Темные удовольствия

29. Беккет

Я купил таблетки у одного парня, который околачивался возле университетской библиотеки. У него было типичное меню препаратов, рассчитанное на студентов.

После того, как Ева ушла, а парни легли спать, в квартире воцарилась тишина, которая повторяла болезненную тишину в моей голове.

Я лежал в постели, пахнущей Евой, и смотрел на маленький пакетик с наркотиками. Принять их казалось равносильно тому, чтобы закрыть дверь для всего лучшего в моей жизни.

Закрыть дверь для нее.

Единственной, кого я когда-либо хотел. Единственной, кто имел значение. Может быть, по этой причине я не мог заставить себя проглотить их. Я засунул пакетик в ящик стола. С наркотиками было покончено. Они бы не помогли.

Я откинулся на кровать и уставился в потолок. Мое сердце было разбито и изранено, каждый его удар причинял боль. Чуть раньше я выключил телефон. Я знал, что если Ева продолжит звонить, то я отвечу, а я сейчас был слишком не в себе для этого. У их встречи может быть веская причина, — прошептал голос в моей голове. Или, может, ей просто нужны были деньги. Нет, ты знаешь ее лучше. Но, возможно, она все-таки в ужасе от твоего прошлого. Может, ты ей противен. Может, она считает, что ты слишком сломлен, чтобы тебя исправить.

Я попытался отогнать от себя чувство вины, которое испытывал из-за того, что набросился на Еву. Она должна была знать, что я бы никогда не хотел, чтобы она общалась с Колетт, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ней за моей спиной, брать ее грязные деньги и скрывать это от меня. Ярость сменила мрачную пустоту в моей груди. Так было гораздо лучше. Позволить себе впасть в разочарование и гнев было похоже на возвращение домой. Обретение себя.

Одинокий и злой на весь мир.

Было ошибкой думать, что я смогу стать кем-то другим.

Я проснулся от стука в дверь. Это был Маркус. Его лицо было непроницаемым, когда он мотнул головой в сторону входной двери.

— Там пришли к Еве.

— Ее здесь нет.

— Ты можешь сказать это сам. — Маркус ушел.

Он явно был зол на меня. Я понимал. Я тоже был зол на себя.

В дверях стоял один из работников общежития. Он быстро улыбнулся при моем приближении.

— Я ищу Еву Мартино.

— Ее здесь нет. Оставь свое сообщение мне, и я ей передам, — сказал я ему резко, хотя и не пытался быть грубым.

— Ну, я здесь только для того, чтобы сообщить, что в ее прежнем общежитии освободилось место. Лиза из жилищного отдела позвонила мне и рассказала о ситуации. Клянусь, каждый год с расселением происходит какая-то путаница. Как бы то ни было, Лиза отправила меня сюда, чтобы я проинформировал Еву. Честно говоря, я даже не знал, что здесь остановилась девушка.

— Ей не нужна комната. У нее уже есть, — выпалил я, не задумываясь.

Работник удивленно моргнул.

— Что, простите?

— Комната Мартино здесь, в квартире номер семь. Ей не нужна другая.

— Да, но это общежитие Геллионов, а… она не Геллион. — Парень начал потеть.

Я просто пожал плечами.

— Не моя забота. Присылай ко мне всех, у кого с этим проблемы. Я сам поговорю с ними, включая декана Иствуда. Иными словами, отдай комнату кому-то другому, ясно? Ева Мартино живет здесь.

Я захлопнул дверь у него перед носом и прислонился к ней, крепко сжимая переносицу. Голова болела из-за того, что я не спал всю ночь.

Маркус наблюдал за мной из кухни.

— Ты только что настоял, чтобы Ева осталась здесь? Ты, парень, который вчера собрал все ее вещи и выгнал ее из комнаты?

— Ага.

— Так… ты хочешь, чтобы она съехала, или нет?

Нет.

— Я не знаю, Бэйли. Оставь меня, блядь, в покое, — пробормотал я ему.

Он закатил на меня глаза, захлопнул дверцу холодильника и ушел.

— С удовольствием.

Перед обедом неожиданно позвонил отец и настоял, чтобы я встретился с ним. Поскольку мой телефон все еще был выключен, ему удалось отыскать номер Кейдена, который постучал в мою дверь и передал трубку, с немым осуждением в глазах за вчерашний вечер. Я с трудом выдержал его взгляд. Мы с Кейденом сблизились после того, как в конце выпускного года он несколько месяцев жил в домике у бассейна в Клифф Поинте, а также потому, что Ледяные Боги помогли ему решить проблемы с бывшим приемным отцом. Ну, или попытались помочь. Исход этого был тайной, которая связала всех нас на всю жизнь. Мы были близки, и из-за этого я чувствовал его неодобрение. Просто еще одно очко против меня.

