Смертельная клятва

32

САБРИНА

О НЕТ, ТЫ, чёрт возьми, НЕТ.

Понадобилось не менее трех удач — удачи ирландцев? Похоже, я теперь замужем за одним из них, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выбраться и добраться сюда, и я ни за что, черт возьми, не позволю Каину уйти от меня сейчас. То, что сегодня днем началось с горя и шока, полностью переросло в ярость, и, не задумываясь, ныряю между веревками, мои туфли скользят по окровавленным циновкам, когда я мчусь за Каином.

— Мэм! Мэм, мисс, вы не можете… — Из динамиков доносится густой ирландский голос, предположительно говорящий со мной, но я игнорирую его. Меня не волнует, куда кто-то думает, что мне следует или не следует идти. Я следую за Каином, куда бы меня ни вела дверь, через которую он только что вырвался.

Дверь ведет меня в выложенный плиткой коридор, короткий, в конце которого есть еще две двери. Он идет налево, и я тоже, следуя за ним через выкрашенную в красный цвет дверь, прежде чем он успеет что-нибудь сделать, например, запереться внутри, и я захлопываю ее за собой, прижимаясь к ней спиной, чтобы он не мог попытаться вытолкнуть меня наружу.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что я нахожусь в раздевалке. Маленькой, с одной стеной, заставленной шкафчиками, двумя скамейками и чем-то вроде душевой кабины в дальнем конце. Каин стоит посреди комнаты и смотрит на меня так, будто у меня выросла еще одна голова.

— Как, черт возьми, ты сюда попала? У меня были четкие указания по поводу тебя.

— Мы до этого доберемся, — говорю я ему почти насмешливо, подражая тому, что он сказал мне ранее. — Но если ты думал, что я буду сидеть и ждать, пока ты вернешься, чтобы держать меня запертой в своем особняке, после того, что ты сказал мне ранее, ты не так умен, как я думала.

— Почему бы тебе просто не сбежать? — Каин все еще смотрит на меня, как будто не знает, что со мной делать.

— У меня нет моих вещей, — шиплю я ему сквозь зубы. — Потому что они есть у моего гребаного лжеца-мужа! У меня нет дебетовой карты, телефона или удостоверения личности. У меня нет ничего, что мне нужно было бы для того, чтобы выбраться отсюда. Я даже, черт возьми, не могу позвонить Колдуэллу, и я уверена, что именно поэтому ты взял мой телефон, ведь ты знаешь, что ему, черт возьми, будет что сказать по этому поводу! — Я издеваюсь над акцентом Каина, когда говорю последнее, и его глаза сужаются, лицо напрягается от ярости.

— Как, черт возьми, ты заплатила чертову плату за вход без карты или наличных?

— Я сказала им, что я твоя жена! — Кричу я, чувствуя, как под моими веками жгут злые слезы, и не позволяю им упасть. У меня нет шансов, потому что Каин в мгновение ока оказывается на мне, его руки сжимают мои запястья и поднимают их над моей головой, а его тело прижимает меня к шкафчикам.

— Да, — рычит он, прижимая мои запястья к металлу, в то время как его потное, окровавленное тело прижимается к моему. — Да, ты моя жена, Сабрина. Но это не имеет значения. Это не настоящий брак, помнишь? Только для твоей защиты.

— Ты чертовски плохо с этим справляешься, — плюю я ему в ответ. — Прошло меньше недели, а меня уже похитили и взяли в заложники.

Каин ухмыляется.

— Ты собираешься продолжать использовать этот красивый ротик, принцесса? Или мне напомнить тебе, для чего еще это полезно?

— Даже не думай об этом, — шиплю я. — Я не собираюсь снова сосать твой член, Каин. Я не позволю тебе трахнуть меня, получить мою задницу или что-нибудь еще, что ты захочешь со мной сделать. Не после…

— Мм. — Он прижимается ко мне, прижимаясь своими бедрами к моим, и я чувствую, насколько он тверд, сквозь шелковую ткань его шорт. — Возможно, я еще не закончил тебя разрушать. Возможно, я еще не закончил мстить. — Он протягивает свободную руку, хватая меня за подбородок и удерживая мое лицо неподвижно, заставляя меня смотреть прямо на него. — Может быть, я все еще хочу твой вкус…

На одну короткую, горячую секунду, когда его рот прижимается к моему, все ускользает. Ощущение его поцелуя, его вкус стали настолько знакомыми, что на мгновение я погружаюсь в него, желая этого, желая удовольствия, всего, что он предлагал мне раньше. Я чувствую, как таю на одну блаженную, горячую секунду, а затем напрягаюсь, дергаю голову в сторону, пытаясь оторвать свой рот от его рта.

