Ткач

ГЛАВА 27



Ахмья застонала и дернула плечами, чтобы ослабить давление особенно заостренной палки под собой. Приземлившись, она поцарапалась во многих местах, но, к счастью, не пострадала от чего-то худшего.

Некоторые ветки сломались под ней при ударе, но многие были достаточно свежими, чтобы образовать упругий слой, смягчивший падение. Это мелочь, но она воспользуется любой удачей, которая ей выпадет прямо сейчас.

Рев Рекоша был звериным, полным ярости, тоски и страха, которые проникли в Ахмью до самых глубин души. Слышать его голос таким грубым и неровным разбивало ей сердце.

Если бы не она, он мог бы сражаться. Мог бы убежать. Мог бы быть свободным.

Она подняла голову, и ее глаза расширились, когда ледяной ужас охватил ее, более холодный и пронизывающий, чем самый свирепый зимний ветер.

Дым клубился от дерева у дальней стены ямы, превращая вриксов, стоящих на краю, в огромных, нависающих теневых существ. Демоны из самого мрачного кошмара. Первые языки пламени распространились вверх, на часть хвороста, меняя цвет с сине-зеленого на оранжевый.

Вот сейчас было самое подходящее время для ругани. Было так много слов, которые она могла бы произнести в этот момент, так много проклятий, но на ум пришло только одно.

— Блядь, блядь, блядь, блядь.

Ахмья лихорадочно огляделась вокруг. Она была почти в центре большой ямы, заполненной дровами для костра. Но среди этих веток торчали куски почерневших костей. Несомненно, останки предыдущих подношений.

Одна из этих костей была поблизости. Возможно, ребро какого-то крупного зверя, хотя не имело значения, что это было и откуда взялось. Все, что имело значение, это то, что ее конец был расщеплен, оставив острый шип, торчащий прямо вверх. Если бы она приземлилась всего на несколько футов в ту сторону, эта кость пронзила бы ее.

Взгляд Ахмьи метнулся к скелетообразной святыне, стоящей по другую сторону ямы.

Она была там, когда Зурваши двинулась на Калдарак, преследуя Кетана. Она наблюдала, как Айви, такая маленькая, уступающая во всех отношениях, противостояла массивной, наводящей ужас королеве. И она наблюдала, как Айви, несмотря ни на что, не просто выжила в схватке, но и победила своего врага.

— На этот раз тебе тоже не победить, — прошептала Ахмья, шевеля ступнями и раздвигая их. Веревка была туго обвязана вокруг ботинок и не давала большой амплитуды движений, даже в обуви, но ее усилия по развязыванию узла привели к некоторому ослаблению.

— Как раз тогда, когда я хочу снять эти чертовы штуки…

Дым становился все гуще, а пламя подбиралось все ближе.

Сердце бешено колотилось, но она боролась с желанием запаниковать, боролась с инстинктивным желанием брыкаться как можно сильнее. Используя доступные ей движения, чтобы подползти к выступающей кости, она намеренно натягивала веревку, чередуя движения ступней.

Наконец веревка ослабла настолько, что она смогла высвободить ноги из ботинок.

— Да! — Быстро расставив ноги, она, насколько могла, уперлась ступнями в ветки, села и наклонилась вперед, подняв руки, чтобы вслепую нащупать зазубренную кость.

Она уловила сквозь дым лишь мимолетные проблески темной фигуры борющегося Рекоша. Его глаза горели жарче и ярче, чем огонь, и она почти чувствовала, как он приближается, сражаясь за каждый дюйм. По меньшей мере три врикса удерживали его, включая самку по имени Улкари.

Ее руку пронзила боль, когда раздробленная кость порезала ладонь. Ахмья сжала губы, сдерживая крик, и выпрямила руки.

Дым растекался по яме. Он щипал глаза, вызывая слезы, и подступал к горлу. Ахмья изо всех сил старалась подавить кашель, она не могла допустить излишнюю тряску плечей. Прищурившись, она зацепила запястья за кость и потянула их вверх. Острие заскрежетало по веревке.

