Темные удовольствия

8. Ева

Вот и он.

Мой первый день в университете.

Наконец-то. После бесконечного лета с двойными сменами, помощью маме и ужасающим началом каникул я приехала в УХХ. Я справилась со всем.

Труднее всего было пережить то, что Беккет, мать его, Андерсон занимал половину пространства в моей голове все лето. Я не могла перестать думать о нем. Не помогло и то, что он читал мои сообщения и игнорировал их неделями. Разве может быть что-то более раздражающее, чем отсутствие ответа? Мне казалось, что вся моя жизнь остановилась, и я не смогу двигаться дальше, пока он не признает мою заботу и благодарность. В конце концов, он так и сделал, причем самым жестоким из возможных способов. Учитывая, что интимный момент, который мы разделили, повторялся в моих снах почти каждую ночь с тех пор, как это произошло, подтверждение того, что я единственная, кто дорожит этим моментом, стало ведром ледяной воды, вылитым мне на голову. Благотворительность. Он назвал это благотворительностью. Трах из жалости для девственницы. Это превратило мою гордость в пепел.

Ему было все равно. Беккет ненавидел меня, даже больше, чем раньше. Он больше никогда не хотел со мной разговаривать. Я понятия не имела, почему даже на секунду подумала, что между нами что-то изменилось. Беккет все еще оставался Беккетом, а я — это я. Мы были маслом и водой.

После его сообщения я решила выбросить Беккета из головы и даже не упоминала о неудачном визите или сообщениях Эшу или Лили. Я изо всех сил старалась стереть все мысли о нем, и мне это отчасти удалось. Говорят, что первый раз не забывается; я надеялась, что в моем случае это не так. Время покажет. Я установила противозачаточный имплантат, чтобы больше никогда не прибегать к экстренной контрацепции, и продолжила жить дальше.

Фокусирование внимания на радостном волнении из-за поступления в УХХ помогло. Я даже надела свои новые кроссовки.

В воздухе веяло прохладой, присущей началу осени, когда я поднималась по каменным ступеням к своему общежитию; возбуждение бурлило в моих венах. Конечно, мое здание находилось на самом краю кампуса, на безлюдной территории, рядом с футбольным полем и катком, но жилье было бесплатным, и я уже любила его.

Тренер Эрик высадил меня вместе с чемоданом и двумя небольшими коробками с вещами перед общежитием и отправился дальше, чтобы разместить Лили. Ее здание находилось в самом центре оживленной жилой части кампуса, и я планировала часто навещать ее там.

Дверь в общежитие была распахнута настежь, студенты входили и выходили. Я направилась внутрь, чтобы отыскать свою комнату. Да, оно было немного потрепанным и ветхим, но это было частью студенческого опыта, верно? Я была полна решимости не позволять этому беспокоить меня.

Моя комната находилась в конце лестничной площадки первого этажа. Я поставила свою коробку и постучала, прежде чем войти.

— Можно?

Комната была крошечной, в ней едва помещались две односпальные кровати, между которыми с трудом можно было пройти. На одной из кроватей лежала девушка на животе. Она подняла глаза, когда я вошла.

— Привет, я Ева. Кажется, я твоя соседка по комнате. — Я помахала ей рукой. Черт, когда я в последний раз заводила нового друга? Я и забыла, как это может быть страшно.

Девушка села и помахала в ответ.

— Изабель. Приятно познакомиться. Я думала, тебя зовут Шелли.

Я бросила коробку на свободную кровать.

— Шелли?

Изабель указала на листок бумаги, лежащий на пустом столе рядом с моей кроватью.

— В информационном листе о распределении комнат указано имя Шелли.

Я взяла бумажку и проверила. Она была права. Там действительно было написано «Шелли».

Изабель помахала своим экземпляром; на нем было четко выведено ее имя.

— У меня тоже есть такой.

— Но твой с правильным именем, — вздохнула я. Отлично, я просто не могла обойтись без проблем. — Интересно, с кем мне поговорить об этом? — Я прикусила губу, внезапно превратившись в комок нервов.

— Где-то здесь бродит студенческий советник. Может, начать с него? Если нет, тогда тебе нужно обратиться в жилищное управление. — Изабель сделала сочувственное лицо. — Хотя сегодня там может быть довольно много народу.