Каин разрывает поцелуй, смеясь.

— Ты все еще хочешь этого, принцесса. Все это, и ты сдалась, как только я тебя поцеловал. Ты, грязная маленькая…

— Скажи это, и я выбью из тебя все дерьмо, как только ты отпустишь меня, — предупреждаю я. — В конце концов тебе придется это сделать. И, возможно, это не навредит, но я уверена, что после того боя, который ты только что закончил, будет немного больнее.

— Он едва прикоснулся ко мне. — Бедра Каина все еще прижаты к моим, выступ его твердого члена пульсирует у моего бедра. — Знаешь, это место принадлежит мне, принцесса. Я могу делать с тобой здесь все, что захочу, и никто не войдет. Если они это сделают, они уйдут. Или, может быть, я позволю им остаться, чтобы они могли увидеть, что нравится моей шлюхе-жене в постели. — Его рука обхватывает мое лицо, запутывая мои волосы, он смотрит на меня, его дыхание резкое и быстрое. — Как ты этого хочешь, Сабрина? Вот так, напротив шкафчиков? Склониться над этой скамейкой? Ты знаешь, мне очень сильно хочется хорошо потрахаться после боя…

Сердце мое сильно бьется в груди, каждый инстинкт во мне предупреждает об опасности. О том, что я не смогу превзойти этого человека физически, даже если бы попыталась. Но что бы он ни сказал мне в той комнате ранее, я верю, что какая-то часть его не полностью в этом замешана. Я видела колебание. Я видела странные моменты, которые с ним случались раньше, вещи, которые не складывались воедино, и я не думаю, что он действительно тот человек, который меня принуждает. Нет, если я действительно этого не хочу.

— Я не собираюсь тебя трахать, — шепчу я. — Не здесь. Никогда больше, Каин. Отпусти меня.

— Или что? — Усмехается он. — Я говорил тебе, принцесса, это моя месть. Ты не говоришь мне, что делать. Ты не говоришь ничего, кроме жестче, и о боже, да, Каин, и да, сэр. Ты понимаешь меня? Ты моя!

Он выкрикивает последнее слово, и я вздрагиваю, но выдерживая его взгляд.

— Я говорю тебе нет, — говорю я тихо. — И если ты заставишь меня прямо сейчас… если ты заставишь меня, ты не лучше тех мужчин, которые причинили боль твоей сестре. Ты будешь таким же, как они. Ты этого хочешь, Каин? Стать тем, кому ты пытаешься отомстить?

Я вижу момент, когда слова прорываются. Он резко отпускает меня, отступая назад, и я прижимаюсь к шкафчикам с сердцем в горле.

— Откуда ты, черт возьми, вообще узнала, где меня найти? — Рычит он резким и злым голосом, и я тяжело сглатываю.

— От твоей сестры.

Он снова бросается ко мне, останавливаясь, чтобы схватить меня, и снова запирает меня в клетке.

— Ты лжешь, — шипит он. — Эвелин больше не говорит. Я тебе это говорил, но ты, должно быть, не слушала, принцесса. Слишком занята, беспокоясь о собственной шкуре. Она не делала этого с тех пор…

— С тех пор, как ее вернули. Я слышала, — огрызаюсь я. — Она написала мне, что уверена, что если ты только что вернулся и был в плохом настроении, то ты здесь.

Каин резко втягивает воздух, и я вижу, как он борется с терпением.

— И как, черт возьми, тебе удалось увидеться с моей сестрой?

Я отстраняюсь от него, пятясь назад, чтобы освободить место. Как бы я ни была в ярости из-за него, как бы я ни была обижена и предана, как бы я ни задавалась вопросом, начинаю ли я ненавидеть его так же сильно, как начала влюбляться в него, такая близость к нему имеет эффект. Его тело, его запах, его мускулистый вес, кровь и пот… я чувствую, как желание покалывает мою кожу, отвлекая меня, и отступаю дальше, глядя на него.

— Она сама нашла меня. Она написала мне, что слышала, как мы кричали. Она пошла посмотреть, что это за женщина, которую ты привел домой. Она интересовалась мной, и тем, почему я там.

Впервые я вижу в его глазах что-то похожее на страх.

— Ты сказала ей?

— Нет. Я бы не стала этого делать. Не ради тебя, а ради нее.

Он заметно расслабляется, хотя я все еще вижу гнев на его лице.

— Как, черт возьми, ты выбралась из дома? У меня повсюду охрана, которой специально приказано держать тебя… — Он делает паузу. — Эвелин. Конечно. Она всегда была гением в умении сбегать. Сводила с ума наших родителей, когда мы были маленькими.

