рот напряжен, челюсти сжаты. Ему понадобится минутка, чтобы расслабиться, говорю я себе, стараясь не разочаровываться из-за того, что наше путешествие начинается вот так. Это не значит, что бояться полета — это ненормально.

— Нас кто-нибудь заберет? — Спрашиваю я, когда мы направляемся через аэропорт, и Каин кивает, его сумка перекинута через плечо, а мой чемодан в другой руке. — Кто-то, кого ты знаешь?

Он качает головой, явно не желая выдавать сюрприз. Я оглядываюсь вокруг, когда мы выходим на холодный ноябрьский воздух, радуясь, что надела куртку до того, как мы вышли на улицу, и вижу, что Каин направляется к черной машине в конце очереди других машин, ожидающих встречи с прибывшими.

— У нас есть… — Мои глаза расширяются, когда водитель выходит и открывает нам дверь. — Каин. Я этого не ожидала! — Мой рот слегка приоткрывается, когда он проскальзывает внутрь, и я следую за ним, знакомый запах маслянистой кожи и прохладный салон дорогой машины скользит по мне. Вместе с ним приходят все воспоминания о моей жизни до этого, моя грудь сжимается, и я смотрю на него, полностью застигнутая врасплох. — Это так дорого, Каин. Я не ожидала, что ты так выложишься.

Он смотрит на меня, в его выражении лица что-то почти вспыхнуло, и я хмурюсь, немного смущенная.

— Ты думал, я этого ожидала? — Осторожно спрашиваю я, надеясь, что ответ отрицательный. Мы вместе не так давно, но я надеялась, что Каин уже поймет, что я не настолько избалована, чтобы ожидать подобных вещей.

Он делает паузу, затем прочищает горло.

— Нет, — говорит он с натянутой улыбкой в уголках губ. Я вообще об этом не думал. Я хотел тебя удивить, вот и все.

— Я очень удивлена. Не могу дождаться, чтобы увидеть, куда мы едем. — Я тянусь, чтобы взять его за руку, внезапно нервничая, что он снова отстранится, как он это сделал в самолете. — Ты в порядке? — Осторожно спрашиваю я. — Кажется, ты не так взволнован этим, как я могла подумать.

На лице Каина мелькает почти мрачное веселье.

— Я думал о том же, — говорит он, а затем его челюсти сжимаются, как будто он хочет взять свои слова обратно. — Я в порядке, — быстро добавляет он. — Просто думаю о том, куда мы едем, вот и все.

Я сжимаю губы, все еще в замешательстве. Он ведет себя странно, и я не знаю, почему сюрприз, который он запланировал, так его напрягает. Если только он не беспокоится о том, что все идет идеально. Если только он не обеспокоен тем, что мне что-то не понравится или что-то будет не так. Эта мысль мгновенно смягчает меня, заставляя мою грудь сжиматься при мысли о том, что он беспокоится о чем-то подобном. Я хочу сказать ему, что это не имеет значения, но сомневаюсь, что он признает, что думает именно так.

Вместо этого я просто обхватываю его пальцами, понимая, что мы едем в город. Мы продолжаем ехать по Манхэттену, пока город не уступает место более крупным объектам недвижимости, поместьям с зелеными лужайками и высокими заборами. Машина сворачивает на длинную, извилистую подъездную дорогу и подъезжает к небольшой сторожевой хижине, расположенной за высоким кованым забором, граничащим с одним из этих поместий, с особняком золотого века, построенным из кремового камня, занимающим центр.

Я смотрю на него, пораженная больше, чем когда-либо. Я разрываюсь между волнением по поводу того, что нас может ждать внутри, и беспокойством, что Каин подумал, что мне нужно что-то настолько экстравагантное. Я не могу себе представить, чтобы ему легко дались такие расходы.

— Каин, это, должно быть, стоило дорого, — рискую я. — Тебе действительно не обязательно было…

— Просто подожди здесь. Он выскальзывает из машины, и я вижу, как он разговаривает с мужчиной в черной одежде, который выходит из будки охраны. Мужчина кивает и уходит в небольшую пристройку, подходя к водителю, когда ворота открываются, и Каин садится обратно в машину.

Он ничего не говорит, сидя рядом со мной. Может быть, предвкушая оставшуюся часть сюрприза? Что-то не так, но я не могу понять, что именно. Это экстравагантный сюрприз, медовый месяц, превосходящий то, что я предполагала, он планировал, и тем не менее, Каин казался немногословным и почти злым с тех пор, как мы сели в самолет. Я думала, это просто страх перед полетом, но это…

Я закусываю губу и сплетаю пальцы на коленях, пока машина едет вперед, железные ворота с лязгом закрываются позади нас. Я говорю себе, что есть какое-то объяснение: Каин не просто отстранился за одну ночь, что, как только мы устроимся, он расслабится и вернется к своему нормальному состоянию. Возможно, это все выходит за пределы его зоны комфорта. Возможно, он не любит путешествовать, и это его беспокоит. На самом деле мы не так хорошо знаем друг друга, и мне никогда это не было так ясно, как сейчас.

Машина кружит по подъездной дорожке и останавливается перед каменными ступенями, ведущими к дому. Водитель выходит, открывает дверь с моей стороны и предлагает мне руку, и я с радостью принимаю ее и выхожу на холодный ноябрьский воздух, а Каин выскальзывает за мной.

Его рука обхватывает мою руку, притягивая меня ближе, пальцы крепко сжимают мое предплечье. Почти слишком туго.

— Каин? — Я слышу дрожь в голосе, когда произношу его имя, растерянность, но Каин ведет меня вперед, вверх по каменным ступеням к большой черной деревянной входной двери. Он не звонит в дверь и не пользуется огромным старинным дверным молотком в форме заячьей головы, отлитым из золота. Он просто наклоняется, открывает дверь, как будто дом принадлежит ему, и ведет меня внутрь.

Дверь тяжело закрывается за ним. Он отпускает мою руку, поворачивается и запирает дверь, его высокое мускулистое тело преграждает путь между мной и дверью, когда он поворачивается ко мне лицом. Это единственное, о чем я могу думать, потому что выражение его лица становится угрожающим, резким, как будто он уронил маску, которую носил несколько недель.

Меня охватывает ужас, внезапный инстинктивный страх, который говорит мне, что что-то очень, очень не так. Что я что-то упустила, что-то очень важное, и что я совершила ужасную ошибку, придя сюда с этим человеком.

— Сабрина. — Когда он произносит мое имя, меняется не только выражение его лица. Это и его голос тоже. Вся его осанка. Исчез хриплый, выраженный южный акцент, исчезла слегка сутулая поза, доступная поза. Он жесткий, напряженный, властный, я узнаю эту позу, потому что всю свою жизнь видела ее у мужчин, рядом с которыми выросла, у моего отца и мужчин, которые на него работали. Это позиция человека, обладающего властью, человека, которого нельзя ослушаться, человека, который знает, что он владеет не только своим положением, но и всеми вокруг него.

И акцент у него ирландский. Ясно как колокол. Голос, который я слышу каждый день с тех пор, как встретила его, вовсе не его голос. На самом деле, я не думаю, что хоть что-то об этом человеке было тем, что я думала, что знала с того дня, как он появился на моей ступеньке.

— Что происходит? — Я едва справляюсь с словами, горло сжимается, сердце колотится. Каин не улыбается. Он уже даже не выглядит победителем.

— Я думаю, пришло время тебе узнать правду.