Темные удовольствия

32. Беккет

Я сделал это. Нашел идеальный дом для мамы Евы, Мелли. Он был достаточно большим, чтобы оба ее ребенка могли одновременно находиться дома, но не настолько, чтобы она чувствовала себя одиноко, когда их не было. Там был красивый сад и вид на море. Дом находился в одном из самых красивых и безопасных районов города. Я подписал бумаги на него поздно вечером, а затем поспешил в «Чикади», чтобы отвезти Еву домой. Она ворчала из-за этого и всегда пыталась ускользнуть от меня, но на вечерние поездки жаловалась меньше. В конце концов, по кампусу разгуливал насильник, а она иногда заканчивала так поздно, что было опасно возвращаться домой одной.

Когда я заехал на парковку, зазвонил телефон, и на дисплее высветилось имя Ашера. Я ответил.

— Привет, как заживают ребра?

— Ужасно. У тебя неслабый удар.

— Что ж, ты это заслужил, — проворчал Ашер и замолчал на секунду. — Тренер Эрик звонил мне сегодня по поводу возвращения домой.

— Правда? — спросила я невинным голосом.

Ашер выругался.

— Я знал, что ты можешь все устроить, но никогда не думал, что это будет так быстро.

— Ко мне это не имеет никакого отношения. Ты нужен Геллионам, и тренер Эрик это знает. Нам тебя очень не хватает. Ледяные Боги без тебя не те.

— Значит, на самом деле я делаю вам всем одолжение? — заметил Ашер.

Я рассмеялся, и напряжение в моей груди ослабло. Постепенно мы возвращались к нормальной жизни. Ашер перейдет к нам, и Геллионы снова будут доминировать на льду. Ева простит меня и вернется домой, а я позабочусь о том, чтобы баловать ей каждый день, пока мы оба будем живы. А еще, у нас с отцом, похоже, появился реальный шанс снова наладить отношения. Все казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. На смену приподнятому настроение тут же пришла тревога.

За свою жизнь я не раз убеждался в том, что, когда дела идут в гору, за углом неизбежно оказывается более зловещий поворот.

Я старался отбросить этот пессимизм. Плохие вещи происходят не по моей вине. Я не заслужил, чтобы все шло наперекосяк. Позитивные мантры звучали в моей голове резко и неправильно, подтверждая тот факт, что я действительно верил в то, что являюсь магнитом для невезения и всякого дерьма. Я начал посещать психотерапевта, в основном потому, что думал, что Ева одобрит это. Мы встречались всего один раз, но он быстро понял, с каким уровнем пиздеца имеет дело.

Повесив трубку и сунув телефон в карман, я вошел в закусочную, предвкушая встречу с Евой — единственное, что могло притупить моё беспокойство.

— О! Ее отпустили пораньше. Она уже ушла. — Ее коллега дружелюбно улыбнулась мне.

Разочарованный, я направился обратно на парковку. Она уже ушла? Я достал мобильный и позвонил ей, но сразу попал на голосовую почту. Ева отключила свой телефон. Я попробовал еще раз, а затем позвонил Лили.

— Я не разговаривала с ней с обеда. А что?

— Просто проверяю. Я должен был забрать ее, а ее нет.

— Может, на сегодня с нее хватит придурков, и она решила поехать на автобусе, — сказала Лили, ее обычно мягкий голос был язвительным.

Очевидно, лучшая подруга Евы сделала меня врагом номер один с того вечера, когда я отдал ей вещи Евы и выгнал Еву из комнаты. Мне было стыдно за то, как я себя вел. Как трус.

Лили отключилась, не сказав больше ни слова, и я побрел обратно к своей машине. Я был на полпути через парковку, когда увидел ее. Было темно, и я бы ничего не заметил, если бы проезжавшая мимо машина не развернулась прямо перед входом в закусочную и не осветила землю фарами.

Вспышка белого цвета привлекла мое внимание. Я направился к ней, и по мере приближения в моем животе зарождался сильный страх.

Узнавание поразило меня. Я поднял ее, и мой страх перерос в панику.

Это была кроссовка Золушки.

Я рванул обратно в «Чикади», мое дикое беспокойство привлекло ко мне все взгляды. Подошла коллега Евы, Лаура.

— Что случилось?

— Я нашел это на парковке. Она была в них на работе? — Я помахал кроссовкой.