Ты сломлен, Бек. Тебя не спасти. Ты никому и никогда не будешь нужен.

Я бы ни за что не поехал в Клифф Поинт, поэтому отец пригласил меня в клуб. Всю дорогу туда я гадал, будет ли Ева работать. Я хотел, чтобы она была там, и в то же время боялся этого. Мой гнев раскалился добела, но также быстро сошел на нет.

Я уже скучал по ней.

Я вошел в «Дюны» и не увидел ее, но, возможно, из-за того, что отец попросил для нашей встречи отдельный обеденный зал, что было на него совсем не похоже. Обычно он избегал оставаться со мной наедине.

Он уже ждал внутри. По мне пробежала нервная дрожь. Неужели он каким-то образом узнал, что я купил наркотики прошлой ночью? Я даже не принял их, но Сорену было бы достаточно одного этого факта, чтобы выгнать меня из хоккейной команды, я не сомневался в этом. Для него это было способом доказать свою правоту.

Он помахал мне рукой, когда я открыл дверь.

— Беккет, проходи и садись. Пожалуйста.

Я замер в дверях. Меня остановило его «пожалуйста». Это было настолько не в его характере, что я начал подозревать, что в Сорена вселился пришелец.

Я сел напротив него, приготовившись к худшему. Удивительно, но я был спокоен. Предательство Евы вырвало мое сердце из груди. Теперь ничто другое не могло причинить мне боль. Я был неуязвим.

— Уверен, ты гадаешь, зачем я позвал тебя сюда.

Я просто кивнул.

Сорен открыл рот, но ничего не произнес. Казалось, отец был растерян не меньше меня. Он неловко вздохнул.

— Я не знаю, с чего начать, — признался он.

— Что происходит?

— Я развожусь с Колетт. Я уже позвонил своему адвокату, — внезапно сказал Сорен.

Что? Я просто уставился на него.

— Похоже, она уже довольно давно крутит роман на стороне. Как только я понял это и то, насколько она искусная лгунья, мне пришлось задаться вопросом, о чем еще она мне лгала. — Глаза Сорена решительно встретились с моими. — Она не тот человек, за которого я ее принимал. Я был слеп. Могу лишь сказать, что я был потерян после смерти твоей матери и чувствовал себя так одиноко… я не мог смириться со своим одиночеством.

Я проглотил комок в горле.

— Мне тоже было одиноко.

Сорен кивнул.

— Я знаю, и мы должны были стать опорой друг для друга… но каждый раз, когда я смотрел на тебя, я видел ее. У меня не хватило сил, чтобы быть твоим отцом, Беккет, и я потерпел неудачу. Твоей матери было бы за меня стыдно.

Мои руки сжались в кулаки. Все мое тело наполнилось приливом адреналина. Я понятия не имел, как справиться с этим разговором, но он состоялся. Наконец-то он состоялся.

Сорен смотрел мне прямо в глаза.

— Прости меня, сын.

Эти слова прозвучали как удар под дых.

Он долго изучал меня, а затем достал телефон и протянул его мне.

— Это Колетт, застигнутая в компрометирующем положении. Благодаря этому фото брачный контракт вступит в силу. Она ничего не получит.

Я взял телефон и опустил взгляд на экран. Да, это действительно была Колетт с мужчиной. Я почувствовал облегчение от того, что они оба оказались одного возраста. Это был профессор Джеффрис. Гад, который приставал к Еве в библиотеке буквально на днях. Отвращение послало мурашки по моей коже. Похоже, Колетт встретила достойную пару.

— Что касается остального… Я тебе верю. Я должен был поверить тебе еще тогда, но не мог смириться с мыслью, что совершил такую ошибку. Если захочешь возбудить уголовное дело, я поддержу тебя.

Я положил телефон и уставился на отца, не в силах до конца осознать услышанные слова.

— Я должен был встать на твою сторону.

Сорен потянулся через стол, и на секунду мне показалось, что он сейчас возьмет меня за руку. Он замер, прикидывая, какого прогресса можно добиться за одну встречу, и вместо этого забрал телефон обратно.

— Меня не было рядом с тобой тогда, но я рядом сейчас. Что бы ты ни решил делать, мы сделаем это. Я буду рядом с тобой.

— Почему ты веришь мне сейчас?

Сорен повозился с телефоном, и включилась голосовая запись. Голос Колетт было легко разобрать.

«… а что касается Бека, не позволяй ему одурачить себя. Время, которое мы провели вместе, было самым ярким событием в его нескладной, глупой жизни, и если он говорит что-то еще, он лжец. Реакция тела не может лгать…

Он был ребенком. Реакция тела не имеет значения… Он был ребенком, а Вы — преступница.»