— Проклятье на ваши глаза, держите его! — крикнула Улкари.

Гордость вспыхнула в груди Ахмьи из-за того, что ее пара затеял такую драку, но ее гордость не могла помочь ему. Без какого-либо отвлечения внимания он был бы побежден.

Убит.

Сердце Ахмьи учащенно забилось, и страх зародился в животе.

Нет. Я не позволю этому случиться.

Тепло окутало ее ступни и поползло вверх по ногам. Пламя росло, распространялось, ища ее… Ледяной страх скрутил сердце. Ее вдохи участились, каждый сопровождался жгучим зудом, который угрожал приступом кашля.

Но она старалась двигаться руками как можно плавнее. Вниз и вверх, каждый раз цепляясь нитями. Несмотря на приближающееся потрескивание пламени, хлопки загорающихся пузырьков сока и острую боль от кости, царапающей кожу, Ахмья продолжала двигаться, подгоняемая продолжающимся ревом Рекоша. Мало-помалу она почувствовала, как рвутся нити.

Никто другой не предоставит ему такую возможность.

Больше никто не может помочь.

Огонь взметнулся к ее ноге. Она вскрикнула и отдернула ногу от обжигающего жара, а руки соскользнули. Осколок кости разорвал веревку и вонзился ей в предплечье, вырвав еще один мучительный крик из ее уст.

У тебя нет времени, Ахмья. У Рекоша тоже.

Сжав губы и подавив крик, Ахмья подтянулась на руках. Она почувствовала каждый миллиметр осколка кости, когда он выскользнул из ее плоти. Вместе с болью пришло странно яркое ощущение собственной крови, теплой и влажной, стекающей по руке.

Стиснув зубы, она развела руки в стороны, пошевелив запястьями, чтобы натянуть перетертую веревку.

Когда путы, наконец, ослабли и упали с запястий, Ахмья чуть не обмякла от облегчения. У нее болело все, глаза слезились, из носа текло, а легкие горели. Кожу покрывал пот, который обжигал из-за постоянно усиливающейся жары. Голова начала кружиться от дыма.

Было бы так легко лечь, закрыть глаза и уснуть.

Я нужна Рекошу. И если он сможет сбежать, чтобы предупредить остальных…

Вытянув руки перед собой, Ахмья схватила ботинки. Она сорвала с них шелковую веревку, прежде чем поспешно натянуть их и отвернуться от Рекоша, который оставался скрытым дымом.

Хотя хворост был сухой, дрова — нет, из-за чего они разгорались медленнее и образовывали густой, клубящийся дым. Еще немного удачи для Ахмьи.

Ну, до тех пор, пока она не умрет от отравления дымом.

Попытка идти в яме только заставила бы ее ноги провалиться и, возможно, ботинки застряли бы в спутанной массе веток, поэтому она перевернулась на живот и поползла вперед, низко опустив лицо и отвернувшись от пламени.

Ветки царапали кожу и цеплялись за платье, но она не позволила себе замедлиться. Рекошу нужен был шанс, и она найдет какой-нибудь способ дать ему его. Именно это толкало ее вперед. Однако громыхающее пламя и обжигающий жар, безусловно, помогли с мотивацией.

Она добралась до дальнего края ямы и только там поднялась на ноги, опираясь руками о земляную стену. Ее ботинки утонули в щепках для растопки.

Верхний край ямы был почти в футе над ее головой.

Ахмья подпрыгнула, поднимая руки. Ее пальцы ухватились за край. Она уперлась ботинком в стену, чтобы помочь себе подняться, руки дрожали от напряжения, пока ее нога не поскользнулась в грязи и руки не подкосились. Она упала обратно в яму, погрузившись ногами немного глубже, чем раньше.

— Нет, нет, нет! — Ахмья снова попыталась подняться, но ее измученное тело просто не могло собраться с силами, чтобы выбраться из ямы, и она не могла найти хорошую опору на земляной стене. Она закашлялась, дым обжигал горло и глаза.

Новый план, Ахмья. Быстро.