— Да, наверное. В любом случае, я уверена, что разберусь с этим. Может, нам стоит обменяться номерами, на всякий случай…

— Конечно. — Изабель улыбнулась мне. — Обязательно вернись сюда и дай мне знать, что случилось!

Луч надежды пробился сквозь тревогу в моей груди.

Видишь, все будет хорошо. Ты найдешь подруг и разберешься с заселением. Все отлично.

Два часа спустя мой позитивный настрой улетучился.

— Я не понимаю. У меня есть подтверждение того, что мне выделили льготное жилье вот здесь. — Я снова протянула распечатанный лист бумаги через стол.

Инспектор по жилищным вопросам только пожала плечами.

— Но его нет в моей системе, дорогая.

— А мне что тогда делать? — В голосе зазвучала паника, и я попыталась взять себя в руки, но это было трудно.

Лиза, как гласил ее бейджик, покачала головой и беспомощно пожала плечами.

— Похоже, несколько месяцев назад произошли изменения. Было обновление системы, и, возможно, что-то пошло не так. Или, может, когда твой брат перевелся, возник сбой в программе, если у вас одинаковые фамилии, — пробормотала она, громко печатая.

— Вы хотите сказать, что в общежитии Геллионов все еще есть место для Мартино? — Надежда шевельнулась во мне, даже если мысль о жизни в хоккейном общежитии была пугающей.

— Хм, да.

— Значит, мою комнату по ошибке аннулировали, но комната моего брата все еще закреплена за ним?

— Ага, похоже на то.

— Значит… мы просто поменяем их местами в программе, и я смогу получить свою комнату обратно, так как это была ошибка, и я никогда ни от чего не отказывалась, верно? — Я с надеждой улыбнулась Лизе.

Ее лицо исказилось от сочувствия.

— О, милая.

— Что?

— У нас длинный список претендентов на получение льготного жилья. Когда твое место освободилось, его заняла другая студентка. Теперь это её комната.

— Выходит, что для меня места… — Я не смогла произнести остаток предложения. Это было слишком ужасно.

— Нет, — закончила за меня Лиза.

Комната закружилась. Я не могла позволить себе находиться здесь без льготного жилья. Это было невозможно.

Лиза наклонилась вперед.

— Между нами говоря, я бы пока заняла место Мартино в хоккейном общежитии. Это не твоя вина, и ты — Мартино. В ближайшие несколько недель может что-то появиться, если кто-то отчислится или переведется.

— Но разве мне можно жить в общежитии Геллионов? — прошептала я в ответ, подражая скрытности Лизы. — Я ведь не хоккеист.

— Технически нет, но это твоя фамилия и единственный доступный тебе вариант. Не раскачивай лодку и постарайся продержаться до тех пор, пока не освободится место в твоем прежнем общежитии. Ты знаешь игроков, с которыми должен был жить твой брат? Маркус Бэйли, Кейден Уэст и…

— Беккет Андерсон. Я знаю, — закончила я за нее.

Блядь.

Я вернулась в комнату, которая должна была стать моей, чтобы ввести в курс дела свою почти соседку по комнате.

Мы немного поговорили, и она пришла в надлежащий ужас от случившегося.

— Значит, ты можешь остаться в общежитии Геллионов?

— До тех пор, меня не выгонят, наверное.

Изабель погрызла ноготь.

— Может, одна из комнат освободится очень скоро. Студенты постоянно бросают учебу.

— Не знаю, почему люди считают это обнадеживающим, — неуклюже пошутила я.

— Ты права, это угнетает. Давай поговорим о вещах, которые ты можешь контролировать. — Изабель побарабанила пальцами по столу, подыскивая нейтральную тему. — Ты собираешься ходить на какие-то факультативы?

— Не знаю… Мне приходится работать на полставки. В старших классах я много пробовалась в команду поддержки, но так и не попала, — призналась я.

— Так ты будешь участвовать в отборе здесь? — Спросила Изабель.

— Да, конечно. Мне нужны какие-то дополнительные занятия, и я люблю танцевать.

— Ты хорошо катаешься на коньках? — Поинтересовалась Изабель.

Я уже рассказала ей об Ашере и о его переезде в последний момент.

— Достаточно прилично, а что?

— Если тебя не возьмут в чирлидерши, ты могла бы попробоваться в команду «Ледовых див». В УХХ есть такая. — Изабель приподняла брови. — Суть та же — командный дух, только на коньках.

