Трансформер (СИ)

Часть 16 Пара

Вложив всю силу, всю злость, Марк рванулся из объятий.

Родион не держал. Упав на землю и больно ударившись, омега вскочил и кинулся прочь, желая оказаться как можно дальше от того, кто так жестоко играет с его самыми сокровенными чувствами, словно это была какая-то шутка, розыгрыш, дурацкий, ничего не значащий факт.

— Остановить, — послышалось сзади.

И уже через мгновенье перед ним выросла пара высоких мужчин, словно вынырнувших из тени. Они преградили дорогу, Марк затормозил, непонимающе оглядываясь.

Со всех сторон его окружали люди.

Только теперь омега понял, что за странность витала над его затылком все то время, что они гуляли. Несмотря на отсутствие людей, воздух наполнял разреженный коктейль незнакомых ароматов принадлежащих… альфам!

Марк не успел толком испугаться, как к нему уже подошёл Родион и, небрежно вытянув руку из кармана, снова перехватил костлявое запястье, дернул к машине. Неосторожно, без лишней заботы, и все же больно не было. Только мерзко. И противно. Словно он какая-то вещь.

Тушуясь под массой незнакомых недоброжелательных взглядов, Марк ничего не сказал, хотя и мешал Родиону как мог, когда альфа попытался затолкать его в машину.

Оказавшись внутри, он потребовал:

— Отвези меня домой!

Родион не ответил.

— Я хочу домой! — взвился Марк.

Никакой реакции.

— Родион, я с тобой разговариваю! — Омеге стоило смелости произнести вслух имя альфы так громко, так отчетливо.

— Здесь не место. Поговорим у меня дома.

— Я не хочу! — взвинченный вскрик резанул уши.

— Я не спрашиваю! — холодная, едва сдерживаемая ярость окатила Марка, заставив сжаться и глубже забиться в сиденье. Щеки покраснели, волосы на затылке встали дыбом, сердце чуть не обрывалось, заходясь в груди.

Всю дорогу никто больше не сказал ни слова. Тихий перестук поворотников, глухой плеск разрезаемых шинами луж и леденящий душу призрак надвигающейся бури.

Марк никогда, ни разу не слышал, чтобы Родион повышал голос.

Оказавшись у дома Сокольниковых, машина затормозила и Родион, не дожидаясь водителя, вышел, посмотрев на сжавшегося внутри салона омегу:

— Сам пойдешь?

Поколебавшись секунду, Марк дернул подбородком в знак согласия и спешно выполз наружу, избегая взгляда альфы.

Рядом припарковались еще два джипа, один впереди, другой сзади. Появившиеся из автомобилей охранники расходились в определенных направлениях. Большая часть осталась с Родионом, сопроводив их двоих к дому. Впрочем, порога они не переступили.

Дверь закрыл дворецкий, пока Марк шел следом за Родионом, не осмеливаясь ничего спросить. Вязкая слюна никак не проходила, заставляя омегу сглатывать снова и снова, пока в горле окончательно не пересохло. Да, он боялся, боялся так сильно, будто на глазах одноклассников и учителей поднял камень и запустил им в директорское окно.

Родион остановился и Марк от неожиданности врезался прямо в него.

— Ты хоть когда-нибудь под ноги смотришь?

Краска залила лицо. Дар трансформера был не единственным его проклятием, вторым была неуклюжесть.

Они вошли в комнату, вспыхнул яркий свет. Альфа остановился у стены и нажав какие-то кнопки, сделал освещение глуше, мягче. Не глядя на Марка застывшего у двери, он прошел в глубь помещения, скидывая на ходу пиджак и расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.

Только сейчас Марк вдруг отчетливо осознал, что он омега, который находится в комнате альфы. И что бы здесь ни случилось, никто не придет на помощь…

Родион развернулся к проходу, в котором так и топтался струхнувший омега. Плечи альфы расслабились, отпуская натяжение безупречной осанки, руки непроизвольно легли в карманы.

— Подойди.

Несмотря на дрожь в коленях Марк все же оторвал свинцовые ноги от пола и пошел ближе.

— Садись, — кивнул Родион на край кровати, а сам развернул стул и сел напротив, закинув ногу на ногу. Марк скромно примостился на краешек просторного ложа и уставился взглядом на колени.

— Как давно ты это почувствовал?

Больше таиться не имело смысла.

— В седьмом классе… Ты, наверное, не помнишь, но я однажды сбил тебя с ног в коридоре, убегая от… — рассказывать о том, как его донимали любимые одноклассники, совсем не хотелось, словно это унижало его гораздо больше, чем сам факт преследования, — в общем я налетел на тебя из-за угла и мы упали. Тогда я впервые почувствовал твой запах, — голос звучал очень слабо, а под водолазкой стало душно. — На следующий день у меня началась течка.

