Я держу тебя

Глава 13

МЭГГИ

Что — то только что ударило меня по лбу?

— Ой. Что?

— Мэгги. Что это? — я слышу приглушенный грубый голос, но игнорирую его.

— Прекрати, — я прижимаюсь ближе к теплому большому телу рядом со мной, от которого пахнет, как от сказочной прогулки по лесу. Тело шевелится, и это заставляет меня проснуться.

— Мэгги. Пожалуйста, сделай так, чтобы всё это прекратилось, — требует низкий рычащий голос Шейна.

Я приподнимаюсь. Из — за штор я не вижу его лица, а он не видит моего. Я протягиваю руку, ударяя по будильникам и телефону, чтобы выключить их. В комнате тишина, и я плюхаюсь обратно на кровать в полном смущении.

— Мэгги, — сонный утренний голос Шейна прорывается сквозь темноту, заставляя меня захотеть улыбнуться.

— Да? — я молюсь, чтобы он не заметил, как я полностью прижалась к нему. Я натягиваю одеяло на лицо, как будто он может видеть моё смущение, и надеюсь, что я не обхватила его ногами или руками.

— Это не должно повториться.

— Хорошо, — моё лицо вспыхивает. — Прости.

— Только один будильник. Я вытолкну тебя из постели. Я не знаю, сколько из них только что взорвалось, но я уверен, что их было слышно даже на космической станции.

Я вздыхаю с облегчением, что, возможно, он не заметил моего маленького вторжения в его личное пространство.

— Мне следовало сказать тебе, что я сплю как убитая. Требуется много усилий, чтобы разбудить меня.

— Очевидно, — я чувствую веселье в его тоне, и мне это нравится.

Я со стоном сажусь. Тепло. Он такой теплый, что вставать будет ещё труднее, а это и так было настоящей пыткой. Я сижу с минуту, заставляя себя не смотреть в его сторону, хотя и не вижу его.

Передо мной вспыхивает видение того, как он стоит на кухне с этими стаканами. Боже мой, люди. Как может великолепный мужчина надеть очки и внезапно стать ещё сексуальнее? Он действительно был похож на менее мальчишескую версию Супермена.

Я потираю лицо. Мне нужно встать и перестать думать о моём новом, суперсексуальном муже. Я прикрываю рот рукой, прежде чем разразиться истерикой. Мне это снится? Это реально? Кто — то должен меня отшлепать. Как так получилось, что это стало моей жизнью?

— Мэгги, мне нужно буквально поднять тебя? — грубый голос Шейна прорывается сквозь моё безумие.

Я встаю с кровати, пытаясь нащупать дорогу в темноте. Мой носок натыкается на ножку кровати.

— Ой. Чёрт, — я натыкаюсь на дверь ванной, ударяясь головой о косяк. — Чёрт. Оууууу.

— Ты в порядке? — голос Шейна приближается ко мне.

— Нет, — ворчу я. — Я теперь слепая.

Я слышу его низкий смешок и свирепо смотрю на него, потирая голову, хотя он этого не видит.

— Это не смешно, — бормочу я, закрывая дверь ванной.

Я быстро принимаю душ, понимая, что не захватила с собой одежду. Отлично. Просто великолепно. Я заворачиваюсь в полотенце и открываю дверь в светлую комнату. Шейн сидит на краю кровати, натягивая рубашку через голову. Я стою там, пытаясь притвориться, что только что не видела все эти потрясающие мускулы, скрытые сейчас под этой мягкой белой тканью, которые, я уверена, я ощущала, пока спала. Черт побери.

Шейн смотрит в ответ, и я вижу, как его глаза скользят по моим голым ногам, прежде чем подняться выше. Хорошо. Я хватаю трусики и лифчик с комода, прежде чем нырнуть в гардеробную и закрыть дверцу. Я не стесняюсь своего тела. Я ношу трико и колготки, но что — то в том, что Шейн видит меня такой, заставляет чувствовать себя уязвимой. Я быстро натягиваю джинсы и рубашку, зная, что мне нужна чашка горячего кофе и доза уверенности, чтобы встретиться лицом к лицу с Шейном и всей его мужественностью.