Ева. Другой голос. Моя милая, храбрая Золушка уничтожила мою злую мачеху ради меня.

— Значит, ты смог поверить своему сыну только после того, как получил неоспоримые доказательства против Колетт, — огрызнулся я. Все это было слишком, и теперь, когда я понял, каким вспыльчивым идиотом был по отношению к Еве, мне нужно было выбраться отсюда и поговорить с ней.

— Что еще я могу сказать, Беккет? Мне стыдно за себя.

Я отодвинул стул, не в силах больше ничего слышать. Эмоций было слишком много.

— Мне нужно идти… я должен увидеть Еву.

Отец привстал, когда я собрался уходить.

— Ты и девушка Мартино… между вами что-то происходит? Что-то серьезное, я имею в виду.

Я задержался на пути к выходу из зала.

— А что? Хочешь напомнить мне о своей политике не встречаться с местными девушками или предупредить, чтобы я не путался с дочерью уборщицы?

Сорен медленно покачал головой.

— Нет. Я ничего не скажу против этой девушки. Не могу.

Я кивнул.

— Верно. Ты не можешь. Скоро она станет твоей невесткой. Привыкай к этому факту.

Я направился к выходу, всю дорогу чувствуя на себе отчаянный взгляд отца. Прежде, чем выйти за дверь, я глубоко вздохнул.

— Я приеду в гости Клифф Поинт, как только Колетт уедет. Тогда мы сможем увидеться.

Я не обернулся. Не мог встретить его полный надежды взгляд. Между нами еще далеко не все было решено, но он сделал первый шаг в мою сторону, и я не хотел оставлять его в подвешенном состоянии.

— С нетерпением жду этого.

— Лили, я понимаю, что ты злишься на меня, но я просто хочу знать, где Ева… я просто хочу поговорить с ней. — Я изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя быстро выходил из себя.

Лили стояла в дверях своей комнаты, скрестив руки на груди и сузив глаза.

— Я думаю, что время для разговоров прошло. Слишком поздно. — Она потянулась, чтобы закрыть дверь.

Я просунул ногу в щель, чтобы остановить ее.

— Еще не прошло… Ева сделала кое-что для меня… что-то очень особенное и смелое. Она сделала это, потому что еще не слишком поздно. Когда дело касается меня и нее, никогда не будет слишком поздно.

Лили закатила глаза.

— Легко делать такие громкие заявления мне.

— Я бы хотел сказать об этом Еве, но она не отвечает на мои звонки.

— Не могу винить ее. На ее месте я бы никогда больше с тобой не заговорила.

— И все же ты приняла своего парня обратно после гораздо худшего, — отметил я.

— Думаю, утверждение про «гораздо худшее» спорно, — крикнул Кейден из комнаты Лили.

Отлично, теперь она никогда не скажет мне, где найти Еву.

— Я потерял самообладание и отреагировал слишком остро. Я прибегнул к своим старым привычкам и оттолкнул ее, что было неправильно, но не непростительно… Ева простит меня, а ты будешь чувствовать себя дерьмово из-за того, что устроила мне разнос.

— Нет, не буду. — Лили улыбнулась и начала закрывать дверь. — Увидимся, Беккет.

— Кейд, помоги мне, — взмолился я.

— Не в моей власти, чувак, — донеслось до меня через щель, прежде чем Лили щелкнула замком.

Прекрасно. У меня не было никаких зацепок. После разговора с отцом я сразу начал искать Еву. Ее не было ни на работе, ни у Лили. Я проверил библиотеку и даже разыскал кое-кого из команды Ледовых див.

Я направился обратно в общежитие Геллионов, полный решимости забрать ключи от машины, чтобы ездить по окрестностям и продолжать искать ее.

В коридоре я столкнулся с Чейзом.

— Ты же не видел Еву? — спросил я у нового игрока Геллионов.

Он ухмыльнулся.

— Уже потерял ее, да? Я говорил это.

— Говорил что? — спросил я, гнев пылал во мне.

— Что ты быстро все испортишь. Она слишком хороша для тебя, Андерсон, это видно любому, у кого есть глаза.

Что ж, это, безусловно, было правдой.

— Без разницы. Если увидишь ее, позвони мне. — Я зашагал прочь.

— Неа, и не подумаю, — крикнул в ответ Чейз. — Вместо этого я просто предложу ей замену получше.

Я развернулся и в считанные секунды оказался рядом с ним.

— Что ты, блядь, сказал?

— Я сказал, что ты не заслуживаешь такую милую, хорошую девочку, как Ева Мартино, и не стоит утруждать себя спорами со мной, потому что мы оба знаем, что это правда.

— Разумеется, знаем, но ты забываешь кое-что важное… она тоже хочет меня, а Ева получает всё, что хочет.