Я киваю.

— Она показала мне места, где меня не увидят камеры. Уговорила одного из водителей привезти меня сюда написав ему. Заверила его, что мы просто поссорились, и ты будешь рад меня видеть.

Челюсть Каина все еще сжата, но я вижу, как он смягчается, когда я говорю о его сестре. Он любит ее, я понимаю. Искренне любит ее. Это не извиняет ужасных поступков, которые он со мной сделал, лжи и предательства, это не извиняет всего, что он планировал сделать, но я вижу, что эта ярость, эта жажда мести заставили его сделать что-то немыслимое, распространилась из раны, вызванной глубокой любовью к сестре. Инфекцией, которая охватила его, и сводила его с ума.

Я не думаю, что он всегда был таким. Я думаю, возможно, что человек, которым он был до того, как все это случилось с Эвелин, пришел бы в ужас, узнав, что он сделал.

— Итак, ты пришла сюда, чтобы увидеться со мной… почему? — Он скрещивает руки на обнаженной груди, и я стараюсь не замечать, как при этом напрягаются и пульсируют его мышцы. — Чтобы убедить меня отпустить тебя? Кричать на меня? Чтобы сказать мне, какое я ужасное дерьмо из-за того, что я сделал?

— Думаю, первое бессмысленно, — говорю я тихо. — По другим двум — да, и да. Но также и для того, чтобы получить ответы.

Глаза Каина сверкают новым гневом, когда я даю ему что-то, за что можно зацепиться.

— Ты не получишь от меня ответов, принцесса, пока я не решу…

— Эвелин сказала, что к этому причастен мой отец. К тому, что меня чуть не продали. Это правда?

Я говорю это так резко, что, кажется, это застает Каина врасплох. На мгновение он замирает, а затем кивает, быстро дернув головой.

— Да.

Одно это слово словно пронзает меня, как выстрел. У меня на мгновение кружится голова, и я хватаюсь за один из шкафчиков, пытаясь удержать равновесие. Это кажется непостижимым. Мой отец любит меня. Он всегда меня любил. Я всем своим существом верила, что единственная причина, по которой он не пришел за мной, заключалась либо в том, что ФБР велело ему не делать этого, либо в том, что он не мог меня найти. Он был хорошим отцом. Я знала, что он заботился обо мне, любил меня или, по крайней мере, мне так казалось.

Но… я помню и другое. Когда мне было девятнадцать, в гости приехал влиятельный человек из нью-йоркской «Братвы» на двадцать лет старше меня. Я до сих пор помню, как он смотрел на меня, как будто его глаза скользили по моей коже. Помню, за ужином отец сказал мне, что, возможно, мы обручимся. Что он расширит свою территорию до Манхэттена. Это был хороший бизнес. Я даже была готова обдумать это, пока мужчина не последовал за мной после ужина, когда я пошла освежиться. Он прижал меня в коридоре, его рука залезла мне под юбку. Только один из людей моего отца, посланный искать меня, когда мой отец что-то заподозрил, помешал этому человеку получить от меня нечто большее, чем просто быстрое ощущение.

Мой отец был достаточно мудр, чтобы знать, что могло случиться той ночью, и послал кого-то, чтобы остановить это. Но это не помешало ему попытаться устроить брак с этим человеком. Как бы я ни просила, сколько бы раз ни говорила ему, что не вынесу этого, что знаю свой долг, но отчаянно хочу, чтобы это сделал кто-нибудь, кроме него, отец говорил мне, что это бизнес. Что если бы мужчина согласился, я бы стала его женой.

Сделка сорвалась. Но это было не дело рук моего отца. Это был тот другой мужчина, который нашел женщину еще моложе и хотел большего.

Я верю, что мой отец любил меня. Но я также верю, что есть причины, по которым он может игнорировать эту любовь. Что даже то, что он чувствовал ко мне, всегда, всегда будет отвергнуто, если это будет хороший бизнес.

Каин пожимает плечами.

— Ты мне не веришь. Для меня не имеет значения, если…

— Я этого не говорила, — перебиваю я его. Головокружение прошло, и теперь я просто хочу знать правду. Я хочу знать, не было ли то, во что я верила всю свою жизнь, такой же правдой, как я думала, точно так же, как и многое другое сейчас, вымыслом.

Каин хмурится.

— Что тогда?

Я поднимаю подбородок и делаю шаг к нему, выдерживая его взгляд, готовая поспорить с ним, если понадобится.

— Мне нужны доказательства.