Я выхожу из гардеробной и с радостью обнаруживаю, что он вышел из комнаты. Высушив волосы и слегка подкрасившись, я тащусь к кофейнику. Шейн сидит за кухонным столом с телефоном в руке и хмурым выражением лица.

Он кладет телефон на стол, когда я поворачиваюсь с чашкой дымящегося кофе.

— Что у нас сегодня? — спрашивает он.

— Нам с Тедди нужно купить подарок на вечеринку по случаю дня рождения, и я отвезу его на вечеринку перед игрой Хэнка. Потом заеду за продуктами, — я пересекаю кухню, достаю из холодильника список покупок и протягиваю ему. — Добавь в список всё, что тебе нужно в магазине, и я возьму.

Он смотрит на двухстраничный список, вероятно, задаваясь вопросом, возможно ли съесть столько еды за неделю.

— Ты не обязана покупать мне продукты.

— Нам обоим нет смысла идти в магазин. Если ты не против съесть то, что мы приготовим, просто добавь то, что хочешь.

Он пристально смотрит на меня.

— Хорошо. Я могу подбросить Хэнка по дороге на тренировку, если это поможет. Я должен закончить как раз вовремя, чтобы успеть на его игру

— Отлично, — я поднимаю палец вверх. — О, подожди, — в прачечной я нахожу пакет с футболками, которые я сделала для игры Хэнка, и возвращаюсь на кухню. — Вот. Я сделала для тебя футболку на случай, если ты захочешь её надеть. Это футболка по соккеру, так что носить чужое имя и номер не будет слишком невыносимо, — я улыбаюсь ему. — Не чувствуй себя обязанным. Мы просто делаем всё возможное, когда дело доходит до подбадривания друг друга.

— Спасибо, — он смотрит на синюю футболку с номером пять и надписью Мэтьюз на спине. — Мне нужно сегодня позвонить своему агенту и рассказать ему о нас.

Что касается нас… К этому нужно немного привыкнуть.

— Хорошо. Я должна позвонить агенту моего отца и предупредить его. Возможно, им следует скоординировать действия. Я уверена, что, когда новость о нашей свадьбе просочится в сеть, посыплются вопросы о моём отце.

— Конечно. Дай мне его номер, и я передам его своему агенту. Я не сомневаюсь, что Роб подготовит прессу к фотографиям и интервью после домашнего матча на следующих выходных. Ты сможешь прийти на неё?

— Конечно.

Неужели он думал, что нас там не будет? Я делаю глоток кофе и слышу, как моё кольцо звякает о кружку, что напоминает мне о том, что я не подумала подарить Шейну кольцо.

— Прости, что я не купила тебе кольцо, — я выпаливаю то, что у меня на уме. — Честно говоря, я не думала об этом, но я куплю…

Шейн прерывает меня.

— Всё в порядке.

Я вглядываюсь в его лицо. Всё в порядке? Прежде чем я успеваю спросить, в кухню вваливается Лив, всё ещё полусонная, с растрепанными волосами и прижатым к груди кроликом. Она направляется прямиком к Шейну и забирается к нему на колени, прижимаясь к его большой груди.

Я чуть не расхохоталась, увидев Шейна, который похож на оленя в свете фар.

— Мы, Мэтьюз, не жаворонки, ну, кроме Тедди. Хотя я не уверена, что он когда — нибудь спит, — я смотрю, как он откидывается на спинку стула, чтобы помочь Лив устроиться поудобнее, затем возвращаюсь к своим утренним делам.

— Вы что, все любите обнимашки? — бормочет себе под нос здоровяк, зная, что я его услышу. Чёрт! Он поймал меня. Но потом я понимаю, что этот засранец играет со мной. Он уже должен был знать, что я определенно сыграю с ним в эту игру. Я резко оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он сидит там с телефоном в одной руке, а другой рукой поддерживает Лив, такой же беспечный, как всегда.

Я ничего не могу с собой поделать, и наклоняюсь вперед, упираясь локтями в столешницу, держа чашку с кофе в руках.

— У меня такое чувство, что ты, Шейн Картер, тайный любитель обнимашек. Это как нельзя лучше соответствует характеру медведя гризли. Такой большой, крепкий и задумчивый снаружи, милый, нежный и уютный внутри.