Последнее слово и вовсе утонуло в нерешительности. И Марк не сказал, что спровоцированная течка началась слишком рано и ему пришлось долго пить таблетки, пока здоровье не восстановилось.

— Почему за два года ты ни разу не подошел ко мне?

Омега опешил и забыв о смущении, поднял раздраженный взгляд:

— То есть, ты думаешь, что трансформер может вот так просто подойти к лучш… к Родиону Сокольникову и сказать — привет, я твоя пара!

— Ты должен был найти способ дать мне знать.

— Конечно! Написал бы записочку и попросил Принца передать тебе. Как я сразу об этом не подумал?!

Негодование на дурацкие вопросы было настолько сильным, что Марк ни капельки не боялся говорить откровенно, выплескивая на альфу годами сдерживаемую досаду. Сколько ночей он мучился, сознавая, что жизнь наградила его самым умопомрачительным альфой на свете, да к тому же уже имевшим пару!

— Ты мог найти способ, — упорствовал Родион, оставаясь глухим к метаниям омеги. — Кто еще знал? Твой друг?

— Нет. Антон ни о чем не догадывался, — по крайней мере, он не знал, что Родион являлся его парой.

— Но?

Немного поколебавшись, Марк все же ответил:

— Но папа недавно догадался.

— Ясно, — задумавшись о чем-то, согласился альфа. — Почему ты не спрашиваешь, отчего я не чувствую в тебе пару?

— Но ведь ты не… — начал Марк, зная, что нюх Родиона сильно пострадал от болезни, и спохватился только на середине фразы, что ему доверили эту тайну совершенно случайно. Гамма эмоций, промелькнувшая на растерянном лице, сказала за омегу все.

— Кто проболтался? Доктор?

Стало жутко стыдно за себя самого, но и взваливать вину на невиновного было несправедливо:

— Ник нечаянно проговорился.

— И почему я не удивлен, — Родион нахмурился. — Почему ты не сказал мне после? С Арсением нас больше ничего не связывает, а отсутствие нюха объяснило, почему я тебя не ощущаю.

Горькая улыбка коснулась губ омеги:

— Ты бы поверил?

Родион даже не задумался:

— Поверил.

— То есть, ты мне веришь?

— Верю, — внимательный взгляд не дрогнул ни на мгновенье.

— Но почему? Ведь я могу обманывать! — искренне поразился Марк.

— Ты? — Родион одарил Марка насмешливым взглядом. — У тебя бы на это не хватило ни ума, ни наглости.

Оскорбившись, омега ссутулился, пряча ладони между колен и сжимая кисти рук изо всех сил.

— Я не виноват, что не очень сообразительный, — слезы стояли в горле.

— Совсем не сообразительный, — поправил альфа, заставив омегу покраснеть еще сильнее.

— Тогда я поступил правильно, что не стал навязываться и ничего не сказал, раз уж ты считаешь меня идиотом, — с обидой огрызнулся Марк, потупя взгляд.

В следующее мгновение его резко откинуло назад и пригвоздило к кровати. Альфа рукой держал омегу за горло не сдавливая, но ясно давая понять, в чьей власти он находится. Родион нависал грозовой тучей, когда в ухо раздался свирепый хрип.

— Это решать не тебе! Ты не имел права скрывать это, — он хотел сказать что-то еще, когда раздался входящий сигнал мобильника. Не отводя взгляда, полного ледяной ярости, от застывшего Марка, Родион достал мобильник и нажал на прием.

— Добрый вечер, Александр Иванович.

«Папа!»

— Нет, мы не задерживаемся. Марк не придет сегодня, — на другой стороне повисла пауза, а затем папа что-то быстро затараторил. — Все в порядке, не переживайте. Просто моя пара останется со мной, пока я не решу, что делать дальше, — и он сбросил вызов, отключив трубку, чтобы больше их не беспокоили.

Все время пока длился разговор, у Марка холодели конечности, пальцы на ногах поджались, грудь сдавило от напряжения.

— Я… мне нельзя домой? — со слезами испуга проговорил Марк, еще больше показывая как неопытен и беспомощен.

— Нет, — хрипло произнес альфа. Он опустился ниже, утыкаясь носом за ухо омеги и старательно втягивая воздух, теплое дыханье альфы коснулось кожи.

Родион провел языком по крошечной полоске нежной кожи, заставив Марка всхлипнуть от прокатившегося по телу удовольствия. От этого движения его передернуло, словно полюса сместились в теле, отодвигая страх и сумбур одолевавших его чувств на второй план. Живот скрутило крепким жгутом, и к собственному стыду, Марк почувствовал, как увлажняется между ягодицами. Кружащий голову запах его(!) самца оседал на языке, еще немного, и Марк сможет его проглотить.

Родион будто читал его мысли:

— Чем я пахну для тебя?

— Клубникой.

— Любишь клубнику?

— Да.