— Отличная идея, — рассмеялась я. Я никогда даже не думала о том, чтобы стать одной из Ледовых див вместо чирлидерши. Не у каждой команды они были. Эти девушки выходили на каток с определенными интервалами, чтобы подмести лед и раззадорить толпу.

— А как насчет тебя?

— Моя специальность — журналистика. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы попасть в «Вестник Харбора», как только смогу, — сказала Изабель.

— Я буду искать твое имя в выпусках.

Нас прервал стук в дверь, и Изабель закатила глаза.

— Просто дай мне года три, чтобы я смогла действительно пробиться на страницы газеты. Не вставай, это всего лишь мой кузен. — Она неторопливо подошла к двери и резко распахнула ее. — Чего тебе?

— Теперь мы так здороваемся с семьей? — прогремел низкий голос в комнате.

Я обернулась, чтобы посмотреть на новоприбывшего. В дверном проеме стоял высокий парень со светло-русыми волосами и ямочкой на щеке, из-за которой казалось, что он сошел с модного каталога с шикарными яхтами. Он выглядел богатым и беззаботным.

— О, прошу прощения, я не знал, что у тебя компания. — Он одарил меня улыбкой в миллион ватт и протянул руку. — Я Уорнер. Рад знакомству.

— И я рада знакомству. — Я пожала его руку, которая была просто огромной, и почувствовала себя неловко из-за своего внешнего вида. На мне была безразмерная клетчатая рубашка и рваные джинсы, а длинные волосы были собраны на макушке в неряшливый пучок, как помпон.

Он показался смутно знакомым, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять причину.

— Ты Уорнер Джеймс, верно? Футболист. — Я покраснела от энтузиазма, прозвучавшего в моем тоне.

Он ухмыльнулся, явно наслаждаясь тем, что его узнали.

— Единственный и неповторимый. Всегда приятно встретить футбольных фанатов. — Он все еще держал меня за руку.

— Она не футбольная фанатка, просто хочет стать чирлидершей, — поддразнила меня Изабель, закатив глаза при виде того, как ее кузен не отпускает мою руку.

— Вот как? Ну, у тебя определенно есть все данные для этого, — сказал Уорнер.

Я быстро улыбнулась ему и отдернула свою руку из его хватки. Стоять так и продолжать держаться за руки было чертовски некомфортно.

— Я столько раз просила тебя не приставать к моим подругам, Уорнер, что это должно было уже пробиться даже сквозь твой толстый череп, — огрызнулась Изабель и свирепо посмотрела на кузена.

Я уже ее подруга? В моей пустой груди разлилось теплое чувство, которое успело погаснуть из-за событий ужасного дня.

— Я ни к кому не пристаю, если только она сама не захочет этого, потому что тогда я точно в деле, — спокойно ответил Уорнер.

Я покраснела, не зная, что сказать.

От необходимости отвечать меня спас стук в дверь.

Лили просунула голову в тесную комнату.

— Ой! Я не помешала? — Она посмотрела на меня и поняла всё по выражению моего лица. — Мы с тобой разве не опаздываем на ту встречу?

Мне нужен был воздух, а огромное, тяжелое присутствие Уорнера заставляло меня потеть. Побочным эффектом отсутствия общения с противоположным полом, за исключением моего брата и его друзей, была нервозность. Во мне не было равнодушного хладнокровия, когда мне делали комплимент или пытались приударить. Мне было не под силу справиться с таким натиском. Вместо этого мое лицо заливалось румянцем, и я заикалась до тех пор, пока наконец не сбегала куда глаза глядят, чтобы обдумать случившееся.

Я с энтузиазмом кивнула.

— Да, точно, опаздываем. — Я схватила одну из своих коробок и натянуто улыбнулась Уорнеру и Изабель. — Могу я забрать остальное позже?

— Конечно, без проблем. — Изабель казалась такой милой. Она была бы потрясающей соседкой по комнате.

Я сунула ноги в кроссовки и направилась к двери.

— Первый отбор в группу поддержки будет на этой неделе, верно? — Спросил Уорнер, останавливая меня на полпути. — Ты должна прийти. Я замолвлю за тебя словечко.

— Правда? Это было бы здорово.

Уорнер просто кивнул.

— Конечно, чирлидерша. Надеюсь, скоро увидимся.