Он стонет, и по моему лицу расползается ухмылка. Я принимаюсь за работу, доставая продукты из холодильника и шкафчиков, чтобы замариновать курицу на ужин, зная, что, скорее всего, мы поужинаем с друзьями Коула и Хэнка.

Мы пережили наш первый день и ночь в качестве мужа и жены. Всё только начинается. Я оборачиваюсь и вижу, как Шейн обнимает Лив одной из своих больших рук, чтобы убедиться, что она надежно сидит у него на коленях, когда возвращается к своему телефону. Я не сомневаюсь, что мужчина, за которого я вышла замуж, будет полон сюрпризов. Я просто надеюсь, что только хороших.

∞∞∞

Я заезжаю на школьную парковку после того, как заехала в Таргет и отвела Тедди на вечеринку по случаю дня рождения. Сегодняшнее замечание Шейна о кольце “Всё в порядке” не выходит у меня из головы. Я не уверена, было ли дело в том, как он это сказал, как будто в нем был легкий намек на разочарование, или я придаю этому слишком большое значение. Или, может быть, это просто моя вина, что я с самого начала не додумалась подарить ему что — нибудь.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. Я не буду превращать это во что — то, чем это не является. Уже было такое, и я ушла с разбитым сердцем Я не собираюсь возвращаться к этому снова, и у меня такое чувство, что было бы очень легко влюбиться в Шейна. Вся эта грубоватая развязность и загадочность. Его спокойная уверенность. Я знаю, что за всем этим скрывается мягкость. Мужчина, похоже, серьезно понятия не имеет, что видим мы, женщины, и почему это делает его ещё более привлекательным?

Я думаю о его большом теплом теле и о том, как хорошо от него пахнет. О том, как он смотрел на меня в полотенце. Остановись. Прекрати это. Я не сомневаюсь, что наша жизнь вот — вот взорвётся после того, как будут известны новости. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы помочь детям справиться с этим, и быть готовой к телефонным звонкам, которые, я знаю, скоро последуют, а не мечтать о своём муже.

Когда я достаю свою сумку, солнечный свет падает на моё кольцо. Я смотрю на красивое кольцо с сапфиром, украшенное орнаментом. Я не уверена, как Шейн его выбрал, но оно просто великолепное и абсолютно совершенное.

Я, например, с удовольствием надену его сегодня, когда соберу свои вещи и отправлюсь на футбольное поле. Помощник тренера Хэнка не совсем понял намек на то, что я не заинтересована в нём после того, как несколько раз отказывала ему. Он высокомерен, он как слизняк, и его не интересует ничего, кроме хорошего времяпрепровождения.

Теперь мне не нужно оправдываться. Надеюсь, стоит ему увидеть блеск кольца, и он отстанет. Я ворчу, поднимая свою большую сумку, наполненную напитками и закусками для Лив и Гаррета, и вылезаю из машины.

— Ребята, хватайте свои вещи, — я расстегиваю Лив, и она спрыгивает вниз, когда Гарретт обходит нас, оба одеты в синие футболки, такие же, как у меня. Я оглядываюсь в поисках грузовика Шейна и машины Коула, но не вижу ни того, ни другого. Я отправляю сообщения обоим.

КОУЛУ: Встретимся на трибунах. Тебе лучше быть в синем. Хэнк весь на нервах, так что тащи сюда свою задницу.

ШЕЙНУ: Если у тебя получится прийти, найди нас на трибунах.

Я кладу телефон в задний карман и направляюсь к полю, пока игроки разминаются. Прежде чем подняться на трибуну, полную родителей и друзей хозяев поля, я останавливаюсь, чтобы поискать Хэнка, желая убедиться, что он знает, что мы здесь. Даже несмотря на то, что он притворяется равнодушным, я знаю, что мы помогаем успокоить его нервы.

Я замечаю его на другом конце поля, потягивающимся, и внезапно чувствую, как натягиваются мои собственные нервы. Каждый раз, когда дети, даже Коул, выходят на поле или проводят мероприятие, моё тело покалывает от волнения и гордости. То же самое было много лет назад с моим отцом.

Наш отец привил нам стремление отдавать всё ради того, что мы любим, и это не заканчивается там, где заканчиваются границы. При мысли о нём и о том, как многого ему не хватает, мои глаза щиплет от слёз, и я заставляю себя успокоиться.