Она повернулась на месте и тут же вскинула руку, чтобы защитить лицо от жара и яркости пламени. Эта яма стала для нее адом, из которого не суждено сбежать.

Но она еще не закончила.

Присев на корточки, она схватила пригоршню палок и подняла их вверх. Новые приступы кашля терзали ее горло, тлеющие угли и потревоженный пепел кружились в дыму, и языки пламени вырывались наружу, пока она рылась в обломках в поисках чего-нибудь, что могла бы использовать — чего угодно.

Ахмья отбрасывала ветки и кустарник в сторону, яростно копая землю. Огонь был близко, так близко, что она почти чувствовала, как он лижет ее кожу, и если она не выберется сейчас…

Ее рука сомкнулась на чем-то твердом и толстом.

Кость.

Она отдернула руку. Пламя подбежало ближе, подпитываемое потоком свежего воздуха, создаваемого потревоженной растопкой. Ее плоть горела от жара. Ахмья закрыла глаза и отвернула лицо от облака раскаленных углей, изо всех сил потянув за кость.

Она отшатнулась назад, когда та освободилась, и прижалась к стене.

— Ахмья! — мучительный крик Рекоша перекрыл все остальные звуки, пронзив ее и без того разбитое сердце.

Ахмья развернулась, взяла кость обеими руками и изо всех сил ткнула ею в стену. Та глубоко погрузилась в грязь.

Пожалуйста, работай.

Задержав дыхание из-за едкого дыма, она подпрыгнула и ухватилась за верхний край ямы, на этот раз уперевшись ботинком в выступающую из стены кость, когда подтягивалась.

Она оттолкнулась ногой. Кость слегка прогнулась вниз, но осталась на месте.

Пальцы впились в землю, под ногти забилась грязь, когда она выбиралась наружу. Тем не менее, даже после того, как ее ботинки встали на землю, у нее не было времени на передышку — его едва хватило, чтобы сделать столь необходимый вдох. С этого выгодного положения она могла разглядеть Рекоша, который продолжал пробиваться к яме, несмотря на троих вриксов, удерживающих его.

Глаза Ахмьи метнулись к скелету Зурваши, который теперь возвышался почти прямо над ней. Волны жара из ямы обжигали ее кожу. На скелетообразном святилище было много шелка, и деревянный каркас вокруг…

Ахмья знала, что должна была сделать.

Не позволяя себе ни о чем думать, она легла на живот и сунула руку в яму, вытянув ее как можно дальше, чтобы дотянуться до длинной палки, которая упала у стены.

Под ее рукой потрескивало пламя, сила его жара очень быстро становилась невыносимой. Кончики пальцев коснулись палки.

Она оттолкнулась носками ботинок, продвинувшись еще на долю дюйма вперед.

Да!

Указательный палец зацепился за палку, и она потянула вверх. На ее конце плясали языки пламени.

Двигаясь так осторожно, как только могла, Ахмья отползла от края, не сводя глаз с мерцающего пламени. Она чувствовала биение сердца по всему телу, с головы до пят. Держа палку как можно устойчивее, она поднялась сначала на колени, затем на ноги.

— Существо! — крикнул врикс. — Оно выбралось!

Ахмья не могла сражаться с этими врагами, не могла убежать от них, но она могла дать Рекошу драгоценное время, в котором он нуждался.

На лучшем языке вриксов, на какой только была способна, она крикнула:

— Пепел и кость — вот и все, чем когда-либо будет ваша королева!

На дальней стороне ямы лица вриксов, все еще неясные сквозь дым, повернулись к ней.

Оганкай проревела команду.

Ахмья повернулась к скелету и поднесла пламя к объемистой пурпурной ткани, повязанной у него на поясе. Как только ткань воспламенилась, она ткнула конец палки в одно из соединений каркаса. Дерево загорелось гораздо быстрее, чем шелк.

Огромные темные фигуры метались по краям ямы.

Рекош снова выкрикнул имя Ахмьи.

Пожалуйста, спасайся…

Она развернулась и побежала вглубь лагеря, прочь от вриксов, прочь от своей пары.

Пожалуйста, Рекош. Живи.