Лаура побледнела.

— Кажется, да. — Она прижала руку ко рту. — Ты не думаешь, что это как-то связано с нападениями в кампусе? Мы как раз только вспоминали о них.

— Подумай, не происходило ли чего-нибудь странного или необычного во время ее смены. Какие клиенты были здесь? Кто-нибудь уходил одновременно с Евой?

— Я не знаю! Это Осенний фестиваль, здесь было много наряженных людей… много постоянных клиентов. Приходил один из ее профессоров, симпатичный, в твидовом пиджаке с заплатками на локтях. Хотя он ходит к нам круглый год и ушел гораздо раньше нее.

— Профессор Джеффрис? — спросил я.

Лаура беспомощно покачала головой, слезы наполнили ее глаза.

— Я не знаю его имени.

— Ладно, хорошо. Не волнуйся, я найду ее, — заверил я уже плачущую девушку и выскочил из закусочной.

Даже если мне придется сровнять с землей этот гребаный город, я найду ее.

Я вернулся к своему грузовику и бросил кроссовку на пассажирское сиденье. Затем достал телефон, обдумывая свой следующий шаг. Я мог бы позвонить в полицию, но было слишком рано заявлять о ее исчезновении. Тем не менее, я мог потребовать, чтобы они помогли, используя свое имя. Возможно, стоило попробовать. Но опять же, был Осенний фестиваль, и я знал, что по всему городу проходят уличные вечеринки и другие мероприятия. Копы сегодня перегружены. У них может уйти несколько часов на то, чтобы раздобыть мне адрес Джеффриса.

Но был один человек, который точно знал его.

Подавив отвращение к необходимости общаться с худшим существом на Земле, я набрал номер Колетт.

Гудки шли и шли, без ответа. Гребаная сука игнорировала мои звонки. Я завел машину, пристегнул ремень безопасности и выехал с парковки. Посмотрим, как ей понравится игнорировать меня лично.

Я добрался до Клифф Поинта в рекордно короткие сроки. За все то время, что я участвовал в нелегальных гонках Сэмми, я никогда не ездил так быстро.

Я повернул за угол и увидел дом, как раз в тот момент, когда огромные ворота открылись. Оттуда выехал белый внедорожник, и мои фары осветили человека за рулем. Колетт. Отец дал ей несколько дней на то, чтобы вывезти все свое дерьмо из дома. Обычно, выезжая куда-то, она брала водителя. Должно быть, она направлялась в место, о котором не хотела, чтобы кто-нибудь знал.

Я нажал на клаксон, зная, что не успею догнать её вовремя, чтобы помешать ей выехать. Колетт обернулась и увидела меня, явно узнав мою машину. Она сорвалась с места, направляясь прочь от города по темной и извилистой прибрежной дороге. Той самой, на которой я всего несколько недель назад собирался слететь через ограждение.

Я опустил ногу на педаль газа и последовал за ней. Мы мчались в темноте, огибая горы. Она не была хорошим водителем, но было еще достаточно рано, и с другой стороны ехало несколько машин, из-за которых я не мог ее обогнать.

Я застрял позади, прямо у нее на хвосте, на несколько минут. Каждый раз, когда я пытался проскочить перед ней, она резко сворачивала, чтобы заблокировать меня. Её вождение была неустойчивым. Жизнь Колетт рушилась и она была в отчаянии. После нашего разговора её станет только хуже. Я не оставлю ее в покое, пока не выясню, куда Джеффрис мог отвезти Еву. Я переломаю каждую косточку в ее теле, если придется. Возможно, я сделаю это в любом случае, просто для удовольствия. Менее дорогостоящая форма терапии.

Когда мы выехали на длинный прямой участок дороги, я ускорился, прежде чем она успела меня заблокировать, и поехал параллельно ей. Я не мог видеть ее через боковые стекла, поскольку они были затонированы. Вместо этого я выехал вперед и обогнал ее, сразу же притормозив, чтобы она тоже была вынуждена замедлиться. Мы поехали дальше. Мимо нас проехала пара машин, лишив ее возможности что-либо предпринять. Я продолжал снижать скорость. Мы свернули на другую прямую дорогу. Я узнал ее. Это был участок со сломанным ограждением.