Хэнк смотрит в нашу сторону, и я трижды взмахиваю кулаком в воздух, как всегда делал мой отец после победы. Затем поворачиваюсь, чтобы показать мою футболку с нашей фамилией и его номером, на что, я знаю, он закатит глаза, но втайне ему это нравится.

Я поворачиваюсь к детям.

— Давайте найдем места и устроимся, а потом я посмотрю, что есть в киоске.

Мы находим свободный ряд наверху, когда Коул поднимается к нам.

— Привет. Хэнк видел наши футболки? — он плюхается рядом со мной.

— Да. Я уверена, что он закатил глаза, — я замечаю, что некоторые родители прислушиваются к нашему разговору. Я привыкла, что меня не любят ни при каких обстоятельствах, и это нормально. То, что я ребенок Тима Мэтьюза, не всегда делает жизнь легкой или дружелюбной, но я ненавижу, как эти родители смотрят на Хэнка свысока. Он невероятно талантлив, и, возможно, это часть его генов, но в гораздо большей степени это его желание и драйв. Эти люди никогда этого не получат. Они видят только то, что хотят видеть, и так уж случилось, что они видят фамилию, которая у нас на футболках.

— Я загляну в киоск, — я встаю, игнорируя взгляды и перешептывания. — Тебе что — нибудь нужно?

— Мы хотим попкорна, — Лив подпрыгивает, когда Коул сажает её к себе на колени и щекочет.

— Просто воды, — отвечает Коул.

Я зигзагом пробираюсь сквозь людей к боковой линии, но прежде чем я успеваю уйти слишком далеко, я слышу, как кто — то зовет меня по имени. Я оборачиваюсь и вижу, как подбегает помощник тренера.

Я продолжаю медленно продвигаться к концу поля, где находится киоск, потому что, во — первых, я действительно не хочу с ним разговаривать, и, во — вторых, мне не нужно подливать масла в огонь других родителей.

— Мэгги, — зовет он, догоняя меня.

Я останавливаюсь, медленно поворачиваюсь и надеюсь, что ему нужно что — то ещё, кроме попытки пофлиртовать и предложить нам снова пойти куда — нибудь.

— Привет, — он стоит ближе, чем мне удобно, поэтому я отступаю назад.

— Хэнк действительно хорош в этом году. Что бы он ни делал этим летом, это сработало.

Я киваю.

— Да. Этим летом у него была отличная команда, и он тренировался.

— Я сказал ему, что буду рад помочь после тренировки или по выходным, если он захочет, — он улыбается, но самодовольно. Фу — у — у.

— Что ж, это мило с твоей стороны, но у Хэнка всё идет хорошо, и он отлично справляется. На самом деле я не думаю, что ему нужно больше тренировок. Он и так оказывает на себя большое давление.

Он кивает, как будто понимает, но я улавливаю проблеск раздражения.

— Знаешь, некоторые родители недовольны тем, что он начинает этот сезон.

О боже, начинается. Я напрягаюсь. Хэнку не нужна помощь этого шутника, и ему нужно убираться к чёрту из моего личного пространства. Я заправляю волосы за ухо, надеясь, что он мельком увидит моё кольцо.

— Да. Я слышала, но, учитывая, как усердно работает Хэнк, и тот факт, что он продемонстрировал свои способности, он заслужил это. Я не думаю, что кто — то может это оспорить.

— Ну, они хотят, чтобы мы оставили его на скамейке запасных до первой четверти. Они считают, что парни постарше должны начать игру.

Я усмехаюсь.

— Уверена, так и есть.

Он обхватывает рукой мой локоть.

— Послушай, мне нужно идти. Давай поужинаем и обсудим это. Мне бы не хотелось, чтобы он потерял своё место.

Я смотрю на него и его дерзость, прижимая кулак к боку, чтобы не стереть это самодовольное выражение с его лица. Если мне и нужно будет с кем — нибудь поговорить о Хэнке, то это будет тренер, а не его помощник, и это будет не за ужином. Я переступаю с ноги на ногу, потому что не хочу устраивать сцену, но этот придурок только что нажал не на ту кнопку, и он вот — вот поймет, куда он может засунуть своё предложение.