Я отступил от Чейза и вышел из здания, его слова звенели у меня в ушах. Такая милая, хорошая девочка, как Ева. Она была хорошей девочкой. Трудолюбивой, доброй, сострадательной… куда хорошие девочки идут зализывать свои раны?

Домой.

Я не мог поверить, что дом семьи Мартино не был первым местом, которое пришло мне в голову. Ева и ее мама были очень близки. Разумеется, именно туда бы она и пошла. В ее убежище. Я не подумал бо этом, потому что дом был последним местом, куда пошел бы я, если бы нуждался в утешении.

Через пятнадцать минут я уже был у них на пороге и звонил в дверь, преодолев весь город с рекордной скоростью.

Когда никто не открыл дверь, я постучал кулаком, надеясь, что ответит Ева, а не ее мама. Я понятия не имел, что должен был сказать Мелли Мартино, но что-нибудь придумал бы.

Здравствуйте, мисс Мартино, я здесь, чтобы жениться на Вашей дочери… но есть маленькая проблемка, возможно, она ненавидит меня.

Всё, вероятно, прошло бы не очень хорошо. К счастью, я был избавлен от необходимости беспокоиться об этом, поскольку дверь открылась и передо мной предстало милое лицо Евы, на котором застыло неприветливое выражение.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить, нет, извиниться. Я облажался, крошка.

— Не называй меня так. — Ева скрестила руки на груди и дернула подбородком в мою сторону. — Значит, теперь ты знаешь правду.

Я кивнул, заставляя себя не тянуться к ней. Она не была бы рада, и я этого не заслуживал, но это не мешало мне хотеть.

— Мой отец начал бракоразводный процесс. Скоро Колетт исчезнет из моей жизни… благодаря тебе.

Ева смотрела на меня, и я не мог сдержать любовь, переполняющую мое сердце.

— Спасибо. Я знаю, что погорячился и причинил тебе боль… Я так напортачил, но ты все еще… — Я замолчал и сделал глубокий вдох. Все шло совсем не так, как я хотел, и я не знал, как это изменить.

— Погорячился? Ты не дал мне ничего объяснить. Ты закрылся от меня. Ты отвернулся от меня… и использовал против меня то, в чем я призналась тебе наедине.

— Я знаю. Ты права. Мне нет оправдания.

Она шагнула вперед, в ее глазах блестели слезы.

— Я могла бы простить все это со временем… потому что я догадываюсь, как тебе, должно быть, было больно видеть меня с ней, думать, что я действовала за твоей спиной… Я понимаю это, Беккет.

Она понимает? Конечно, понимает, потому что моя Иви — ангел, а я — чудовище.

— Но потом ты пошел и уволил мою маму, после того как так долго угрожал этим. Прекрасно зная, как это отразится на нас…

— Что? Я не увольнял твою маму, — перебил я.

Ева скрестила руки на груди.

— Ну да. Конечно, так бы ты и сказал.

— Это правда. Я бы никогда этого не сделал. Даже когда я думал, что ненавижу тебя до глубины души за то, что ты игнорировала меня все лето, я бы не пошел на это. Я говорил так только для того, чтобы удержать тебя рядом, заставить тебя потакать мне… чтобы убедиться, что ты будешь со мной.

— Как романтично, — пробормотала Ева, вытирая слезу с глаза.

Я не выдержал и потянулся к ней, но она оттолкнула мои руки.

— Вероятно, это была Колетт. Разозлилась на тебя за то, что ты пошла к моему отцу. Она поняла, что это была ты. К тому же Колетт достаточно искусна в манипуляциях, чтобы понять, что испортить наши отношения — это гораздо лучше, чем просто уволить твою маму.

Она закатила глаза, ее щеки покраснели от гнева и обиды.

— Теперь моя очередь сказать тебе не прикасаться ко мне, Беккет.

— Иви…

Гнев исходил от нее волнами. Я хотел схватить её и унести куда-нибудь, где смог бы заставить её выслушать мои извинения сотню раз, пока она не проявит милосердие. Я хотел встать на колени, умолять и просить. Кольцо все еще лежало в моем кармане. Кольцо Золушки. Должен ли я отдать его ей сейчас? Показать ей, насколько я чертовски серьезен? Все, что я знал, — это то, что я должен было показать ей, что сожалею, загладить свою вину перед ней.

— Нет! Никаких Иви, — она прорвалась сквозь мою панику своим яростным голосом.

— Я никогда не увольнял твою маму… пожалуйста, поверь мне.

Она задумалась над моими словами, а затем злобно усмехнулась.

— А давай я дам тебе шанс объясниться? — Она отступила назад и взялась за дверь. — Точно такой же, как ты дал мне. Счастливой жизни, Андерсон.

И с этими словами она захлопнула дверь у меня перед носом.