Колетт внезапно дернула руль и попыталась проскочить мимо меня. Я заблокировал ее, и тут вдалеке появились фары, приближающиеся с другой стороны. Колетт не остановилась. Она блокировала обе полосы движения. У меня не было другого выбора, кроме как сдать назад. Я не хотел подвергать опасности невинных людей, ехавших по другой стороне. Ее белый внедорожник пронесся передо мной и снова вырулил на нужную полосу, когда машина пронеслась с другой стороны, сигналя нам.

Мы проехали половину пути по прямой дороге. Мне нужно было снова обогнать ее. Я нажал на педаль газа и резко свернул. Колетт безумно закрутилась передо мной, ее потребность убедиться, что она заблокировала меня, превышала ее осторожность.

Я видел момент, когда она потеряла контроль над машиной.

Она начала дрифтовать, скользя по осыпи с острых утесов, выстроившихся вдоль одной стороны дороги.

Пытаясь справиться с вращением, Колетт переборщила с поворотами и только усугубила ситуацию. Я резко затормозил, отъезжая назад, когда белый внедорожник развернулся и покатился. Громкий скрежет металла наполнил воздух, и я наблюдал, как машина катится и катится, подбираясь все ближе к сломанному ограждению.

Бампер ударился об оставшуюся часть забора и это остановило движение, но переднюю часть машины выбросило за обрыв. Я знал, что внизу. Не так давно я смотрел туда смерти в глаза. Я въехал на твердую обочину рядом с местом аварии. Машина шипела и поскрипывала. Как только вышел из грузовика, я услышал крики Колетт о помощи.

Я направился к водительскому сиденью со стороны обрыва. Это была та часть машины, которая больше всего нависала над краем. Колетт боролась с ремнем безопасности, ее лицо было в крови, а белое платье превратилось в алый кошмар. Ее глаза были устремлены на меня.

— Беккет! Помоги мне. Вытащи меня, пока машина не упала, — закричала она.

Я оценил ситуацию. Машина выглядела достаточно устойчивой, но невозможно было предугадать, что произойдет в следующую секунду под крошащимся краем скалы.

— Беккет, пожалуйста! Ты не можешь позволить мне умереть. Ты не сможешь жить с этим на своей совести. Ты не убийца, Беккет.

— Где живет профессор Джеффрис и почему он забрал Еву?

Колетт разразилась истерическим смехом.

— Ты спрашиваешь меня о своей маленькой подружке прямо сейчас, когда моя жизнь висит на волоске?

— Лучшего момента и придумать нельзя. Скажи мне, и я подумаю о том, чтобы тебя вытащить.

— Ты мне угрожаешь?

— Определенно. А теперь говори. Не думаю, что у тебя есть много времени, — указал я.

Колетт попыталась сосредоточиться.

— Он живет недалеко от кампуса… Ривер-стрит, 5!

Она вскрикнула, когда вся конструкция машины скользнула вперед.

— Прекрати двигаться, если не хочешь упасть, — резко приказал я ей.

Колетт ерзала на сиденье, и каждый раз, когда она наклонялась вперед, вся машина раскачивалась над пропастью.

— Ривер-стрит, 5? Что еще ты можешь рассказать мне о нем?

— Я не знаю! Вытащи меня отсюда, чтобы я смогла думать! — завизжала она на меня.

Внедорожник ненадежно расшатывался, как будто сильный ветер мог нарушить его равновесие. Я смотрел на Колетт. Действительно ли я хотел спасти жизнь этому чудовищу?

Она не заслуживала спасения.

— Бек! Пожалуйста! — Ее дикие глаза встретились с моими, и она увидела, что я принял решение.

Мое прозвище стало ее концом.

— Я хотел бы помочь, Колетт… но, видишь ли, тебе нельзя прикасаться ко мне, и ты не прикоснешься… никогда больше, — тихо сказал я и целенаправленно отступил назад. — И не называй меня Беком. Я прошу тебя в последний раз.

Ее глаза расширились; Колетт поняла, что я не собираюсь ее вытаскивать. Она была предоставлена самой себе.

Она бросилась к двери, и это движение стало переломным моментом. Белый внедорожник скользнул вперед, с визгом задев боком металлические перила, и исчез за краем обрыва. На мгновение воцарилась тишина: только шум волн, разбивающихся о скалы далеко внизу, а затем — громоподобный металлический хруст.